Х.Оливер. Великий поход династронавтов.
   Москва 1966.
   Перевод с болгарского М. Михелевич.
   Рисунки В. Трубковича.
 
 
   Эта повесть современного болгарского писателя рассказывает о  бесстрашной
и неутомимой Федерации династронавтов.
   Кто же такие династронавты, или динамичные астронавты?  Это  обыкновенные
ребята из Софии, интересующиеся всем на свете - от политических  событий  до
новостей спорта - и, разумеется, знающие вс„, что касается освоения космоса.
   Среди династронавтов самые разные ребята:  "Полковник"  Димчо,  мечтающий
стать астрофизиком; будущий  писатель  Рони,  по  прозвищу  "Дакалка";  Саша
"Кобальтовый Кулак", ещ„ не знающий толком, кем он будет, и  многие  другие.
Всего тринадцать человек.
   Федерация готовится к  великому  походу.  Какому?  Об  этом  вы  узнаете,
прочитав повесть.
 
   Моим детям, а также детям моих друзей с любовью.
   X. Оливер.
   ПРОЛОГ, КОТОРЫЙ МОЖЕТ СЛУЖИТЬ И ЭПИЛОГОМ, НО БЕЗ  КОТОРОГО  НАША  ПОВЕСТЬ
ОБОЙТИСЬ НЕ МОЖЕТ.
   Хотите верьте, хотите нет, но вс„ началось с  пронзительного  телефонного
звонка: дз-з... дз-з...
   Я спал и видел страшный сон: редактор издательства глядит на меня  сквозь
толстые ст„кла очков и сурово спрашивает, когда же  я  представлю  обещанную
книгу. Меня бросает в дрожь, я не могу выдавить из себя ни слова.
   Дз-з... дз-з...
   Я проснулся. Сердце бешено колотилось. Была глубокая ночь. Не  соображая,
где я и что со мной, я снял трубку.
   - Послушайте, вы, - раздраж„нно сказал я, - совести  у  вас  нет!  Будить
человека среди ночи!
   - Говорят из Управления пограничных войск,  -  раздался  в  ответ  чей-то
негромкий голос.
   - Это ошибка. Вы неверно набрали номер. Здесь частная квартира, -  сказал
я.
   - Никакой ошибки. Писатель Оливер?
   - Да... Чем могу служить?
   - Будьте добры заглянуть к нам. Это очень важно.
   - Когда?
   - Сейчас.
   - Сейчас три часа утра!
   - Знаю. Но дело не терпит отлагательств.
   - Ладно, - проворчал я. - Через двадцать минут буду у вас.
   - Третий этаж, отдел "Борьба с диверсантами",  капитан.  Боянов.  Жду,  -
произн„с голос.
   Я положил трубку и, как в  таких  случаях  водится,  почесал  в  затылке.
"Борьба с диверсантами"... Хо-хо!.. Странно... Я перебрал  в  уме  всю  свою
жизнь. Связей с диверсантами нет и не было. На границу в  первый  раз  попал
лет двенадцать назад, когда писал очерк о пограничниках,  в  последний  -  в
прошлом году, когда возвращался из зарубежной поездки и пров„з под  носом  у
таможенников чудесные лыжи для сынишки. Как видите, особых грехов я за собой
не знал, но вс„-таки на душе было не совсем спокойно. Я оделся  и  пош„л  по
указанному адресу. Перед массивными дверьми Управления пограничных войск я в
нерешительности остановился... А что, если меня просто кто-то  разыграл?  Не
примут ли меня там за сумасшедшего? Не лучше ли повернуть  домой?  Однако  в
тот момент, когда, раздираемый сомнениями, я уже совсем  не  знал,  как  мне
быть, огромная дверь, скрипнув,  отворилась,  и  за  нею  оказался  какой-то
человек с капитанскими погонами. Вид у него  был  чрезвычайно  таинственный:
колючий, пронзительный взгляд из-под полуопущенных век, тонкие губы поджаты.
Испытующе оглядев меня с ног до головы, он коротко обронил:
   - Капитан Боянов. Следуйте за мной. Я последовал. Он в„л меня по длинным,
мрачным коридорам, тускло освещ„нным редкими лампочками.  По  стене  тянулся
нескончаемый ряд дверей, доски пола тоскливо кряхтели под нашими ногами.
   - Входите! - сказал капитан.
   Я вош„л.
   Самый обыкновенный кабинет: письменный стол, два кресла, на стене карта.
   Капитан Боянов впился в меня своим колючим, всевидящим взглядом.
   - Сейчас мы устроим очную ставку, - произн„с он негромким своим голосом.
   - Очную ставку? - тупо переспросил я. - Между кем и кем?
   - Между вами и группой... диверсантов.
   -  Диверсантов?  -  Я  почему-то  взвизгнул.  -  Знать  не  знаю  никаких
диверсантов!
   - Вам прид„тся это доказать, ибо они утверждают обратное.
   Хотя ночь была довольно прохладная, на лбу  у  меня  выступила  испарина.
Однако я взял себя в руки и сравнительно спокойно сказал:
   - Это, вероятно, какое-то недоразумение, товарищ капитан. Я никогда не...
   Тут он неожиданно прыснул, но мигом овладел собой и впился в  меня  таким
взглядом, что я сразу прикусил язык. Недоумение мо„ вс„ возрастало.
   - Сейчас я провожу вас к ним, - с важностью произн„с он. - Рассмотрите их
хорошенько. Если нужно, побеседуйте, но во что бы то ни  стало  удостоверьте
личность каждого. По сути, это две самостоятельные группы. Одна держала путь
к южной границе, другая - к западной. Почти в одно и то  же  время...  И  не
желают давать показаний, молчат, точно  воды  в  рот  набрали.  Только  один
проговорился - по-моему, он у них главарь - и назвал ваше имя.
   Глаза капитана словно оттаяли,  в  них  появилось  странное  выражение  -
какая-то смесь удивления, нежности и насмешки.
   - А много их? - спросил я, окончательно сбитый с толку.
   - Двенадцать человек. Есть ещ„ и тринадцатый, но это уж статья особая...
   - Я готов! - сказал я и решительно шагнул к двери.
   Мы миновали ещ„  два  мрачных  коридора,  спустились  по  каким-то  узким
лестницам и наконец остановились перед узкой высокой дверью,  возле  которой
стоял на посту часовой.
   - Ну, как они? - спросил капитан.
   - Спят, - отвечал  часовой,  и  я  заметил  в  его  глазах  то  же  самое
выражение,  какое  недавно  промелькнуло  во  взгляде  капитана:  удивление,
нежность и насмешка разом.
   - А тринадцатый? - спросил капитан Боянов.
   - Как проснулся, вскочил, мечется из угла в  угол.  И  рычит  от  злости.
Сразу видно - хищный зверь.
   - Заговорил?
   - Пока нет. Но заговорит.
   - А сержант Марко как?
   - Спит ещ„.
   - А те?
   - Молчат, товарищ капитан. Тут как-то проснулись ненадолго, и уж  чего  я
им ни сулил, конфетами улещивал - молчат! Потом чуть было не подрались между
собой, еле разнял. Провели между собой черту. И опять уснули...
   - Прид„тся разбудить, - с сожалением произн„с капитан. - Но прежде, - тут
он обернулся ко мне, -пойд„мте, я вам покажу, что мы у них отобрали.
   Мы вошли в соседнее помещение. Там на двух длинных столах было  разложено
множество разных вещей.
   - Вот что мы обнаружили у тринадцатого, - показал капитан.
   В  сущности,  находки  не  представляли  собой  ничего   примечательного:
чемодан, какие-то предметы туалета и с десяток бутылок коньяка.
