ева.
   Был большой зал с камнями, вылезающими из пола, и камнями,  подобно
сосулькам, свисающими сверху. Воины настигали беглецов.
   - Скоро мы выйдем? - спросила Речка. - Я устала. Я скоро упаду.
   Жало понял, что не добежать.  Догонят.  Он  свернул  в  сторону,  в
неизвестную темноту, забежал за большую глыбу и упал  навзничь.  Речка
опустилась рядом.
   - Мы отдохнем?
   - Теперь молчи, - прошептал Жало. - Совсем молчи. Не дыши.
   Топот и крики были так близко, что Жало с  трудом  удерживал  себя,
чтобы не метнуться дальше, вглубь, куда угодно, лишь  бы  подальше  от
смерти, от страшных воинов. Он  прижался  к  земле  и  придавил  рукой
Речку, которая вздрагивала, задыхалась и пыталась вскочить.
   - Тише, - молил он беззвучно. - Тише.
   Шаги пронеслись совсем близко, прерывистое дыхание, хрип  и  крики,
несущие смерть.
   Потом стало тише.
   - Мы будем ждать? - спросила Речка, приподняв голову.
   - Немного, - ответил Жало. - Они вернутся и будут искать нас.
   - А мы?
   - Мы отдохнем и будем ползти к  выходу.  Но  не  главным  путем,  а
здесь, среди камней. Ты помнишь, сколько бежало воинов?
   - Нет. Много.
   - Может, шесть. Может, семь. Надо  знать.  Мы  будем  бежать  потом
узкой пещерой. Если не все вернутся, мы попадем между ними.
   - Ты убьешь их, Жало?
   - Если один - может быть, убью. Если два - они убьют меня.
   Жало устал, ему хотелось прижаться к Речке и заснуть.
   - Ты великий охотник, Жало, - сказала Речка.
   В отдаленных, глухих криках была растерянность.
   - Жало, - произнесла Речка. - А может, мы побежим обратно, пока они
там? И спрячемся в деревне.
   - Нельзя, - ответил Жало. - Там Старший. И другие воины.
   - Тогда не будем ждать. Они вынюхают нас. Ты слышишь,  течет  вода?
Пойдем по воде. Она смоет следы.
   - А если вода глубокая?
   - Нельзя ждать.
   - Погоди. Сейчас они пробегут назад, и тогда мы пойдем.
   Они говорили тихо, совсем тихо. Но пещера разносила даже  шепот,  и
Старший, бежавший по следам воинов,  бежавший  молча,  потому  что  по
крикам впереди уже понял, что воины  потеряли  след,  заглядывавший  в
закоулки и трещины, крадущийся на цыпочках, - Старший услышал шепот  и
подобрался совсем близко, прежде чем Жало  учуял  его  запах.  Слишком
близко...
   - Стой, - сказал Старший тихо. - Ты не знаешь пути в темноте.  Тебе
некуда бежать.
   Старший мог бы позвать воинов. Вместо этого говорил  тихо.  Он  был
осторожен. Стоял в десятке шагов от  беглецов,  за  камнем.  Он  точно
знал, где они - их выдавал запах и  тепло  тел.  Никто  в  племени  не
чувствовал так тепло живых тел, как Старший. Он мог бы  стать  великим
охотником.
   Копье ударилось о  камень,  сломалось,  и  Старший,  выйдя  вперед,
наступил на древко.
   - Жало, ты больше ничего не сможешь  сделать.  Иди  сюда.  И  пусть
Речка идет впереди. Духи злы.
   - Не ходи, Жало, - сказала Речка.
   - Но духи и великодушны, - продолжал Старший, будто не слышал  слов
Речки. - Они могут простить тебя. Я не знаю.
   Голоса  воинов  приближались.  Они  шли   обратно,   заглядывая   в
ответвления пещеры, перекликаясь.
   - Если ты пойдешь сам,  -  предложил  Старший,  -  я  проведу  тебя
обратно и запру. И вы будете ждать решения духов. Если  придут  воины,
они тебя убьют. Они злы, и я не смогу остановить их. Ты знаешь. Иди.
   - Не ходи, Жало, - молила Речка.
   Жало змеей, на животе, пополз навстречу размеренному тихому  голосу
Старшего. Еще немного, и можно будет прыгнуть и...
   Старший услышал, почуял, отступил на шаг в сторону, и Жало не  смог
ударить его, как хотел. Он упал рядом,  вцепившись  в  жесткую  шерсть
Старшего, и с минуту было слышно лишь дыхание врагов,  скрип  зубов  и
шуршание подошв по камням. Речка бросилась  на  помощь,  но  никак  не
могла разобрать в темноте,  где  же  горло  Старшего.  И  тут  Старший
закричал, хрипло, как зверь, и крик его, путаясь в камнях среди  скал,
заполнил всю пещеру.
   Воины были уже близко. Когда они  навалились  на  беглецов,  то  не
решились пустить в ход копья, чтобы не ранить Старшего - казалось, что
громадный мохнатый зверь  обхватил  их  тысячью  лап  и  когтей.  Жало
отпустил Старшего, разбросал лапы воинов и прыгнул  на  сталагмит.  Он
остановился на мгновение - сзади копошились тела, визжала Речка.  Жало
колебался - что делать. И Речка угадала его мысли.
   - Беги, - крикнула она. - Беги! Скорее беги к реке!
   И Жало послушно побежал вдоль пещеры, и его подгонял крик Речки.
   Крик  стих,  лишь  отдаленное  рычание  воинов  и  невнятные  слова
Старшего неслись по пещере...

        x x x

   Павлыш снова вышел на площадку перед пещерой. Куда провалились  все
воины? Снова ушли в подземелье? Может быть,  другое  племя  напало  на
них? Нет, вернее всего  что-то  неладное  с  пленниками.  Но  соваться
самому в черную пещеру, где воины, наверное, знают все закоулки...
   Павлыш заглянул в комнату Старшего. Надо же попасть в столь нелепое
положение. В конце концов логика требует, чтобы ты, Слава,  оставил  в
покое этих существ. Если заняться спасением окружающих, можно добиться
прямо противоположных  результатов.  Не  вернуться  ли  тебе,  судовой
лекарь, к исполнению своих обязанностей? Но  ребят  жалко  -  парня  с
девушкой. Иногда  так  хочется  руководствоваться  своими  ненадежными
симпатиями и антипатиями!
   Павлыш вошел в комнату Старшего  и  уселся  на  шкуру.  Здесь  было
совсем тихо и не донимали мухи - огромные  зеленокрылые  насекомые,  с
разлету бившиеся о забрало шлема.
   Сидеть в пещере вождя или главного жреца - кто их здесь разберет! -
было нелепо. Конкистадору пристало  преодолевать  пустыни  и  джунгли,
забираться в крайнем случае в горы или что-то переплывать. Но сидеть в
чужой пустой пещере и ждать, когда о тебе вспомнят,  для  конкистадора
невыносимо.
   В об®емистых справочниках по проблемам контакта, где  предусмотрено
абсолютно все, есть ли параграф: что делать, если о тебе забыли  дикие
хозяева, которые должны трепетать перед тобой либо выказывать  гневное
недоверие?
   Может, сходить  на  "Компас",  справиться  у  компьютера,  а  потом
вернуться - к этому времени Старший как раз придет домой и спросит: "А
ты что здесь делаешь, грозный пришелец?"
   Павлыш улыбнулся своим мыслям.
   Он поднял голову.
   Напротив него, на шкуре, там, где  так  недавно  восседал  Старший,
уютно  устроился  большеглазый  юноша.  Прижал  колени  к  подбородку,
подложив под него ладони. Смотрел на Павлыша в упор,  глаза  его  были
велики, прозрачны, и зрачок занимал весь глаз. У  юноши  была  длинная
шея, и голова вытянута вверх, сжата с боков, словно природа,  создавая
его, старалась подчеркнуть птичье изящество этого существа. Юноша  был
в костюме, облегающем его плотно, без швов и складок. Но без шлема.  И
руки его были пусты.
   - Здравствуйте, - сказал Павлыш и только тогда удивился: -  Вы  как
сюда попали?
   - Я был здесь, - ответил юноша. Глаза его медленно пульсировали.
   Мозг Павлыша  усиленно  работал,  перебирая  варианты:  откуда  это
существо, этот юноша? Он знает русский язык. Он здесь без  шлема,  без
скафандра, одет легко - то есть живет здесь, привычен к этому миру.
   - Вы были в "Компасе"? - спросил Павлыш.
   - Был. Вы спугнули меня.
   - Почему вы ушли?
   - Вы не спрашиваете, почему я пришел?
   - Это почти одно и то же.
   - Я не желал зла. Мне было любопытно. Я не  хотел,  чтобы  вы  меня
видели. Зачем? Вы спокойно улетели бы обратно.  Как  только  дождались
помощи. Но когда я  понял,  что  вы  меня  увидели,  у  меня  возникло
подозрение, что вас тоже охватит любопытство. И я не ошибся.
   - Вы не хотели этого?
   - Нет. И я, к сожалению,  недооценил  вас.  Я  не  думал,  что  вам
удастся проникнуть в долину.
   - Откуда вы знаете мой язык? - спросил Павлыш.
   - Знаю. - Юноша не стал развивать эту тему. Заговорил о  другом:  -
Простите, что вам пришлось подвергнуться стольким неприятностям  из-за
аварии. Но, к сожалению, меня не было в те дни  в  долине.  Я  не  мог
придти к вам на помощь. Потом Старший сказал мне, что его люди  видели
падающую звезду. И я заинтересовался. Сначала  я  решил,  что  корабль
погиб. А вы добрались до маяка, не так ли?
   - Так, - ответил Павлыш. -  Робот  опускался  здесь  несколько  лет
назад?
   - Несколько десятилетий, - поправил его юноша.
   - И не обнаружил здесь следов разумной цивилизации.
   - Роботы могут ошибаться.  Следы,  которые  доступны  их  суждению,
должны быть весьма очевидны.
   - Вы говорите по-русски почти без акцента. -  Павлыш  настойчиво  и
безнадежно пытался удовлетворить любопытство.
   - Спасибо за комплимент.
   - Ни Старший, ни воины не были особо поражены моим появлением. Меня
это удивило с самого начала.
   - Вот видите, вы наблюдательны. - Юноша остановил  жестом  Павлыша,
намеревающегося продолжать. - Теперь выслушайте  меня  внимательно.  Я
обещаю, что завтра же приду к вам на корабль. И тогда все расскажу.  И
о себе, и о вас, и о том, почему я знаю  ваш  язык.  Тут  нет  никакой
тайны. Однако сейчас у нас очень мало времени.  В  любую  минуту  сюда
могут войти.
   С этими словами юноша легко вскочил, он оказался высок и хрупок.
   - Да, кстати, - спросил Павлыш, - где Старший? Неужели мои пленники
сбежали?
   - Какие пленники? Вставайте.
   - Жало и Речка. - Павлыш поднялся и посторонился, пропуская  юношу.
Ему показалось вдруг, что толкни он его - юноша переломится.
   - Вы уже познакомились?
   - И при очень драматических обстоятельствах...
   - Жало и Речка сидят в отведенной для них камере. Ничего с ними  не
сделается. Я там был несколько минут назад. - Юноша задержался в двери
темным силуэтом, тонкие руки замерли в воздухе. - Я вас прошу,  и  это
весьма серьезно, - произнес юноша,  -  не  вмешивайтесь  в  дела  этой
долины. Я сейчас уведу вас отсюда  лишь  мне  известным  путем.  Потом
постараюсь распутать то, что вы натворили.
   - Я ничего такого не натворил.
   - Не перебивайте меня. Вы будете ждать меня на  корабле.  Я  приду.
Может, даже не завтра, а сегодня же,  через  несколько  часов.  Я  даю
слово, что все расскажу. Ясно?  А  сейчас  следуйте  за  мной.  И  чем
быстрее забудут о вас в  этой  деревне,  тем  лучше.  Опасны  не  ваши
действия, а сам факт вашего появления.
   Над площадкой вились твари, суетились над входом в пещеру. Разогнав
их взмахом руки, навстречу шел Старший. Он опустил руку, отер когти  о
шерсть на бедре, наклонил набок голову и что-то проворчал про себя.
   Юноша замер на месте, и Павлыш чуть было не налетел на него.
   - Поздно, - сказал юноша по-русски. - Опоздали.  Молчите.  Говорить
буду я.
   И тут же заверещал лингвист, потому что юноша  перешел  на  местный
язык.
   - Ты где пропадал? - спросил он. Голос его был высок и отрывист.
   Два  воина,  шедшие  из  пещеры  вслед  за  Старшим,  остановились,
попятились назад, в темноту.
   -  Великий  дух!  -  воскликнул  Старший,  сгибаясь   к   земле   и
запрокидывая при этом голову вверх, чтобы не упустить глазами  взгляда
юноши. - Повелитель духов, я виноват перед тобой. Но я думал,  что  он
лживый дух, подосланный Великой Тьмой.
   - Иди за мной, -  приказал  юноша,  обходя  Павлыша  и  отступая  к
комнате Старшего. - Не дело  разговаривать  под  открытым  небом.  Нас
могут увидеть. А видеть меня нельзя.
   - Ты прав,  Великий  дух,  -  согласился,  касаясь  когтями  земли,
Старший. - Пусть стены закроют нас от чужих глаз.
   Павлыш мог поклясться, что на лапах Старшего была кровь.

        x x x

   - Говори, - разрешил юноша, обращаясь  к  Старшему.  Руки  его  все
время были в движении, казалось, что они живут независимо от  тела.  -
Говори, что произошло.
   - Они опять сбежали, - ответил Старший. - Я не знаю как.
   - В чем их грех? - спросил юноша. - Я видел  их  в  пещере.  Но  не
знаю, в чем их грех. Говори быстро.
   - Мы поймали их, - об®яснил Старший. - Они бежали,  но  мы  поймали
их.
   - Говори с начала.
   -  Ты  не  знаешь?  -  Старший  поднял  голову,  и  Павлыш   увидел
кровоточащие порезы на его шее - наверно, следы когтей.
   - Не спрашивай духа. - Рука юноши взлетела вверх, и  длинный  палец
на секунду замер у лица Старшего. - Ты знаешь, что  нельзя  спрашивать
духа. Если я сказал, что хочу знать, - рассказывай.
   Тыльной стороной лапы Старший вытер кровь с шеи.
   - Речка плохая, - начал он. - Ты помнишь, дух, что отец ее пришел с
гор. Мы хотели убить его, но ты сказал - пусть живет.
   - Ее отца звали Немой Ураган? - спросил юноша.
   - Да. Немой Ураган. Потом он хотел уйти  из  долины.  Его  пришлось
унести в храм. Ты помнишь.
   - Я помню. И у него осталась дочь?
   - Речка. И еще был один молодой. Жало.  Он  тоже  наслушался  речей
Немого Урагана. Он хотел уйти. Речка ушла с ним.
   - Как он узнал дорогу?
   - Наверно, Немой Ураган рассказал ему о пути в скалах.
   - Я же велел  найти  путь,  по  которому  прошел  Немой  Ураган,  и
завалить камнями.
   - Путь берегла Белая смерть. Путь мог пригодиться.
   Юноша забыл о присутствии Павлыша. Пальцы его пробежали  по  груди,
засуетились у плеч.
   - Ты хочешь сказать, что они ушли к реке?
   - Да. Они ушли к  реке.  На  рассвете.  Когда  я  узнал,  я  послал
вдогонку воинов. Через пещеру. Воины догнали их. И Белая смерть тоже.
   - Они ушли от Белой смерти?
   - Они не ушли. Но твой брат убил Белую смерть.
   - Мой брат? - удивился юноша.
   Старший мотнул головой в сторону Павлыша.
   Юноша только тогда вспомнил о существовании Павлыша.
   - Вы?
   - Тут я и появляюсь на сцене, -  признался  Павлыш.  Чувствовал  он
себя неловко. Будто залез в чужой огород и попался сторожу.
   - Виноват я сам, - быстро сказал юноша по-русски. -  Не  надо  было
мне отлучаться.
   - Они вернулись вместе, - произнес Старший, не глядя на Павлыша.  -
Воины не смели спорить с духом.
   - Хорошо, что вы не продолжали творить суд  и  расправу,  -  бросил
юноша Павлышу.
   - Я не агрессивен, - возразил Павлыш, подходя к копьям, сваленным в
углу, и пробуя пальцем каменное острие. - Скорее, я - зевака. Я  готов
неделями наблюдать, как  ползет  кузнечик  по  листу  лопуха  или  как
убирают снег на улицах. Между прочим, удивительное зрелище.
   Юноша поморщился, словно ему было больно.
   - Не время шутить, - ответил он и обернулся к  Старшему,  приглашая
продолжать.
   - Великий дух вчера сказал, что может придти его брат. Но глаза мои
обманули меня. Я старый  человек  и  не  достоин  быть  Старшим.  Боги
наградили твоего брата плотью.
   - Боги всемогущи, - проговорил юноша назидательно.
   - Твой брат чуть не погиб,  провалившись  в  ловушку  на  тропе.  Я
решил, что меня обманули духи тьмы. Ты же оставил меня в неведении.
   - А что с Речкой и Жало? - спросил Павлыш.
   Старший  не  ответил.  Он  молча  смотрел  на  юношу,  словно  ждал
разрешения говорить.
   - Говори, - сказал юноша.
   - Мы настигли их.
   - Они в темнице?
   - Его скоро поймают. Воины гонятся за ним.
   -  Так.  -  Юноша  наклонился  вперед,  чуть  не  касаясь  Старшего
кончиками вытянутых, дрожащих, как струны, пальцев. - Так.
   - Не гневайся, Великий дух. Его поймают.
   - А Речка где? Что с девушкой? - спросил Павлыш.
   - Ее догнали. Она дралась, как дикий зверь.
   - Что с ней?
   - Она умерла.
   - Как? - Юноша еще качнулся вперед.
   - Я не мог остановить воинов. Она дралась. Воины были злы.
   - Без моего разрешения? - Юноша взмахнул рукой, будто хотел ударить
ею по камню.
   "Ушибется", - мелькнула мысль у Павлыша.
   Рука свободно прошла сквозь камень, и, заметив это,  юноша  тут  же
подтянул ее к груди, кинул взгляд  на  Павлыша  и  проговорил  быстро,
словно ничего не произошло:
   - Ты  совершил  плохое  дело,  Старший.  Ты  ослушался  богов,  ибо
сказано, что нельзя убивать, не получив слова.
   - Я виноват, Великий дух.
   Старший  был  и  в  самом  деле  напуган.  Его  даже   не   удивило
происшествие с рукой Великого духа. Он склонил голову,  спрятал  ее  в
шерсти плеч, острые локти торчали под углом к вздыбившемуся хребту.
   - Ты убил девушку. Ты упустил Жало. Куда он побежал?
   - К долине, к реке. Но его настигнут  у  завала.  Я  бы  добежал  с
воинами, но я стар и не могу бегать быстро.
   Юноша на мгновение приоткрыл глаза, думал.  Посмотрел  на  Павлыша,
сказал по-русски:
   - Прошу вас, не волнуйтесь, посидите здесь. Никуда не  отлучайтесь.
Если бы не вы, девушка была бы жива.
   - Хорошо, - ответил Павлыш растерянно.
   Юноша обернулся к Старшему:
   - Иди за воинами. Ты вернулся, потому что боялся Жало. Ты не хочешь
умереть. Иди за воинами. Я пойду вперед и увижу, куда побежал Жало.  Я
укажу тебе путь. Иди же.
   Старший, пятясь выполз из пещеры, зашлепал подошвами.
   - Я скоро вернусь, - продолжал юноша. - Я - напрямик.
   Он встал и направился к дальнему углу пещеры.
   - Ждите.
   Он вошел в стену, словно канул в густой туман.

        x x x

   Жало добежал до завала. Тонкие  лучики  света  прорывались  в  щели
между камнями, и вдоль каждого лучика струился теплый живой воздух.
   Речки не было слышно. Сейчас Жало не думал о  ней.  Он  видел  лишь
камни, черные камни и  свет,  пробивающийся  сквозь  них.  Он  толкнул
глыбу, она чуть шевельнулась, но не сдвинулась  с  места.  Теперь  уже
были слышны шаги и крики, совсем недалеко - а может, еще далеко:  звук
по пещере летит не так, как на земле.
   Жало навалился на камень плечом; отпрыгнул в сторону, когда  камень
все-таки не поддался, отбежал на несколько шагов,  снова  бросился  на
глыбу, и снова неудача. Было бы время, он не спеша расшатал бы  камни,
нашел тот, который держит на себе завал.
   Шаги сзади на мгновение затихли. Воины слушали.
   - Он там! - Это был голос Инея.
   Жало толкнул  самый  верхний  камень,  тот  отвалился  и  покатился
навстречу яркому солнцу, и лучи солнца ослепили беглеца.
   - Вот он! - Голос был совсем рядом.
   Жало нырнул в отверстие и, обдирая шерсть на боках, рвался  наружу,
как червяк, зажатый в пальцах. Он тянул себя руками, перебирая ими  по
откосу, подтягиваясь к острым краям скал. В последний момент  в  пятку
ударило копье, брошенное подбежавшим ближе других  воином...  Но  Жало
уже катился  по  камням  и  траве,  не  чувствуя  боли;   вскочил   на
четвереньки и побежал громадными скачками  вперед,  к  реке,  поджимая
раненную ногу.
   Его спасло именно то, что он не сумел разобрать  завал  у  входа  в
пещеру. Отверстие, сквозь которое он выскользнул, было узко  даже  для
него. Не подгоняй его ужас, он никогда бы не протиснулся в  эту  дыру.
Первый же воин, устремившийся за ним, плечами заклинился в  камнях,  и
прошло  несколько  минут,  прежде  чем  улеглась  свалка  у  завала  -
распаленные погоней, запахом крови, воины мешали друг другу.  А  когда
они, раскатив камни, выбежали в долину, Жало был уже у самой реки.
   Он приостановился на мгновение.  Глаза  привыкли  к  свету,  страх,
только что державший в когтях все  тело,  отступил  куда-то  к  спине,
затаился в позвоночнике, ждал, что копье вонзится в хребет, пригвоздит
к земле. Жало метнулся за  дерево,  обернулся.  Воины,  суетившиеся  у
входа в пещеру, казались маленькими, почти не страшными. Жало  услышал
собственный хрип, дыхание металось в горле, руки были пусты: ни  палки
рядом, ни камня. Река бурлила на перекате, и Жало знал, что идти  надо
дальше, на ту сторону, к низким холмам.
   Он ступил в воду. Вода была теплее, чем в  ручье,  что  протекал  у
деревни. Но в ручье вода лишь чуть покрывала камни  на  дне,  а  здесь
впереди она  становилась  темной,  и  не  видна  была  земля,  которая
скрывается под водой. Но Жало не думал об этом. Воины заметили  его  и
бежали вслед. Из-под разрезанной  копьем  ступни  протянулась  красная
струйка, смешиваясь с водой, и  мелкие  черви  уже  сплывались,  чтобы
полакомиться кровью.
   Жало сделал шаг вперед, и нога провалилась по колено в  мягкий  ил.
Вода подталкивала бег