Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Павел Багряк. Пять президентов -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -
тричной стереорегуляции находится... - Не перегружайте нас научной терминологией, генерал, - перебила Сталь. - ...находится в Институте перспективных проблем, - продолжал Дорон, - и работает... - ...постарайтесь не говорить уже известное нам, - сказал Нейлон. - ...работает в течение трех лет. Установку создал профессор Чвиз, затем к работе подключился известный вам профессор Миллер. - Какой Миллер? - спросил Цемент (железобетон, строительная техника, дорожные машины и под®емные краны). - Я вас не понял, - быстро сказал Дорон. - Какой из двух Миллеров, генерал?! - взревела Сталь. - Не прикидывайтесь дурачком! - Этого никто не знает, - тихо и спокойно ответил генерал. - Даже сам Миллер. Ведь оба считали себя настоящими. - Почему вы не подняли тревогу, когда появился второй Миллер? - спросил Нейлон. - Ведь тогда мы были бы гарантированы от чрезвычайных событий, которые привели нас сюда. - История с Миллером была чистой случайностью. Мой человек в институте гарантировал... - Что сейчас гарантирует ваш человек? - язвительно перебила Нефть. - Он погиб в автомобильной катастрофе несколько месяцев назад, - ответил Дорон. - Мы отвлекаемся, - поправил Нейлон. - Итак, в институте эти работы вели профессора Миллер и Чвиз. Где они? - Чвиза нет. Я ищу его, - ответил Дорон. - А Миллер? Может быть, их осталось два? - Нет, - ответил Дорон. - Один из Миллеров обезврежен и устранен. Я сам видел его труп. У меня все эти три года не было оснований сомневаться в оставшемся Миллере. Он был очень послушен и исполнителен. Но куда он исчез, пока не знаю. Буду искать. - Неважные перспективы, генерал. Один исчез, другой погиб, третий затерялся... - задумчиво проговорил самый молодой член Совета, король ракет и самолетов. - Меня интересует другое, Дорон, - перебила Сталь, - зачем Миллеру потребовалось создать четырех президентов? - Я думаю, он сошел с ума, - ответил Дорон. - Других об®яснений пока не вижу. - А я вижу! - взвизгнула Сталь. - Я вижу! Сегодня четыре президента, завтра - сорок четыре президента! И все в стране летит вверх тормашками! И над нами смеется весь мир! А вы знаете, генерал, сколько миллиардов кларков стоит одна улыбка общественного мнения?! - Можно прожить хоть с сотней президентов, - спокойно сказал один из молчавших до сих пор членов Совета. У него не было ни заводов, ни рудников, ни ракет, ни железных дорог, ни даже пошленького игорного дома. Он изучал спрос и предложения, доходы и расходы, прибыли и убыли, направления развития и тенденции упадка: он владел информацией, а его специальностью был прогноз будущего, и остальные девять членов Совета всегда слушали его с особым вниманием. - Можно прожить даже с тысячей президентов, - продолжал он, - и сотни две из них я берусь прокормить сам. Это чепуха. Но что будет, если появится пять Доронов, генерал? Или десять Воннелов отдадут десять разных приказов службе безопасности? Или... - он вдруг поднялся, и всем стало как-то не по себе, жутко и муторно, - или появятся два Чарлза Роберта Саймака-младших, три Мохамеда Уиндема, пять Джонов Уайтов с сыновьями? Что будет тогда? Дробление капитала, ликвидация всякого контроля за деловой активностью. Один Саймак - это сталь полумира, а тысяча Саймаков - это кучка негоциантов средней руки. Прошу прощения, вы понимаете, о чем я говорю. И речь идет сейчас не об улыбках общественного мнения, - он обернулся к молодым Ракетам и самолетам-снарядам, - сколько бы они нам ни стоили, а о стабильности самих устоев нашего общества. Я надеюсь, что мне не потребуется рисовать перед вами все ужасы бесконтрольного дублирования деловых людей. Он сел, и в течение целой минуты никто не мог не только произнести слово, но даже пошевелиться. - Где гарантия, генерал, что опыты Миллера уже прекращены? - резко крикнули Атомные электростанции, урановые рудники и заводы изотопов. - Я требую немедленных и абсолютных гарантий! - Я уже отдал приказ об отключении института от всех линий энергопитания, - ответил Дорон. - Института?! - подскочили на своем месте Ракеты. - Вы с ума сошли! Вырубить всю энергетическую сеть! Все до единой лампочки! Откуда мы знаем, где сейчас Миллер, что он может, а главное, что он хочет? Пока мы не найдем Миллера, все источники энергии должны быть отключены! - Это, по самым предварительным подсчетам, приведет к убыткам в размере двух с половиной миллионов кларков в минуту, - быстро подсчитало Будущее. - Вы слышите, Воннел? - Сталь повернулась к министру внутренних дел. - Вы слышите, Дорон, сколько стоит каждая минута поисков профессора Миллера? (Оба у камина склонили головы.) Вы ручаетесь, генерал, - продолжала Сталь, - что четыре президента - это первый и последний сюрприз профессора Миллера? - Да, - глухо ответил Дорон. - Ручаюсь, поскольку лаборатория лишена тока, блокирована и полностью мной контролируется. Между тем другой аппаратуры, способной осуществлять дублирование из иных мест, не существует... - Послушайте, что за шум, что здесь происходит? - послышался вдруг спокойный, даже сонный голос. Все обернулись и увидели президента. Он стоял в тяжелом дорогом халате, под которым белели худые ноги в шлепанцах. Кисточки ночного колпака вздрагивали, когда президент, щурясь от света, обводил взглядом своих нежданных ночных гостей. - Чем обязан, господа, в столь поздний час? - спросил президент с сонной улыбкой. - Пятый! - громко сказал Воннел. 9. ИГРА В ЛОТО - Ваш любимый стерфорд, шеф, - произнес Таратура, извлекая из портфеля бутылку вина. - А это, - он подмигнул Чвизу, - отличное средство против скуки. На стол легла коробочка, на которой зелеными буквами было написано: "Лото". - В детских магазинах, - продолжал Таратура, - бывают удивительные вещи. Заходишь и сразу превращаешься в ребенка. Готов биться об заклад, что за этой штуковиной мы отлично скоротаем время и даже забудем, что президенты должны передраться. - Чепуху вы говорите, Таратура! - резко перебил Миллер. - При чем тут ваше лото? - Таратура, вы настоящий психолог! - вмешался Чвиз, беря в руки коробочку. - В самом деле, Миллер, иногда не мешает сбросить с себя этак годков пятьдесят. - В городе по-прежнему спокойно? - спросил Миллер, хотя прекрасно понимал, что спрашивает напрасно: Таратура начал бы не с лото, а с новостей, если бы они были. - Спокойно, шеф, - вздохнул Таратура и серьезно добавил: - Если не считать того, что "Шустрая" родила трех щенят. Чвиз громко расхохотался. Словно бы оправдываясь, Таратура сказал: - Профессор, клянусь вам честью, весь магазин был занят "Шустрой", когда я покупал лото! - Ах, лото! - подхватил Чвиз, мечтательно подняв глаза. - Я помню, как мы с покойной моей супругой играли в лото, когда были еще детьми, и моя теща отчаянно переживала, когда ей не выпадали... эти... - Фишки, - подсказал Таратура. - О! Фишки! - обрадовался Чвиз. - Сколько слов уходит из нашего обращения с годами... фишки, теща... Забавно: у меня, Миллер, когда-то была теща! Все умолкли, погрузившись в собственные мысли, как будто Чвиз помянул не тещу, а Бога. Таратура не знал, о чем думают в этот момент ученые, но сам он подумал, что еще неизвестно, кто более счастлив: тот, кто вспоминает о теще, или тот, кто только мечтает о ней. - Начнем, - сказал Чвиз, садясь за стол с таким видом, с каким садятся главы семейств, окончив молитву и разрешая семье приступать к трапезе. Таратура мгновенно сел, но Миллер, пожав плечами, нерешительно придвинул к себе стул. - Очень успокаивает нервы, шеф, - сказал ему Таратура, вытаскивая из портфеля мешочек с фишками. - Почем? - спросил Чвиз, азартно потирая руки. - По кларку за карту, не меньше! - убежденно произнес Таратура. - Иначе интереса не будет. - Чепуха какая-то, - вновь сказал Миллер, садясь за стол. - Дайте мне... четыре карты. - По количеству президентов, шеф? - неуклюже сострил Таратура, но Чвиз больно толкнул его коленкой. - Простите, шеф, сорвалось... Мешочек с фишками уже был в руках Чвиза, и как только монеты звякнули о дно чашки, стоящей на столе, он жестом фокусника выудил первую фишку, отдалил ее на почтительное расстояние от своих дальнозорких глаз и торжественно провозгласил: - Пятьдесят семь! На ближайшие десять минут все общество, казалось, с головой ушло в игру. Таратура сопел, с трудом поспевая за быстрой сменой цифр, Миллер с внешним равнодушием заполнял свои карты, а Чвиз успевал и говорить, и фокусничать с фишками, и заполнять клетки, и даже ревниво присматривать за картами партнеров: - Два!.. Тридцать шесть!.. На второй карте, Миллер, вам осталась сорок девятая фишка... Восемьдесят четыре!.. А где же моя двадцатка?.. "Барабанные палочки"!.. Коллега, вы невнимательны... - Чепуха какая-то! - в третий раз произнес Миллер. - Вам не кажется, господа, что все это выглядит как в водевиле? Он решительно встал со стула, неловким движением сбросив свои карты на пол. Таратура тут же закурил сигарету, а Чвиз стал разочарованно поглаживать свою бороду. - Вместо того, - сказал Миллер, - чтобы срочно предпринимать какие-то действия, от которых зависит развитие событий, а в конечном итоге, быть может, и наша жизнь, мы занимаемся этими дурацкими "барабанными палочками"! - Но какие действия, шеф? - сказал Таратура. - Надо бежать, - убежденно произнес Чвиз. - Бежать, пока не поздно. - У вас, коллега, побег - идефикс, - сказал Миллер. - Уже надоело. - А мне надоела ваша беспрерывная жажда деятельности, хотя вы сами не знаете, чего вы хотите! - Я хочу немедленно информировать общественное мнение, Чвиз! - с жаром воскликнул Миллер. - Поднять на ноги прессу, позвонить в посольства, расклеить по городу об®явления... - Вам никто не поверит, шеф, - спокойно произнес Таратура. - Или сочтут за остроумную шутку, или признают вас за сумасшедшего. - Прав! Тысячу раз прав! - подхватил Чвиз. - Новость о том, что в стране четыре президента, должна исходить от самих президентов, и только тогда она будет достоверной. Мы выпустили джинна из бутылки, и теперь мы лишились власти над ним. Вам понятно, Миллер, хотя бы это? - К сожалению, я вынужден это понимать. - Но кое-что еще вы поймете несколько позже, - вдруг загадочно произнес Чвиз. - Не хочу вас разочаровывать раньше времени... Он не успел договорить, как в комнате погас свет. Таратура тут же зажег фонарик, а Миллер сказал: - Вероятно, перегорели пробки. - А где щиток? - спросил Таратура. - Откуда я знаю? - ответил Чвиз. - Это же не моя квартира. Таратура стал шарить лучом по стенам, а Миллер тем временем подошел к окну. В доме напротив тоже не было света. Не горели даже уличные фонари. "Странно, очень странно..." - подумал Миллер, и вдруг острая догадка пронзила его. - Чвиз, поднимите телефонную трубку! - воскликнул он. Профессор нащупал в темноте аппарат и поднял трубку. Телефон был мертв. - А радио? - воскликнул Миллер. Молчало и радио! - Друзья мои, - не сдерживая волнения, сказал Миллер, - они выключили электричество!.. - Вы думаете? - спросил Чвиз. - Во всем городе? - Может быть, даже во всей стране! - Но почему? - удивился Таратура. - Они нас лишают электричества! Они боятся нас! Они хотят сохранить статус-кво! И это - начало хаоса, уже определенно, господа, определенно! Когда Таратура, обшарив несколько ящиков, обнаружил случайно завалившийся с каких-то доисторических пор огарок и маленький язычок пламени, чуть-чуть разгоревшись, потеснил темноту и без того мрачной комнаты, Миллер решительно сел за стол и тоном полководца произнес: - Пора! - Что вы намерены делать? - спросил Чвиз. - Бумагу мне, Таратура! Дайте мне бумагу! Наш час, господа, пробил! 