   - В коньячных бутылках  -  розовое  масло,  -  объяснил  мне  капитан.  -
Опаснейший торговец контрабандой... Занимается этим делом  систематически  и
давно... А вот что мы нашли у двенадцати остальных.
   Чего тут только не было! Во-первых, двенадцать рюкзаков: шесть красных  и
шесть ч„рных; двенадцать мешочков с сухарями; двенадцать фляжек;  двенадцать
карманных фонариков; двенадцать банок варенья  -  шесть  сливового  и  шесть
вишн„вого; шесть пакетиков аспирина и столько же аскофена... Два  совершенно
уникальных  радиопередатчика  -  предельно  примитивной  конструкции   и   в
картонных футлярах. На одном из передатчиков была нарисована красная  голова
с пышной бородой, на другом - ч„рная голова с ещ„ более пышными усами...
   Были тут два компаса: один огромный, морской, другой совсем крохотный, из
тех, что продаются в магазинах культтоваров; два пистолета, но каких! Один -
врем„н русско-турецкой войны с выложенной  перламутром  рукоятью,  второй  -
настоящий браунинг, только без обоймы. Рядом лежал игрушечный револьверчик и
ракетница. Кроме  того,  здесь  можно  было  увидеть  маску  для  подводного
плавания, лук, сделанный из прутьев  от  зонтика,  пучок  деревянных  стрел,
связки бус и пластмассовых браслетов, шесть  учебников  испанского  языка  и
шесть исписанных тетрадок - язык мне был неизвестен... А ещ„ - несколько пар
нейлоновых чулок в целлофановых пакетах, дюжина флаконов французских духов в
роскошной упаковке,  баночки  растворимого  кофе,  американские  сигареты  и
стеклянные трубочки с каким-то  белым  порошком...  Возле  красных  рюкзаков
лежала машинка для  стрижки  волос,  возле  ч„рных  -  безопасные  бритвы  и
солидный запас бритвенных лезвий всевозможных марок.
   Честно признаюсь, перечень неполон, слишком уж велика и разнообразна была
"коллекция". Заметил я, например,  кучку  стеклянных  шариков,  тетрадь  для
рисования, две географические карты - Америки и Южной Африки - и ещ„  ятаган
с вычеканенными на рукояти цифрами.
   Под конец упомяну о том, что привело меня в полное недоумение:  на  столе
лежало двенадцать пионерских галстуков...
   ПРОДОЛЖЕНИЕ ПРОЛОГА.
   Да, действительно было от чего прийти  в  замешательство:  все  эти  вещи
несомненно могли принадлежать только весьма опытным диверсантам.
   - Что вы на это скажете? - спросил капитан.
   - Ужас! - ответил я. - Неясно мне лишь,  при  ч„м  тут  лук  и  роликовые
коньки, стеклянные шарики или  турецкий  ятаган.  Разве  эти  предметы  тоже
входят в грозный арсенал империалистической агентуры?
   - Нам тоже многое ещ„ неясно, - сказал капитан со вздохом, и  я  заметил,
что у него вовсе не такие уж колючие глаза, да и совсем он не так суров, как
мне показалось вначале. - Мы очень рассчитываем, что вы им растолкуете... Но
пойд„мте, я покажу вам задержанных. Жалко, конечно, будить, они так  устали,
но ничего не поделаешь.
   Я последовал за ним, дивясь столь гуманному  отношению  к  таким  опасным
преступникам. Капитан остановился перед окованной железом дверью и  заглянул
в глазок.
   - Поглядите! - сказал он. - Это тринадцатый. Какой-то человек средних лет
яростно метался по совершенно пустой комнате. На н„м был элегантный, хоть  и
несколько помятый костюм. Лицо жестокое, с тяж„лой, выдающейся впер„д нижней
челюстью, глаза спрятаны за ч„рными очками.
   - А теперь прошу сюда, - сказал капитан.
   Часовой распахнул соседнюю дверь, я перешагнул через порог и обмер...
   Не от изумления, страха или  там  от  смущения.  Меня  охватило  чувство,
которое трудно точно определить, - я вдруг словно бы перен„сся в мир сказки.
В волшебный мир Белоснежки и семи гномов. Только вот Белоснежки не  было,  а
гномов оказалось не семь, а целых двенадцать.
   Они были разные: и совсем маленькие, и повыше. Почти все худощавые.  Один
- довольно пухленький, в очках; другой - сравнительно высокий, в  ковбойских
штанах и зел„ной клетчатой  рубахе  -  выделялся  буйной  ч„рной  шевелюрой;
третий из гномиков очень смахивал на девочку, а у четв„ртого, курносенького,
совсем крохотули, на ногах были детские сандальки...
   Посередине огромной комнаты проходила жирная красная черта, поделившая е„
надвое. Слева от черты спали, растянувшись на ковре, шесть  гномов.  У  всех
длинные бороды. Справа - остальные шесть.
   Все, как один, усатые.
   Я стал протирать глаза: не сон ли это? Обернулся, взглянул  на  капитана.
На его губах играла загадочная улыбка.
   - Узна„те? - шепнул он мне.
   Я отрицательно качнул головой.
   - Посмотрите внимательней, - сказал он и, указав  на  одного  из  спящих,
добавил: - Вот этот утверждает, что знает вас.
   Я подош„л поближе к бородатому гному, на которого он показал. Тот  сладко
спал, уронив голову на грудь. Куртка у него на груди почему-то  топорщилась.
Я наклонился, вгляделся в его лицо, и сердце мо„ учащ„нно забилось. Не может
быть!.. Не может быть!..
   Обош„л остальных гномов, пристально вглядываясь каждому в лицо, - до  тех
пор, пока хорошенько не разглядел всех. Никаких сомнений: они!
   - Ну, теперь узна„те? - спросил капитан.
   Я промолчал и снова подош„л к первому гному: то же смуглое  лицо,  те  же
вьющиеся волосы, пухлый рот, румяные  щ„ки.  Но  откуда  взялась  борода?  Я
невольно  протянул  руку  и  легонько  д„рнул.  Гном   зашевелился.   Комок,
топорщившийся у него на груди, заскулил...
   - Не выйдет, - прошептал капитан. - Мы пробовали.
   Я посмотрел на него: неужели он тоже  сош„л  с  ума?  И  снова  энергично
под„ргал кудрявого гнома за бороду. Тот негромко застонал, поднял  голову  и
открыл глаза.
   Да, и глаза его: живые, ч„рные, смышл„ные.
   Наши взгляды встретились. Он узнал меня, расплылся в улыбке, и  я  увидел
слева кривой зуб, обладателем которого  мог  быть  только  один-единственный
человек на земле! Ещ„ не совсем проснувшись, он  протянул  ко  мне  руки.  И
заплакал горючими слезами, заструившимися по его длинной бороде.
   - Только этого не хватало,  -  проворчал  капитан.  В  эту  минуту  снова
раздался скул„ж, комок на груди гнома задвигался, и  из-под  куртки  вылезла
маленькая собачонка. Удивительно знакомая мордочка. Собачка весело поглядела
на меня, бросилась ко мне на грудь  и  начала  лихорадочно  облизывать  меня
своим т„плым язычком.
   Тут проснулись остальные диверсанты. Повскакали  на  ноги,  со  смущ„нным
видом окружили меня и дружно  присоединились  к  рыданиям  кудрявого  гнома.
Спустя мгновение комната огласилась двенадцатиголосым р„вом диверсантов, чьи
усы и бороды скоро взмокли от  слез.  Только  собачонка  заливалась  вес„лым
лаем, т„рлась об их ноги, вскакивала им на плечи, кувыркалась,  взвизгивала,
от чего шум и неразбериха становились ещ„ больше.
   Капитан постоял-постоял и говорит:
   - Вот что, товарищ писатель, я пош„л. Не выношу слез, даже диверсантских.
Вы, пожалуйста, успокойте их и попытайтесь что-нибудь  из  них  вытянуть.  Я
буду у себя. Если понадоблюсь, дайте знать.
   И я остался один на один с двенадцатью усатыми и бородатыми  нарушителями
границы и их собакой. Через какое-то время р„в пош„л на убыль.
   - Ну? Объясните вы мне, как вы сюда попали? - спросил я.
   - Это вс„ он! - воскликнул кудрявый диверсант, показывая на рослого гнома
с устрашающей шевелюрой и буд„новскими усами. - Если б он не украл Никижа...
   - Неправда! - закричал усатый. - Это вы его украли!
   - Нет, вы!
   - Нет, вы!
   Усатые отошли за красную черту и приготовились к  бою.  Бородатые  заняли
оборону.
   Вс„ было ясно. Я сказал:
   - Неужели Федерация династронавтов так низко пала?
   - Федерации больше не существует! - воскликнул кудрявый гном со слезами в
голосе.
   - Не существует? Это почему же?
   Воцарилось  долгое,  гнетущее  молчание.   Наконец   кудрявый   диверсант
заговорил. Сначала вполголоса, потом вс„ смелее и взволнованнее.  Остальные,
конечно, то и дело его прерывали - оспаривая, дополняя. Собачонка присела на
задние лапки и, высунув язык, терпеливо слушала его рассказ.
   Вот при каких необычных обстоятельствах мне довелось вновь встретиться  с
моими дорогими друзьями - членами славной Федерации династронавтов,  которая
образовалась, как явствует уже из е„ названия, в результате слияния Общества
астронавтов и Отряда  динамичных  -  двух  ребячьих  компаний,  деятельность
которых доставила кучу хлопот многим жителям нашего  квартала.  Несмотря  на
усы и бороды, я их всех узнал. Узнал главу Федерации и главного астронавта -
кудрявого Полковника Димчо; бывшего командира  Отряда  динамичных  Сашу,  по
прозвищу "Кобальтовый Кулак", в его  неизменной  клетчатой  рубахе-ковбойке;
очкастого Рони Дакалку, который по-прежнему говорил "да" всякий  раз,  когда
Наско Некалка говорил "нет"; миловидную Вихру, - несмотря на то  что  сейчас
она была в брюках и с бородой длиннее, чем у Фридриха Энгельса; узнал и Мишу
Эквилибриста, и худенького Игорька, и самого  юного  из  всех,  кандидата  в
династронавты Кынчо, - всех узнал. Ну и, конечно,  Никижа.  Только  Фанни  с
ними не было, но это уж дело особого рода, которое разъяснится позже...
   Династронавты рассказывали, рассказывали без устали, и никто  из  нас  не
заметил, что уже давно рассвело. Часов около девяти в дверь заглянул капитан
Боянов.
   - Ну как?
   - Вс„ в порядке, - сказал я. - Проголодались, наверно?
   - Ещ„ как! - воскликнул заметно осунувшийся Рони Дакалка.
   - Хорошо, сейчас пришлю молока и булочек, - улыбаясь, сказал капитан.
   В десять часов я вышел из Управления пограничных войск.  Справа  от  меня
шагали бородачи, слева - усачи, а сзади вприпрыжку бежал Никиж. Несмотря  на
все наши старания, мы не сумели избавиться ни от бород, ни от усов. Качество
нового болгарского клея УК (универсальный клей, горячо вам  его  рекомендую)
оказалось превосходным. Прохожие на нас оборачивались, а детвора  неотступно
бежала следом, так как приняла нас за артистов французского цирка.
   Первым  делом  я  отв„л  своих  подопечных  в  парикмахерскую,  где   при
благоговейном молчании публики было  благополучно  покончено  с  бородами  и
усами. Затем я проводил каждого из диверсантов до дому.
   Тринадцатого диверсанта с нами не  было.  Он  остался  там,  за  железной
дверью.
   Лишь к полудню удалось мне разыскать редактора издательства.
   - Товарищ Ст.. - заявил я, - обещанная книга скоро будет закончена,  -  и
рассказал ему о том, что со мной произошло этой ночью.
   - Давай! - сказал он.
 
   И вот сейчас два часа дня. Я выпил крепкого кофе и сел за машинку,  чтобы
поведать  вам  о  необыкновенных  приключениях  моих  давних   приятелей   -
динамичных  астронавтов,  ставших  из-за  стечения  различных  обстоятельств
усатыми и бородатыми, а также об их верной собаке Никиже.
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. РОЛАНДО ИЗ СЬЕРРЫ-МАЭСТРЫ И СИСУЛУ-КАБА ИЗ ПРЕТОРИИ.
 
   1. ПРЕДЛОЖЕНИЕ ТОВАРИЩА МОРЕВОЙ, ИМЕВШЕЕ РОКОВЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ.
   Да, да, причиной всему было предложение, которое исходило от  мамы  Наско
Некалки. Товарищ Морева работает в университете, учит студентов-иностранцев.
За несколько дней до Первого мая она сказала сыну:
   - Хочешь, я на праздник приглашу кого-нибудь  из  студентов  пообедать  с
нами?
   - Хочу. А кого?
   - Кого хочешь. У нас учатся  негры,  немцы,  вьетнамцы,  кубинцы,  арабы,
турки, шведы, даже один японец.
   Наско задумался. При этом русый непослушный вихор упал ему на глаза.
   - А нельзя позвать всех? - спросил он.
   - Трудновато. Их около двух тысяч.
   - Можно, я подумаю?
   - Думай, но не очень долго, потому что они нарасхват.
   Оставшись один, Наско погрузился в размышления. Надо сказать, что всякого
рода отвлеч„нная умственная деятельность  давалась  ему  нелегко.  Он  любил
чисто зрительный подход к  делу.  Поэтому,  вытащив  из  кармана  блокнот  и
карандаш,   он   набросал   фигурок   двадцать    силачей-бокс„ров    разных
национальностей:   негра,   японца,   китайца,   индийца,   кубинца...   Все
широкоплечие, мускулистые, как на подбор. На ком остановиться? Один  другого
заманчивей. Под конец, устав от долгих раздумий, Наско решил  посоветоваться
с друзьями-астронавтами. Не зря говорится: ум хорошо, а два лучше.
   Едва уроки кончились, Наско помчался в ракетный центр Федерации, который,
как известно, помещается за сараем во дворе высокого  жилого  дома  на  углу
улиц Царь Крум и Раковского,  неподал„ку  от  стадиона.  Тут  он  и  поведал
динамичным  астронавтам  и  Никижу  о  мамином   предложении.   Эффект   был
потрясающий.
   - Я тоже хочу пригласить студента! - горячо воскликнул Полковник Димчо.
   - И я! - решительно заявил Саша Кобальтовый Кулак, который никак  не  мог
отделаться от былых  привычек  и  говорил  всегда  властным,  категорическим
тоном.
   Тут потребовали себе студентов и остальные члены  Федерации,  даже  самые
младшие  -  Фанни  и  Кынчо,   числившиеся   пока   только   кандидатами   в
династронавты.
   - Хорошо, - сказал Наско. - Я скажу маме,  чтобы  она  никому  ни  одного
студента не отдавала, пока мы не отбер„м себе  кого  хотим.  Говорите,  кому
кого надо. - Он вынул блокнот и приготовился записывать.
   У Полковника Димчо колебаний не было:
   - Мне - кубинца. И чтобы он был астрофизиком. Можно,  конечно,  физика  -
атомника или кибернетика.
   - А мне африканца, - заявил Саша Кобальтовый Кулак. - И чтобы он выступал
за институт физкультуры или спортивное общество "Левский".
   - Все студенты состоят в обществе "Академик", - возразил Рони Дакалка. Но
Саша заупрямился: