моем месте,  и  старики
никогда  не  заподозрят,  что  не  я  вернулся  домой.  Через  месяц,  как
условлено, машина передаст себя представителю компании на  Земле.  Да,  он
отлично справится.
   - Запомни, - сказал Мэрдок, - когда ты будешь уезжать, они  обязательно
должны поверить, что ты возвращаешься в космос.
   - Разумеется, - ответил робот. И Мэрдок услышал,  как  его  собственный
голос стал объяснять: когда пройдет месяц,  который  я  должен  пробыть  с
ними, они проводят меня до ракеты. Они увидят, как она стартует  с  Земли,
направляясь в космос, и  они  будут  знать,  что  я  не  вернусь  еще  два
десятилетия. Они смирятся с тем,  что  их  сыну  пришлось  возвратиться  в
космос, потому что здоровый астронавт не имеет права оставить службу, пока
ему не исполнится  шестьдесят.  Уверяю  тебя,  все  будет  точно,  как  ты
рассчитал.
   Обязательно получится, говорил себе Мэрдок,  ведь  учтены  все  детали.
Андроид обладает той же памятью, что и я; его голос - это мой  голос,  его
мелкие привычки -  мои  привычки.  А  когда  он  оставит  стариков,  якобы
возвращаясь к звездам,  мои  магнитные  ленты  будут  пересылаться  им  из
космоса, как и раньше. До самой их смерти. Они никогда не узнают, что меня
нет в живых.
   - Ты уж готов? - негромко спросил высокий мужчина.
   - Да, - кивнул Мэрдок. - Я готов.
   Они медленно зашагали по длинному коридору.


   Мэрдок  вспоминал,  как  гордились  старики,  когда   его   приняли   в
Специальную службу. Он оказался единственным счастливцем во  всем  Тейере.
Это был чудесный день! Играл городской оркестр,  и  мэр  города  -  старый
мистер Харкнесс в очках, нацепленных на кончик носа, - произнес  речь.  Он
сказал, что Тейер гордится своим сыном... И мать плакала от радости.
   Все же то, что он отправился  в  космос,  было  единственно  правильным
шагом. Другим ребятам не так повезло, им не довелось увидеть осуществление
своей мечты.
   Начиная с того дня, когда он наблюдал возвращение лунной экспедиции, он
ни минуты не сомневался, что станет астронавтом. Холодным декабрьским днем
он, мальчик двенадцати лет, смотрел, как ракета опускалась в столбе  огня,
оттаивая и испепеляя замерзшую землю. В глубине сердца он знал тогда,  что
однажды она унесет его к звездам. С тех пор он только и  мечтал  подняться
ввысь и улететь  далеко  от  Земли,  к  бескрайним,  чужим  горизонтам,  к
чудесным мирам, которые даже невозможно себе представить.
   Мало кто мог отказаться от всего ради космоса.  Даже  сейчас,  двадцати
лет спустя, ему ясно слышался голос Джули: "Я верю, ты меня  любишь,  Боб,
но недостаточно. Не так, чтобы отказаться от своей мечты". И она  оставила
его, так как знала, что для нее нет места в  его  жизни.  Там  был  только
космос, бездонный космос, и ракеты, и пламенеющие звезды...
   Он вспомнил последнюю ночь на Земле, когда он внезапно  ощутил  манящую
безграничность вселенной. Он вспомнил  бессонные  предрассветные  часы,  и
чувство напряженного ожидания, охватившее небольшой белый  домик,  и  себя
самого, лежавшего в тишине уютной комнаты.  Он  вспомнил  дождевые  капли,
застучавшие к утру по крыше, и гром, расколовший небо Канзаса. И  громовые
раскаты незаметно влились в атомный гул ракеты, уносившей  его  далеко  от
Земли, далеко, к мерцающим звездам... далеко...
   Далеко.


   Высокий мужчина в аккуратной форме астронавта  закрыл  внешний  шлюз  и
посмотрел на тело, уплывавшее в черноту. Корабль  и  андроид  были  единым
целым, сочетанием двух сложных и совершенных механизмов, точно выполняющих
свое задание.
   Для Роберта Мэрдока путешествие  закончилось,  долгие  мили  подошли  к
концу.


   Когда светлым июльским  утром  ракета  опустилась  в  Тейере,  в  штате
Канзас, там уже собрались толпы людей, рукоплескавших и выкрикивавших  имя
Роберта  Мэрдока.  Пришли  все  городские   чины,   каждый   с   тщательно
отрепетированной речью; звуки городского  духового  оркестра  всплывали  в
голубую высь, и  ребятишки  размахивали  флажками.  Потом  толпа  затихла.
Атомные двигатели умолкли, открылся люк.
   Появился Роберт Мэрдок, рослый герой в  космической  форме,  отражавшей
солнце  тысячью  сверкающих  бликов.  Он  улыбнулся  и   поднял   руку   в
приветствии, и толпа снова зашумела и зааплодировала.
   А  на  краю  поля  его  ждали  двое:  сгорбленный  старик,   ухвативший
трясущейся рукой палку, и старая женщина с покрытым сетью морщинок лицом и
влажными глазами.
   Когда астронавт, наконец, добрался до них, продираясь через  напиравшие
ряды восторженных поклонников, он попал в их объятия. Они ухватили его  за
руки и повели за собой, оглядывая блестящими от слез глазами.
   Роберт Мэрдок, их любимый сын, вернулся домой.


   - Ну что ж, - заметил один из толпы, стоявший  с  краю,  -  вот  они  и
встретились.
   Его сосед вздохнул и покачал головой.
   - И все-таки мне кажется, что это не то. Нехорошо как-то.
   - Но ведь именно этого они  и  хотели,  -  сказал  первый.  -  Так  они
написали в своих завещаниях. Он все  равно  улетит  через  месяц.  Еще  на
двадцать лет. Зачем отнимать то короткое время, которое у него есть, зачем
все портить? - Говоривший сделал паузу и показал на удалявшиеся фигуры.  -
Они ведь безукоризненны, не правда ли? Ему никогда не узнать.
   - Пожалуй, вы правы, - ответил второй. - Ему никогда не узнать.
   Они глядели вслед старикам и их сыну, пока те не скрылись из виду.



    Уильям Нолан.
    Миры Монти Уилсона

   -----------------------------------------------------------------------
   William F.Nolan. The Worlds of Monty Willson.
   OCR & spellcheck by HarryFan, 18 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------


   Этот мир выглядел, как прежний, но это был не тот мир.
   Дата была правильная - июнь тысяча девятьсот девяностого года. И Чикаго
был похож на Чикаго, но кое-что в этом городе было не так.
   Я сидел в баре на берегу Мичигана  и  потягивал  из  стакана  "Кровавую
Мэри", когда вдруг у меня зародилось подозрение, что я попал в другой мир.
   Буфетчик разговорился про базу на Луне, которую мы, американцы,  только
что там построили, и про то, что не за горами тот час, когда  мы  направим
экспедицию на Марс. Обычный треп.
   Но вдруг буфетчик сказал:
   - Как  все-таки  это  трагично  произошло  с  Армстронгом  и  Олдрином!
Погибнуть на Луне... Ведь все шло так гладко!
   Это  противоречило  тому,   что   было   известно   мне:   "Аполлон-11"
благополучно возвратился на Землю. Все системы работали  безотказно.  Черт
меня побери, но я ведь даже разговаривал с Армстронгом  во  Флориде  через
полгода после возвращения их экспедиции. Я имею непосредственное отношение
к космосу: возглавляю небольшую фирму,  выполняющую  заказы  НАСА.  Помимо
прочей  продукции,  мы  делаем  небольшие  болты,  которые  применяются  в
конструкции опор лунного модуля.
   Поэтому я был до крайности удивлен тем, что говорил буфетчик. Но  я  не
стал с ним спорить. Я не  принадлежу  к  излишне  эмоциональным  людям.  В
космических исследованиях  неконтролируемые  эмоции  зачастую  приводят  к
ненужным осложнениям.
   В Чикаго есть несколько небольших парков. Один из  них  носит  название
Парк "Аполлон" - в честь трех астронавтов, которые отправились на  Луну  в
начале 1970 года. Я взял такси и решил поехать осмотреть  поставленный  им
памятник.
   В том мире, в котором живу я, Армстронг, Олдрин  и  Колланс  изваяны  в
бронзе - в честь первого полета человека  на  Луну.  Об  этом  сказано  на
специальной табличке. В том мире, в который я попал сейчас,  почести  была
возданы трем другим астронавтам.
   Я действительно попал в другой мир.
   Мне нетрудно поверить во что угодно.  Я  всегда  был  готов  безропотно
принять тот факт, что во Вселенной существуют  параллельные  миры,  но  до
этого момента я никогда лично  не  испытывал  переход  из  одного  мира  в
другой.
   Хотелось  иметь  полную  уверенность,  поэтому  я   занялся   проверкой
некоторых фактов.
   Я выяснил, например, что Роберт Кеннеди стал очередным президентом  США
после Джонсона. Пуля Сирхана не достигла цели.  Калифорния  пострадала  от
землетрясения, которого все так опасались  в  1968  году.  Были  полностью
разрушены Лос-Анджелес и большая часть Сан-Франциско.  Война  во  Вьетнаме
была завершена,  когда  Джон  Кеннеди  отдал  приказ  вывести  оттуда  все
американские войска весной 1969 года. И так далее.
   Но окончательно меня убедило другое.
   Самое загадочное начало твориться с того момента, когда я начал  думать
о  самом  себе,  точнее,  о  своем  двойнике,  живущем  в  здешнем   мире.
По-прежнему ли я жил в Шорхерсте, неподалеку от Ривер-Фореста? И был ли  я
до сих пор женат?
   На оба вопроса я получил утвердительный ответ. На почтовом ящике  возле
двери значилось: "Мистер и миссис Монтгомери К.Уилсон".
   Как мне было поступить? Я не мог просто явиться в дом  и  представиться
своему двойнику.
   Для того чтобы существовать в этом мире, мне нужны  были  новое  имя  и
новое обличье, но для этого требовались деньги. А в  моем  бумажнике  было
всего двадцать долларов. Пришлось подделать несколько чеков на  имя  Монти
Уилсона. Я, конечно, рисковал.
   Думаю,  все  бы  обошлось  без  осложнений,  не  заинтересуйся  я  этой
катастрофой на Луне и не просмотри о ней отчет в  библиотеке.  Тогда-то  я
докопался до истинного положения вещей: действительной причиной катастрофы
явилась поломка одной из опор лунного модуля. В ней срезался болт.
   Один из моих болтов.
   Нет,  Монтгомери  К.Уилсону  это  не  поставили  в  вину.   Он   сделал
продуманное заявление для печати, в котором утверждал, что  удар  о  скалу
опоры модуля был настолько сильным и под таким углом, что не  выдержал  бы
болт любой конструкции. Эксперты НАСА согласились с его выводами.
   Но я-то знал, что это ложь. Ни один из моих болтов не мог срезаться при
любых обстоятельствах. А это просто означало, что  Монти  Уилсон  допустил
брак в работе.
   Таким образом, я оказался убийцей  астронавтов.  Именно  я  убил  Нейла
Армстронга и Эдвина Олдрина...
   Я недолго колебался по поводу того, что мне делать и кем  быть  в  этом
мире. Я решил быть самим собой.
   Но прежде всего, разумеется, нужно было избавиться от двойника.
   А это было вовсе не сложно. Два вечера подряд я  выслеживал  его  возле
дома. На третью ночь я ударил его ножом и зарыл тело  в  землю.  Угрызений
совести я не испытывал, поскольку знал, что  казнил  человека,  который  в
противном случае ни при каких обстоятельствах не  понес  бы  наказания.  Я
выполнил свой долг перед обществом.
   Все  остальное  прошло  как  по  маслу.  Без   всяких   осложнений.   Я
приспособился к ритму жизни в  новом  мире.  Моя  жена  так  ничего  и  не
заметила.
   Сейчас, когда я пишу эти строки, возникла новая  проблема:  два  вечера
подряд меня преследует какой-то человек. Конечно, я знаю,  кто  он.  Монти
Уилсон. И я уверен, что он хочет меня убить.