ич, но... о боже! Шотландский кильт,  тирольская  шляпа,  патлы  до
пояса свободно ниспадали на спину. Голую, изрядно волосатую груд  украшало
ожерелье из костяных черепков размером с пятикопеечную монету, а на  руках
и лодыжках ног были тонкие спиралевидные браслеты из  золота.  На  высоком
плечике кресла, опираясь спиной на шефа, сидела  не  менее  вольно  одетая
Аллочка Воронова - постоянный предмет воздыханий  Сергея  -  а  сзади  них
стояли два дюжих панка с  выстриженными  головами,  на  которых  оставался
длинный узкий гребень от одного  уха  до  другого.  В  руках  они  держали
непонятные штуковины,  направленные  в  сторону  Сергея.  После  минутного
колебания он узнал в них дворника Спиридона и завхоза Платонова.
     - Ребята вы что это? - растерянно спросил он.
     Лицо Визбора перекосилось от тика.
     - Подлый раб, - с тихой яростью промолвил он, - ты  еще  спрашиваешь?
После того, как  от  нашей  цивилизации  остались  одни  руины?  Ишь,  как
вырядился, - презрительно добавил он.
     Предметы в руках Спиридона и Платонова с  угрожающей  определенностью
уставились прямо в лицо Сергею, а по выражению их лиц он понял,  что  дело
серьезное и лучше не спорить.
     - С каким наслаждением я приказ бы содрать с тебя  шкуру  и  вывалять
живого в соли! Но  всемогущие  боги  рассудили  иначе.  -  Визбор  щелкнул
пальцами.  Аллочка  вскочила  с  кресла  и  мелкими  шагами,   вихляя   по
обыкновению бедрами, подбежала к  Сергею.  Перед  тем,  как  передать  ему
световой карандаш, она продемонстрировала, как  им  пользоваться.  Блеснул
лучик света и уперся в стену. Стена  вспыхнула  и  побежали  буквы:  "Пиши
расписку".
     Сунув карандаш в руки Сергею, она без единого слова вернулась на свое
место. Челюсть у него отвисла. В течение пяти минут Аллочка  не  вымолвила
ни слова?! Кошмар... Безнадега...
     Человек, когда-то известный  как  Визбор,  Витольд  Андреич,  лауреат
всяческих премий  и  почетный  член  всевозможных  фондов  и  организаций,
продолжал:
     - Итак, мы все просчитали. Существуют  два  варианта,  которые  могут
быть осуществлены. Первый... - он скривился. Видно  было,  что  это  самое
неприятное, но с чем ему приходится соглашаться. - Мы отправляем  назад  в
свой мир вот этих... - он указал пальцем в недвижимые  тела,  затем  палец
перебежал на Сергея, а лицо говорившего  исказила  мрачная  гримаса,  -  и
тебя.
     Мороз пробежал по позвоночнику Сергея. Визбор со всеми был на  вы,  а
тут "подлый раб!... ты...". Поначалу все это было похоже на  маскарад,  на
шутку...
     - Второй вариант. - Короткая пауза доказывала, что этот вариант более
приемлем для говорившего, но... не для ситуации в целом. -  Мы  отправляем
вас  всех  в  плиоцен.  Разумеется  навсегда.  -  Аллочка   насупилась   и
отстранилась от Визбора. -  Я  вынужден  остановиться  на  первом  в  силу
некоторых обстоятельств...  знать  которые  тебе  совсем  не  обязательно.
Поэтому  пиши  расписку,   что   обязуешься   никогда...   впредь...   не
заниматься... никакими... исследованиями!
     Когда до Сергея дошло, что все обошлось,  он  чуть  не  подскочил  до
потолка. В конце концов, он ведь хозяин своего слова. Сейчас может дать  в
силу сложившихся обстоятельств, ну а со временем можно будет взять  его  и
обратно!...
     Не колеблясь, он вывел на стене  текст  расписки,  затем  вычертил  и
подпись, украсив ее лихими завитушками.
     - Готово, - довольно произнес он.
     - Маленькая деталь, - так же довольно промурлыкал Визбор. Ну,  совсем
как в старые добрые времена. - Нам придется, для безопасности,  установить
у тебя в мозгу темпоральную блокировочку. И если ты нарушишь наш  договор,
то  в  тот  же  миг  будешь  переброшен  в  плиоцен  -  вместе   с   этими
джентльменами.
     Лицо Сергея еще не успела перекосить гримаса ужаса, как палец Визбора
нацелился на него. Из массивного золотого перстня вырвался голубой лучик и
уперся ему в грудь. Он почувствовал, что медленно засыпает...




                                 ЛЕГЕНДА


     Давно ушли в далекое прошлое великие государства Таира. Никто  уж  не
помнит как они назывались,  каким  образом  управлялись  и  сколько  людей
раздавили  своей  державной  мощью.  От  них  остались  только  развалины,
поросшие мертвой травой забвения, да имена героев  тех  времен.  И  еще  -
предания об их ужасной и величественной судьбе.  Славные  имена  Кольгера,
Хенрика, Санрата, Бура, Паткера, Танхута и многих-многих других связаны  с
легендой о Чечэбеле - Черном человеке без лица.
     Какая судьба ждет всех живущих? Для чего рождаются  и  умирают  люди?
Куда уносят их погребальные костры?
     В заоблачные выси. На суд богов.
     Когда под живительными лучами Арии, на благословенной  тверди  Таира,
появляется  великий  воин,  который  доблестью  и  умом  выделяется  среди
сеньоров, бросая  вызов  всемогущим  богам,  те  начинают  борьбу  за  его
бессмертную душу. Как свет извечно борется с тьмой, а тепло с  хладом,  на
небесных трефангах в  заоблачных  высях  сходятся  в  ритуальном  поединке
владыка смерти Хурбда и покровитель  бесстрашных  воинов  Отин.  Тот,  кто
побеждает в божественной дуэли за душу бойца, вводит его в свое  окружение
и становится еще сильнее, еще влиятельнее в небесных сферах. Во время этих
битв гремит гром и хлещут молнии. Там, где  божественное  оружие  касается
земли,  остаются  оплавленные  плеши,  сожженные  в  прах   возвышенности,
бесплодные и гиблые места...
     Если  побеждает  Хурбда,  за  героем  приходит  костлявая  старуха  с
серебряной косой в руках, его ожидает вечное  успокоение.  Черные  корабли
Тьмы огненными факелами спускаются по реке смерти в царство вечного мрака.
Если же побеждает одноглазый Отин, то он посылает за героем своего верного
слугу - Черного человека, уводящего своего избранника в неизвестность...
     Предания гласят, что  в  небесных  чертогах  Отина  герои  становятся
равными богам, их ждут веселые пиры и вечная жизнь,  полная  подвигов.  Но
кто знает, что происходит на самом деле.  Хотя  и  говорят,  что  погибших
воинов ждет счастливая жизнь в ином мире, никто не спешит покинуть этот  и
отправиться  в   другой,   незнакомый,   где   даже   оружие   ужаснее   и
разрушительнее! Только рыцари Арии могли  избежать  тяжелой  длани  богов.
Более того, они сами сходились с ними в поединках и никто не слыхал, чтобы
боги побеждали. Но рыцари Арии  еще  более  легендарные  герои,  окутанные
дымкой таинственности и глубокой древности, чем те, кто сражался и  умирал
под животворными лучами солнца Таира.
     Едва Чечэбел входит в дверь, все склоняются перед  ним.  От  него  не
укрыться ни в горах, ни в  лесах,  ни  на  море.  Твердым  чеканным  шагом
подходит посланец Отина к своему избраннику, а потом они уходят вместе...
     Одной из самых трагических историй является  предание  о  братьях  из
семьи Трод - Барке и Декраде.
     В последнем большом сражении Декрад сокрушил всех своих врагов и стал
самым могучим правителем на Таире. Каждый  раз,  когда  проходила  сильная
гроза, в народе говорили о битве богов за душу великого лэрда. И не только
верховный правитель, но и его воины хмурились, заслышав робкий шепот.  Кто
примирит враждующие семьи и поддержит порядок, если Декрад уйдет?
     Когда семьи Трод и Ратан громко отпраздновали свой союз,  скрепленный
брачными узами Барки и златокудрой красавицы Фелит,  ничто  не  предвещало
разлада между братьями. Больше всего на свете любил Декрад своего младшего
брата, и Барка отвечал ему искренней  привязанностью  и  уважением.  Но  в
канун Дня поминовения героев вызвал Барка брата на ритуальный поединок  за
власть, и долго они бились, пока кинак юного воина не  разрубил  наплечник
Декрада. И рухнул непобедимый прежде воин на песок под вскрик ужаса  своих
боевых товарищей...
     Еще не успела зарубцеваться рана побежденного правителя, как наступил
День поминовения героев. Вся  знать,  представители  самых  древних  семей
собрались, чтобы почтить память о тех, кто прославил  свое  имя  в  веках.
Церемониймейстер закончил выкрикивать имена героев призывом запомнить  их.
Нависла тишина, в которой каждый слышал стук  своего  сердца,  ибо  в  эту
минуту  свершалось  таинство,  когда  дух  предков  реял  среди  людей,  и
всемогущие боги благосклонно взирали с небес на обряд.
     В это торжественное и значительное молчание вторглись шаги.  Громкие,
тяжелые шаги, приближающиеся все ближе и  ближе.  Барка  встал  со  своего
кресла и посмотрел  в  направлении  угрожающего  шума.  Под  его  суровым,
пристальным взглядом кольцо придворных и гостей раздалось. Словно  призрак
из сказки через освобожденное пространство промаршировала огромная  черная
фигура.
     Тяжелой походкой пересек Чечэбел праздничный  зал  Горного  замка  и,
подойдя к Барке, опустил свою руку ему на  плечо.  Друзья  и  слуги  юного
правителя в оцепенении  отводили  глаза  от  кошмарной  черной  фигуры  со
скрытой глухим капюшоном, без единой прорези для глаз, головой,  почти  на
локоть возвышавшейся над Баркой. После мгновения неподвижности  Чечэбел  и
Барка замаршировали нога в ногу к  выходу.  Гробовое  молчание  пополам  с
ужасом, нагнетаемым размеренными шагами, повисло в зале...
     Нарушил его лязг железа о железо. Фамильный кинак Декрада пролетел по
длинной дуге в воздухе  над  головами  придворных  и  обрушился  на  спину
посланца Отина. Гордый нрав смещенного правителя воспротивился. Он  привык
встречать удары судьбы лицом, не уклоняясь и не прячась от  опасностей.  И
не мог позволить, чтобы чаша, уготованная ему, была  испита  другим,  даже
если это собственный брат.
     - Схватить их! - прогремел под  сводами  зала  прежний,  не  терпящий
возражений, глас Декрада. Это  был  приказ  бесстрашного  и  безжалостного
вождя, а не ослабевшего от потери крови и душевных страданий  человека.  В
считанные секунды  Чечэбел  был  окружен  частоколом  сверкающих  клинков.
Обнажил меч и Барка, приставив его  острие  к  груди  своего  провожатого.
Сквозь изорванную одежду на  груди  и  спине  Чечэбела  виднелся  сплошной
черненный металл. Черный человек был покрыт доспехами!
     Чечэбел не стал ждать продолжения.
     По лезвию меча Барки пробежали голубые искры и он безвольно опустился
на пол, выронив оружие. Черный гость взмахнул рукой и, хотя она никого  не
задела, невидимая сила разметала всех, преграждавших ему путь. Он ушел  не
оглядываясь, так же неторопливо, как и пришел.  Очертания  его  напоследок
обрисовались в дверном проеме и исчезли. Словно растворились в воздухе.  А
после оплакивания Барки...
     Черный корабль Тьмы, подгоняемый вечерним ветерком, огненным  цветком
уплыл вниз по реке Смерти в страну Мрака.
     Не прошло и года, как в ворота Горного замка вновь постучалась  беда.
С большой охоты на плаще принесли мертвого лэрда Декрада. На его  теле  не
было  ни  единой  царапины.  Теперь  Фелит  оплакивала  обоих  братьев.  А
просмоленный корабль с черными парусами и огненным  цветком,  выросшим  на
теле вождя, вновь проследовал дорогой мертвых.
     После смерти братьев, в который уже раз, распалось единое государство
и, как и  раньше,  сеньоры  схлестнулись  друг  с  другом  в  междоусобных
распрях, стремясь урвать у  соседа  кусок  послаще.  Но  никто  не  спешил
отправиться в мир иной. Рай себе можно устроить и на Таире,  а  храбрый  и
смелый воин всегда попадет в Валхолл, когда принесет свою главную  жертву.
Как гласит древняя песнь:

                  Приняв эти жертвы в небесном чертоге,
                  За них наградят вас довольные боги.
                  Иначе предстанут пред вами ворами,
                  Когда на дары не ответят дарами!
                        ["Божественная песнь", Махабхарата]

     Но избежать своего предначертания невозможно.
     Черные корабли Тьмы уносят простых смертных в тот мир, откуда никто и
никогда не возвращается...




                                КОНЕЦ ПУТИ


     Волны накатывались на берег, стремясь снести его со своего  пути.  Но
шумно взлетев на  гальку,  они  теряли  порыв  и  бессильно  просачивались
обратно в море.
     Одинокий  человек  двигался  вдоль  берега,   останавливался,   снова
пускался в путь, и останавливался опять.  Красноватые,  подернутые  дымкой
солнечные  лучи   пробивались   над   горизонтом,   окрашивая   окружающее
нереальными, мерцающими при каждом движении, бликами. Феерическим пламенем
сверкал камень, выраставший из волнующихся вод. Он был неотделим от стихии
волн - неровный, шероховатый, со множеством выступающих граней.
     Вершина  камня  оканчивалась  конструкцией,  похожей  на   устаревший
крейсер типа "дельта". Такие же нацеленные в звезды шпили-антенны неравной
длины, такая же несоразмерность, дисгармония и, в то же время,  изящество,
устремленность к неведомому - воплощенное в камне движение.
     Человек долго не мог оторвать взора от захватывающего зрелища.  Кровь
гулко отдавалась в висках, горяча тело, обдуваемое легким  ветерком.  Хотя
местность вокруг,  куда  доставал  взор,  была  застроена  многочисленными
копиями прибрежных замков, твердынь, памятниками архитектуры многих миров,
на которые ступала нога земных космопроходцев, такого потрясения он еще не
испытывал: почти не осталось сомнения, что именно бурлящее море и породило
этот каменный цветок, подобный Афродите, рожденной из пены морской...
     "Вот он каким должен стать... конец пути..." - мелькнула мысль и  тут
же унеслась, подхваченная ветерком.
     Ветер то затихал, то снова взбивал волны. Пляшущие на вечных стоянках
модели парусных  суденышек  подчеркивали  строгую  красоту  замка  белыми,
алыми, многоцветными хлопающими парусами. Движение волн, корабликов,  игра
ярких парусов создавали впечатление, что здание  движется,  и  даже  живет
своей, непонятной людям жизнью.
     Человек был так захвачен зрелищем, что не заметил,  как  оказался  по
щиколотки в воде. Очнулся он от громкого  покашливания,  которым  пытались
привлечь его внимание.
     - Кха-кха!
     Он быстро выскочил из воды.
     - Доброе утро. Ну как? Нравится? - спросил его  кряжистый  человек  в
тельняшке. На груди у него блестел  золотой  значок  ветерана  Космофлота.
Улыбаясь, "моряк покосился на такой же значок на форменке космодесантника.
     - Не очень-то доброе, хотя и  замечательное,  -  со  вздохом  ответил
косомодесантник, оправляя куртку.
     - Как я понимаю, к  нам  насовсем.  Согласились  пощекотать  нервишки
"игрой"?
     - А?... Да. Почему бы и нет? Время  разбрасывать  камни  закончилось,
настало время собирать их...
     - Поль, - представился "моряк", - просто Поль.
     - Сергей... Мартынов, - сдержанно произнес приезжий.
     - Неужели "Звездный дед"?! - удивился Поль.  -  Вот  уж  не  надеялся
увидеть вас здесь. А я думаю, что за знакомое лицо? Ходят легенды  о  том,
как вы обставляете одну медицинскую комиссию за другой. Когда  меня  после
училища назначили в поисково-аналитическую группу, вы  возглавляли  Третью
галактическукую. Но вот уже скоро сотню лет я топчу камни этого проклятого
острова, а вы все еще в Космофлоте. Сколько же вы продержались?
     - Немного не дотянул до пятисот.
     - Поразительно! Вот это да! Еще никому не  удавалось  продержаться  и
половины этого срока. Даже одной трети, и то немногим! Да,  вас  по  праву
можно называть "звездным Мафусаилом"!
     - Как-то позабыл о возрасте, все время не  хватало  еще  одного  дня,
часа,  минуты,  а  напоминать  было  "неудобно".  -  Мартынов  глянул   на
сгущающиеся тучи и добавил: - Все дело в том, что на Земле меня  никто  не
ждал. Все медицинские исследовательские центры здесь, а не в пространстве,
это я вовремя сообразил. В конце оказалось, что на меня даже  карточку  не
завели. Предполетный  медицинский  контроль  занимается  здоровьем,  а  не
возрастом, поэтому есть возможность сыграть на личных симпатиях. Вот так и
кочевал из одной экспедиции в  другую,  пока  не  нарвался  на  пенсионную
комиссию. В последнее время все стало сложнее...
     - Понятно! Кто же  добровольно  оставит  звезды?  -  Они  шли  вглубь
острова. - Вы в гостиницу? Я вас  подожду.  По  вечерам  мы  собираемся  в
хижине старого  Хэнка.  Приходите.  Познакомитесь  с  нашими  старожилами,
расскажете новости. А?
     -  С  удовольствием,  -  согласился  Мартынов.  -  Я  решил  остаться
насовсем. Для участия в психологическом эксперименте. Хотелось  бы  знать,
что за тайны мадридского двора, что за проблемы...
     - Хмм, - скривился Поль. - Вас ведь предупредили, что  отсюда  дороги
назад нет? Оставь надежду всяк, сюда входящий... О, сейчас будет дождь,  -
обрадованно добавил он, подняв ладони вверх.
     - Побежали...


     Сергей подошел к утесу, нависшему  над  морем,  как  будто  только  и
ждущему, чтобы свалиться  на  смельчака,  посмевшего  оказаться  над  ним.
"Должно  быть,  сверху  потрясающий  вид",  -  подумал  Мартынов  и   стал
взбираться по скале. Остров  пришелся  ему  по  вкусу.  Красивая  природа,
необычный ландшафт, мягкий климат  и...  космонавты-отставники,  на  славу
поработавшие в течение многих лет. И еще - тайна, окружающая  эксперимент.
По правде говоря, он догадывался в чем дело, хотя полной  уверенности  еще
не было. Извечно смерть ужасала и привлекала  людей,  лучшие  умы  уделяли
изучению ее бездну времени, старались отодвинуть, победить. И вот, люди на
пороге того, чтобы вычеркнуть тот страх и  беспомощность,  которым  смерть
была причиной. Даже одно ее приближение. Даже невесомое  дуновение  ее.  А
что же теперь?
     С горечью думал Сергей Мартынов о тех парнях,  которые  сложили  свои
лихие и ох какие незаурядные головы при освоении новых планет,  работах  в
космосе,  сгинули  где-то  в  бездонных  глубинах  пространства.  Скольких
Ньютонов и Архимедов, Кулибиных и Эйнштейнов потеряла Земля? Скольких  еще
потеряет? Вот вернуться бы в прошлое, попридержать их вовремя, сберечь для
человечества... Но время неумолимо. Оно  безвозвратно  отбирает  друзей  и
надежды, связанные с ними. Здесь же, на острове, по всей видимости  ставят
на тех, кому удалось уцелеть. Но жизненный опыт - не  только  достоинство:
часто это  и  недостаток.  При  всей  своей  привлекательности  многое  из
увиденного им несло печать шаблона и консерватизма, хотя  было  достаточно
дел, к которым бывшие "волки космоса" прикладывали свои натруженные руки.
     Одни  копировали  памятники   зодчества   различных   миров,   другие
воспроизводили прославленные  образцы  техники,  проекты,  так  никогда  и
нереализованные.  Сооружения  из  системы  61   Лебедя   соседствовали   с
псевдохрамами Греции, к копии Пантеона  Славы,  что  на  Канопусе,  приник
цейлонский храм, а  пещеры  Аджанты  бросали  вызов  суровому  великолепию
строений габриан.
     В заливе на вечной стоянке прильнули к воде парусные и моторные  суда
-  от  долбленок  древних  мореходов,  до  копий  могучих   линкоров   Эры
Разделенных Наций... А в глубине  острова  космодромы  следовали  один  за
другим: те, что были построены на других планетах, и те,  что  никогда  не
были и вряд ли когда-то будут.  У  самой  гостиницы  разместили  стартовый
комплекс космодрома. Сергей пролежал на  земле  пять  часов,  рассматривая
работу автоматов.
     Тороидальный дирижабль, наполненный  гелием,  с  размещенными  внутри
металлическими  фермами  стартовой  площадки,  загружался  челноком   типа
"земля-орбита-земля". Затем весь комплекс плавно отрывался от  поверхности
и устремлялся вверх, и там, в вышине, стартовал челнок - голубое  пламя  с
ревом било из сопел и корабль уносился  еще  выше.  Через  какое-то  время
дирижабль садился, приземлялся и челнок. Роботы  суетливо  готовили  их  к
очередному старту. И так раз за разом.
     Из  всех  условий,  которые   Мартынову   поставили   перед   началом
эксперимента, больше всего ему  не  нравились  два:  никогда  не  покидать
ос