10. ПОЯВЛЕНИЕ ПЯТОГО (ОКОНЧАНИЕ) Получасом раньше в Круглом зале президентского ранчо развернулись события, которые внесли такую ясность в создавшуюся обстановку, что полностью ее запутали. Пятый президент, появившись столь неожиданно в дверях, оглядывал всех присутствующих, резко поворачивая голову то вправо, то влево. Кисточка его ночного колпака, подвешенная на длинной тесемке, с каждым поворотом дважды обкручивалась вокруг головы, издавая в последний момент странный звук, напоминающий звук поцелуя. Наконец президент понял, что только два человека из собравшихся здесь двенадцати способны перенести его раздраженный тон. Поэтому он, наградив членов Совета совершенно неуместной в данном случае улыбкой, строго посмотрел в сторону камина, где стояли Дорон и Воннел, после чего сердито произнес, обращаясь определенно к ним, но и не называя их по фамилиям: - Господа, потрудитесь дать об®яснения! Дорон даже не пошевелился, поскольку чутьем опытного интригана понял, что ситуация может оказаться для него либо смертельной, либо выигрышной, но и в том, и в другом случае она не зависела от него. Надо было ждать развития событий, а уже потом решать: либо спасаться, либо выходить на сцену в качестве исполнителя главной роли. Дорон, закусив губу, бросил взгляд на Воннела, как бы призывая его выкручиваться из нелепого положения самому. Воннел так же быстро вспотел, как и высох. - Присядьте, господин президент, - сказал он, чувствуя себя сапером, дотронувшимся до взрывателя мины. - Пожалуйста, присядьте. Курс был дан - Воннел определил отношение к появившемуся президенту, и теперь он мог передать штурвал тем, кто должен был вести корабль дальше. Если бы министр внутренних дел, сардонически улыбнувшись, воскликнул: "Что-о-о? Об®яснение?! Давать тебе, пятому дубликату, отштампованному из воздуха, нулю без палочки, пятой спице в колеснице, об®яснение?! Много вас тут!.." - то, возможно, члены Совета в две секунды вышвырнули бы самозванца за шиворот из Круглого зала. Теперь же им пришлось на какое-то время признать в президенте президента и продолжить начатую игру. - Прошу вас. - Будущее любезно указало на пустующее рядом с собой кресло. - Сейчас мы вам все об®ясним, но прежде я прошу принять наши извинения за то, что мы оказались в вашем доме без вашего разрешения. Декорум был соблюден, хотя все, в том числе и президент, отлично понимали, что никаких разрешений на сбор члены Совета ни от кого не требуют и что не только дом, но даже кресло, в которое президент сел, ему не принадлежат. - Генерал, - после некоторой паузы сказала Сталь, - вы умеете считать до пяти? Дорон промолчал, не дрогнув ни единым мускулом, хотя можно себе представить, что было бы, если бы он вдруг ответил: "Виноват, господа, не умею!" - Вы нас сознательно вводили в заблуждение или сами ничего не знаете? - резко спросили Ракеты, поправляя галстук. - Я могу проверить, господа, в чем дело, - сказал наконец Дорон и сделал попытку шагнуть к выходу из зала. Но из десяти членов Совета восемь, способных стоять без посторонней помощи, мгновенно встали, как будто их пронзило током. - Дорон! - проревела Сталь, выплевывая изжеванную сигару прямо на пол. - Вы никуда не уйдете отсюда! Воннел при этих словах уже готов был прикоснуться к пуговице своего костюма, чтобы срочно вызвать необходимых для такого случая людей. Но все обошлось. Дорон лишь качнулся, не двигаясь с места, и вновь застыл, слегка пожав плечами. Президент, наблюдавший всю эту странную сцену, мучительно пытался хоть что-то понять. - Господа, - сказал он наконец, - я все же хотел бы знать... - Одну минуту, - довольно бесцеремонно перебили его Ракеты. - Генерал, у вас есть язык? Я уж не спрашиваю, есть ли у вас голова и насколько дорога она вам. Дорон неожиданно улыбнулся - это была его давняя привычка прикрывать мушкетерской улыбкой бурю, происходящую в душе, - и презрительным взглядом смерил самого молодого члена Совета. - Между прочим, - сказал он с деланным спокойствием, - ваши головы, господа, тоже мне дороги. Это была неслыханная дерзость, но генерал уже не давал никому опомниться: - Мне известно, что на каждого из вас профессором Миллером заготовлена матрица, и я не уверен, что в эту минуту он не приступает к осуществлению своей программы. Дорон откровенно переходил в наступление, решив, вероятно, что терять ему уже нечего. - Своей программы? - сказала Сталь, сделав упор на слово "своей". - Или вашей, генерал? Дорон предпочел пропустить этот вопрос мимо ушей, как и все последующие: - Вы знали, что их пятеро? - Где сейчас Миллер? Вам известно его местонахождение? - Это ваш заговор, генерал? - Вы с ним заодно? Вопросы сыпались со всех сторон, и, когда наступила пауза, вновь раздался голос президента: - Господа, я все же не понимаю, что случилось? - В стране сейчас пять одинаковых президентов, - сказал Дорон. - Вы продублированы профессором Миллером. Ваши... - То есть как?! - простонал президент, чуть не лишаясь чувств. Но Дорон, не меняя тональности, продолжал: - Ваши двойники находятся здесь же, в соседнем зале, и вам, президент, есть смысл отправиться к ним и не мешать нам наводить порядок в стране. Когда Дорон сказал "нам", члены Совета сделали движение, какое обычно делают театральные зрители после открытия занавеса, когда каждый в последний раз пытается найти себе удобную точку для обзора. Воннел молча подошел к президенту, тот молча встал и, шлепая тапочками по паркету, медленно вышел из зала. Через минуту, вернувшись, министр внутренних дел уже увидел Дорона сидящим за круглым столом в том единственном пустующем кресле, где только что сидел президент. Но "круглого стола" явно не получалось. На одной стороне его были члены Совета, на другой - Дорон. Это можно было определить хотя бы по взглядам, которые они дарили друг другу. Дорон отлично понимал, что в любой войне с могущественными финансистами он немедленно проиграет, как, впрочем, проиграет и в мире с ними. И потому он сказал: - Господа, прошу прощения за то, что я так решительно вмешался в события. Я человек военный, а не штатский. Прошу также поверить мне, что я намерен действовать в наших общих интересах. Вы спрашивали меня, где сейчас Миллер. Отвечаю: в данный момент будем считать, что его местонахождение мне неизвестно... - (Дорон вдруг перехватил взгляд Прогнозиста будущего, недвусмысленно обращенный к Воннелу.) "Пора!" - тут же подумал Дорон. - Я понимаю, господа, что вы можете подозревать меня в причастности к той игре, которую ведет Миллер. Это ваше право, и у меня нет возможности немедленно вас переубедить. Следовательно, вы вольны арестовать меня, связать мне руки и заткнуть мне глотку и даже убрать меня вообще, но... - Он сделал паузу, во время которой все отчетливо услышали астматическое дыхание угольного короля. - ...но я прошу вас иметь в виду, что и сам не уверен, я ли перед вами или мой дубликат! 11. ПРИ СВЕЧАХ Арчибальд Крафт - владелец ракет, самолетов-снарядов, баз и прочего и прочего, способного убивать, - был весьма практичен. Он мыслил обычно с удивительной прямолинейностью, не допускающей никаких нюансов и кривотолков, и любое событие вызывало его точную и прямую реакцию.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору