Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Ивлин Во. Не жалейте флагов -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -
акое Конноли. Это не люди. - Мы найдем для них квартиру. - В здешних местах никто не пустит к себе Конноли. Хоть сто фунтов за них давай. - Я должен вам некоторую сумму, я так полагаю? - Должны, мистер Безил. Двенадцать фунтов десять шиллингов. - Так много? Пора бы вернуть вам долг. - Да, пора. - Я верну его, Бенсон. - Смею надеяться, сэр. Я в этом уверен. Безил в раздумье отправился в ванную. В здешних местах никто не пустит к себе Конноли. Даже за сто фунтов. Даже за сто фунтов. С начала войны Барбара взяла в обыкновение завтракать внизу, ошибочно рассудив, что так будет меньше хлопот. Если раньше ей подавали плетеный поднос на столик у кровати, то теперь приходилось накрывать целый стол в маленькой столовой, на два часа раньше разводить огонь, чистить много серебряной посуды и подрезать фитили у керосинок. Этого новшества не одобрял никто. Когда Безил вошел, она сидела склонившись к камину, с чашкой кофе в руках; она повернула к нему свою курчавую темную голову и улыбнулась; у обоих было погибельное сочетание темных волос и прозрачных голубых глаз. Нарцисс приветствовал Нарцисса из их водной глуби, когда Безил; целовал ее. - Дурачинушка, - сказала она. - Я уломал Бенсона. - Какой ты способный, милый. - Пришлось дать старику пятерку. - Врешь. - Ладно, не хочешь, не верь. - И не поверю. Знаю я Бенсона, знаю и тебя. Помнится, в последний раз, когда ты у нас гостил, мне пришлось уплатить ему что-то больше десяти фунтов, которые ты у него занимал. - Ты уплатила? - Да. Боялась, что он спросит с Фредди. - Ну и жук! Так или иначе, он остается. - Ну конечно. Я и сама, как обдумала все хорошенько, поняла, что он останется. Просто не знаю, почему я вчера приняла это так близко к сердцу. Наверное, так ошеломила меня встреча с Конноли. - Сегодня мы должны их где-то пристроить. - Это безнадежно. Их никто не пустит, - Ты имеешь право действовать в принудительном порядке. - Да, но я просто не могу им воспользоваться, - Зато я могу, - сказал Безил. - За милую душу. После завтрака они направились из столовой в восьмиугольную гостиную. Коридор, которым они шли, хоть и был одним из кружных путей дома, имел пышный карниз и высокий оштукатуренный потолок; дверные проемы были украшены классическими фронтонами, в искрошившихся антаблементах которых стояли бюсты философов и композиторов. Такие же бюсты стояли с правильными интервалами на мраморных пьедесталах. Все было гармонично и великолепно в Мэлфри - все, если не считать Дорис, которая в это утро подстерегала их в засаде, обтирая собой пилястру, словно корова пень. - Привет, - сказала она. - Привет, Дорис. А где Мики и Марлин? - Во дворе. Не беспокойтесь. Они нашли снежную бабу, которую сделали другие ребята, и теперь уродуют ее. - Ну так беги к ним. - Я хочу быть здесь с вами - и с ним. . - Ну конечно, - ответил Безил. - Вот уж не мечтал о таком счастье. Я подыщу вам хорошую квартиру за много-много миль отсюда. - Я хочу быть с вами. - Иди помоги уродовать снежную бабу. - Это детская игра. А я не ребенок. Почему вы вчера вечером не захотели потаскать меня за волосы, мистер? Может, вы подумали, у меня гниды? У меня их больше нет. Сестра в заведении все вычесала и смазала волосы маслом. Вот почему они у меня чуточку сальные. - Я не таскаю девочек за волосы. - Таскаете. Я сама видела. Ее вот таскали... Он ваш мальчик, да? - спросила она, поворачиваясь к Барбаре. - Он мои брат, Дорис. - А!.. - сказала она, глядя на них своими темными свинячьими глазками, в которых проглядывала мудрость трущоб. - Но вы на него глаз положили, да? Я видела. - Правда, жуткий ребеночек? - сказала Барбара. III Проблему подыскания жилья для Конноли Безил решал с чувством и методично, удобно устроившись за столом с картой военно-геодезического управления, местной газетной и небольшой адресной книгой в красном кожаном переплете. Книга эта в числе прочих вещей досталась Барбаре по наследству от покойной миссис Сотилл, и в нее были внесены имена всех мало-мальски состоятельных соседей в радиусе двадцати миль окрест, в большинстве с пометой Т.П.С., что означало: Только для Приема в Саду. Барбара, не жалея усилий, пополняла этот бесценный справочный труд последними данными и время от времени вычеркивала умерших или уехавших из прихода и вписывала вновь прибывших. - Как насчет Харкнессов из Дома в старой Мельнице в Северном Грэплинге? - спросил Безил. - Это пожилая пара. Он на пенсии после какой-то службы за границей. Она, кажется, музицирует. А что? - Вот об®явление, они приглашают жильцов. Он сунул ей газету, и в разделе "Жилищные услуги" она прочла: - "Примем жильцов, на полный пансион в чудесной мельнице пятнадцатого века с современными удобствами. Идеальная обстановка для пожилых Людей и художественных натур, желающих укрыться от тягот войны. Продукты исключительно местного производства. Уединенные старинные сады. 6 гиней в неделю. Гарантируем отличные рекомендации, таковые же необходимы.' Харкнесс, Дом в Старой Мельнице, Северный Грэплинг". - Ну так как, подойдет это для Конноли? - Безил, ты не посмеешь! - Еще как посмею. Сию же минуту беру их в оборот. Тебе дают добавочный бензин для раз®ездов по устройству эвакуированных? - Да, но... - Прелестно. Сейчас же отправляюсь туда с Конноли. Это мой первый серьезный вклад в военные усилия, понимаешь? Обычно, когда машина выезжала из гаража, мальчишки из эвакуированных как угорелые бросались к ней и висли на подножках с криком: "Тетенька, прокатите!" Однако в это утро, видя на заднем сиденье страшилищных Конноли, ребятишки молча отступили. Матери не разрешали им играть с Конноли. - А почему мне нельзя сидеть с вами впереди, мистер? - Ты должна следить, чтобы брат и сестра не баловались. - Они не будут баловаться. - Это ты так думаешь. - Они не будут баловаться, если я им скажу, мистер. - Тогда почему ж они не ведут себя как следует? - Потому что я велю им вести себя плохо. Так, для потехи; понимаете? Куда мы едем? - Искать для вас новый дом, Дорис. - Далеко от вас? - Очень далеко. - Слушайте, мистер, Мики в общем-то не такой плохой, а Марлин не такая глупенькая. Ты глупенькая, Марлин? - Не очень, - ответила Марлин. - Она умеет следить за собой, когда хочет. Когда я велю. Так вот, мистер, давайте по-честному. Позвольте нам остаться с вами, и уж я ручаюсь, детишки будут хорошо себя вести. - Ну, а как насчет тебя, Дорис? - Мне не надо хорошо себя вести. Я не маленькая. Ну как, порядочек? - Нет. - Вы все равно увозите нас? - Безусловно. - Ну так подождите! Посмотрите, как мы отделаем этих, куда вы нас везете. - Не буду ни ждать, ни смотреть, - ответил Безил. - Но не сомневаюсь, что со временем услышу о вас. Северный Грэплинг, возведенный в камне поселок с неровными крышами из каменной же плитки, каждой из которых было не меньше ста лет, находился в десяти милях от Мэлфри. Он лежал в стороне от большой дороги, в ложбине между холмами; через него, вдоль его единственной улицы и пересекая ее под двумя старыми каменными мостами, протекала река. В верхнем конце улицы стояла церковь, форматы и богатая отделка которой заявляли о том, что за столетия, истекшие со времени ее постройки, Северный Грэплинг сжался в размерах, тогда как остальной мир разрастался; в нижнем конце, за вторым мостом, стоял Дом в Старой Мельнице - именно та тихая пристань, осколок седой старины, о которой может мечтать человек, вынужденный зарабатывать на жизнь под иным, более суровым небом. И мистер Харкнесс в самом деле мечтал о ней, мечтал годами, убивая себя на службе в Сингапуре или отдыхая после работы на клубной веранде, в окружении тучной зелени и кричащих красок. Еще будучи молодым, он купил дом на деньги из отцовского наследства в одну из своих побывок на родине, рассчитывая уединиться в нем, когда придет его черед уйти на покой, и лишь единое терзанье омрачало ему долгие годы ожидания - что он вернется и застанет поселок "на под®еме", с новыми красными крышами, вкрапленными среди серых, и гудронированным шоссе на месте неровной улицы. Однако дух новизны пощадил Грэплинг; вернувшись, мистер Харкнесс застал его в точности таким, каким он был в тот поздний летний вечер, когда он впервые набрел на него, гуляя, - камни, еще не остывшие от послеполуденного солнца, и ветерок, напоенный свежесладким ароматом гвоздик. В это наполовину утонувшее в снегу утро камни, казавшиеся летом серыми, были золотисто-коричневые, а между липами, которые своими сплетшимися ветвями скрывали низкий фасад, когда стояли в полной листве, теперь видны были средники окон и отливы над ними, солнечные часы под высоким центральным окном и каменный навес над входом в виде раковины моллюска. Безил остановил машину у моста. - Господи Иисусе, - сказала Дорис, - вы не оставите нас здесь. - Сидеть и не рыпаться, - приказал Безил. - Сейчас увидите. Он набросил коврик на радиатор, открыл маленькую железную калитку и пошел к дому по мощенной каменными плитами дорожке - мрачный посланец рока. Низкое зимнее солнце зловеще отбрасывало его тень на дверь перед ним, которую мистер Харкнесс выкрасил в яблочно-зеленый цвет. Рядом с дверью поднимался узловатый стебель глицинии и, перекручиваясь, вытягивался во весь свой нагой рост между вертикальными стояками окон. Безил оглянулся через плечо - не видно ли его юных пассажиров - и дернул за шнурок железного колокола. Колокол мелодично прозвонил где-то совсем рядом, и дверь вскоре открыла служанка в яблочно-зеленом платье, переднике из муслина с разводами в виде веточек и накрахмаленной белой шапочке, представлявшей собой смехотворную помесь голландки и монашеской камилавки. Эта фантастическая фигура повела Безила за собой, и, сначала поднявшись на ступеньку, а потом на ступеньку опустившись, они вошли в гостиную, где служанка оставила Безила, и он имел время рассмотреть убранство. Пол здесь был застлан грубыми тростниковыми циновками, а в некоторых местах пестрыми балканскими ковриками. На стенах висели торнтоновские гравюры с изображением цветов (вот только его шедевра, "Царицы ночи", не видать было), вышивки и старинные географические карты. Самыми выдающимися предметами обстановки были большое фортепьяно и арфа, а кроме них стояли еще какие-то столы и стулья, имевшие такой вид, будто их сработали прямо из сырого бука. Открытый камин, топившийся торфом, то и дело попыхивал в комнату клубами дыма, и у Безила скоро заслезились глаза. Как раз такую комнату представлял он себе по об®явлению, и как раз такой парой оказались мистер и миссий Харкнесс. Миссис Харкнесс отличало шерстяное одеяние ручной вязки, большие поэтичные глаза, длинный и красный от мороза нос и неописуемого цвета волосы, уложенные в художественном беспорядке. Муж ее сделал все возможное, чтобы замаскировать последствия двадцати лет, проведенных в клубе и бунгало на Дальнем Востоке. Он отпустил небольшую козлиную бородку, он носил домотканые бриджи в стиле пионеров велосипедного спорта, он заправлял свободно висящий шелковый галстук в кольцо с камеей - и все же в его манере до сих пор сохранялось что-то напоминавшее того щеголеватого человека в белых парусиновых брюках, который из вечера в вечер в свой черед выставлял розовый джин