Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Русскоязычная фантастика
      Павел Багряк. Пять президентов -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -
ой половине дня... Президент обмяк. - О Господи! - вырвалось у него. - Воскресенье! А что я делал с тех пор, как выступил на митинге филателистов? - Определенно могу сказать: не лечился, Кен, хотя неплохо было бы подлечиться. "А вот сейчас я расскажу ему про философов, - подумал Джекобс, - и подам воды, и мы славно потолкуем о проекциях моего "я", а то, чего доброго, бедняга и вправду подумает, что я сошел с ума". - Джек, - президент взял себя в руки, - суббота сегодня, воскресенье или понедельник, и пусть хоть весь мир спятил, но это еще не дает тебе права мешать мне работать. Уходи и соедини меня с Дороном. - А врача не надо? - Не надо. - И вы никуда не поедете? - Никуда. Джекобс чуть не рассмеялся: - И не надо присылать вам Арви? - Я занят! - взорвался президент. - Ты что, не понимаешь, что я работаю? - А в дурака мы еще будем с вами играть? - не сдавался Джекобс, давясь от еле сдерживаемого смеха. - Вон! - заорал взбешенный президент. - Ну как знаете, Кен, - невозмутимо ответил Джекобс. - А то я могу принести вам сигару. Состояние духа Джекобса было теперь непробиваемо, как железобетон. Этого, однако, нельзя было сказать о Таратуре. Час шел за часом, в канаве оглушительно стрекотали кузнечики, солнце раскалило кузов машины, над пустынным шоссе заструились серебристые переливы марева. А из усадьбы никто не выезжал. "Четыреста восемьдесят семь... Четыреста восемьдесят восемь... Четыреста восемьдесят девять..." - считал Таратура, вывинчивая и снова завинчивая запальную свечу. Когда счет достиг пятисот, Таратура не выдержал. - Шеф, - крикнул он в микрофон рации, - с пятым, похоже, осечка! Его до сих пор нет! Прием. - Черт с ним, - после секунды молчания ответил Миллер. - Хватит и четырех. Возвращайтесь. 4. ВЫЗОВ ДОРОНУ По воскресеньям первую половину дня Дорон работал. Это не значило, что Дорон не умел отдыхать. Напротив. В воскресенье он позволял себе встать на час позже, не торопясь - за стаканом черного кофе, - перечитывал ночные донесения, перелистывал утренние газеты и тем самым сразу включался в ритм жизни планеты. Дорон был и мудр и равнодушен; в донесениях он видел смысл и содержание истории, к творцам которой причислял и себя. Программу второй половины воскресенья готовил Дитрих, который точно угадывал желания и фантазии своего генерала. Поэтому вечером Дорону предстояла либо стрельба из лука по летучим мышам, либо поездка в варьете, ужин при свечах с певицами, развлечения в духе Борджиа, пасторальные танцы. В одном он был уверен твердо: Дитрих не ошибается и вечер будет приятным, интересным, запоминающимся. В этот день все шло, как и всегда. До обеда было еще далеко. В углу кабинета то и дело раздавался пулеметный стук телетайпа, и Дитрих неслышно клал на угол стола бумаги с нулями и единицами. Дорон, погруженный в обдумывание, не замечал своего секретаря. В эти часы Дорон оставался сверхточной и сверхлогичной вычислительной машиной. - Осмелюсь побеспокоить, господин генерал. - Дитрих воспользовался секундным перерывом в размышлениях Дорона, точно им угаданным. - Сейчас об®явили, что по радио будет выступать президент. - Стоит ли слушать эту болтовню? - вслух спросил себя Дорон. - Ладно, включи. Дорон гордился своим умением делать сразу несколько дел: думать, писать, слушать. Гай Юлий Цезарь, говорят, тоже обладал таким качеством. Мурлыкающую речь президента он слушал вполуха, но сразу отметил некоторое своеобразие выступления: президент много и с жаром говорил о регби. Мысли генерала текли параллельно, не мешая друг другу. "Если Ла-Ронг действительно осуществит операцию на гене, то это открытие должно принадлежать нам..."; "Чего этот старик так напирает на регби? Нет ли тут тайного политического хода?"; "Ла-Ронг работает в нищей стране. Переманить его, вероятно, не составит большого труда. Но если он патриот..."; "Надо было сразу догадаться. Президент - умница. Какой тонкий ход: привлечь перед выборами на свою сторону болельщиков регби!.."; "...тогда нужно будет организовать против Ла-Ронга газетную кампанию. Подрыв религии, связи с коммунистами. Ему уже некогда будет заниматься наукой. Не грубо ли?"; "Да, у президента надо поучиться. Как заливается!"; "Нет, другой план лучше. Надо будет устроить Ла-Ронгу видный административный пост. Если патриот, клюнет. Благо народа, благо страны... и все время уйдет у него на совещания, заседания, председательство, руководство. Это хорошо. Изящно и действенно"; "Можно подумать, что от правил регби зависит ход государственной политики. Интересно, сам президент всерьез принимает свои речи?" На пульте перед Дитрихом зажегся огонек. Секретарь снял трубку: - Господин генерал, вас просит президент. "Ну конечно, выступление было записано на пленку", - подумал Дорон. - Поздравляю с отличной речью, господин президент. Я в восторге от вашего тонкого хода. Какого хода? С регби! Что? Терпеть не можете регби? Это естественно, я тоже. Грубая игра. Но народ... "Хлеба и зрелищ", как говорили римляне. Перед выборами надо польстить народу... Да, да, полон внимания, господин президент. - Генерал, - донеслось из трубки, - настоятельно прошу форсировать опыты по дублированию. Я только что подписал распоряжение о выделении вам из секретного фонда пяти миллиардов кларков. Результаты должны быть получены за месяц до выборов. - Слушаюсь! - воскликнул Дорон. - Поскольку мы принадлежим к одной партии, я раскрою вам смысл этого требования. Успех опытов повлияет на финансирование кампании. Боюсь, что и противном случае трудно будет одолеть Ярборо. А Ярборо, как вы знаете, ненавидит интеллигенцию и всех, кто с ней связан. Прошу понять, что мой успех будет и вашим успехом, генерал. - Это я прекрасно понимаю. И могу вас заверить... ("Как бы не так! Ярборо тоже не кретин и в случае победы не закроет передо мной кассу. Но лучше иметь дело со стариком, тем более что сейчас он зависит от моих работ, а не мои работы от него".) Могу заверить, что вы можете быть спокойны, господин президент. Я был и остаюсь вашим верным... - на мгновение Дорон запнулся, подыскивая нужное слово, - генералом! - Вот и отлично. Вы знаете, я не забываю своих друзей. Уверен в успехе. Всего хорошего, генерал. - Дитрих, откуда он звонил? - спросил Дорон. Дитрих взглянул на пульт: - Из усадьбы, генерал. - Я так и понял, - сказал Дорон. - Это была пленка. Ну что ж, все складывается превосходно. До обеда еще оставалось время, чтобы обсудить ситуацию с Ла-Ронгом. А там уже скоро вечер... Хм, еще пять миллиардов кларков, без которых, откровенно говоря, уже вполне можно обойтись. Чистейший подарок! Шальные деньги. Президент, вероятно, здорово боится этого Ярборо. Ну и отлично! Деньги можно употребить... на того же Ла-Ронга! На десяток Ла-Ронгов! Превосходная мысль! - Дитрих, сегодня хороший день. - Так точно, господин генерал. Разрешите обратить внимание вот на это донесение? - Что такое? Хм... "Незапланированный расход энергии в Институте перспективных проблем". В воскресенье? - Прикажете дать взбучку? - Зачем? Миллер просто усердствует, зря я в нем сомневался. Работает даже в воскресенье! Судя по расходу энергии, у него сегодня серьезные успехи. Поистине день чудес. Соедини меня с "Миллером, Дитрих. Пока секретарь набирал номер, Дорон успел отключиться, чтобы уточнить план обработки Ла-Ронга. Генерал терпеть не мог непоследовательности. Что бы ни происходило, а начатое дело должно быть закончено. - Ни в лаборатории, ни дома телефон Миллера не отвечает, господин генерал. - Странно. Не хочет, вероятно, отрываться от работы. Хорошо, успею поздравить его завтра. И все же Дорону трудно было сосредоточиться на текущих делах. Каким-то внутренним чутьем он инстинктивно почувствовал, что именно сегодня вздымается гребень событий, влекущих его вверх. И потому он не удивился, когда Дитрих положил на стол экстренный выпуск газеты. Экстренный?! Дорон, торопливо пробежав полосы, с некоторым разочарованием отложил газету. Всего-навсего утренняя речь президента на благотворительном собрании. "Ну и энергия у старика!" - подумал он. Внезапно он снова схватил газету. Какое-то несоответствие, какая-то нелогичность... Так и есть. Он еще раз перечитал это место. "С печалью я гляжу на бурные проявления низменного инстинкта непросвещенных масс, которые так ясно проявляются в оглушительном реве толпы на регби, этой грубой, отталкивающей игре, достойной только пьяниц. Я поднимаю этот бокал (Дорон иронически улыбнулся) за то, чтобы у нас было больше больниц, церквей и школ - и меньше пьяниц! Больше воздержания от порока - и меньше упоения грубыми зрелищами!" Дорон с досадой отшвырнул газету. Когда только эти политики научатся быть логичными! Впрочем, это в их характере: сегодня говорить одно, а завтра - нечто прямо противоположное. Но чтобы в один и тот же день! Старик явно теряет чувство меры. - Господин генерал, вас просит президент. - Как? - Вас просит президент. Дорон вытер вспотевший лоб. Что, если телепатия действительно существует, и стоит подумать о президенте, как он тотчас... - Слушаю вас, господин президент. - Генерал, сегодня весь день я думаю о вашем богопротивном дублировании и молю Бога, чтобы он простил мне мой грех. В трубке трещало, и Дорон еле слышал голос президента. - Господин президент! - заорал Дорон. - Я не понимаю вас! Плохо слышно! - И я решил... - Голос наконец прорвался сквозь треск помех и зазвучал так громко, что Дорон отвел трубку от уха. - ...решил с Божьей помощью прекратить ваши пагубные опыты впредь до... - Голос опять пропал. - Господин президент, господин президент! Но ведь четверть часа назад вы твердо обещали... Алло, не слышу! Можно подумать, что вы говорите из автомата! - Я говорю из своей машины. Четверть часа назад я не видел этих бедных мартышек... - Каких мартышек?! - Дорон сел. - ...которые как две капли воды похожи друг на друга, и даже родная мать не может их различить. Но если Богу позволено так делать, то для нас это грех! - Господин президент! Что с вами? Откуда вы говорите? - Из зоопарка. Здесь так хорошо светит солнце, поют птички, и как я подумаю о том, что у нас творится... Я твердо решил. Прощайте. - Алло, алло! Но трубка уже безмолвствовала. - Безумие какое-то! - Дорон был бледен. - Откуда президент звонил первый раз? - Из усадьбы. Это точно. Показал пульт, и, кроме того, я узнал голос его секретаря Джекобса. - Быть не может! За пятнадцать минут доехать до... зоопарка?! Я ничего не понимаю! Дитрих, Мартенса мне! Срочно! Мартенс, доверенное лицо Дорона в охране президента (благородный псевдоним шпиона), к счастью, оказался на месте. Дорон выхватил трубку из рук Дитриха и заговорил с Мартенсом сам: - Где сейчас президент? - Простите, это вы, господин генерал? Докладываю. Президент сегодня встал как обычно, то есть поздно, у него был отличный стул... - Вы получите сто кларков, если без лишних слов точно и коротко скажете мне, где сейчас президент! - В данную конкретную минуту? - О Боже!!! - В данную минуту господин президент находится у себя в кабинете. - Вы в этом уверены? - Господин генерал, я не пьян, и если вы думаете, что я пьян... - Нет, нет! Он точно в кабинете? - Так же точно, как то, что вы обещали мне сто кларков. "Подонок!" - выругался про себя Дорон. - И он не уезжал в зоопарк? - В зоопарк? Президент сроду не бывал в зоопарке. Болтают, будто утром он уезжал на радио, но чтобы в зоопарк... - Болтают или выезжал? - Болтают. А то бы я знал. Президент сидит в своем мягком кресле и... Но Дорон уже повесил трубку. - Дитрих! Во-первых, выдать этому дураку сто кларков. Во-вторых, найти среди охраны человека поумней. В-третьих... Нет, во-первых! Немедленно выяснить, где Миллер. Когда секретарь вышел, Дорон схватил со стола пустотелую гипсовую копию статуи Неповиновения и изо всех сил запустил ею в стену. Она с грохотом разлетелась на мелкие осколки. Генерал недаром изучал научную информацию. Он знал, что психологи рекомендуют нервам именно такую разрядку. Ла-Ронг мог еще неделю спать спокойно. Дорону было теперь не до него. - Выяснили? - встретил он Дитриха вопросом, как только тот переступил порог. - Прислуга отвечает, что профессор не был дома со вчерашнего вечера. Его супруга третьего дня уехала к своим старикам в Паркинсон и вернется только в субботу. - Достать из-под земли! - Да, генерал, - поклонился Дитрих. - Целым и невредимым! И тут на пульте снова зажегся желтый огонек. Дорон покосился на него со страхом. - Вас слушают, - сказал Дитрих, щелкая рычажком. - Даю. Он зажал ладонью микрофон: - Господин генерал, это он сам. - Президент? - Миллер. "Надо обратить серьезное внимание на телепатию, - машинально подумал Дорон. - Она существует!" - Профессор Миллер, хорошо, что вы позвонили. - Голос Дорона звучал почти спокойно. - У меня к вам всего один вопрос, я ищу вас с самого утра. - Насчет президента? Ставлю вас в известность, генерал, что мной синтезировано три новых. Вместе с оригиналом в стране сейчас четыре президента. - Что-о?! Где вы находитесь?! - Хотел бы я знать, господин генерал. - Зачем вы так шутите? Вы понимаете... - А вы, господин генерал? - Вы рискуете многим. - Вы тоже, если сообразите, что вас тоже можно дублировать. Дорон окаменел. Трубка выскользнула из его рук, но Дитрих сумел подхватить ее. На безмолвный вопрос генерала он тихо ответил: - Звонит из автомата. Район Строута. - Миллер, - прошептал Дорон, - вы меня слышите? - Да. - Чего вы от меня хотите? - Узнаете немного позже. Всего хорошего. Телефон дал отбой. 5. ЗА КРУЖКОЙ ПИВА "Денег у меня на одну маленькую кружечку, а выпить я хочу минимум две больших", - рассуждал Фред Честер. Что же предпринять? Клуб прессы? Там не хотелось брать в кредит: надо держать марку. Занять у знакомых? Странное дело: у тех, которые бы дали, нет денег, а у тех, у кого они есть, не хочется занимать. Бар в "Скарабей-паласе"? Дорого. "Титанус"? Это не пивная, а какой-то конвейер по изготовлению пьяных людей. Значит, "Указующий перст". Милый и добрый "Указующий перст", где ему. Честеру, без особых переживаний всегда давали несколько кружек в кредит. Честер и сам не заметил, что уже шагает по направлению к "Указующему персту". Это была маленькая пивная, простая пивная без модернистских выкрутасов и стилизации под океанский корабль или море. Сюда снобы не ходили. В "Персте" Фред взял газету, кружку пива и, дожидаясь, пока осядет пена, принялся читать. Речь президента на благотворительном обеде. "Наш папа плодовит, как лабораторная мышь, - подумал Фред. - Час назад старик говорил по радио о регби и вот уже успел..." Он пробежал статью: "Мы слишком внимательны к телу, забыв о духе... Спорт и косметика, автомобили и авиация, целые отрасли промышленности заняты телом... даже пластические операции... где эквивалент духа?.. Вознесет ли авиация наши принципы?.. Устранит ли косметика из®яны морали?.. Кто и чем сможет сделать пластические операции наших нравов?.. Сейчас, перед лицом воинствующего атеизма Ярборо и его единомышленников, мы обязаны прежде всего в интересах нации подумать о горизонтах процветания духа..." До чего же гнусный старик! Ведь час назад он кричал по радио о том, что нация погрязла в мелком самокопании, порицал культ узкогрудых грамотеев, этих лазутчиков туберкулеза, агитировал за регби как за наиболее полное выражение национального здоровья и политического здравомыслия и упрекал Боба Ярборо в строительстве библиотек вместо стадионов. Честер опустил газету, чтобы взять свою кружку и... остолбенел. За его столиком сидел президент с женой... - Свежее пиво? - учтиво осведомился президент у безработного репортера. "Неужели моя прелестная Линда права и я действительно допрыгался до белой горячки?" - пронеслось в голове Честера, но на всякий случай он ответил: - Здесь всегда свежее пиво. - Разрешите представиться: Карл Бум, коммерсант. Моя жена. "Может, и в самом деле Бум?" - подумал Честер, но тут же заметил, как президент слегка подтолкнул свою супругу локтем. "Ну, погоди, старый лицемер, - решил тогда про себя Честер. - Я отучу тебя корчить Харун-аль-Рашида и бегать "в народ"! И он воскликнул: - Не может быть! - Уверяю вас, - растерянно сказал президент, оглянувшись на Клару. - Значит, мы однофамильцы. - То есть? - Я тоже Бум, - представился Честер. - Феликс Бум, зубной техник. - Очень приятно. - "Коммерсант" и его супруга натянуто улыбнулись. - Как вам нравится вот это? - Честер протянул газету с "горизонтами процветания". - А что? - осторожно спросил президент. - А то, что теперь уже всем ясно, что старый болван в глубоком маразме! - Вы кого имеете в виду? - с некоторым беспокойством спросила Клара. - Одного нашего общего знакомого, - не моргнув глазом, ответил Честер. Журналист ликовал. Он понял, что ему представился наконец тот фантастический, лишь в сновидениях доступный случай, когда он может сказать самому президенту все, что о нем думает. В состоянии большого душевного под®ема Фред осушил кружку пива, тут же потребовал вторую и, навалившись грудью на липкий столик, начал: - Об®ясните мне, пожалуйста, кого мы поселили в Доме Власти? Кто это такой? Нет, нет, не надо мне перечислять знаменательные даты его биографии с предвыборного плаката, от которого тошнит каждого приличного гражданина, - надеюсь, вас тоже. Что он за человек? Каковы его взгляды? - Ну, как же... - смущенно сказала жена президента. - Он истинный христианин, любящий муж и отец... - Отцом может быть любой негодяй, - перебил Честер, даже не догадываясь, какую глубокую травму он нанес жене президента. - Согласитесь, мадам Бум: чтобы стать президентом, недостаточно быть всего лишь отцом, как недостаточно быть только президентом, чтобы превратиться в отца! Клара, по лицу которой пронесся весь спектр существующих в природе цветов, чуть не упала со стула. - Наш президент - демократ! - сказал президент, очнувшись от потрясения. - Он тонкий политический стратег, теоретик в области финансов... - И президент напряг склеротическую память, вспоминая сведения из предвыборных агитброшюр. - И гуманист, - добавила жена. - И гуманист, - согласился президент. - Этот зажравшийся сноб - демократ? - воскликнул Честер. - За всю жизнь он не пожал руку ни одному рабочему человеку, за исключением тех случаев, когда его фотографировали. Этот демократ за все свое президентство не преодолел по земле и мили собственными ногами. А зачем демократу целая шайка телохранителей, вооруженная огнеметами, газами и лазерами? - Но политические враги... - начал было робко президент. - Какие враги? - горячо перебил Честер. - Вы верите в эти сказки? Как, по-вашему, господин Бум, можно ли всерьез говорить о вражде кукол в театре марионеток? - Вы забываетесь! - выдохнула Клара.

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору