и Гийома.

CXXII

Мне шалунов корить не след
За то, что кровь у них кипит, -
Ведь жизнь за тридцать - сорок лет
Обоих тоже охладит,
Но, как ни мил сейчас их вид,
Им порка требуется все ж.
Кто их щадит, тот им вредит:
Без розог в разум не войдешь.

СХХIII

Курс у меня они пройдут
В Коллеже восемнадцати,
Где много спать им не дадут -
Там лежебоки не в чести:
Кто приобык, с пелен почти,
Спать, как сурок, а не трудиться,
Тот к старости, как ни крути,
Сна из-за бедности лишится.

CXXIV

Ну, а покамест написал
Тому я, кто в коллеже главный,
Чтоб на хлеба ребят он взял
И за уши их драл исправно.
А спросит кто-нибудь злонравно,
Что мне до этих двух парней,
Отвечу так на выпад явный:
"Нет, я не знал их матерей".

CXXV

Засим сто су Мишо  Кюль д'У
И вместе с ним Шарло Таранну,
А где уж деньги я найду -
Не важно: это с неба манна;
К. деньгам - сапожки из сафьяна,
За что обоих попрошу я
Не обходить вниманьем Жанну,
А сверх того еще другую.

CXXVI

Засим хозяину Гриньи
(Бисетром он уже владеет)
Я башню отдаю Бийи,
Где кровля с каждым днем дряхлеет,
Стенная кладка плесневеет
И нужно спешно все чинить,
О чем он пусть и порадеет,
Зане мне денег не добыть.

CXXVII

Засим пусть де ла Гарду... Кстати,
Как звать его - Тибо иль Жан,
И что могу ему отдать я
(Ведь он все спустит, если пьян, -
Такой уж у него изъян)?
"Бочонок", что ль? Нет, мне милее
Женевуа: он хоть болван,
Да во хмелю куда смирнее.

CXXVIII

Засим хочу, чтоб Базанье,
Мотен, Жан де Рюэль, Ронель,
Что дни в Шатле мрачили мне,
Опустошили свой кошель
И унесли с собой отсель
Мешок гвоздики в дар синьору,
Чья основная в жизни цель -
Служить святому Христофору.

СХХIХ

Его жене, что им добыта
В Сомюре на копье была,
Когда сей рыцарь именитый
Сшиб короля Рене с седла,
Без лишних слов затмит дела
Как Гектора, так и Троила,
Я шлю  балладу, где хвала
Поется этой даме милой.

БАЛЛАДА ДЛЯ МОЛОДОЖЕНА РОБЕРА Д'ЭСТУТВИЛЯ,
ДАБЫ ОН ПОДНЕС ЕЕ СВОЕЙ СУПРУГЕ АМБРУАЗЕ ДЕ ЛОРЕ

Алеет небо, начался восход,
Мчит сокол к тучам, ходит там кругами,
Без промаха голубку сверху бьет,
Рвануться прочь ей не дает когтями.
Удел такой же нам назначен с вами
Амуром, что дарит блаженство людям,
Задетым хоть слегка его стрелами,
А потому всегда мы вместе будем.

Душа моя да не перестает
Единой целью жить - служеньем даме.
Любовь к ней лавром мне чело увьет,
Оливковыми оплетет ветвями
Ревнивый ум, и сделать нас врагами
Ему уж не удастся, и орудьем
Сближения он станет меж сердцами,
А потому всегда мы вместе будем.

И если непомерный груз забот
Судьба мне взвалит на плечи с годами,
Ваш взор ее удары отведет
Быстрей, чем прах взметается ветрами.
Обязан стать, сравнясь с отцом делами,
Таким, чтоб не могли нас попрекнуть им,
Плод, выращенный  нашими трудами,
А потому всегда мы вместе будем.

Принцесса, чувство - все равно что пламя:
Оно тепло дарует нашим грудям,
Чтоб ни случилось в этом мире с нами,
А потому всегда мы вместе будем.

СХХХ

Засим два брата Пердрие,
Что Жан  и Франсуа зовутся,
Гроша ни по какой статье
В моем наследстве не дождутся:
Так злоязычникам зачтутся
Наветы Буржскому прелату,
Что про меня их разум куцый
Усердно измышлял  когда-то.

СХХХI

Как злые языки варить,
Нет указаний у Тайвана,
Но нужный мне секрет открыть
В Макэре я сумел нежданно:
Сей чернокнижник  окаянный
Из черта сделал бы жаркое.
В его трудах порывшись рьяно,
Я средство вычитал такое.

БАЛЛАДА О ЗАВИСТЛИВЫХ ЯЗЫКАХ

В смертельной смеси ртути с мышьяком,
В селитре, в кислоте неразведенной,
В свинце, кипящем в чугуне большом,
В дурманящем  настое белладонны,
В кровях жидовки, к блудодейству склонной,
В отжимках из застиранных штанов,
В соскребках с грязных ног и башмаков,
В поганой слизи ядовитых тварей,
В моче лисиц, волков и барсуков
Пусть языки завистливые сварят.

В мозгах кота, что ест -и то с трудом,
По старости давно зубов лишенный,
В слюне, что бешеным излита псом,
Иль в пене с морды клячи запаленной,
Иль в жиже из болотины зловонной,
Где не сочтешь пиявок, комаров,
Лягушек, жаб и водяных клопов,
Где крысы пьют, где бедный скот мытарят
Пронзительные жала оводов,
Пусть языки завистливые сварят.

В гнилой крови, цирюльничьим ножом
В прилив при полнолунье отворенной,
Что высыхает в миске под окном
И кажется то черной, то зеленой,
В ошметках плоти, катом изъязвленной,
В вонючих выделеньях гнойников,
В остатках содержимого тазов,
Где площиц, подмываясь, девки шпарят,
Как знает завсегдатай бардаков,
Пусть языки завистливые сварят.

Принц, для столь важной цели из портков
Пяток-другой пахучих катышков
Добыть не поскупится даже скаред,
Но прежде в кале хрюшек и хряков
Пусть языки завистливые сварят.

CXXXII

Засим Андре Куро я шлю
Свой "Спор с Гонтье" - тут спорить
                           можно:
Ведь пререканий не люблю
Я лишь с особою вельможной,
Зане тягаться безнадежно
С тем, кто его куда сильней,
Не должен человек ничтожный,
Как рек мудрейший из людей.

СХХХIII

Хоть мне смешно Гонтье бояться
Он, как и я, бедняк простой,
С ним вынужден я препираться,
Поскольку он передо мной
Своей кичится нищетой
И все, что кажется мне горем,
Считает радостью большой.
Кто прав из нас? Ну, что ж,
         поспорим.

БАЛЛАДА-СПОР С ФРАНКОМ ГОНТЬЕ

Каноник-толстопуз на мягком ложе,
Вином горячим подкрепляя силы,
С Сидонией, красоткой белокожей,
Что для удобства вящего и пыла
Все как с себя, так и с дружка стащила,
Любовной забавляются игрой,
Смеются, млеют и пыхтят порой.
На них я в щелку глянул осторожно
И удалился с завистью немой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.

Гонтье с его Еленою пригожей
Судьба столь щедро, знать, не одарила,
Не то бы лук, чеснок да хлеб, похожий
На глину вкусом, не были им милы.
Что лучше - рвать на тощей ниве жилы
Иль брюхо тешить сытною едой,
Спать с девкой под периной пуховой
Иль под кустом в канаве придорожной?
Надеюсь я, согласны вы со мной:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.

Кто здесь иль в дальнем Вавилоне может
Счесть, сколько птиц природа наплодила,
Но кров и харч еще ни разу все же
Их пенье никому не заменило.
Пусть, коль обоим бедность не постыла,
Гонтье с Еленой кормятся травой
И крыши нет у них над головой.
Вольно ж им мыслью вдохновляться ложной!
А я свой вывод повторю былой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.

Принц, в нашем споре сделайтесь судьей,
Хоть истиною мню я непреложной
То, что усвоил с детства разум мой:
Лишь легкой жизнью наслаждаться можно.

CXXXIV

Засим прошу, чтоб дали право
Девице де Брюйер речисто
Изобличать дурные нравы
И звать обратно к жизни чистой
Шлюх, что толпою голосистой
По рынку любят днем бродить.
Туда святоше этой истой
Я и советую ходить.

БАЛЛАДА О ПАРИЖАНКАХ

Хотя сверх меры, как известно,
Словоохотливы тосканки
И сильный пол дивят всеместно
Болтливостью венецианки,
Пьемонтки, неаполитанки,
Ломбардки, римлянки, то бишь
Любой породы итальянки,
Всех на язык бойчей Париж.

Уменьем лгать в глаза бесчестно
Ошеломляют  нас цыганки;
Искусницами в пре словесной
Слывут венгерки, кастильянки,
Да и другие христианки,
Но с кем из них ни говоришь
И в трезвом виде, и по пьянке,
Всех на язык бойчей Париж.

Везде стяжают отзыв лестный
Бретонки, немки, англичанки,
Но их считать отнюдь невместно
РовнЁй парижской горожанке.
Не след гасконке иль шампанке
Тягаться с нею, иль, глядишь,
Им худо выйдет в перебранке:
Всех на язык бойчей Париж.

Принц, красноречье парижанки
Так велико, что не сравнишь
С ним говорливость чужестранки:
Всех на язык бойчей Париж.

CXXXV

К дверям монастыря иль храма,
Когда там, платье подтыкая,
Кружком садятся наши дамы,
Приди и убедись: любая,
О чем угодно рассуждая,
Так выражается порой,
Что думаешь ты, ей внимая:
Макробий, что ль, она второй?

CXXXVI

Засим обители старинной,
Что на Монмартре, я готов
Отдать Мон-Валерьен пустынный,
Наиближайший из холмов,
И отпущение грехов,
Мной привезенное из Рима:
Хочу, чтоб потянулись вновь
К ней все, кто днесь проходит мимо.

CXXXVII

Засим я завещаю, чтобы
Служанки и лакеи впредь
Без робости в свою утробу
Хозяйскую сгружали снедь
И по ночам дерзали петь
И пить, а после на перинах
Своих хозяев всласть пыхтеть,
Играя в зверя о двух спинах.

CXXXVIII

Засим не дам я ни шиша
Девицам, чья родня богата,
Но отпишу всЁ до гроша
Служанкам бедным, что за плату
Корпят с восхода до заката.
Помочь я и бедняжкам рад,
Что добывать свой хлеб проклятый
Должны у монастырских врат.

СХХХIХ

Монахам что! Они жирны,
А девки босы и раздеты,
Измождены и голодны,
Так что греха большого нету,
Коль Изабо или Перретта
Любому отвечает: "Да",
И адом их карать за это
Господь не станет никогда.

CXL

Засим настал черед Марго,
Пресоблазнительной толстухи.
Вовек, клянусь brulare bigod,
Честнее не встречал я шлюхи.
Жить с ней, когда мы оба в духе,
Нет большей для меня отрады.
Кто встретится моей присухе,
Пусть ей прочтет сию балладу.

БАЛЛАДА О ТОЛСТУХЕ МАРГО

Слуга и "кот" толстухи я, но, право,
Меня глупцом за это грех считать:
Столь многим телеса ее по нраву,
Что вряд ли есть другая ей под стать.
Пришли  гуляки - мчусь вина достать,
Сыр, фрукты подаю, все, что хотите,
И жду, пока лишатся гости прыти,
А после молвлю тем, кто пощедрей:
"Довольны девкой? Так не обходите
Притон, который мы содержим с ней".

Но не всегда дела у нас на славу:
Коль кто, не заплатив, сбежит, как тать,
Я видеть не могу свою раззяву,
С нее срываю платье - и топтать.
В ответ же слышу ругань в бога мать
Да визг: "Антихрист! Ты никак в подпитье?"
И тут пишу, прибегнув к мордобитью,
Марго расписку под носом скорей
В том, что не дам на ветер ей пустить я
Притон, который мы содержим с ней.

Но стихла ссора - и пошли забавы.
Меня так начинают щекотать,
И теребить, и тискать для растравы,
Что мертвецу - и то пришлось бы встать.
Потом пора себе и отдых дать,
А утром повторяются событья.
Марго верхом творит обряд соитья
И мчит таким галопом, что, ей-ей,
Грозит со мною вместе раздавить и
Притон, который мы содержим с ней.

В зной и в мороз есть у меня укрытье,
И в нем могу - с блудницей блудник - жить я.
Любовниц новых мне не находите:
Лиса всегда для лиса всех милей.
Отрепье лишь в отрепье и рядите -
Нам с милой в честь бесчестье... Посетите
Притон, который мы содержим с ней.

CXLI

Засим Марьон-карге велю я
С Бретонкой Жанной столковаться
И школу основать такую,
Где яйца кур учить решатся.
Лишь в Мен  не нужно им соваться -
В тюрьме там сыро чересчур,
Так что амурам предаваться
В ней не захочет и Амур.

CXLII

Засим тебе, Ноэль Жолис,
Шлю  розог свежих я штук двести,
И ты душой возвеселись,
Об этом получив известье:
Тебе подобным - порка к чести,
А порет пусть тебя Анри,
Дабы следы на мягком месте
Потом виднелись года три.

CXLIII

Засим в приюты, в Божедом -
Не знаю, право, что и дам,
Но шутки были б тут грехом:
До смеха ль нашим беднякам?
Мы шлем им, что не нужно нам -
Я, скажем, кости жирной птицы,
Мной отданной святым отцам.
Кто нищ, тому и грош сгодится.

CXLIV

Засим получит с Марны лед
Колен Галерн, цирюльник мой,
Что радом с Анжело живет,
И пусть он держит ледяной
Компресс на животе зимой,
Чтоб, вытерпев леченье это,
Не жаловаться зря на зной,
Когда опять настанет лето.

CXLV

Засим ребят пропащих я,
Коль в школе у Марьон их встречу,
Наставлю - мы ж одна семья! -
На правый путь короткой речью,
Не то зайдут они далече
И гром над головой их грянет.
Так пусть мне внемлют, не переча,
Зане урок последним станет.

ДОБРЫЙ УРОК ПРОПАЩИМ РЕБЯТАМ

Красавцы, розы с ваших шляп
Вам снимут вместе с головою,
Коль в краже уличат хотя б,
Не говоря уж о разбое.
Сержанты набегут гурьбою,
Суд живо сделает свое...
Так помните, шутя с судьбою,
Пример Колена де КайЁ.

На ставку ставить срам и стыд
Жизнь и, возможно, душу тоже.
Продулись - вас палач почтит
Петлею иль клеймом на роже;
А выиграли - ну и что же?
Вам все равно не разделить
С Дидоной Карфагенской ложе.
К чему ж игру такую длить?

И вот еще один совет:
Недаром сказано, ребята,
Что над грошом дрожать не след,
Спускайте ж на вино деньжата
В корчме, когда холодновато,
В лесу, когда июль припек.
Кому оставите их? Кату?
Нейдет добро чужое впрок.

БАЛЛАДА-ПОУЧЕНИЕ БЕСПУТНЫМ МАЛЫМ

Кто бы ты ни был - тать полночный,
Метатель меченых костей,
Доносчик, лжесвидетель склочный,
Плут, надувающий людей,
С большой дороги лиходей,
Пусть расстается ваша братья
Легко с добычею своей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.

В урочный час и в неурочный
Ломись в корчму, бесчинствуй, пей,
Пугай округу бранью сочной,
В картежных схватках не робей
И, коль не хватит козырей,
Не медли передернуть кстати,
А выигрыша не жалей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.

Устал ты спать в канаве сточной,
Да и к тому ж не грамотей?
Так разживись землею срочно,
Паши, и борони, и сей,
Но вряд ли спину гнуть на ней
Захочет остальная шатья,
Что шествует по жизни  сей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.

Пока вы не в руках властей,
Исподнее, обувку, платье
Спускать старайтесь поскорей,
ВсЁ в кабаках на девок тратя.

CXLVI

Итак, подумайте, ребята,
Чей болен дух, хоть крепок вид,
Сколь страшен тот загар проклятый,
Которым  смерть нам плоть чернит.
А если кто-то возомнит,
Что может он шутить с судьбой,
Пусть сам себя потом винит:
В свой час и срок умрет любой.

CXLVII

Засим хочу свои очки
Я здесь в Приют трехсот отдать -
Провена ради не с руки
Слепцов парижских обижать,
Иначе им не разобрать,
Где наш мертпец, где иноземский,
Где честный человек, где тать
Спят у Младенцев Вифлеемских.

CXLVIII

Я не шучу. Ведь даже тот,
Кому с пелен живется сладко,
Кто вечно пляшет и поет,
Ни в чем не зная недостатка,
Чей крепок сон и брюхо гладко,
Не стать червям не может пищей.
Для всех одна у смерти хватка,
Равны пред ней богач и нищий.

CXLIX

Коль трупы, сложенные плотно,
В могиле общей шевельнешь,
С советником палаты счетной
Окажется фонарщик схож.
Что ни мертвец - одно и то ж.
Вот и пойми, где чьи скелеты,
Коль у лакеев от вельмож
Отличья никакого нету.

CL

Здесь те, кто облечен был властью,
И те, кто шею гнул с рожденья,
Те, кто сполна изведал счастье,
И те, кто знал одни лишенья.
Различны были их стремленья,
Но всех равно взяла могила,
Все сделались добычей тленья,
С синьором смерть слугу сравнила.

CLI

Их души в рай впусти, о Боже,
Зане тела их - бренный прах.
Ведь даже дамы и вельможи,
Что в бархате, парче, шелках
На самых лакомых харчах
Без горя и заботы жили, -
И те должны, истлев в гробах,
Преобразиться в кучу гнили.

CLII

Сочинено мной это лэ
В честь тех особ, что завещали,
Чтоб их тела в одной земле
С телами бедных закопали.
В великодушии едва ли
Сравнится с ними кто другой.
Молюсь, чтоб в рай им доступ дали
Господь и Доминик  святой.

CLIII

Засим решил я отказать
Жаке Кардону два куплета,
Понеже у себя сыскать
Не мог достойнее предмета,
И будь они, как "Марьонетта"
Иль "Гийеметта, встань с постели",
Марьон-грязнухою пропеты,
На всех углах бы их свистели.

ПЕСНЯ

На волю я едва живой
Вернулся из сырой темницы,
Где жизни мог легко лишиться,
И коль туда судьбиной злой
Упрятан буду в раз второй,
Едва ль сумею возвратиться
     На волю.
Зато мне, если жребий мой
По милости Творца смягчится,
В раю удастся очутиться,
И возвращусь я хоть душой
     На волю.

CLIV

Получит метр Ломе засим
Бесценный дар от доброй феи
И станет, обладая им,
Ожье Датчанина славнее,
Затем что тешить, не слабея,
Раз до ста за ночь сможет он
Волшебной палочкой своею
К нему пристрастных дев и жен.

CLV

Сверх лэ Шартье, я для влюбленных
Засим кропильницу отдам,
Дабы поток их слез соленых
Туда сливался по ночам,
И пусть взамен кропила там
Побег шиповника торчит,
И за Вийона к небесам
Молитву всяк из них стремит.

CLVI

Засим охотно 6 Жаку Жаму,
Хотя сей муж всем жмотам жмот,
Посватал я любую даму,
Да кто же за него пойдет?
Я не пойму, какой расчет
До смерти скряжничать ему:
Свинье наследует помет,
А он отпишет все кому?

CLVII

Засим за то, что сенешал
Долг отдал за меня когда-то,
Ему я кузню завещал,
Чтобы не кони - род пернатый
Подковывался там без платы,
И пусть вельможа мне простит,
Коль в шутке яду многовато:
Без соли кушанье претит.

CLVIII

Засим пусть капитан стрелков
Риу возьмет к себе пажами
Марке с Фильбером, толстяков,
Уже немолодых годами.
Они служили палачами
У главного прево досель,
Но тот отставку дал им днями,
И пуст у них теперь кошель.

CLIX

Свою капеллу Капеллану
Засим хочу назначить в часть я.
Он обойдется и без сана -
В ней служат мессу без причастья.
Моею облеченный властью,
Там исповедовать он сможет
Дам и служанок всякой масти
Так, как Бог на душу положит.

CLX

Чтоб в подлинности завещанья
Жан де Кале мог убедиться
(У нас ни одного свиданья
С ним не было за все лет тридцать),
Его прошу я не чиниться
С последней волею моей
И, буде в том нужда случится,
Менять все что угодно в ней,

CLXI

Поправки нужные вставлять,
Вносить любые измененья,
И убавлять, и добавлять,
И уточнять определенья,
Но коль бедняга, к сожаленью,
Не слишком в грамоте силен,
По собственному разуменью
Текст устно пусть толкует он.

CLXII

А коль сей мир по Божьей воле
Кто из наследников оставит,
Другому выбывшего долю
Пусть мой нотариус отправит,
Чем бескорыстие проявит,
А значит, свой кредит упрочит:
Ведь с плутом, что в делах лукавит,
Дела иметь никто не хочет.

CLXIII

Засим прошу, чтоб место дали
В Сент-Авуа мне по кончине
И мой портрет нарисовали
Чернилом там по той причине,
Что краски вздорожали ныне,
Но над могилой не должно
Надгробия быть и в помине -
Продавит пол, боюсь, оно.

CLXIV

Засим пусть буквами большими
Надпишут углем надо мною
Мне данное при жизни имя,
Как и вся жизнь моя, простое,
И эпитафией такою
Сопроводят, чтоб ведал каждый:
Здесь тот сподобился покоя,
Кто беспокоил всех многажды.

CLXV

Эпитафия

Сражен Амуровой стрелой,
В могиле этой вечный сон
Вкушает днесь школяр простой,
Рекомый Франсуа Вийон.
Добра не много нажил он
И отказал друзьям своим.
Пусть всяк, кто был хоть раз
                    влюблен,
Прочтет сии стихи над ним:

РОНДО

Даруй, Творец, по смерти мир
Тому, кто длил существованье
Без крова и без пропитанья
В тряпье, заношенном до дыр.
Бедняге, что убог и сир,
Знал лишь пинки да осмеянье,
Даруй Творец, по смерти мир.

Ему, с кем был неласков мир,
Кого отправили в изгнанье,
Огрев по заду на прощанье,
Как прохиндеев и проныр,
Даруй, Творец, по смерти мир.

CLXVI

Засим хочу сойти я в землю
Под колокольные раскаты.
Кто не трепещет сердцем, внемля
Громам соборного набата,
Чей зов и ныне, как когда-то,
Беда какая б ни пришла -
Мятеж, пожар, чума, солдаты,
Отпугивает силы зла?

CLXII

Я звонарям не пожалею
Шести ковриг в вознагражденье,
Таких, что их могли б евреи
Бросать в Стефана, как каменья,
Влача святого на мученья.
А звонарей должно быть двое:
Воллан - его я знаю рвенье;
Жан де ла Гард - он друг со мною.

CLXIII

Распоряжаться погребеньем
Я попрошу людей таких,
Что не замедлят с исполненьем
Последних чаяний моих,
Зане довольно средств у них,
Чтоб заплатить за все сполна.
Я выбираю шестерых.
Фирмен, пиши их имена.

CLXIX

Вот первый - следователь строгий
Мартен Бельфе, что шлет на рель
Идущих по дурной дороге;
В вот второй - Мишель  Фувнель;
А третий - это Коломбель.
Имев общаться с ними счастье
По многим поводам досель,
Ручаюсь я за их согласье.

CLXX

А коль откажут люди эти,
Боясь, что их в расход введут,
Других держу я на примете,
Чтоб возложить на них сей труд.
Филипп  Брюнель - вот как зовут
Из новой тройки одного;
Второй, кто будет назван тут, -
Метр Жак Рагье, сосед его.

CLXXI

Богач Жак Жам пусть будет третьим
Средь тех, кто вставлен в список мной.
Страх перед Госпо