а?
   - Да, действительно, - согласился Норрис.
   - Меня зовут Лилэнд Гонт. Я владелец этого магазина, -  мужчина  протянул
руку.
   Непроизвольный озноб  содрогнул  тело  Норриса,  когда  длинные  холодные
пальцы  Гонта  обвили  его  руку.  Но  пожатие   было   кратким,   и   когда
пальцыщупальцы оставили его руку, ощущение тут же прошло. Норрис отнес такую
свою болезненную реакцию за счет очередного спазма в  кишечнике,  мучительно
выталкивавшего всякую дрянь, которую хозяин запихал в него во время обеда.
   Ну какого  черта  ему  понадобилось  брать  в  грильбаре  всяких  мерзких
моллюсков, а не цыпленка, на котором это заведение специализируется?
   - Можем поторговаться насчет спиннинга, -  предложил  Гонт.  -  Заходите,
сержант Риджвик, поговорим.
   Норрис слегка опешил. Он точно помнил, что не сообщал этому старому дятлу
своего имени. Открыл было рот, чтобы спросить,  откуда  тот  его  знает,  но
передумал и снова закрыл. У него ведь прямо над полицейским значком на груди
приколота небольшая табличка с именем - вот и разгадка.
   - Не могу, к сожалению. - Норрис показал большим пальцем за спину,  туда,
где стояла его патрульная машина. Даже  отсюда  было  слышно,  как  работает
переговорник, хотя доносились только неясные звуки. За весь вечер ни  одного
вызова. - Дежурство,  сами  понимаете.  Вообще-то  смена  у  меня  в  девять
заканчивается, но пока не верну машину...
   - Да мы всего минуту-другую поболтаем, - заверил Гонт. Глаза  его  весело
поблескивали, глядя на Норриса. - Когда мне встречается человек,  с  которым
можно иметь дело, сержант Риджвик, я  никогда  времени  даром  не  теряю.  В
особенности, если речь идет о человеке, который по ночам охраняет мой  покой
и безопасность.
   Норрис подумал, что девять часов вечера это еще далеко не ночь, а в таком
маленьком городишке, как Касл Рок, охранять имущество  деловых  людей  и  их
самих не слишком хитрое дело. Но потом он взглянул на спиннинг,  и  знакомое
желание, такое острое и удивительно сильное, вновь охватило его.
   Он размечтался даже, как в ближайший выходной рано-рано утром,  на  заре,
отправится на озеро, прихватив с собой коробочку с червями и термос с  кофе,
заблаговременно купив его в закусочной у Нэн. И снова  все  будет  так,  как
было раньше, когда был жив отец.
   - Ну что ж...
   - Заходите, - подзуживал Гонт. - Если я  продаю  товар  в  такое  позднее
время, то почему бы вам его в то же время не купить? И потом, мне  почему-то
кажется, что вряд ли сегодня кто-нибудь собирается грабить банк,  а  вы  как
думаете?
   Норрис посмотрел на банк, который то освещался желтым  ярким  светом,  то
мерк в ритме мигающего светофора, и рассмеялся.
   - Да, не похоже.
   - Ну, так в чем же дело?
   - Идет. Но должен предупредить, если мы не  договоримся  в  течение  пары
минут, мне все-таки придется уйти.
   Лилэнд Гонт застонал и засмеялся одновременно.
   - Я прямо физически ощущаю, как  выворачиваются  мои  карманы.  Пойдемте,
сержант Риджвик. Обещаю, пару минут - и дело в шляпе.
   - Мне на самом деле хотелось бы  приобрести  этот  спиннинг,  пробормотал
Норрис и сразу смутился. Не слишком удачное начало для сделки, но он  ничего
не мог с собой поделать.
   - Значит, вы его получите, - сказал мистер Гонт. - Я собираюсь предложить
вам самую выигрышную сделку в вашей жизни, сержант Риджвик.
   Он пропустил Норриса вперед, вошел сам и закрыл за собой дверь магазина.
 
Глава 6 
 
1 
 
   Вильма Ержик знала своего мужа вовсе не так хорошо, как предполагала.
   В тот четверг она легла спать с мыслью, что первым делом в пятницу  утром
отправится к Нетти Кобб и позаботится о том, чтобы выполнить свое  обещание.
Бывало, что ее мгновенные вспышки проходили сами собой, но  в  тех  случаях,
когда они возникали, она оставляла за собой право выбирать оружие.
   Первое и основное правило ведения боя: мое слово должно быть последним.
   Второе и столь же значительное  -  нападать  первой.  Выполнение  угрозы,
высказанной Нетти, она не собиралась откладывать в долгий ящик. Она объявила
Питу, что намерена проверить, сколько раз придется  прокрутить  голову  этой
идиотке, прежде чем она слетит с плеч.
   Она боялась, что не сомкнет  глаз  всю  ночь,  продолжая  кипеть,  словно
чайник на плите, и звенеть, словно струна, потому что так  было  всегда.  Но
как ни странно, она заснула, не  пролежав  в  постели  и  десяти  минут,  а,
проснувшись, почувствовал себя бодрой и спокойной. Сидя в  пятницу  утром  в
халате за кухонным столом, она задумалась, стоит  ли  так  уж  торопиться  с
приведением угрозы в действие. В том, что она  вчера  по  телефону  напугала
Нетти до смерти, Вильма не сомневалась. Несмотря на весь  раж,  она  помнила
каждое свое слово, и не всполошиться мог только глухой.
   Почему бы не позволить  Мисс  Чокнутой  1991  поболтаться  в  подвешенном
состоянии  некоторое  время?  Пусть  себе  пострадает  несколько  ночей   от
бессонницы,  теряясь  в  догадках,  откуда  свалится   возмездие.   Проехать
несколько раз мимо ее дома, может быть, еще пару раз позвонить по телефону.
   Потягивая кофе (Пит в это время  сидел  напротив  и,  делая  вид,  что  с
интересом  читает  колонку  спортивных  новостей,  незаметно  но  пристально
наблюдал за женой поверх газеты), она даже подумала,  что  если  Нетти  и  в
самом деле настолько психически больна, как говорят, то вовсе ничего  делать
не придется. Это может оказаться тем редким случаем, когда Все Решится  Само
Собой. Она пришла в такое распрекрасное состояние духа, что  даже  позволила
Питу чмокнуть себя в щеку, когда он, прихватив портфель, собрался уходить на
службу.
   Мысль о том, что такая трусливая мышь, как ее супруг,  мог  напичкать  ее
снадобьями, была исключена. Тем не менее, именно это и сделал Питер Ержик  и
уже не впервые.
   Вильма знала, что терроризирует своего мужа, но не представляла до  какой
степени. Он не просто жил в страхе перед ней - он существовал в  трепете,  в
священном трепете, в каком существуют некоторые  дикие  племена  в  тропиках
перед  Великим  и  Ужасным  Богом  Горного  Огня,  который  может   внезапно
разгневаться на них и на многие поколения их соплеменников, проживших в мире
под  ласковым  солнышком,  и  воспламенить  гору,  выплеснув  из  ее   чрева
расплавленную лаву и направив на них огненный смертоносный поток.
   Такие аборигены, существующие или существовавшие,  тоже  наверняка  имели
свои особые способы профилактики. Вряд ли они помогали, когда горы и в самом
деле теряли покой и  выплескивали  из  себя  давно  накопленное  озлобление,
брызгая  горячечной  слюной   геены   огненной,   но   зато   способствовали
уравновешенному  состоянию  души  в  те  длительные  периоды,   когда   горы
находились в покое. Пит Ержик не считал себя  знатоком  священных  ритуалов,
которые можно было бы провести для умиротворения Вильмы,  и  поэтому  решил,
что в данном случае помогут и более прозаические меры.
   Например, кое-какие медикаменты вместо ритуальных плясок.
   Он записался на  прием  к  Рэю  Ван  Аллену,  единственному  в  Касл  Рок
практикующему  частному  врачу,  и  сказал,   что   ему   необходимо   нечто
успокоительное, чтобы ослабить состояние  тревоги,  мучающее  его  самого  в
последнее время. Работа, объяснил он, невероятно напряженная и по мере того,
как растет процент положенных ему комиссионных, приходится оставаться еще  и
на сверхурочные,  или  наоборот,  он  тут  немного  запутался,  короче,  ему
необходимо любым доступным способом обтесать заострившиеся края нервов.
   Рэю Ван Аллену ничего не было известно о перегрузках агента  по  торговле
недвижимостью, зато он  прекрасно  понимал,  как  может  расстроить  нервную
систему семейная жизнь с Вильмой. Он предполагал, что  перегрузок  у  Питера
было бы гораздо меньше, если бы он вообще домой с работы не возвращался,  но
вслух решил об этом не говорить. Он  выписал  рецепт  на  занакс,  определил
дозировку, предупредил о возможных  побочных  эффектах  и  отпустил  Пита  с
миром, пожелав здоровья, счастья в личной жизни и успехов  в  работе.  Зная,
что этот человек отважился идти по жизненному пути бок о бок с этой кобылой,
пожелания ему будут как нельзя кстати, в особенности первые два.
   Пит начал принимать занакс, но не злоупотреблял им  и  уж  тем  более  не
сообщал об этом Вильме, так как понимал, что если жена узнает, он  может  до
конца жизни проститься с надеждой на покой. Поэтому он со  всеми  возможными
предосторожностями хранил лекарство в портфеле вместе с деловыми бумагами, к
которым, как он знал, Вильма  относится  с  равнодушным  пренебрежением.  Он
принимал несколько таблеток в  месяц  и  в  основном  накануне  и  во  время
месячных Вильмы, когда ее агрессивное состояние усиливалось.
   Прошлым летом Вильма сцепилась с Генриеттой Лонгман, хозяйкой Прекрасного
Отдыха на Касл Хилл. Предметом схватки была  несвоевременная  оплата.  После
первой громкоголосной перебранки последовала вторая,  в  Хемфилз  Маркет  на
следующий день, и, наконец, соревнование в том, кто кого  перекричит  неделю
спустя на Мейн Стрит. Последнее переросло в невероятный уличный скандал.
   Оказавшись после этого дома, Вильма, словно львица по  клетке  ходила  по
квартире, шумно дышала и клялась, что достанет эту  суку  и  отправит  ее  в
психушку.
   - Ей самой понадобится Прекрасный Отдых после того, как я  покажу  ей  на
что способна, - рычала Вильма сквозь стиснутые зубы. - Можешь быть уверен.
   Завтра же отправлюсь туда. Пойду и наведу порядок.
   С возрастающей тревогой Пит понимал, что это не пустая угроза. Вильма  на
самом деле собиралась сделать то, что обещала. И Бог знает, что она способна
натворить. У него перед глазами возникали страшные видения, например, Вильма
окунает Генриетту головой в чан с антикоррозийным раствором,  и  та  на  всю
жизнь остается лысой, как Шон О'Коннор.
   Он надеялся на то, что жена передумает, выспавшись,  но  на  утро  Вильма
разошлась еще сильнее. Он даже не представлял себе, что это возможно, и вот,
поди ж ты. Темные круги под глазами возвещали  о  проведенной  ею  бессонной
ночи.
   - Вильма, - нерешительно произнес он.  -  Мне  кажется,  это  не  слишком
разумно, идти сегодня в Прекрасный Отдых. Я уверен, если ты подумаешь...
   -  Я  уже  ночью  подумала,  -  перебила  она,  обращая  на   него   свой
пугающе-невидящий взгляд. - Я решила, что  после  сегодняшнего  свидания  со
мной ей придется искать собаку-поводыря, чтобы  добираться  до  собственного
сортира.
   А если ты, Питер, будешь мне действовать на нервы, то  такую  собаку  вам
придется покупать обоим от одной и той же немецкой овчарки.
   В отчаянии, не  уверенный,  что  средство  поможет,  но  не  в  состоянии
придумать никакого  другого  для  предотвращения  грозящей  катастрофы.  Пит
достал из бокового кармана в портфеле  пузырек  с  занаксом  и  бросил  одну
таблетку в кофейную чашку Вильмы. А затем ушел на работу.
   Некоторым образом этот поступок был Первым Причастием Питера Ержика.
   Он провел ужасный день в неведении и  вернулся  домой,  представляя  себе
одну картину  страшнее  другой  (мертвая  Генриетта  и  Вильма  за  тюремной
решеткой была самая невинная из всех).  Он  был  потрясен  застав  Вильму  в
кухне, распевающей песни.
   Пит глубоко вздохнул, слегка приспустил свой щит и  спросил  Вильму,  как
решился вопрос с Лонгманшей.
   - Она сегодня открыла свое  заведение  только  в  двенадцать,  а  к  тому
времени у меня уже запал иссяк, - спокойно объяснила Вильма. -  Я,  конечно,
все равно туда пошла, нельзя же не  пойти  раз  обещала,  и  представь:  она
предложила мне рюмочку шерри и сказала, что вернет деньги.
   -  Ооо!  Здорово?  -  обрадовался  Пит  и  на  этом...  закончилось  дело
Генриетты. Он еще несколько дней присматривался к Вильме, опасаясь,  что  ее
боевой дух воспрянет, но этого не случилось, во всяком случае по отношению к
Генриетте.
   Он хотел предложить Вильме посетить доктора Ван Аллена  и  попросить  его
выписать успокоительное средство ей лично,  но,  поразмыслив,  отказался  от
этой идеи. Вильма использует его в качестве пушечного ядра или  запустит  на
орбиту земли  спутником,  если  только  он  предложит  ей  начать  принимать
лекарства. Таблетки принимают только слабаки,  а  транквилизаторы  -  только
слабачки. Она будет встречаться с жизнью лицом к лицу, благодарим покорно.
   И, кроме того, с грустью вынужден был признаться самому себе Пит,  Вильме
доставляет удовольствие собственное безумие. Вильма в  гневе  была  Вильмой,
выполняющей свой долг, Вильмой, наделенной высокой целью.
   И Пит любил ее, как наверняка любят аборигены  того  самого  тропического
острова Своего Великого И Ужасного Бога Огненной Горы. Как ни  странно,  его
страхи только усиливали любовь. Вильма это Вильма, сила внутри  себя,  и  он
старался свернуть ее с намеченного  курса,  только  когда  боялся,  что  она
навредит себе... и... о, пути Господни и пути  любви  неисповедимы...  таким
образом ему тоже.
   С тех пор он ей подкладывал занакс только трижды. Третий и  самый  жуткий
случай, когда понадобилась таблетка, был днем, а  вернее  Ночью  Испорченных
Простыней. Он долго и настойчиво уговаривал ее выпить чашку чая и когда она,
наконец, согласилась после долгой и весьма вдохновенной беседы с Нетти Кобб,
заварил чай покрепче и бросил туда не одну, а целых две таблетки. Утром он в
душе  поблагодарил  Бога,  увидев,  что  стрелка  спидометра  указывает   на
значительное уменьшение оборотов.
   Вот чего не знала Вильма, уверенная в  своей  неограниченной  власти  над
мужем; и именно благодаря этому она в пятницу  утром  не  въехала  на  своем
маленьком "юго" прямо в гостиную Нетти Кобб и не  попыталась  способствовать
ее преждевременному облысению.
 
2 
 
   Вильма, конечно, не забыла о Нетти и уж  наверняка  не  простила  ее;  не
возникло у нее и мысли о том, что виновником  вандализма  -  надругательства
над ее постельным бельем, был кто-то другой, не было такой  силы  на  свете,
которая смогла бы ее переубедить.
   Вскоре после ухода Пита на службу Вильма села в машину и поехала медленно
по Уиллоу  Стрит.  К  заднему  бамперу  ее  маленького  желтого  "юго"  было
приклеено  объявление,  возвещавшее  всему  миру  следующее:  ЕСЛИ  ВАМ   НЕ
НРАВИТСЯ, КАК Я ВОЖУ МАШИНУ, ЗВОНИТЕ ПО НОМЕРУ 1-800-НАКОСЯ-ВЫКУСИ.  Свернув
на Форд Стрит, она совсем уже ползком  добралась  до  уютного  домика  Нетти
Кобб. Ей показалась, что занавеска на одном из окон шевельнулась,  и  Вильма
решила, что для начала неплохо... но только для начала.
   Она сделала круг по кварталу мимо дома Расков  на  Понд  Стрит,  даже  не
взглянув на него, затем мимо своего и снова проехала  Понд  Стрит.  На  этот
раз, прогудев дважды, она  остановилась  напротив  дома  Нетти  и  выключила
двигатель.
   Занавеска снова шелохнулась. Значит, Вильме не показалось, ошибки быть не
могло - хозяйка дома следила за ней из окна. Вильма  представила  себе,  как
она там стоит, корчась от страха, и поняла, что эта картина ей нравится даже
больше, чем та, которую она себе рисовала вчера вечером, ложась спать - она,
Вильма, прокручивает голову жертвы вокруг своей оси до тех пор, пока  та  не
отрывается от шеи,  совсем  как  голова  девочки  в  кинофильме  "Изгоняющий
Дьявола".
   - Не надейся, я тебя вижу, - угрожающе  пробормотала  она,  заметив,  как
занавеска вернулась на место.
   Вильма  включила  двигатель  и,  еще  раз  сделав   круг   по   кварталу,
остановилась напротив дома Нетти и погудела, дав знать о своем присутствии.
   На этот раз она  сидела  в  машине  минут  пять.  Занавеска  шевельнулась
дважды, и Вильма, удовлетворенная, уехала.
   До  конца  дня,  сучья  дочь,  будет  меня  дожидаться,   думала   Вильма
останавливая машину у собственного дома и выходя. Побоится нос  из  квартиры
высунуть.
   С легким сердцем и летящей походкой Вильма вошла к себе и, взяв со  стола
каталог,  легла  на  диван.  Вскоре  она  уже  заказывала  новые   комплекты
постельного белья - белый, желтый и кремовый.
 
3 
 
   Налетчик сидел посреди ковра в гостиной и смотрел на хозяйку. Наконец  он
тихонько взвизгнул, как будто напоминая, что сегодня будний день и Нетти уже
на полчаса опаздывает на работу. Сегодня ей предстояло пропылесосить  второй
этаж в квартире Полли и  встретить  мастера  из  телефонного  узла,  который
должен был установить новые аппараты с увеличенными кнопками.
   Предполагалось,  что  людям,  страдающим  артритом,   такими   телефонами
пользоваться легче. Но как же ей выйти?
   Эта ненормальная полька наверняка  крутится  где-то  поблизости  в  своей
маленькой машине.
   Нетти сидела в кресле, держа на коленях абажур. Она так сидела и  держала
свою драгоценность с тех пор, как ненормальная полька впервые проехала  мимо
ее дома. Потом она приехала  опять  и  загудела.  Когда  она  уехала,  Нетти
решила, что, может быть, это все кончится, так нет, она  приехала  еще  раз.
Нетти не сомневалась, что ненормальная полька захочет  проникнуть  к  ней  в
дом. Она сидела в кресле, вцепившись  в  абажур  одной  рукой  и  поглаживая
Налетчика  другой,  и  думала,  как  ей  быть,  как  защищаться,  когда  это
произойдет. Но придумать ничего не могла.
   Наконец она набралась смелости выглянуть в окно, но  ненормальной  польки
уже не было. Чувство облегчения, возникшее  в  первый  момент,  почти  сразу
сменилось ужасом. Она боялась, что  ненормальная  полька  ездит  по  улицам,
ожидая, когда Нетти выйдет из дома. Вот тогда она появится у нее  в  доме  и
это будет еще страшнее.
   Ведь в таком случае она сразу увидит прекрасный  абажур  и  разобьет  его
вдребезги. Налетчик снова заскулил.
   - Я знаю, - произнесла Нетти голосом скорее похожим на стон. - Я знаю.
   Ей надо уходить. У нее есть обязанности, и она знала, какие и перед  кем.
Полли  Чалмерс  была   всегда   добра   к   ней.   Именно   Полли   написала
рекомендательное письмо с просьбой  выпустить  Нетти  из  Джунипер  Хилл  на
поруки, и именно Полли поставила свою подпись на  банковском  бланке,  когда
Нетти покупала дом в кредит. Если бы не Полли, чей отец был лучшим другом ее
отца, жить ей до сих пор в меблированной  квартире  по  другую  сторону  Тин
Бридж. А что если она уйдет, а ненормальная  полька  вернется?  Налетчик  не
сможет защитить абажур, он храбрый, но это всего лишь маленький песик.
   Ненормальная полька может и его ударить, если он попробует помешать ей.
   Нетти, понимая, что не в состоянии решить  эту  жуткую  проблему,  совсем
растерялась. Она снова застонала.
   И вдруг, как будто сжалившись над ней, Бог послал решение. Она  встала  с
кресла и, не выпуская из  рук  абажур,  пересекла  гостиную,  сумрачную  при
задернутых шторах. Потом прошла через кухню и открыла дверь в дальнем углу.
   К этой стороне дома был  пристроен  сарай.  Тени  сложенных  там  дров  и
всевозможного хлама сразу всполошились от проскользнувшего луча света.
   С потолка на тонком проводе свисала единственная лампочка. Выключателя не
было, лампочка загоралась,  если  ее  до  конца  вкрутить  в  Матрон.  Нетти
потянулась к ней... и замерла в нерешительности.  Если  ненормальная  полька
подъедет с заднего двора, она тут же заметит свет. А если она заметит  свет,
то сразу поймет, где искать абажур цветного стекла, разве не так?
   - Ну нет, меня так  легко  не  проведешь,  -  прошептала  Нетти  и  стала
медленно  пробираться  мимо  старого  маминого  буфета  и  маминого  старого
книжного шкафа к поленнице. - Нет, Вильма Ержик. Не так уж я  глупа,  знаете
ли. Предупреждаю вас.
   Прижимая абажур левой рукой к животу, Нетти стала  обмахивать  запыленную
паутину перед единственным узким окном сарая. Прижавшись носом к стеклу, она
обвела задний двор внимательным взором. Так она простояла с минуту. Во дворе
не было ни души. На одно мгновение ей показалось, будто она увидела,  как  в
дальнем углу мелькнула фигур