зарезали, если бы не он, - сказал он. - По-моему,
эти деньги заработаны.
   Брэдли наклонился вперед,  сосредоточившись  на  еде.  Никто  из  них
ничего больше не произнес, пока с едой  не  было  покончено.  Ричардс  и
Брэдли съели по две порции, старуха три. Когда они раскуривали сигареты,
ключ стал царапаться в замке, и  все  трое  замерли,  пока  не  появился
Стейси, виноватый, испуганный и возбужденный. В руке он  нес  коричневый
пакет и протянул Ма бутылочку лекарства.
   - Первоклассное снотворное, - сказал он. - Старик Карри спросил меня,
где  я  взял  два  доллара  семьдесят  пять  центов   на   первоклассное
снотворное, а я пожелал ему обосраться и съесть дерьма.
   - Не ругайся, а то дьявол наколет тебя, - сказала Ма. - Вот ужин.
   Глаза мальчика расширились.
   - Господи, да там мясо!
   - Нет, мы просто насрали туда, чтобы было пожирнее, - ответил Брэдли.
   Мальчик проницательно взглянул  на  него,  увидел,  что  брат  шутит,
фыркнул и набросился на еду.
   - Аптекарь сообщит в полицию? - спокойно спросил Ричардс.
   - Карри? Не-а. Ни за что, если можно выкачать еще зеленых. Он  знает,
что Кэсси нужно сильное снотворное.
   - Как там дальше с Манчестером?
   - Ах, да. Вермонт не подойдет. Недостаточно  наших  людей.  И  мусора
крутые. Я попрошу надежного парня вроде Рича Голеона отогнать  "Винт"  в
Манчестер и поставить в автоматический гараж.  Потом  я  отвезу  тебя  в
другой машине. - Он смял сигарету. - В багажнике. У них  одни  пьянчужки
на второстепенных дорогах. Мы поедем по 495-й.
   - Здорово опасно для тебя.
   - О, я сделаю это не бесплатно. Когда Кэсси умрет,  нам  нужны  будут
деньги.
   - Все равно здорово опасно для тебя.
   - Пусть только свинья захрюкает на Брэдли, он заставит ее  обосраться
и съесть, - произнес Стейси, вытирая рот. Когда он глядел на Брэдли, его
глаза сияли, поклоняясь герою.
   - Ты  забрызгал  рубашку,  козявка,  -  сказал  Брэдли.  Он  постучал
костяшками пальцев Стейси по лбу. - Не справился с  мясом,  козявка?  Не
вырос еще?
   - Если нас поймают, тебя упрячут надолго, -  предупредил  Ричардс.  -
Кто позаботится о мальчике?
   - Он позаботится о себе сам, если что случится, - ответил Брэдли. - О
себе и о Ма.  Его  не  зря  научили  воровать.  Правда,  Стейси?  Стейси
энергично закивал головой. - И он знает, что если я  увижу,  как  роется
руками у себя в штанах, я вышибу из него мозги. Правда,  Стейси?  Стейси
кивнул.
   - Кроме того, мы можем воспользоваться деньгами.  И  вообще  все  это
оскорбляет мою семью. Поэтому довольно об этом. Думаю, я сам  знаю,  что
делаю.
   Ричардс в молчании покурил сигарету,  пока  Брэдли  ушел  дать  Кэсси
лекарства.
 
...Минус 063 
Счет продолжается... 
 
   Когда он проснулся, было еще темно, и утренний ритм тела сказал  ему,
что было около половины пятого. Девочка закричала, и Брэдли  встал.  Они
втроем спали в маленькой продуваемой сквозняком задней спальне. Стейси и
Ричардс на полу. Ма спала с девочкой.
   Сквозь постоянный шум сонного  дыхания  Стейси  Ричардс  слышал,  как
Брэдли вышел из  комнаты.  Ложка  звякнула  о  раковину.  Крики  девочки
перешли в отдельные стоны, а потом в молчание. Ричардс  чувствовал,  как
Брэдли  стоит  где-то  на  кухне  неподвижно,  ожидая,  когда   наступит
молчание. Он вернулся, сел, пукнул, а потом заскрипел пружинами,  ложась
на, кровать.
   - Брэдли?
   - Что? - Стейси сказал, что ей всего пять. Это так?
   - Да. -Развязный городской тон  ушел  из  его  голоса,  и  он  звучал
нереально, как во сне.
   - Почему у пятилетней малышки рак легких? Я не знал, что так  бывает.
Лейкемия, может быть. Но не рак легких.
   С кровати донесся горький сдавленный смешок.
   - Ты ведь из Хардинга, так? Какой коэффициент загрязнения  воздуха  в
Хардинге?
   - Не знаю, - ответил Ричардс.  Их  больше  не  называют  в  прогнозах
погоды. Не называют уже... ух ты, не помню. Давно.
   - В Бостоне с 2020 года, - прошептал в ответ Брэдли. - Они боятся. Ты
не носишь носового фильтра?
   -  Не  будь  дураком,  -  раздраженно  сказал  Ричардс.  -  Проклятая
штуковина стоит две сотни баксов, даже в магазинах по сниженным ценам. Я
не видел две сотни баксов за весь год. А ты?
   - Нет, - тихо сказал Брэдли. Он помолчал. - Стейси  носит.  Я  сделал
его. У Ма, и у Ричи Голеона, и у других они тоже есть.
   - Ты издеваешься.
   - Нет,  дружище.  -  Он  остановился.  Ричардс  был  уверен,  что  он
взвешивает сейчас то, что сказал и что еще мог бы  сказать.  Взвешивает,
не будет ли это слишком много. Когда слова вновь зазвучали, они  звучали
с трудом. - Мы читаем книги. Это дерьмо на Фри-Ви для пустоголовых.
   Ричардс ворчанием выразил свое согласие.
   - Понимаешь, банда. Некоторые из ребят  просто  катаются,  понимаешь?
Все, что их интересует, это задрать полицейского субботним  вечером.  Но
некоторые из нас ходят в библиотеку с двенадцати лет.
   - Вас пускают без карточки в Бостоне?
   - Нет. И ты не можешь получить карточку, если только у тебя  в  семье
нет кого-нибудь с гарантированным доходом в пять тысяч долларов  в  год.
Мы поймали одного толстозадого парня и украли его карточку. Мы ходим  по
очереди. Мы надеваем костюм нашей банды, когда идем. -Брэдли замолчал. -
Только засмейся надо мной, и я тебя зарежу. - Я не смеюсь.
   - Сначала мы читали только про секс. Потом, когда Кэсси  заболела,  я
взялся за загрязнение воздуха. Все эти книги  о  коэффициентах  чистоты,
уровне смога и носовых фильтрах лежат у них в  особом  хранении.  У  нас
есть ключ, сделанный с воскового слепка. Ты знал,  что  в  Токио  каждый
должен был носить носовой фильтр к 2012 году?
   - Нет.
   - Рич и Динк Моран  сделали  счетчик  загрязнения.  Динк  перерисовал
чертеж из книги, и они сделали его из кофейных банок  и  каких-то  штук,
которые выкрутили из машин. Он спрятан там, в  аллее.  Когда-то  в  1978
году была шкала загрязненности от одного до двадцати. Понимаешь?
   - Да.
   -  Когда  уровень  поднимался  до  двенадцати,  то  фабрики   и   все
загрязняющее воздух дерьмо закрывали, пока не изменится погода. Это  был
Федеральный закон до 1987 года, пока Обновленный Конгресс не отозвал его
назад. - Тень на кровати приподнялась на локте.  -  Ручаюсь,  ты  знаешь
много людей с астмой, так?
   - Точно, - осторожно ответил Ричардс. - Я  и  сам  затронут.  Это  ты
получаешь из воздуха. Боже мой, все знают, что надо сидеть  дома,  когда
жарко и облачно и нет ветра...
   - Инверсия температур, - мрачно заметил Брэдли.
   -  ..и,  конечно,  у  многих  астма.  В  августе  и  сентябре  воздух
становится, как сироп от кашля. Но рак легких...
   - Ты говоришь не об астме. Ты говоришь об эмфиземе.
   - Эмфизема? - Ричардс покрутил слово в мозгу. Он не мог  придать  ему
смысла, хотя слово было смутно знакомым.
   - Все ткани в твоих легких разбухают. Ты качаешь воздух, и качаешь, и
качаешь, и все равно задыхаешься.  Ты  знаешь  людей,  которые  страдают
этим?
   Ричардс задумался. Да. Он знал множество  людей,  которые  умерли  от
этого.
   - Об этом не говорят, - продолжал Брэдли, как  будто  прочитав  мысли
Ричардса. -  Сейчас  коэффициент  загрязненности  в  Бостоне  составляет
двадцать в хорошие дни. Это все равно, что выкурить четыре пачки сигарет
в день, просто вдыхая воздух. В плохие  дни  он  поднимается  до  сорока
двух. Старики падают замертво по всему городу. В свидетельстве о  смерти
значится астма. Но это все воздух, воздух. И  они  выбрасывают  его  как
можно быстрее. Огромные дымовые трубы работают двадцать  четыре  часа  в
сутки. Боссам это нравится.
   - Эти двухсотдолларовые носовые фильтры ни хрена не стоят. Это просто
два кусочка ваты с ментоловой прокладкой между ними. Вот и все.  Хорошие
фильтры производит только "Дженерал Атомикс". Единственные кто может  их
себе позволить, это боссы. Они  дали  нам  Фри-Ви,  чтобы  удержать  нас
подальше от улицы и чтобы  мы  могли  дышать  до  смерти,  не  доставляя
никаких хлопот. Как тебе это нравится? Самый дешевый носовой фильтр "Джи
Эй" идет на черном рынке за шесть тысяч нью-долларов. Мы  сделали  такой
для  Стейси  по  той  книжке  за  десять   долларов.   Мы   использовали
приспособление размером с лунку твоего ногтя.  Вынули  его  из  духового
аппарата, который купили в лавке за семь баксов. Как тебе это  нравится?
Ричардс ничего не ответил. Он не находил слов.
   - Когда Кэсси умрет, ты думаешь, они напишут рак  в  свидетельстве  о
смерти? Чушь.  Они  напишут  астма.  Чтобы  никто  не  испугался.  А  то
кто-нибудь сопрет библиотечную карточку  и  обнаружит,  что  рак  легких
возрос на семьсот процентов с 2015 года.
   - Это правда? Или ты преувеличиваешь?
   - Я прочитал это в книге. Дружище, они нас  убивают.  Фри-Ви  убивает
нас. Это как фокусник, который заставляет  тебя  смотреть,  как  пирожки
сыплются из блузки его помощницы тогда как он  вытаскивает  кроликов  из
штанов и сует их в шляпу.
   Он помолчал, а затем мечтательно продолжил:
   - Иногда мне кажется, что  я  мог  бы  вывести  все  на  чистую  воду
десятиминутным выступлением  по  Фри-Ви.  Рассказать  им.  Показать  им.
Каждый мог, бы иметь  носовой  фильтр,  если  бы  только  Система  этого
хотела.
   - А я помогаю им, - сказал Ричардс.
   - Это не твоя вина. Ты должен  бежать.  Лица  Киллиэна  и  Артура  М.
Бернса выросли перед Ричардсом.
   Ему захотелось ударить их, разбить, растоптать ногами. А еще лучше  -
вырвать их носовые фильтры и вытолкать их на улицу.
   - Люди в ярости, - сказал Брэдли.  -  Они  в  ярости  на  свиней  уже
тридцать лет. Все, что им требуется - это  повод.  Только  повод...  Под
повторение этих слов Ричардс провалился в сон.
 
...Минус 062 
Счет продолжается... 
 
   Ричардс оставался дома весь день, пока Брэдли договаривался о  машине
и просил другого члена банды отогнать ее в Манчестер.
   Брэдли и Стейси вернулись в шесть, и Брэдли постучал большим  пальцем
по Фри-Ви.
   - Все устроено, дружище. Мы выезжаем сегодня вечером.
   - Сейчас?
   Брэдли улыбнулся без всякого юмора.
   - Не хочешь разве увидеть себя нос к носу? Ричардс понял, что  хочет,
и когда возникла заставка "Бегущего", стал зачарованно смотреть.
   Бобби  Томпсон,  не  мигая,  вставился  в  камеру  из   центра   ярко
освещенного круга в море темноты.
   - Смотрите, - произнес он. - Вот волк, рыщущий среди нас.
   Огромное увеличенное лицо Ричардса появилось на экране. Оно стояло  с
минуту, затем уступило место другой фотографии, на этот раз в виде Джона
Гриффена Спрингера.
   Вновь на экране Томпсон, очень серьезный. -  Сегодня  я  обращаюсь  в
первую очередь к жителям Бостона. Вчера  вечером  пятеро  полицейских  в
агонии погибли в пламени подвала Бостонского здания ИМКА  от  рук  этого
волка, устроившего хитрую безжалостную западню. Кто он сегодня?  Где  он
сегодня? Смотрите! Смотрите на него!
   Томпсон на экране растворился, и начался первый клип,  отснятый  этим
утром. Стейси бросил их в почтовый ящик на Коммонвелс  Авеню  на  другом
конце города. Ма держала камеру в задней комнате после  того,  как  были
задрапированы окно и вся мебель.
   - Все, кто смотрит  меня  сейчас,  -  медленно  произнес  Ричардс  на
экране. - Не вы, техники, не  вы,  обитатели  особняков,  -  не  к  вам,
говноедам, я обращаюсь. Вы,  люди  в  кварталах  Развития,  в  гетто,  в
дешевых домах. Вы, парни в мотоциклетных бандах.  Вы,  безработные.  Вы,
малыши, взятые за наркотики, которых у вас нет, и преступления,  которых
вы не совершали, потому что Система не хочет, чтобы вы собирались вместе
и разговаривали. Я хочу рассказать вам о страшном  заговоре,  призванном
лишить вас даже права дышать в...
   Звук неожиданно превратился,  в  смесь  писка,  треска  и  бульканья.
Минуту спустя он совсем исчез. Губы Ричардса шевелились, но не  издавали
ни звука.
   - По-видимому, технические неполадки, - без  запинки  произнес  голос
Бобби  Томпсона,  -но  мы  и  не  нуждаемся  в  том,  чтобы  выслушивать
радикальные бредни этого убийцы, мы и так знаем, с кем имеем дело.
   - Долой! - завопила публика.
   - Что вы сделаете, если встретите его на вашей улице?
   - СДАДИМ ЕГО!
   - А что мы сделаем, когда поймаем его?
   - УБЬЕМ ЕГО!
   Ричардс обрушил  кулак  на  потертую  ручку  единственного  кресла  в
кухне-гостиной.
   - Вот сволочи, - беспомощно произнесен.
   - Ты думал, они позволят тебе выйти  с  этим  в  эфир?  -  насмешливо
спросил Брэдли. - О нет,  дружище.  Я  удивлен,  что  они  и  столько-то
выпустили.
   - Я так не думал, - слабо возразил Ричардс.
   - Знаю, что не думал, - сказал Брэдли. Первый клип сменялся вторым. В
этом Ричардс призывал  взять  штурмом  библиотеки,  требовать  карточки,
открыть правду. Он зачитал список книг о  загрязнении  воздуха  и  воды,
данный ему Брэдли. Ричардс на экране открыл рот.
   - Вы все мудаки, - сказал он. Губы открылись для других слов, но  кто
из двухсот миллионов зрителей заметит это?
   - Идите на.., свиньи.  На..  Комиссия  Игр.  Я  убью  каждую  свинью,
которую увижу. Я...
   Это продолжалось так долго, что Ричардсу захотелось  заткнуть  уши  и
выбежать из комнаты. Он не мог сказать, был ли то голос подражателя, или
же речь была склеена из кусочков его записей.
   За клипом последовало совмещенное изображение лица Томпсона на экране
и фотографии Ричардса.
   - Задержите его, - сказал Томпсон. - Задержите  убийцу.  Он  поднимет
злодеев вроде себя на мятеж,  они  пройдут  по  вашим  улицам,  насилуя,
поджигая и громя. Этот человек будет лгать, обманывать, убивать. Он  уже
делал все это.
   -  Бенджамин  Ричардс!  -  Голос  звучал  с  холодным   повелительным
ветхозаветным гневом. - Ты смотришь? Если да, знай, что  тебе  заплатили
твои грязные деньги за кровь. Сотню долларов за каждый час, что  ты  был
на свободе - всего пятьдесят четыре часа. - И еще пятьсот  долларов.  По
сто за каждого из этих пятерых.
   Лица молодых полицейских с ясными чертами стали появляться на экране.
Фотографии были,  очевидно,  сделаны  во  время  выпускного  экзамена  в
Полицейской Академии. Они выглядели юными, полными надежды  и  жизненной
силы, душераздирающе ранимыми. Нежно запела одинокая труба.
   - А это... - голос Томпсона был хриплым от переполнявших его  чувств,
-... это их семьи.
   Жены, улыбающиеся в надежде. Дети,  которых  уговорили  улыбнуться  в
камеру. Множество детей. Ричардс, дрожа  и  испытывая  тошноту,  опустил
голову и зажал рукой рот.
   Теплая и сильная рука Брэдли опустилась ему на шею.
   - Эй, послушай. Нет же. Это все надувательство. Это все подделка. Они
были, скорее всего, сворой старых цепных псов, которые...
   - Заткнись, - сказал Ричардс. - Только заткнись. Только.  Пожалуйста.
Заткнись.
   - Пятьсот долларов, - произнес Томпсон  с  бесконечной  ненавистью  и
презрением в голосе. Вновь на экране  лицо  Ричардса,  лишенное  всякого
чувства,  если  не  считать  кровожадного  блеска  в  глазах.   -   Пять
полицейских, пять жен, девятнадцать детей. Получается как  раз  примерно
семнадцать  долларов  двадцать  пять   центов   за   каждого   умершего,
обездоленного, с разбитым сердцем. Да, ты дешево  берешь,  Бен  Ричардс.
Даже Иуда получил тридцать сребреников, но ты и этого не просишь. Где-то
сейчас мать говорит малышу, что папане вернется,  потому  что  отчаянный
алчный человеке оружием...
   - Убийца! - Зарыдала  какая-то  женщина.  -  Низкий  грязный  убийца!
Покарай тебя Бог!
   - Разрази его гром! -  Над  публикой  раздавался  монотонный  гул:  -
Задержать его! Он получил кровавые деньги - пусть умрет от насилия,  как
жил. Пусть каждая рука поднимется на Бенджамина Ричардса!
   Ненависть и страх  в  каждом  голосе  нарастали  ровным  пульсирующим
ревом. Нет, они его не сдадут. Они разорвут его в  щелочки,  как  только
увидят. Брэдли выключил экран и повернулся к нему.
   - Вот с чем ты имеешь дело, дружище. Как тебе нравится.
   - Может быть, я их убью, - задумчивым тоном произнес Ричардс. - Может
быть, прежде чем меня  прикончат,  я  доберусь  до  двадцатого  этажа  и
выловлю вонючек, которые это написали. Может быть, я их всех убью.
   - Не говори больше! - дико разрыдался Стейси. - Не говори  больше  об
этом!
   В соседней комнате тяжелым искусственным сном спала Кэсси.
 
...Минус 061 
Счет продолжается... 
 
   Брэдли не решился сверлить дыры в полу багажника, и Ричардс свернулся
несчастным клубком, прижавшись
   Губами и носом к крошечному отверстию для ключа. Брэдли  убрал  также
часть изоляции на крышке, и это давало слабый сквозняк.
   Машина дернулась с места, и он стукнулся головой  о  верхнюю  крышку.
Брэдли сообщил, что поездка будет длиться по крайней мере полтора часа с
двумя остановками для дорожной проверки, их может быть и больше.  Прежде
чем закрыть багажник, он дал Ричардсу большой револьвер.
   - Каждую десятую  или  двенадцатую  машину  тщательно  обыскивают,  -
сказал он - Они  открывают  багажник  и  роются  в  нем.  Шансы  хороши:
одиннадцать к одному. Если это не пройдет, мочи мусорье.
   Машину швыряло и раскачивало на  выщербленных  потрескавшихся  улицах
внутренних кварталов. Один раз крикнул мальчишка,  и  последовал  глухой
удар куска асфальта.  Потом  звуки  движущегося  транспорта  отовсюду  и
частые остановки на светофорах.
   Ричардс лежал без движения, слегка придерживая оружие правой рукой  и
думая, насколько иначе выглядел Брэдли в костюме банды. Теперь  на  нем.
был строгий двубортный костюм  с  Дилон  Стрит,  серый,  как  банковские
стены.  Его  дополнял  темно-бордовый  галстук  и  золотая  булавка.  Из
нечесаного  гангстера  (беременные   женщины,   разойдитесь,   мы   едим
зародышей) он преобразился в трезвого делового  черного  парня,  который
точно знает свое место.
   - Ты хорошо выглядишь, - с  восхищением  заметил  Ричардс.  -  Просто
невероятно.
   - Хвала Господу, - сказала Ма.
   - Я так и знал, что тебе понравится превращение, старина,  -  ответил
Брэдли со спокойным достоинством. - Видите ли, я местный  агент  "Рэйгон
Кэмикалс". Наши дела здесь процветают.  Отличный  город  Бостон.  Крайне
гостеприимный.
   Стейси разразился смехом.
   - Лучше заткнись, ниггер, - сказал Брэдли.  -  Или  я  тебя  заставлю
обосраться и съесть дерьмо.
   - Ты  так  здорово  прикидываешься,  Брэдли,  -  продолжать  хихикать
Стейси, ничуть не смущенный. - Ты просто чертовски меня напугал.
   Вот машина качнулась направо, на более гладкую поверхность,  и  стала
спускаться по спирали. Они были у выезда на шоссе. Перед въездом на  495
или другую местную магистраль. Медные иголки напряжения пронизывали  его
ноги.
   Один против одиннадцати. Неплохой шанс.  Машина  двинулась,,  набирая
скорость, вдруг замедлила ход и остановилась.  Ужасающе  близко,  чей-то
голос выкрикивал с монотонной регулярностью:
   -  Подъезжайте   к   обочине...   Готовьте   водительские   права   и
техпаспорт... Подъезжайте к обочине... Готовьте...
   Уже. Уже начинается.
   Ты сильно засветился, парень.
   Достаточно сильно, чтобы проверять каждый  багажник  из  восьми?  Или
шести? Или, может быть, все?
   Машина  резко  стала.  Глаза  Ричардса  метались  в  глазницах,   как
загнанные кролики. Он сжал револьвер.
 
...Минус 060 
Счет продолжается... 
 
   - Выйдите из автомобиля, сэр, - говорил усталый повелительный  голос.
- Удостоверение и техпаспорт, пожалуйста.
   Дверь открылась и закрылась. Мотор тихо гудел, машина стояла в  дюйме
от обочины. -..местный агент  "Рэйгон  Кемикалс"...  Брэдли  начал  свое
выступление. Великий Боже, что если у него нет бумаг для  подтверждения?
Что если нет никакой "Рэйгон Кемикалс"?
   Открылась задняя дверь и кто-то стал копаться на заднем сиденье. Звук
был такой, как будто полицейский (или этим занимается  правительственная
гвардия, бессвязно подумал Ричардс) вот-вот вползет в багажник.
   Дверь хлопнула. Шаги подошли к задней части машины. Ричардс  облизнул
губы и крепче сжал оружие. Видения мертвых полицейс