другим таким же щеголеватым людям в белом и дважды в год обедал в губернаторской резиденции. Они вошли через дверь, открывавшуюся в сад. Безил так и ждал, что мистер Харкнесс скажет: "Присаживайтесь" и, хлопнув в ладоши, спросит джину. Но вместо этого супруги поглядели на него вопрошающе и даже с некоторым отвращением. - Меня зовут Сил. Я пришел по вашему об®явлению в "Курьере". - Ах, по нашему об®явлению... Да, да, - неопределенно проговорил мистер Харкнесс. - Была у нас такая мысль. Нам стало чуточку стыдно, что у нас тут так много места, так красиво. По нашим нынешним запросам дом для нас великоват. Мы действительно думали, что, быть может, если бы нас познакомили с какими-нибудь людьми нашего склада, с такими же простыми вкусами, мы могли бы, э-э... соединить свои усилия, так сказать, в нынешние трудные времена. В сущности говоря, у нас уже есть одна жилица, и я не думаю, чтобы мы серьезно хотели принять к себе еще одного, так ведь, Агнес? - Это так просто, праздная мысль, - сказала миссис Харкнесс. - В зеленом месте зелень дум {Перифраз строки из стихотворения английского поэта XVI в. Эндрю Марвелла. У автора дословно; "Зеленые думы (мысли) в зеленой сени (тени)".}... - У нас, видите ли, не гостиница. Мы только принимаем жильцов на полный пансион. Это совершенно разные вещи. Безил понял их нерешительность с поразительной для него проницательностью. - Я прошу не за себя, - сказал он. - А, это другое дело. Я полагаю, мы могли бы пустить еще одного или двух человек, если б только они действительно э-э... Миссис Харкнесс пришла ему на помощь. - Если бы мы были уверены, что они могут быть тут счастливы. - Вот, вот. В сущности говоря, у нас дом, где все счастливы. Безилу казалось, будто он вновь слышит заведующего пансионом при школе: "В сущности говоря, у нас дом энтузиастов, Сил. Может, мы и не завоюем всех кубков, но по крайней мере стараемся". - О да, конечно, - галантно ответил он. - Вы, наверное, хотите осмотреться. С дороги дом кажется совсем маленьким, но в действительности, если сосчитать комнаты, он на удивление большой. Сто лет назад на месте пастбищ вокруг Грэплинга были сплошные нивы, и мельница молола зерно на всю округу. Еще задолго до Харкнессов она пришла в упадок и в восьмидесятых годах прошлого века была превращена в жилой дом одним из последователей Уильяма Морриса. Речку отвели, мельничный пруд осушили и выровняли, и на его месте, в котловане, разбили сад. В помещениях, где стояли жернова и приводные механизмы, а также в длинных верхних ярусах, где хранилось зерно, деликатно настелили полы, оштукатурили стены и поставили перегородки. Миссис Харкнесс с материнской гордостью перечисляла эти особенности. - Ваши друзья, которые собираются к нам приехать, художественные натуры? - Да нет, пожалуй, едва ли их можно так называть. - Они не пишущие люди? - Пожалуй, что нет. - Я всегда думала, что тут у нас идеальное место для пишущих людей. Позвольте спросить, кто же они такие, эти ваши друзья? - Ну, вероятно, их можно назвать просто эвакуированные. Мистер и миссис Харкнесс любезно засмеялись этой милой шутке. - Горожане, ищущие тихого прибежища, так, что ли? - Именно так. - Ну что же, они найдут, его здесь, правда, Агнес? Они вернулись в гостиную. Миссис Харкнесс положила руку на золоченую шейку арфы и устремила взор куда-то за сад, придав мечтательное выражение своим большим серым глазам. Так она глядела в Малайе за площадку для игры в гольф, мечтая о доме. - Мне приятно думать, что этот прекрасный старый дом все еще приносит пользу людям. В конце концов, для того он и был построен, чтобы его использовали. Сотни лет тому назад он давал людям хлеб. Потом наступили другие времена, и его покинули, забросили. Потом он сделался жилищем, но по-прежнему оставался отрезанным от мира, от жизни народа. И вот теперь ему наконец снова воздадут должное. Он будет удовлетворять потребность. Возможно, я покажусь вам чудачкой, - сказала она манерно и словно витая мыслями где-то далеко-далеко, - но последние несколько недель мне казалось, будто я вижу, как наш старый дом улыбается про себя, казалось, слышу, как эти старые бревна шепчут: "Они думали, мы ни на что не годны. Они думали, мы косное, отсталое старье. Но им не обойтись без нас, всем этим занятым, поспешающим по пути прогресса. Они вновь обращаются к нам в трудный час". - Агнес всегда была поэтом, - сказал мистер Харкнесс. - Практически за хозяйку здесь я. Вы видели наши условия в газете? - Да. - Возможно, они покажутся вам несколько завышенными, но вы же понимаете, что наши постояльцы живут совсем как мы сами. Мы живем просто, но мы любим комфорт. Тепло, - сказал он, слегка попятившись от камина, как раз в этот момент изрыгнувшего в комнату клуб духовитого дыма, - сад, - сказал он, указывая на промерзший, заваленный снегом котлован за окнами. - Летом мы принимаем пищу под старой шелковицей. Музыку. Каждую неделю у нас камерная музыка. У нашей Старой Мельницы есть некие трудно определимые достоинства, некие невесомости, которые, грубо говоря, имеют свою рыночную стоимость. И мне не кажется, - скромно сказал он, - мне не кажется, что при данных обстоятельствах (причем в обстоятельства - Безил был в этом уверен - явно включался толстый кус поэтического воображения миссис Харкнесс) шесть гиней слишком высокая цена. Настал момент, которого Безил все время ждал, - момент бросить гранату, которую он лелеял за пазухой с той самой минуты, как открыл маленькую калитку из кованого железа и потянул за шнурок железного колокола. - Мы даем восемь шиллингов шесть пенсов в неделю, - сказал он. Это была предохранительная чека. Подскочил рычажок, распустилась пружина; внутри насеченной металлической скорлупы плюнул огнем капсюль, и пламя невидимо поползло по пальцу дистанционной трубки. Медленно сосчитай до семи и бросай. Раз, два, три, четыре... - Восемь шиллингов шесть пенсов? - переспросил мистер Харкнесс. - Боюсь, тут какое-то недоразумение. Пять, шесть, семь. Пора. Бац! - Наверное, мне следовало сказать вам с самого начала. Я квартирьер. У меня в машине трое детей. Это выглядело грандиозно. Все было как на войне. Кто-кто, а Безил был в некотором роде специалист по шокам. Лучшего он не мог припомнить. Реакция Харкнессов после первого ошеломленного молчания прошла три стадии: негодующий призыв к разуму и справедливости, смиренная просьба о помиловании и, наконец, безразличное, полное достоинства приятие неизбежного. Первая стадия: - Я позвоню миссис Сотилл... Я дойду до местных властей... Я напишу в министерство просвещения и лорду-наместнику. Это же просто курам на смех. Десятки арендаторов в коттеджах наверняка рады будут приютить этих детей. - Только не этих, - ответил Безил. - К тому же, как вы знаете, мы сражаемся за демократию. Нехорошо получается, когда богатые отказываются вносить свой вклад. - Богатые! Мы и берем-то жильцов только оттого, что еле сводим концы с концами. - Да и место для детей тут самое неподходящее. Они могут свалиться в речку и захлебнуться. На четыре мили кругом нет ни одной школы... Вторая стадия: - Мы уже не такие молодые. После стольких лет на Востоке английская зима переносится так трудно. Всякое лишнее бремя... - Мистер Сил, вы своими глазами видели этот чудесный старый дом и как мы здесь живем. Неужели вы не чувствуете здесь нечто совсем иное, нечто драгоценное, и это нечто так легко убить! - Именно в таком влиянии и нуждаются эти детишки, - жизнерадостно ответил Безил.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору