же способом вы найдете других скитальцев. Передайте им об
опасности. И... оружие. Достаньте как можно больше оружия, лучше
современного. Я вам оставлю бластер.

- Кажется, - сквозь зубы процедил Ким, - теперь я знаю, как добыть оружие.
Следы на берегу ручья, говорите... Теперь я знаю, что делать.

- Отлично, - согласился Кэлхаун. - Вскоре ваш организм начнет вырабатывать
собственные антитела. В случае суровой необходимости вы можете передавать
их больным - приложите к коже раскаленный предмет, потом извлеките из
волдыря жидкость. В местах поражения концентрируются антитела. Не
гарантирую, что способ сработает, но часто он помогает.

Он сделал паузу. Ким хрипло спросил:

- А вы? Чем мы могли бы вам помочь?

- Хочу кое-что у вас спросить...

Кэлхаун вытащил фотоснимки города, сделанные через электронный телескоп
корабля.

- В городе должна быть лаборатория. Покажите на снимке, где она находится.

Уолпол объяснил, и Кэлхаун остался доволен. Потом Ким сказал с яростью:

- Но чем еще мы можем помочь? Скоро к нам вернутся силы, мы добудем оружие.

Кэлхаун одобряюще кивнул.

- Да. Если заметите в городе дым и у вас будет достаточно вооруженных
мужчин и наземный кар, отправляйтесь на вылазку. Но только скрытно,
осторожно.

- Если вы подадите сигнал, мы придем, - сказал Ким. - Неважно, сколько нас
будет. Мы придем.

- Отлично, - сказал Кэлхаун. Он не мог требовать каких-то обязательств от
этих ослабленных голодом людей.

Он забросил на плечо свой похудевший рюкзак и бесшумно скользнул в густые
заросли на краю поляны. Он пробрался к ручью, прозрачному ледяному ключу,
бравшему начало в неведомой глубине подземного водоносного горизонта, и
двинулся вдоль русла. Мургатройд бежал рядом, стараясь не намочить лапы: он
ужасно не любил мочить лапы. Вскоре, когда густой подлесок начал вплотную
подходить к воде, Мургатройд начал хныкать. Кэлхаун подобрал тормала с
земли и посадил на плечо. Мургатройд благодарно вцепился коготками в куртку
- он обожал, когда его сажали на плечо или брали на руки.

В двух милях ниже по течению они наткнулись на новое поле. Поле было
засажено громадным гибридом свеклы, ботва доходила Кэлхауну до плеч, и он
наслаждался зрелищем бело-голубых цветов. Цветы, как он определил, были из
семейства белладоновых, которая все еще применялась в медицине. Только
выкопав один образец, он обнаружил, что это клубневое растение. Но овощ был
еще незрел, хотя и достигал шести дюймов в длину. Мургатройд отказался к
нему притронуться.

Кэлхаун печально размышлял над ограниченностью сугубо специализированной
подготовки, когда поле кончилось. Начиналась автострада. Как и все
остальное на этой планете, она производила угнетающее впечатление. Люди,
для которых она была построена, так и не высадились в порту. Но сейчас
Кэлхауна больше интересовал наземный кар, который он обнаружил рядом с
небольшим мостиком, переброшенным через ручей.

Ключ, взятый у мертвого захватчика, подошел к замку. Кэлхаун забрался в
машину и поманил Мургатройда на сидение рядом.

- Такие типы, как убитый мною преступник, Мургатройд, - сказал он, - мало
что значат сами по себе. Они всего лишь мускулы, исполнители приказов.
Такие люди любят убивать беспомощных людей и мародерствовать. Здесь им
грабить нечего, и они начинают скучать. Меня больше всего беспокоит
человек, который придумал эту чуму и привел план в действие. Вот с его
стороны я ожидаю массу неприятностей.

Кар уже направлялся к городу.

До города было добрых двадцать миль, но они не встретили ни одной машины.
Вскоре перед ними развернулась панорама города, и Кэлхаун внимательно
осмотрел открывшуюся картину. Город был прекрасен. Пятьдесят поколений
архитекторов на множестве планет играли с бетоном, камнем, стеклом и
сталью, нащупывая формулы совершенства. Этот город был приближением к
совершенству. Здесь были белоснежные башни, словно в гнездах, нежившиеся в
окружении зелени низкие здания. По воздуху парили мосты переходов,
грациозно изгибались автострады, пустовали овалы и прямоугольники
посадочных площадок и стоянок. Царила полная тишина и неподвижность.

Гармонию нарушала только посадочная решетка, кружево из могучих стальных
балок полмили в высоту и милю в диаметре. Балки оплетала паутина медной
проволоки. Внутри решетки Кэлхаун увидел корабль, на нем совершили высадку
преступники. Корабль уверенно стоял на опорах-стабилизаторах внутри
огромной конструкции, в сравнении с которой он казался карликом.

- Человек, который нам нужен, должен быть внутри корабля, - сказал Кэлхаун.
- Внутренний и наружный люки у него задраены, от внешнего мира он защищен
шестидюймовой броней из бериллиевой стали. Трудновато пробить скорлупу
такой толщины. И ему, должно быть, не по себе. Интеллектуалы всегда
чувствуют себя не в своей тарелке в компании тупых убийц. Проблема в том,
как заставить его выйти наружу или пригласить нас в гости. Это дело трудное.

- Чи! - с сомнением сказал Мургатройд.

- Но мы справимся, - обнадежил его Кэлхаун. - Как-нибудь!

Он разложил снимки. Ким Уолпол, который очень хорошо знал город, будучи
одним из его строителей, объяснил, куда нужно направляться. Киму были
известны даже скрытые от постороннего служебные магистрали и переходы.

- Наши приятели-бандиты не станут снисходить до служебных улочек и
переходов, - объяснил Кэлхаун Мургатройду. - Они себя мнят аристократами,
покорителями, хотя требовалась от них работа простых убийц. Интересно, что
за свинья управляет планетой, откуда они прибыли?

Он спрятал снимки и повел трофейный кар к городу. Неподалеку от городской
черты он свернул на боковое ответвление от основной магистрали. Боковая
дорога первоначально предназначалась для ввоза в город продуктов с ферм и
полей. Функции ее были чисто утилитарные и потому очень быстро она нырнула
в специальный туннель, проходивший под парками и улицами, вводя в служебное
пространство города. Поднимаясь на поверхность, дорога шла между рядами
простых неокрашенных ворот, за которыми находились пункты сбора отходов.
После обработки отходы должны были вывозиться на поля для удобрения. Город
был спланирован очень умно.

Ведя кар по пустой гулкой дороге-туннелю, Кэлхаун только один раз заметил
другой кар, высоко вверху, на паутинном мостике между двумя башнями.
Наверняка никто из пассажиров не наблюдал за серыми невзрачными нитями
служебных магистралей внизу.

Операция по проникновению в город оказалась очень простой. Кэлхаун
затормозил у высокого здания под прикрытием балкона-навеса. Он вышел из
машины, открыл ворота и въехал в огромную пещеру крытой стоянки на
цокольном уровне, потом затворил ворота. Он был в центре города, и его
появление все еще оставалось незамеченным. Было около трех часов дня.
Возможно, начало четвертого.

Он поднялся по новенькой лестнице, вышел в холл. Здесь, на стенах из
стекла, были созданы специальные узоры, менявшиеся по мере того, как
посетители проходили мимо. Были лифты. Но Кэлхаун даже не попытался
воспользоваться одним из них. Он повел Мургатройда вверх по спирали
аварийной рампы, устроенной на случай неприятностей с лифтом. Они
поднимались все выше и выше, а Кэлхаун отсчитывал этажи.

На пятом этаже появились признаки недавнего пребывания людей. Остальные
этажи покрывал густой слой пыли. Именно здесь находилась лаборатория, где
обреченные врачи пытались выяснить причину болезни и создать против нее
лекарство. Кэлхаун увидел подносы с пробирками пробных культур, высохших,
мертвых. Перевернутый стул. Наверное, во время обыска перевернулся, когда
захватчики искали случайно уцелевших жителей города.

Он нашел кладовую. Мургатройд ярко блестевшими глазами наблюдал, как
Кэлхаун роется на полках...

Наконец, скрепя сердце, Кэлхаун отобрал нужные препараты. Декстретил и
полисульфат. Один - огнеопасное и вредное вещество. Второй - с максимально
допустимой дозой приема, указанной на этикетке, и с названиями
нейтрализующих средств. Кэлхаун отсчитал нужное количество флаконов.

Мургатройд протянул лапку - поскольку Кэлхаун что-то нес, ему тоже хотелось
идти с грузом.

Они опустились вниз. Снаружи тем временем уже начался закат. Кэлхаун снова
отправился на поиски и наконец отыскал то, что ему было нужно - вихревой
пистолет, стреляющий кольцами распыленной в дым краски. Диаметр кольца
покрытия варьировался от нескольких дюймов до трех футов.

Кэлхаун самым тщательным образом вымыл пистолет Потом наполнил резервуары
декстретилом. Пустые флаконы спрятал подальше от посторонних глаз
случайного гостя.

- Этим фокусом, - заметил он, - поднимая вихревой пистолет, - обезвредили
одного ненормального, который носил в кармане бомбу, защиту от воображаемой
опасности. Бомба могла уничтожить всех людей в радиусе четверти мили.

Он похлопал себя по карманам.

- Итак, на охоту! С распылителем и запасом полисульфата, которого хватит на
укол всякому, кого удастся сбить с копыт. Не слишком эффективно, а? Но с
бластером вообще бы ничего не вышло.

Он взглянул в окно на вечернее небо. Сумерки уже почти перешли в ночь.
Кэлхаун вернулся к воротам на служебную дорогу. Выйдя наружу, он аккуратно
затворил за собой ворота. Сверяясь с фотоснимками, он начал искать дорогу к
посадочной решетке: именно там должен быть штаб захватчиков.

Было уже совсем темно, когда он начал карабкаться по служебной лестнице
другого здания, в которое проник через подвал. Это была центральная станция
связи города. Именно здесь должны были захватчики сконцентрировать
управление операцией уничтожения остатков населения Мариса-3.
Пульт-распределитель показывал, в каких квартирах работали визифоны. Убийцы
засекали направление сигнала, номер и отправляли туда пару человек. Даже
после первой ночи в городе могли оставаться отдельные уцелевшие, понятия не
имевшие о том, что произошло. И на смертоносной страже должен был кто-то
оставаться, на случай, если умирающий постарается вызвать знакомых, чтобы
утешиться хотя бы звуком голоса еще живого человека.

У пульта в самом деле был дежурный. С распылителем наготове Кэлхаун
бесшумно двинулся вперед. Мургатройд бесшумно ступал следом.

У самой двери в комнату Кэлхаун приготовил необычное оружие к действию. И
вошел в комнату.

На стуле перед пультом дремал человек. Когда Кэлхаун вошел, человек
потянулся и зевнул.

Кэлхаун выстрелил в него вихревыми кольцами распыленного лекарства. Кольца
состояли из кружащихся в вихре частиц декстретила, средства для наркоза,
выделенного из этил-хлорида примерно двести лет назад и до сих пор не
превзойденного по своим качествам. Первое его достоинство - малейшее
количество вещества в воздухе заставляло дыхательные мышцы судорожно
сокращаться, втягивая в легкие дополнительный воздух. Второе - подобно
древнему этил-хлориду, это был самый сильный и быстродействующий анестетик
из всех известных.

Человек у пульта увидел Кэлхауна. Запах декстретила коснулся его ноздрей,
он громко втянул воздух носом.

И упал без сознания.

Кэлхаун терпеливо подождал, пока декстретил достаточно рассеется. У
декстретиловых паров имелось уникальное свойство - при комнатной
температуре его пары быстро поднимались вверх. Кэлхаун сразу же, как только
декстретил освободил путь, приготовив инъектор с полисульфатом, бросился к
лежавшему на полу преступнику и склонился над ним.

Потом, повернувшись, он покинул комнату. Мургатройд маршировал позади.

Уже в коридоре Кэлхаун сказал:

- Между нами, коллегами, говоря, не стоило этого делать. Но приходится к
стандартным процедурам подключать психологическое воздействие. Во всяком
случае, его отсутствие на посту должны заметить раньше, чем любого другого.
У него есть функция, и если он перестанет ее выполнять, это заметят очень
быстро.

- Чи? - с деловым видом спросил Мургатройд.

- Нет, он не умрет. Он нам такую свинью не подложит.

Снаружи уже была ночь. Когда Кэлхаун вышел наружу - в комнате с пультом он
ни к чему не прикасался, чтобы не вызвать подозрений, - было уже совсем
темно. Сияли яркие звезды, а улицы и проспекты были темны. Мургатройд,
ненавидевший темноту, протянул пушистую лапку и для уверенности взял
Кэлхауна за руку.

Кэлхаун двигался молча, а шаги Мургатройда были совершенно бесшумными.
Город, в котором никогда не жили люди, вызывал ужасающее ощущение. Спящие
города имеют в себе нечто призрачное, потустороннее, даже если их улицы
освещены. В них есть что-то безумное, они похожи на мертвое тело, не
получившее души и теперь ждущее чего-то ужасного, демонического, что войдет
и даст видимость жизни.

Захватчики, вне сомнений, тоже ощущали неприятную атмосферу опасности:
очень скоро Кэлхаун услышал пьяные голоса и осторожно последовал к
источнику шума, к единственному освещенному окну на первом этаже в доме на
очень узкой длинной улице. Почти вплотную уходили к полоске неба
небоскребы. Звездная полоска казалась бесконечно далекой. Мертвая,
бормочущая эхом тишина была оглушительнее любого грома. Казалось,
барабанные перепонки вот-вот лопнут.

В тесной, очень ярко освещенной комнате, создавая иллюзию жизни, весело
распевала пьяная компания. Со всех сторон подступала неподвижность и
тишина, поэтому они создавали иллюзию веселости, разжигая собственное
веселье многочисленными бутылками спиртного. Если питья было достаточно
много, иллюзия веселья создавалась достаточно сильная. Но шум этот был до
жалкого крошечной светлой нитью в мрачном полотне ночного молчания города.
Снаружи, где замерли Мургатройд и Кэлхаун, звук пьяных голосов имел оттенок
иронии.

- Эти типы могут нам пригодиться, - холодно сказал Кэлхаун. - Но их слишком
много.

Вместе с Мургатройдом он двинулся дальше. Заранее ознакомившись с местными
созвездиями, он теперь знал, что движется в сторону посадочной решетки. Все
шло, как и было задумано. Вихревые кольца из распылителя отправили в
обморок дежурного у пульта связи. Потом ему был введен полисульфат. Эта
комбинация напоминала сочетание магнезиевого сульфата и эфира,
применявшееся еще столетия тому назад. Полисульфат в сочетании с
декстретилом делал состояние анестезии более устойчивым и легко
прерываемым, и, хотя погруженный в сон с помощью полисульфата человек мог
оставаться в беспамятстве несколько дней, этот вид наркоза был безопаснее
любого другого.

Кэлхаун сделал процесс обратным. Он сначала погрузил преступника в
бессознательное состояние с помощью декстретила, потом ввел дозу
полисульфата, способную держать человека под наркозом три дня. И оставил
лежать. Когда остальные обнаружат своего товарища, они обеспокоятся, но
никогда не заподозрят, что кома, в которую погрузился их товарищ, -
результат вражеской вылазки. Они решат, что он заразился чумой, поскольку
кома - последняя стадия чумы, которую они напустили на планету. И они
испугаются: ведь себя они считали полностью иммунными. Они запаникуют,
ожидая скорой смерти. И если появятся другие жертвы комы, эффект усилится
многократно, вылившись в полную дезорганизацию захватчиков.

За его спиной в темноте уличного ущелья с единственным световым квадратом
окна хлопнула дверь. Кто-то вышел из комнаты наружу, потом еще один. За
ними - третий. Они брели вдоль улицы, напевая что-то пьяными неуверенными
голосами, такими же тупыми, как их пьяные шаги. Эхо детонировало тишину
между высоких стен. Эффект был до жути потусторонний.

Кэлхаун спрятался в проеме ближайшей двери и поднял пистолет-распылитель.
Когда трое пьяных оказались напротив него, он увидел, что они для
устойчивости держатся за руки. Один из пьяных ревел невпопад куплеты
разухабистой песни, двое других время от времени ему подтягивали. Потом
один обиженно запротестовал и остановился. С ним вместе остановились
остальные. Троица, покачиваясь на нетвердых ногах, затеяла путаный спор.
Кэлхаун поднял тупое рыло пистолета и нажал на рычажок спуска. Невидимые
вихревые кольца декстретиловых паров понеслись к тройке пьяных
преступников. Раздался громкий общий вздох, потом три бесчувственных тела
рухнули на покрытие тротуара, а Кэлхаун, не теряя времени, быстро сделал
все, что нужно было сделать.

Вскоре один пират лежал на тротуаре в коме, отлично имитирующей состояние
заболевших. Взвалив на плечи второго, Кэлхаун с Мургатройдом поспешно
удалились в направлении посадочной решетки. Третий преступник, раздетый до
белья, ждал, когда его через день-два обнаружат.

Глава 6

"Совершенно неправильно называть "игроком" человека, который использует
вероятностные таблицы, чтобы делать ставки, обеспечивающие ему
благоприятный процент возвратности. Еще более неправильно называть
"игроком" жулика. Он вообще не играет в точном смысле этого слова.

Истинным игроком является только тот, кто идет на риск, не взирая на
соотношение вероятностей выигрыша и проигрыша, который действует по
интуиции, пользуясь здравым размышлением, не принимая во внимание законов
вероятности. Он игнорирует факт, что результат любого поступка зависит от
случайности. В этом смысле преступник - истинный игрок. Он всегда уверен,
что случай не помешает ему осуществить задуманное. В настоящее время мы не
имеем статистического анализа преступлений, который мог бы показать нам
преступление как акцию, на которую решится среднеблагоразумный человек.
Эффект чистой случайности может быть просто ошеломляющим..."

Фитцджеральд. "Вероятность и поведение человека"

Ночной мир звуков Мариса-3 океаном жизни окружал молчаливый остров города,
где улицы и здания источали безмолвие. Лишь открытая небу, не стиснутая
стенами природа за пределами города пела гимн звездам.

Кэлхаун, устроившись в удобном месте, начал ждать. С ним был Мургатройд и
бесчувственное тело пирата. Кэлхаун не знал, сколько времени понадобится
провести в ожидании, но был уверен, что появление симптомов чумы у
человека, который должен быть к ней невосприимчив, даст результаты. И
дежурного из центра связи принесут именно к кораблю, на борту которого
должна находиться лаборатория и тот, кто придумал чуму.

Кэлхаун ждал терпеливо. У него был наготове еще один пират в состоянии
поддельной комы, и Кэлхаун затаился в тени массивной опоры посадочной
решетки. Мургатройд сидел рядом, стараясь держаться поближе к хозяину.
Тормалы были активны днем, но темнота их подавляла и, если рядом не было
Кэлхауна, Мургатройд обычно начинал хныкать.

Над головой нависали парящие арки посадочной решетки. Здание диспетчерской,
откуда управлялась решетка, растянулось на полмили неподалеку от того
места, где Кэлхаун устроил засаду. Глаза его уже привыкли к темноте, а в
ста ярдах стоял большой шарообразный корабль, принесший на Марис-3 банду
преступников.

Было тихо, не считая хора насекомых, певших небу обычную ночную серенаду.
Эффект был замечательный. Кэлхаун с наслаждением вслушивался в перебивавшие
серенаду низкие, басовитые, как у органа, звуки. Их сменяли трели,
прозрачные, текучие, как вода в ручье. Интересно, кто производил их -
зверь, птица, рептилия?

Ждать было легко. Все, что произошло на Марисе-3, было Кэлхауну практически
ясно. Части мозаики встали на свои места. Похоже, он теперь хорошо знал не
только то, что произошло здесь, но и что может произойти на других
планетах, если операция на Марисе-3 окажется успешной.

В космосе даже преступления имеют подчеркнуто утилитарную природу. И законы
природы нарушаются, чтобы совершить преступление. Например, можно построить
звездолет с атмосферными крыльями. В пространстве или в овердрайве крылья
кораблю не нужны. Но крылья очень пригодятся, если кто-то задумал тайно
проникнуть в атмосферу ничего не подозревающей планеты.

Такой крылатый корабль может спокойно разбросать над планетой замороженные
капсулы так, что ветер разнесет облако на многие мили, и высота распыления
будет выбрана таким образом, чтобы зона заражения была наибольшей. И тогда
на многие квадратные мили почва, растения, воздух, здания - все будет
пропитано невидимыми возбудителями болезни. И начнется чума.

Человек нарушал законы природы. Он созд