чается выкуп, все  родители  одинаково
бедны и одинаково богаты.
   - Ах, сколько бы они ни назначили, мы с Фредом все равно  выплатим!  Но
как это сделать? Когда? Где?
   - Не торопитесь, сначала расскажите мне по  порядку,  что  произошло  в
машине. Не исключено, что мы просто поймаем их и дело кончится  быстрее  и
проще.
   Магнитофон был включен и тихо шипел, не привлекая внимания Линды.
   - Вам подробно? Мы гуляли с Майклом...
   - Это я знаю, - прервал Гард, боясь потерять лишнее время. -  Начинайте
прямо с машины.
   - Мы сели, втащили двоих, Майкл был  у  меня  на  коленях.  Как  только
тронулись, меня скрутили, завязали глаза и заткнули рот  кляпом,  а  Майкл
был тут же, я это чувствовала, и, кроме того, мы долго не останавливались.
Вероятно, они ему тоже зажали рот, ведь  мальчик  не  из  тех,  кто  будет
молчать, когда так обращаются с мамой. Они не могли выкинуть его на  ходу?
О, Боже мой!..
   - Успокойтесь, Линда, - мягко сказал  Гард.  -  Ведь  мы  договорились:
рэкетиры берегут детей не хуже родителей. Что было дальше?
   - На полицейских я  как-то  не  обращала  внимания.  Молодые,  сильные,
хорошо одетые - как на парад. Пожалуй, лишь тот, кто был  у  них  старшим,
запомнился мне черными волосами и совершенно белыми ресницами и бровями. Я
еще подумала, что голова у него крашеная...
   - Дальше?
   - Я была уверена, что мы едем в управление и что они перепутали, Дэвид,
я еще надеялась... А потом мы все ехали, ехали, ехали, и я считала...
   - Что именно?
   - Пятнадцать минут по  асфальту,  потом  минут  шесть  по  бетону  -  я
отчетливо ощущала швы между плитками, это  было  уже  где-то  за  городом.
Наконец пошла совсем плохая дорога,  вся  машина  наполнилась  пылью,  мне
стало трудно дышать, и тут, как я поняла, они высадили Майкла...
   - Почему поняла?
   - Кто-то  сказал:  "Давай  сюда!  Развяжи  ему  глаза!"  И  я  потеряла
сознание. Очнулась - вокруг лес, лежу на траве, ваш летчик...
   - Время вы определяли счетом?
   - Да. Про себя.
   - Благодарю вас, Линда. Вы сообщили важные сведения. А сейчас я советую
вам ехать домой и... ждать, дорогая Линда.
   - Я не могу домой. Не хочу. Я буду с вами.
   - Это нельзя. - Гард незаметно нажал кнопку звонка, вызывая Честера.  -
Фред уже в курсе дела, он будет с нами, и этого достаточно.
   - Где Фред?
   - Здесь.
   Линда обернулась и несколько секунд молча смотрела  на  Фреда.  Она  не
двигалась, лишь слегка покачивалась всем телом и еле слышно дышала. Голова
ее была неестественно поднята вверх,  глаза  полузакрыты.  И  единственная
ниточка, на которой держалась ее воля, не выдержала - лопнула. Мужчины  не
успели поддержать Линду: не издав даже звука, она без  чувств  рухнула  на
ковер.
   - Оставайся здесь до моего  возвращения,  -  сказал  Честеру  комиссар,
засовывая в карман пистолет. Уже в дверях он отдал последнее  распоряжение
дежурному: - Срочно врача. Кроме того, вызовите  Хьюса,  пусть  прослушает
пленку и попытается нащупать маршрут "пумы". Я буду у Таратуры.



        6. ТЕЧЬ

   -  Комиссар  полиции  Гард?  -  повторил  Серж  Пуся,  слегка   сощурив
слезящиеся от старости  глаза.  -  Так-так-так.  А  почему  же,  позвольте
спросить, у вашего сына Майкла была фамилия Честер?
   Гард даже не смутился, поскольку действовал теперь с открытым забралом,
но был удивлен: ну и память, ну и проницательность!
   -  Впрочем,  -  сказал  старик,  -  вы   уже   тогда   показались   мне
подозрительным папашей.
   - Чем же? - из профессионального интереса спросил Гард.
   - Торопливостью, комиссар! Настоящие отцы не так-то быстро  соглашаются
оставить у меня свои кларки. "Э, нет, - подумал я,  -  этот  "отец"  будет
платить  за  "сына"  не  из  своего  кармана!"  -  Старик  улыбался  такой
ослепительно чистой улыбкой, что даже после того, как он закрыл  рот,  эта
улыбка стояла в глазах Гарда. - Чем могу быть полезен?
   Гард начал издалека:
   - Я хотел бы ознакомиться с доходами вашей парикмахерской.
   - Не возражаю, - согласился Серж Пуся. - Правда, недавно у меня уже был
налоговый инспектор, кстати сказать, тот самый, - старик снова  улыбнулся,
- который сегодня с самого утра крутится вокруг моего заведения, а  сейчас
караулит вход. Впрочем, если вам нужно...
   Гарду стало не по себе. "Ну и глазастый, черт! -  подумал  комиссар.  -
Застукал Таратуру! Только почему он так откровенен? Или передо  мной  сама
невинность, или матерый преступник..."
   - Хорошо, - сказал Гард. - Открою вам свои карты. Я  подозреваю  вас  в
соучастии в преступлении...
   Договорить комиссару не удалось: старик, схватившись рукой за сердце  и
выпучив глаза, повалился на пол. "Фу, черт,  переборщил!"  -  мелькнуло  у
Гарда, бросившегося на помощь. Через пятнадцать минут, полулежа в  кресле,
Серж Пуся тихо произнес:
   - О чем вы говорите! Побойтесь Бога, молодой человек!  Мы  не  берем  с
клиента и лишнего лемма, ведь наш клиент - ребенок!  Обмануть  младенца  -
это хуже, чем обмануть самого себя!
   - У вас есть силы продолжать разговор? - спросил Гард.  -  Или  отложим
его до следующего раза?
   - Чтобы я не спал всю ночь? - сказал старик. - Нет уж, давайте  сейчас.
Мне лучше.
   И он сделал слабую попытку улыбнуться.
   - Ваша реакция - достаточное свидетельство вашей невиновности, - сказал
комиссар, успокаивая Пусю. - Но я хочу просить вас о помощи. Прежде  всего
скажите, у вас бывали случаи досрочного выкупа кукол?
   - А как же! Если ребенок, не дай Бог, умирал до совершеннолетия или, не
дай Бог, пропадал без вести, родители шли к нам.
   Гард знал об этом и раньше из опросов  родителей  пропавших  детей,  но
задал вопрос нарочно, чтобы последний раз  проверить,  насколько  искренен
старик: упомянет  он  об  исчезнувших  детях  или  постарается  о  них  не
говорить.
   - Разумеется, при досрочном выкупе, - продолжал Пуся,  -  мы  могли  бы
продавать кукол дороже, но Пуси никогда не наживались на чужом горе.
   - Простите, - сказал Гард, - но вы упомянули о пропавших детях. В таком
большом городе, как Нью, они действительно есть - всякое случается. Но вот
что странно, господин Пуся: все эти дети  исчезали  через  несколько  дней
после того, как побывали у вас.
   - Не понимаю, - сказал старик.
   - Они стриглись в вашей парикмахерской, а потом  исчезали,  -  повторил
Гард. - Это установлено нами с абсолютной точностью. Если  хотите,  я  дам
вам список пропавших, а вы сверьте с книгой учета...
   - Не понимаю, - вновь сказал Пуся. - Я  бы,  господин  комиссар,  искал
преступников там, где похищают детей, а не там, где их стригут.
   - Но похищение каким-то невероятным  образом  связано  со  стрижкой!  -
сказал Гард. - Нет, нет, я не хочу больше подозревать вас, господин  Пуся.
В конце концов, преступники могли действовать и без вашего ведома.
   - Что же вы хотите?
   - Тщательным  образом  проследить  технологию,  весь  путь  от  момента
стрижки до поступления куклы клиенту.
   Старик подумал, потом согласно кивнул.
   - Помогите мне встать.
   - Если вам трудно...
   - Ничего. И дайте, пожалуйста, халат. Спасибо. Начнем с салона?
   - Мы были там с Майклом, - сказал комиссар. - Поехали дальше.
   - Поехали, - согласился старик, открывая  небольшую  дверь,  ведущую  в
помещение мастерской. - Но у меня к вам  личная  просьба:  Иржик,  хотя  и
шутник, чрезвычайно больной человек, и я прошу вас...
   - Буду осторожен, - сказал Гард.
   Они вошли. Иржи Пуся сидел в глубине  комнаты  за  широким  полукруглым
столом,  освещенным  боковым   ярким   светом,   льющимся   из   открытого
трехстворчатого окна. Кроме того, на столе  еще  стояла  лампа,  зажженная
даже в дневное время. Под рукой Иржи Пуси лежали  многочисленные  ножички,
стамески, пилки, кисточки, пузырьки с клеем и краской, баночки, ножницы  и
прочие непонятные инструменты. В правом  глазу  у  Иржи  чернела  огромная
часовая лупа. Он держал в руках очередную куклу и даже не поднял голову на
вошедших.
   Братья были копией друг друга, если не считать того,  что  у  Сержа  на
губах блуждала постоянная улыбка, и потому его губы были скобкой кверху, а
Иржи в течение всего разговора с Гардом держал губы скобкой вниз. Седые  и
длинные усы, растущие под крупными добрыми носами, делали братьев похожими
на моржей. "Морж-пессимист и морж-оптимист, -  подумал  Гард.  -  Отличный
цирковой номер!"
   -  Иржик,  -  мягко  произнес  Серж,  -   господин   комиссар   полиции
интересуется нашими куклами.
   Не поднимая головы, старший Пуся сказал:
   - Ему уже мало живых людей?
   - Извините, комиссар, - улыбнулся Серж. - Иржик  шутит.  Задавайте  ему
вопросы сами.
   Гард почему-то откашлялся, словно ему  предстояло  петь  с  Иржи  Пусей
дуэтом. Потом спросил:
   - Что нужно, чтобы сделать куклу?
   - Талант! - мгновенно ответил Иржи.
   - Я имею в виду: что нужно знать о клиенте?
   - Есть ли у него деньги.
   - Иржику нужны две  фотографии,  -  вмешался  младший  брат.  -  Фас  и
профиль. Снимки мы делаем камерами, установленными в салоне.
   - А волосы? - спросил Гард.
   - И волосы, - подтвердил Серж Пуся. - Из волос мой брат делает...
   - Матрасы! - перебил Иржи и поднял наконец  голову  с  опущенными  вниз
уголками губ. - Я набиваю ими матрасы, господин  комиссар  полиции!  Зачем
еще мне волосы клиента?
   - Иржик шутит, - вновь пояснил Серж, как видно не  рассчитывая  на  то,
что комиссар полиции  обладает  чувством  юмора.  -  Из  волос  он  делает
парички. Все данные  о  клиенте  хранятся  вот  в  таком  пакетике.  Здесь
фотографии, адрес и имя.
   Гард повертел в руках целлофановый пакет и  осторожно  положил  его  на
край стола.
   - Что происходит после того, как кукла готова?
   - Делаю следующую, - сказал Иржи Пуся.
   Как это ни странно. Гард не испытывал никакого  раздражения.  Напротив,
ему  искренне  нравился  этот  старый  морж,  который  находился   в   том
критическом возрасте, в котором человеку уже никто не страшен: ни комиссар
полиции, ни президент, ни сам черт со своими чертенятами. Старик шутил! Но
разве не прекрасна старость, украшенная не слезами, а шуткой?
   - Я понимаю, - дружески  улыбнувшись  Иржи,  сказал  Гард.  -  Но  куда
девается готовая кукла?
   Иржи открыл было рот, но его опередил Серж:
   - В сейф нашего родственника Сайруса. Когда-то  мы  сами  хранили  свои
шедевры, но теперь... Вы согласны, комиссар, что Иржик делает шедевры?
   Надо сказать, старший Пуся ни на секунду не прерывал работу. На  глазах
у  Гарда  из  ваты,  смоченной  какой-то  жидкостью,  кусочка  пластмассы,
бусинок, клея и резины возникала истинная принцесса с золотыми кудрями, по
всей вероятности та самая девочка, которая побывала в салоне в один день с
Майклом.
   О, это был настоящий шедевр, о чем Гард тут же сказал братьям, хотя его
слова ничуть не изменили мрачного вида старшего Пуси: сатир был верен себе
до конца! Но служба тоже была службой, и потому комиссар спросил:
   - Как долго делается этот шедевр?
   - Всю жизнь, - ответил Иржи, - и еще четыре часа.
   - В таком случае, почему эта девочка не была сделана сутки назад?
   Иржи второй раз за весь разговор  поднял  голову  и,  кажется,  впервые
ответил серьезно:
   - Не было вдохновения.
   Или он вновь шутил?
   "Как трудно работать с людьми,  имеющими  чистую  совесть!"  -  подумал
Гард, выходя из волшебной мастерской старого Иржи Пуси.
   Серж  проводил  его  до  выхода,  где  с   видом   человека,   случайно
остановившегося перед  завлекательной  витриной  детского  салона,  торчал
Таратура.
   Прощаясь, Гард произнес:
   - Уж извините меня:  работа!  Кроме  того,  прошу  выполнить  одну  мою
просьбу: этот визит должен остаться между нами.
   Серж клятвенно сложил руки на груди.
   - А знаете, - не удержался Гард, - много лет назад я был у вас...
   - Знаю, молодой человек, - мягко сказал Серж Пуся. - У вас две макушки.
   - То есть как две?!
   - Есть люди, у которых даже три, - сказал старик. - Право, не знаю, как
это отражается на их умственных способностях... Дайте-ка  вашу  руку.  Вот
одна... А вот и вторая... Чувствуете?
   Гард пощупал свой череп в местах, указанных Сержем, и у него  мелькнула
мысль, не наваждение ли это? Но старик  улыбнулся  ему  такой  реальной  и
ясной улыбкой, которая тут же успокоила комиссара и еще долго стояла перед
его глазами, хотя Гард уже ехал в машине, думая об игротеке Тура Сайруса.
   Но двух полицейских из группы Мердока, переодетых в гражданскую  форму,
Гард все же оставил напротив парикмахерской  -  у  витрины,  где  крокодил
жевал пирожное.
   - Шеф, вы действительно уверены, что старики  ни  при  чем?  -  спросил
Таратура, когда "Ягуар-110" выехал  из  лабиринта  улочек  на  магистраль,
ведущую к парку Сента-Клосс.
   Гард не ответил, погруженный в раздумье. Потом  сказал  словно  бы  сам
себе:
   - Это прекрасно, что мы оказываемся сильными в глазах лишь тех людей, у
которых есть основания нас бояться. Что вы спросили, Таратура?
   - Про стариков.
   - Отличные моржи! Я даже выделил им охрану.
   - От кого?! Они нужны лишь тому свету!
   - Не шутите так грубо. Они нужны тем, кто ими пользуется. Неужели вы не
понимаете, что у них происходит утечка информации? Пусть не  по  их  вине,
пусть даже вопреки их воле, но кто-то пользуется данными о детях!
   - Кто же?
   - Наберитесь терпения. Думаю, Тур Сайрус поможет нам ответить  на  этот
вопрос...
   Перед Гардом, сидящим за  рулем,  на  приборной  доске  зажглась  синяя
лампочка. Таратура надел наушники и взял в руки маленький микрофончик.
   - Алло, алло! Вас слушает Таратура! Хьюс?  Что  передать  шефу?  Так...
Так...  Так...  Минуту!  Он  говорит;  шеф,  что  вы  дали   ему   слишком
неопределенную задачу: скорость "пумы" неизвестна, маршрут тоже...
   - Чего он хочет? - прервал Гард.
   - Хьюс, шеф спрашивает, чего вы  хотите?  Совета?..  Он  просит  вашего
совета, шеф.
   - Приблизьте ко мне микрофон,  -  сказал  комиссар.  -  Хьюс,  вы  меня
слышите?  Прекрасно.  Средняя  скорость  "пумы"  вам  известна?  Известна.
Превысить ее они могли?  Не  могли,  иначе  привлекли  бы  к  себе  лишнее
внимание. Сколько шоссейных дорог выходит из города Нью? Отлично.  Сколько
в вашем распоряжении людей? Пятьдесят восемь человек. Что вам  еще  нужно?
Вы понимаете, что мы не имеем права упускать даже паутиновые нити, ведущие
к преступникам!
   И Таратура погасил свою лампочку.
   - Самый лучший совет, который я мог бы ему дать, так это быть умнее,  -
сказал Гард, направляя машину к той части огромного парка Сента-Клосс, где
были Продолговатые пруды.
   Игротека "Крути, малыш!" находилась именно там.
   Играла музыка, крутилась карусель, трещали хлопушки,  взлетали  ракеты,
ползли танки, стреляя на ходу водяными залпами, визжали и смеялись дети  -
все это свидетельствовало о том,  что  фирма  "Крути,  малыш!"  отнюдь  не
загнивала даже в период  летних  каникул.  Два  огромных  резиновых  слона
отвесили полицейским низкие поклоны, как только Гард с Таратурой бросили в
кормушки по десять леммов, и развели в стороны хоботы-шлагбаумы, пропуская
гостей на территорию игротеки.
   Тур Сайрус мгновенно появился перед ними, одним движением  губ  показав
все свои золотые зубы.
   - Прошу вас, господа! Что вам угодно?
   Он был одет во все светлое: светлые брюки гольф, светлые туфли, светлые
носки и даже светлые перчатки. Зато у него были черные  как  смоль  усы  и
даже иссиня-черная гладкая прическа, разрезанная точно  посередине  тонким
пробором.
   - Мы из полиции, - сказал Гард, а Таратура положил руку в карман.
   Веселый огонек тут же погас в глазах Сайруса, шея укоротилась, а  плечи
сузились. Он явно заволновался, что не укрылось от  внимательного  взгляда
комиссара.
   - Где мы можем поговорить? - сказал Гард.
   - В конторе.
   Она тоже была необычайно светлой: и мебель, и стены, и шторы на  окнах,
и бра, и многочисленные детские рисунки, развешанные в хорошо  продуманном
беспорядке, - все это, казалось, было выкрашено солнечным цветом.
   Эта  чистая  и  прозрачная  обстановка  никак  не  вязалась  с  мрачным
разговором, который был намерен провести Гард.
   - Сколько человек работает в игротеке?
   - Двое, - сказал Сайрус. - Я и мой сторож. Позвать его?
   - Пока не надо. Кто забирает кукол у братьев Пуся?
   - Я.
   - Как часто?
   - По мере их изготовления.
   - Вы имели когда-нибудь дело с полицией? - спросил вдруг Гард.
   Сайрус проглотил слюну.
   - Нет. То есть да.
   - В связи с чем?
   "Ну и нюх у моего шефа!" - подумал с восхищением Таратура.
   - Наркотики, - выдавил из себя Сайрус. - Двенадцать  лет  назад.  Но  я
тогда же все кончил, господин...
   - Комиссар Гард.
   - Господин комиссар.
   - Почему вы нас так боитесь?
   - Не знаю.
   - По привычке, - сказал Гард и  весело  рассмеялся.  Сайрус  тоже  стал
смеяться искусственным смехом. - Однако продолжим. Покажите, где  хранятся
ваши куклы.
   Дверь  из  конторы  вела  прямо  в  хранилище.  Оно  было   оборудовано
несгораемыми  сейфами,  в  каждом   из   которых   поддерживалась   строго
определенная температура и влажность.  Десять  сейфов,  тысяча  ячеек  для
кукол...
   - Все заняты? - спросил Гард.
   - В семи сейфах все.
   - Надежно ли хранение?
   - О да! - сказал Сайрус. - Ключи у меня и у сторожа, который один раз в
неделю проверяет состояние кукол.
   - Кто сторож?
   - Чарльз Бент. Позвать?
   - Пока не надо, - вновь сказал Гард. - Расскажите о нем.
   Сайрус помялся.
   - Он пьет немного... Но он работал еще у моего отца и моего деда.
   - Сколько же лет Бенту?
   - За семьдесят.
   - Вы доверяете ему?
   - О да! - сказал Сайрус. - Как самому себе!
   - А себе-то вы доверяете?
   - Не понял вас, комиссар.
   Таратура, не удержавшись, хмыкнул, но тут  же  был  остановлен  строгим
взглядом комиссара.
   - Вы слышали что-нибудь, Сайрус, о похищении детей?
   - Каких детей? - на вопрос вопросом ответил Сайрус.
   - Тех, чьи куклы стоят в ваших сейфах?
   - Впервые слышу от вас, комиссар! - воскликнул владелец игротеки.
   - Но прежде чем  пропадают  дети,  ваши  куклы  фантастическим  образом
покидают ячейки и отправляются гулять. Вы знаете об этом, Сайрус?
   - Этого не может быть, господин комиссар! С того момента, как я запираю
их в сейф, и до выкупа клиентами...
   - Хорошо, - перебил Гард. - А ваш сторож?  Не  может  ли  он  выпускать
кукол на прогулку?
   - Зачем?! - воскликнул Сайрус с неподдельным изумлением.
   Гард задумался. Этот  тип  явно  дрожал  от  страха,  но  причина  была
какая-то  другая...  Рискнуть?  Чтобы  прижать  его  к  стенке  и  сделать
шелковым? Пожалуй, стоит...
   - Теперь скажите мне, Сайрус, - медленно, с расстановкой произнес Гард,
- в каком из этих сейфов вы храните наркотики?
   - В девятом, - с поразительной готовностью ответил  Сайрус,  как  будто
только и ждал этого вопроса.
   Руки его безвольно опустились, он еле  стоял  на  подкосившихся  ногах.
Гард мельком взглянул на Таратуру, у которого от неожиданности перехватило
горло.
   - Но, господин комиссар... - начал было Сайрус.
   - Спокойно, - сказал Гард. - К наркотикам мы еще вернемся. Дайте-ка мне
книгу учета кукол.
   - У меня десять книг...
   - Последнюю. Ту, в которой записаны поступления за две недели.
   Не более тридцати секунд  Гард  листал  шикарный  альбом  в  сафьяновом
переплете. Затем сказал:
   - В третьем сейфе есть пустые ячейки?
   - В третьем?  -  переспросил  Сайрус.  -  Нет,  не  должно  быть.  Сейф
укомплектован.
   - Откройте!
   Трясущимися руками Тур Сайрус вытащил из бокового кармана связку ключей
и подошел к третьему сейфу.
   Когда с тихим металлическим звоном  распахнулась  тяжелая  дверь.  Гард
увидел сотню ячеек, в каждой из которых в глубине сидела кукла, а ближе  к
выходу лежал целлофановый пакетик.
   К великому ужасу Тура Сайруса, одна ячейка -  под  номером  97  -  была
пуста! Сайрус перевел взгляд на Гарда, Гард посм