Ему плевать, что не в ударе я,
               Но пусть, я честно выпеваю ноты.

               Сегодня я особенно хриплю,
               Но изменить тональность не рискую.
               Ведь если я душою покривлю,
               Он ни за что не выправит кривую.

               На шее гибкой этот микрофон
               Своей змеиной головою вертит.
               Лишь только замолчу, ужалит он.
               Я должен петь до одури, до смерти.
               Не шевелись, не двигайся, не смей.
               Я видел жало. Ты змея, я знаю.
               А я сегодня - заклинатель змей,
               С не пою, я кобру заклинаю.

           Прожорлив он, и с жадностью птенца
           Он изо рта выхватывает звуки.
           Он в лоб мне влепит девять грамм свинца.
           Рук не поднять - гитара вяжет руки.
           Опять не будет этому конца.
           Что есть мой микрофон? Кто мне ответит?
           Теперь он - как лампада у лица,
           Но я не свят, и микрофон не светит.

           Мелодии мои попроще гамм,
           Но лишь сбиваюсь с искреннего тона,
           Мне сразу больно хлещет по щекам
           Недвижимая тень от микрофона.
           Я освещен, доступен всем глазам.
           Чего мне ждать: затишья или бури?
           Я к микрофону встал, как к образам.
           Нет-нет, сегодня точно - к амбразуре.


       * * *

 Я полмира почти через злые бои
 Прошагал и прополз с батальоном,
 И обратно меня за заслуги мои
 С санитарным везли эшелоном.
 Подвезли
        - вот родимый порог -
 На полуторке к самому дому.
 Я стоял и немел, а над крышей дымок
 Поднимался не так - по-другому.

 Окна словно боялись в глаза мне взглянуть.
 И хозяйка не рада солдату -
 Не припала в слезах на могучую грудь,
 А руками всплеснула - и в хату.

 И залаяли псы
             на цепях.
 Я шагнул в полутемные сени,
 За чужое за что-то запнулся в сенях,
 Дверь рванул - подкосились колени.

 Там сидел за столом на месте моем
 Неприветливый новый хозяин.
 И фуфайка на нем, и хозяйка при нем,
 Потому я и псами облаян.

 Это значит,
           пока под огнем
 Я спешил, ни минуты не весел,
 Он все вещи в дому переставил моем
 И по-своему все перевесил.
 Мы ходили под богом - под богом войны,
 Артиллерия нас накрывала.
 Но смертельная рана зашла со спины
 И изменою в сердце застряла.
 Я себя
       в пояснице согнул,
 Силу воли позвал на подмогу:
 "Извините, товарищи, что завернул
 По ошибке к чужому порогу.

 Дескать, мир, да любовь вам, да хлеба на стол,
 Чтоб согласье по дому ходило".
 Ну, а он даже ухом в ответ не повел:
 Вроде так и положено было.

 Зашатался
         некрашеный пол.
 Я не хлопнул дверьми, как когда-то.
 Только окна раскрылись, когда я ушел,
 И взглянули мне вслед виновато...


           Белый вальс
           -----------

 Какой был бал! Накал движенья, звука, нервов,
 Сердца стучали на три счета вместо двух.
 К тому же дамы приглашали кавалеров
 На белый вальс, традиционный, и захватывало дух.

 Ты сам, хотя танцуешь с горем пополам,
 Давно решился пригласить ее одну...
 Но вечно надо отлучаться по делам,
 Спешить на помощь, собираться на войну.

 И вот все ближе, все реальней становясь,
 Она, к которой подойти намеревался,
 Идет сама, чтоб пригласить тебя на вальс,
 И кровь в висках твоих стучится в ритме вальса.

     Ты внешне спокоен
     Средь шумного бала,
     Но тень за тобою
     Тебя выдавала -
     Металась, ломалась, дрожала она
     В зыбком свете свечей.
     И, бережно держа
     И бешено кружа,
     Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.
     Не стой же ты руки сложа,
     Сам не свой и ничей.

 Был белый вальс, конец сомненьям маловеров
 И завершенье юных снов, забав, утех.
 Сегодня дамы приглашают кавалеров
 Не потому, что мало храбрости у тех.

 Возведены на время бала в званья дам,
 И кружит головы нам вальс, как в старину.
 Но вечно надо отлучаться по делам,
 Спешить на помощь, собираться на войну.

 Белее снега белый вальс, кружись, кружись,
 Чтоб снегопад подольше не прервался.
 Она пришла, чтоб пригласить тебя на жизнь,
 И ты был бел, белее стен, белее вальса.

 Где б ни был бал - в лицее, в доме офицеров,
 В дворцовой зале, в школе - как тебе везло!
 В россии дамы приглашают кавалеров
 Во все века на белый вальс, и было все белым-бело.

 Потупя взоры, не смотря по сторонам,
 Через отчаянье, молчанье, тишину
 Спешили женщины прийти на помощь нам.
 Их бальный зал - величиной во всю страну.

 Куда б ни бросило тебя, где б ни исчез,
 Припомни вальс, как был ты бел - и улыбнешься.
 Век будут ждать тебя - и с моря и с небес -
 И пригласят на белый вальс, когда вернешься.

               Ты внешне спокоен
               Средь шумного бала,
               Но тень за тобою
               Тебя выдавала -
               Металась, ломалась, дрожала она
               В зыбком свете свечей.
               И, бережно держа
               И бешено кружа,
               Ты мог бы провести ее по лезвию ножа.
               Не стой же ты руки сложа,
               Сам не свой и ничей.


         Песня о конце войны
         -------------------

     Сбивают из досок столы во дворе,
     Пока не накрыли - стучат в домино.
     Дни в мае длиннее ночей в декабре,
     Но тянется время - и все решено.
 Вот уже довоенные лампы горят вполнакала -
 И из окон на пленных глазела москва свысока...
 А где-то солдат еще в сердце осколком толкало,
 А где-то разведчикам надо добыть "языка".
 Вот уже обновляют знамена. И строят в колонны.
 И булыжник на площади чист, как паркет на полу.
 А все же на запад идут и идут эшелоны.
 И над похоронкой заходятся бабы в тылу.
     Не выпито всласть родниковой воды,
     Не куплено впрок обручальных колец -
     Все смыло потоком народной беды,
     Которой приходит конец наконец.

 Вот со стекол содрали кресты из полосок бумаги.
 Вот и шторы - долой! Затемненье уже ни к чему.
 А где-нибудь спирт раздают перед боем из фляги,
 Он все выгоняет - и холод, и страх, и чуму.
 Вот от копоти свечек уже очищают иконы.
 И душа и уста - и молитву творят, и стихи.
 Но с красным крестом все идут и идут эшелоны,
 Хотя и потери по сводкам не так велики.

     Уже зацветают повсюду сады.
     И землю прогрело и воду во рвах.
     И скоро награда за ратны труды -
     Подушка из свежей травы в головах.

 Уже не маячат над городом аэростаты.
 Замолкли сирены, готовясь победу трубить.
 А ротные все-таки выйти успеют в комбаты,
 Которых пока еще запросто могут убить.
 Вот уже зазвучали трофейные аккордеоны,
 Вот и клятвы слышны жить в согласье, любви,
                                  без долгов,
 А все же на запад идут и идут эшелоны,
 А нам показалось, совсем не осталось врагов.



          Благословен великий океан
          -------------------------

 Заказана погода нам удачею самой,
 Довольно футов нам под киль обещано,
 И небо поделилось с океаном синевой,
 Две синевы у горизонта скрещено.
 Не правда ли, морской, хмельной,невиданный простор
 Сродни горам в безумстве, буйстве, кротости.
 Седые гривы волн чисты, как снег на пиках гор,
 И впадины меж ними - словно пропасти.

     Служение стихиям не терпит суеты.
     К двум полюсам ведет меридиан.
     Благословенны вечные хребты,
     Благословен великий океан.
 Нам сам великий случай - брат, везение - сестра.
 Хотя на всякий случай мы встревожены.
 На суше пожелали нам "Ни пуха, ни пера",
 Созвездья к нам прекрасно расположены.
 Мы все - впередсмотрящие, все начали с азов,
 И, если у кого-то невезение,
 Меняем курс,идем на "Сос",как там в горах - на зов
 На помощь, прерывая восхождение.
     Служение стихиям не терпит суеты.
     К двум полюсам ведет меридиан.
     Благословенны вечные хребты,
     Благословен великий океан.

 Потери подсчитаем мы, когда пройдет гроза,
 Не сединой, а солью убеленные,
 Скупая океанская огромная слеза
 Умоет наши лица просветленные.
 Взята вершина, клотики вонзились в небеса.
 С небес на землю - только на мгновение.
 Едва закончив рейс, мы поднимаем паруса
 И снова начинаем восхождение.

     Служение стихиям не терпит суеты.
     К двум полюсам ведет меридиан.
     Благословенны вечные хребты,
     Благословен великий океан!


            * * *

 Мы говорим не "штормы", а "шторма" -
 Слова выходят коротки и смачны.
 "Ветра" - не "ветры" - сводят нас с ума,
 Из палуб выкорчевывая мачты.

 Мы на приметы наложили вето,
 Мы чтим чутье компасов и носов.
 Упругие, тугие мышцы ветра
 Натягивают кожу парусов.

 На чаше звездных, подлинных весов
 Седой нептун судьбу решает нашу,
 И стая псов, голодных "Гончих псов",
 Надсадно воя, гонит нас на "Чашу".

 Мы - призрак легендарного корвета,
 Качаемся в созвездии "Весов".
 И словно заострились струи ветра
 И вспарывают кожу парусов.
 По курсу - тень другого корабля.
 Он шел и в штормы, хода не снижая.
 Глядите: вон болтается петля
 На рее, по повешенным скучая.

 С ним провиденье поступило круто:
 Лишь вечный штиль - и прерван ход часов.
 Попутный ветер словно бес попутал -
 Он больше не находит парусов.

 Нам кажется, мы слышим чей-то зов -
 Таинственные четкие сигналы...
 Не жажда славы, гонок и призов
 Бросает нас на гребни и на скалы.

 Изведать то, чего не ведал сроду,
 Глазами, ртом и кожей пить простор...
 Кто в океане видит только воду,
 Тот на земле не замечает гор.

 Пой, ураган, нам злые песни в уши,
 Под череп проникай и в мысли лезь,
 Лей звездный дождь, вселяя в наши души
 Землей и морем вечную болезнь.


          * * *

 Упрямо я стремлюсь ко дну,
 Дыханье рвется, давит уши.
 Зачем иду на глубину?
 Чем плохо было мне на суше?

 Там на земле - и стол, и дом.
 Там - я и пел, и надрывался...
 И плавал все же, хоть с трудом,
 Но на поверхности держался.

 Земные страсти под луной
 В обыденной линяют жиже,
 А я вплываю в мир иной,
 Тем невозвратнее, чем ниже.

 Дышу я непривычно ртом.
 Среда бурлит - плевать на среду!
 Я погружаюсь, и притом
 Быстрее - в пику Архимеду.

 Я потерял ориентир,
 Но вспомнил сказки, сны и мифы...
 Я открываю новый мир,
 Пройдя коралловые рифы.
 Коралловые города...
 В них многорыбно, но не шумно -
 Нема подводная среда,
 И многоцветна, и разумна.

 Где та чудовищная мгла,
 Которой матери стращают?
 Светло, хотя ни факела,
 Ни солнце мглу не освещают.

 Все гениальное и не-
 Допонятое - всплеск и шалость.
 Спаслось и скрылось в глубине
 Все, что гналось и запрещалось.

 Дай бог, я все же дотяну,
 Не дам им долго залежаться.
 И я вгребаюсь в глубину,
 Мне все труднее погружаться.

 Под черепом - могильный звон,
 Давленье мне хребет ломает,
 Вода выталкивает вон,
 И - глубина не принимает.
 Я снял с острогой карабин,
 Но камень взял (не обессудьте),
 Чтобы добраться до глубин,
 До тех пластов - до самой сути.

 Я бросил нож - не нужен он.
 Там нет врагов, там все мы - люди.
 Там каждый, кто вооружен,-
 Нелеп и глуп, как вошь на блюде.

 Сравнюсь с тобой, подводный гриб,
 Забудем и чины, и ранги.
 Мы снова превратились в рыб,
 И наши жабры - акваланги.

 Нептун - ныряльщик с бородой,
 Ответь и облегчи мне душу:
 - Зачем простились мы с тобой,
 Предпочитая влаге сушу?

 Меня сомненья - черт возьми! -
 Давно буравами сверлили:
 Зачем мы сделались людьми?
 Зачем потом заговорили?
 Зачем, живя на четырех,
 Мы встали, распрямили спины?
 Затем - и это видит бог -
 Чтоб взять каменья и дубины.
 Мы умудрились много знать,
 Повсюду мест наделать лобных,
 И предавать, и распинать,
 И брать на крюк себе подобных.

 И я намеренно тону,
 Ору: - спасите наши души!
 И если я не дотяну,-
 Друзья мои, бегите с суши!

 Назад, не к горю, не к беде,
 Назад и вглубь, но не ко гробу,
 Назад - к прибежищу, к воде!
 Назад - в извечную утробу!
 Похлопал по плечу трепанг,
 Признав во мне свою породу.

 И я выплевываю шланг
 И в легкие пускаю воду!..

 Сомкните стройные ряды,
 Покрепче закупорьте уши.
 Ушел один - в том нет беды,
 Но я приду по ваши души!


           * * *

 Неправда, над нами не бездна, не мрак -
 Каталог наград и возмездий.
 Любуемся мы на ночной зодиак,
 На вечное танго созвездий.

 Глядим, запрокинули головы вверх,
 В безмолвие, тайну и вечность.
 Там трассы судеб и мгновенный наш век
 Отмечены в виде невидимых вех,
 Что могут хранить и беречь нас.

 Горячий нектар в холода февралей,
 Как сладкий елей вместо грога:
 Льет звездную воду чудак "Водолей"
 В бездонную пасть "Козерога".

 Вселенский поток и извилист, и крут,
 Окрашен то ртутью, то кровью.
 Но, вырвавшись с мартовской мглою из пут,
 Могучие "Рыбы" на нерест плывут
 По млечным протокам к верховью.
 Декабрьский "Стрелец" отстрелялся вконец,
 Он мается, копья ломая.
 И может без страха резвиться "Телец"
 На светлых урочищах мая.
 Из августа изголодавшийся "Лев"
 Глядит на "Овена" в апреле.
 В июнь к "Близнецам" свои руки воздев,
 Нежнейшие девы созвездия "Дев"
 "Весы" превратили в качели.

 Лучи световые пробились сквозь мрак,
 Как нить ариадны, конкретны,
 Но и "Скорпион", и таинственный "Рак"
 От нас далеки и безвредны.
 На свой зодиак человек не роптал,
 Да звездам страшна ли опала?!
 Он эти созвездия с неба достал,
 Оправил он их в драгоценный металл,
 И тайна доступною стала.


            П л а ч
            --------

 Отчего не бросилась, марьюшка, в реку ты,
 Отчего ж не замолкла навсегда ты?
 Как забрали милого в рекруты, в рекруты,
 Как ушел твой суженый во солдаты.

 Я слезами горькими горницу вымою
 И на годы долгие дверь закрою.
 Наклонюсь над озером ивою, ивою,
 Высмотрю, как в зеркале, - что с тобою.
 Травушка-муравушка сочная, мятная
 Без тебя ломается, ветры дуют.
 Долюшка солдатская ратная, ратная,
 Что, как пули грудь твою не минуют?

 Тропочку глубокую протопчу по полю,
 И венок свой свадебный впрок совью,
 Дивну косу девичью - до полу, до полу -
 Сберегу для милого с проседью,

 Вот возьмут кольцо мое с белого блюдица,
 Хоровод завертится, - грустно в нем.
 Пусть мое гадание сбудется, сбудется,
 Пусть вернется суженый вешним днем.
 Пой как прежде весело, идучи к дому, ты,
 Тихим словом ласковым утешай.
 А житье невестино - омуты, омуты...
 Поджидает Марьюшка, поспешай.


        О ж и д а н и е
        ---------------

 Не сдержать меня уговорами.
 Верю свято я не в него ли?
 Пусть над ним кружат черны вороны,
 Но он дорог мне и в неволе.

     Верим веку испокон,
     Да прослышала сама я,
     Как в году невесть каком
     Стали вдруг одним цветком
     Два цветка. Иван да марья.


       Клич глашатаев
       --------------

 Если кровь у кого горяча -
 Саблей бей, пикой лихо коли.
 Царь дарует вам шубу с плеча
 Из естественной выхухоли.
 Сей указ без обману-коварства,
 За печатью по форме точь-в-точь:
 В бой за восемь шестнадцатых царства
 И за целую царскую дочь.
    Да, за целую царскую дочь!


       Свадебная
       ----------

 Ты, звонарь-пономарь, не кимарь!
 Звонкий колокол раскочегаривай.
 Ты очнись, встрепенись, гармонист,
 Переливами щедро одаривай.
 Мы беду на век спровадили,
 В грудь ей вбили кол осиновый.
 Перебор сегодня свадебный,
 Звон над городом малиновый.
 Эй, гармошечка, дразни, дразни,
 Не спеши, подманивай.
 Главный колокол, звони, звони,
 Маленький подзванивай.


      * * *

           Как по Волге-Матушке,
                         по реке-кормилице
           Все суда с товарами,
                         струги да ладьи,
           И не надорвалася,
                         и не притомилася -
           Ноша не тяжелая,
                         корабли свои.
           Вниз по волге плавая,
                         прохожу пороги я
           И гляжу на правые
                         берега пологие.
           Там камыш шевелится,
                         поперек ломается,
           Справа берег стелется,
                         слева поднимается.
           Волга песни слышала
                         хлеще, чем "Дубинушка",
           В ней вода исхлестана
                         пулями врагов.
           И плыла по матушке
                         наша кровь-кровинушка,
           Стыла бурой пеною
                         возле берегов.
           Долго в воды пресные
                         лились слезы строгие.
           Берега отвесные
                         берега пологие
           Плакали, измызганы
                         острыми подковами,
           Но теперь зализаны
                         эти раны волнами.
           Что-то с вами сделалось,
                         берега старинные,
           Там, где стены древние,
                         на холмах кремли,-
           Словно пробудилися
                         молодцы былинные
           И, числом несметные,
                         встали из земли.
           Лапами грабастая,
                         корабли стараются,
           Тянут баржи с Каспия,
                         тянут-надрываются,
           Тянут, не оглянутся,
                         и на версты многие
           За крутыми тянутся
                         берега пологие.


          П о ж а р ы
          -----------

 Пожары над страной
 Все выше, жарче, веселей.
 Их отблески плясали в два притопа, три прихлопа,
 Но вот судьба и время
 Пересели на коней,
 А там в галоп, под пули в лоб -
 И мир ударило в озноб
 От этого галопа.
 Шальные пули злы,
 Глупы и бестолковы,
 А мы летели вскачь -
 Они за нами влет.
 Расковывались кони,
 И горячие подковы
 Летели в пыль на счастье тем,
 Кто их потом найдет.
 Увертливы поводья, словно угри,
 И спутаны и волосы и мысли на бегу,
 А ветер дул и расправлял нам кудри,
 И распрямлял извилины в мозгу.

 Ни бегство от огня,
 Ни страх погони - ни при чем,
 А время подскакало, и -
 Фортуна улыбнулась.
 И сабли седоков
 Скрестились с солнечным лучом.
 Седок - поэт,
 А конь - Пегас,
 Пожар померк, потом погас,
 А скачка разгоралась.

 Еще не видел свет подобного аллюра!
 Копыта били дробь.
 Трезвонила капель.
 Помешанная на крови, слепая пуля-дура
 Прозрела,
 Поумнела вдруг
 И чаще била в цель.

 И кто кого - азартней перепляса,
 И кто скорее - в этой скачке опоздавших нет,
 А ветер дул, с костей сдувая мясо
 И радуя прохладою скелет.

 Удача впереди,
 И исцеление больным -
 Впервые скачет время напрямую, не по кругу.
 Обещанное - завтра
 Будет горьким и хмельным...

 Светло скакать -
 Врага видать,
 И друга тоже... Благодать!
 Судьба летит по кругу!

 Доверчивую смерть вкруг пальца обернули.
 Замешкалась она, забыв махнуть косой.
 Уже не догоняли нас и отставали пули.
 Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?

 Пел ветер все печальнее и глуше,
 Навылет время ранено,
 Досталось и судьбе.
 Ветра и кони -
 И тела и души
 Убитых
 Выносили на себе.


       Баллада о бане
       --------------

 Благодать или благословенье
 Ниспошли на подручных твоих!
 Дай им бог совершить омовенье,
 Окунаясь в святая святых!
 Исцеленьем от язв и уродства
 Будет душ из живительных вод.
 Это слово - возврат первородства,
 Или нет - осушенье болот.

 Все пороки, грехи и печали,
 Равнодушье, согласье и спор -
 Пар, который вот только наддали,
 Вышибает, как пулей, из пор.
 Все, что мучит тебя, испарится
 И поднимется вверх, к небесам.
 Ты ж, очистившись, должен спуститься -
 Пар с грехами расправится сам.
 Не стремись прежде времени к душу,
 Не ровняй с очищеньем мытье.

 Загоняй поколенья в парную!
 И крещенье принять убеди!
 Лей на нас свою воду святую
 И от варварства освободи!


      Песенка полотера
      ----------------

 Не берись, коль не умеешь,
 Не умеючи - не трожь.
 Не подмажешь- не поедешь,
 А подмажешь - упадешь.

 Эх, недаром говорится,
 Дело маст