Григорий ПАНЧЕНКО

   ПСЫ И УБИЙЦЫ


   ...На другой стороне были напечатаны стиха два из Апокалипсиса.
Мне врезались в память, между прочим, два слова: "Псы и убийцы".
   Сторона с текстом была вымазана сажей, которая перепачкала мне
пальцы. А на чистой стороне углем было выведено одно слово:
"Низложен".
            Р. Л. Стивенсон. "Остров сокровищ"

   И псы лизали раны его...
            Ветхий Завет, кн. Иова

   1

   В одном из засыпанных пеплом зданий Геркуланума обнаружены
останки собаки, а неподалеку, в той же комнате,- растерзанная ею
в предсмертном ужасе хозяйка.


   В Строй их не послали, что, в общем, и совпадало с желанием
Скадли. В Строю требуется мужество и выносливость - это для
новичков, а личное мастерство показать сложнее. Правда, боевых
догов не хватало и Второго пришлось отдать, но Лакхаараа Скадли
отстоял как вожака Группы, так что боеспособность почти не
упала. К тому же теперешний Второй был еще молод и недостаточно
обучен: только три месяца назад он заменил первого Второго,
получившего смертельную рану в одной из мелких стычек. Как-то он
будет держаться в Строю? Хотя для этого нужна меньшая выучка. А
все-таки отличный парень, хороший щенок. Года через два сможет
сдавать экзамен на вожака - тогда, если разрешат, можно будет
организовать вторую Группу. Учитывая известные обстоятельства,
вряд ли разрешат. Хотя... А кем и где ты будешь через два года,
будешь ли ты вообще? И где он будет? Ранят, убьют... Даже где он
сейчас, неизвестно. Скадли сосредоточился и попытался нащупать
Второго, заведомо зная, что это бесполезно. Но ярость Строя
бушевала так, что невозможно было даже отличить собаку от
человека, одиночку - от Группы,- у подножия холма словно кипела
сплошная бешеная волна.
   Свой Строй он воспринимал как оранжевую дугу (время от времени
на его фоне желтыми звездами вспыхивали смертные искорки -
обрывалась чья-то борьба и жизнь). Ларские ряды представлялись
ему бурым пятном постоянно меняющихся очертаний. Странно, но
искорки, рассыпающиеся по этому пятну, были точь-в-точь такими
же.
   Скадли упустил момент, когда оранжевый клин вошел в бурую массу
и тут же превратился в трезубец. Потом два боковых отростка по
всем правилам начали изгибаться в стороны, забирая врага в
кольцо, а средняя часть, все более разбухая, прошла насквозь и
тут же выпустила ветви, как ствол дерева. Золотые искорки
часто-часто засверкали по коричневому.
   Тугой рокот барабанов заставил его открыть глаза и вскочить на
ноги. Пришло время действовать Группам.
   Строй может разбить чужую армию, но не уничтожает ее. Известная
ларская тактика: при неудаче рассыпать легионы и малыми
отрядами, а то и поодиночке, выбираться к себе. Через горы и лес
от погони уйдут не все, но многие. А тот, кто дойдет,
предоставит Лару не только себя как боевую единицу, но и
большее. Сведения! Ими воспользуется знаменитая Школа
Полководцев и потом, через год, пять, сорок... Такое уже было с
другими народами.
   Но на это и существуют Группы.
   Так как Группа должна быстро передвигаться, легкие доспехи
полагались только вожакам. По этой же причине у Скадли не было
никакого оружия, только меч-кинжал, короткий и почти бесполезный
без щита. Щит тоже не полагался - сковывает движения.
   Лакхаараа ровно трусил рядом со Скадли. Спиной он доставал ему
почти до подмышки, а во время учений на полигоне настигал
летящего галопом всадника и в прыжке валил его вместе с лошадью.
Лучшего пса армии сейчас придерживал Скадли за шипастый ошейник,
лучшего вожака Группы. Самой обычной, рядовой Группы. Хотя, если
бы не имя... Да, если бы не имя, но об этом ни слова больше.
   В беге Группа ориентировалась на Нюхача, самого медлительного из
всех. Никто не любит эту породу - у нее и впрямь дрянные данные
и еще худший характер. Только нос и хорош. Тем не менее, без
нюхачей не обойтись: если пойдет дождь или преследуемые далеко
оторвутся...
   Они уже миновали место боя, но Скадли все еще не мог выбрать
достойный объект преследования. Пару раз попадались ларские
солдаты, которые бежали, даже не выбирая пути,- лишь бы подальше
от яростного рыка и оскаленных пастей. Думали, что бегут: много
набегаешь после шестичасового смертоубийства! Скадли даже не
задерживался на них. Просто одна или несколько собак отставали,
потом догоняли остальных.
   И вдруг он увидел. В четырех полетах стрелы, впереди, справа. И
псы тоже замерли, одновременно осадив бег.
   И пришла мысль, единая для всей Группы: дело будет тяжелое, но
упускать такой случай нельзя.
   Отряд гвардейцев рысью уходил по боковому ущелью. Над головами
мерно колыхались поставленные вертикально копья, тускло сверкало
запыленное железо панцирей. Все в полных доспехах, что редкость
даже среди гвардии, боезапас не растратили... мечи длинные, что
тоже редкость. Личная охрана. Чья же? На Беседе вчера вечером им
вскользь намекнули, что, по данным разведки, во главе войска
стоят "самые высокие силы Империи". "Самые-самые"? Нет,
наверное, не Отец Империи. Но, может быть, Сын?
   - Как, песики,- шепнул Скадли, обнимая двух ближайших собак за
шею.- Проверим?
   Группа бурно выразила свое согласие. Но пока что Скадли пришлось
сдержать ее энтузиазм и несколько минут выждать, давая всадникам
углубиться в долину. С этого момента в ущелье не стало людей, а
появились преследуемые.

   К гвардейцам прибилось двое конных солдат на измученных лошадях.
Им дорога давалась труднее всего, но они не смели просить
передышки, робко поглядывая на окруженного всадниками юношу в
высоком шлеме. Собственно, их и не прогоняли только потому, что
в личной охране Сына не хватало чуть ли не половины состава. Но
что поделаешь, если эти проклятые псы...
   Как это могло случиться?
   На сей раз как будто все было предусмотрено. Правда, не все в
Совете одобряли идею похода, но по таким вопросам возражать Отцу
было нельзя. Ну, не то чтобы нельзя - не стоило. Да и в самом
деле - сколько можно терпеть предательское поведение этих
юго-западных варваров с их идеей "своего пути"! Какой путь - пес
их разберет (слишком часто о псах думаешь, друг мой...).
Все-таки провинция - пусть даже бывшая провинция - должна думать
не только о своих интересах и собственном пути. Собаки! (Опять?)
Начальник Разведки, который едет сейчас впереди, когда-то удачно
выразился, что вынести это не легче, чем взрослому мужчине
стерпеть прищепку на...
   Лошадь под Начальником Разведки вдруг резко остановилась, и Сын
оборвал свою мысль.
   - Что случилось?
   - Не знаю.
   Одиннадцать гвардейцев уже рассыпались полукругом, держа копья
наготове. Сын присмотрелся. Перед ним была чахлая поросль
невысокого кустарника и ничего более.
   - Так в чем же дело? - Он раздраженно покосился на солдат, не
догадавшихся занять место в строю.
   - Я уже сказал, Господин Великий, что не знаю.- Начальник
Разведки свел седеющие брови.- Лошадь что-то почуяла.
   - Ну, лошадь. Если ты своей кляче веришь больше, чем глазам...
Здесь ведь даже одному человеку не укрыться.
   Солдаты наконец поняли, что от них требуется и встали рядом с
гвардейцами лицом к зарослям.
   - Человеку - да. А собаке?
   Сын открыл было рот, но ничего не ответил.
   - И имей в виду, Господин Великий.- Начальник, хмурясь, глядел в
землю.- Сейчас главный в отряде - я. Я должен выбирать путь и
предусмотреть возможные опасности. И если я скажу, что нужно
спешиться и идти, даже ползти, даже по ноздри залезать в грязь,-
придется всем это выполнить. Всем! Если вернемся вместе, можешь
меня казнить, но если я вернусь без тебя, меня казнят наверняка.
Ну, чего стали, рыбьи головы! - прикрикнул он на замерший
конвой.- Вправо, по три, рысью марш! Копья на руку!
   Отряд двинулся в обход зарослей.
   В самом деле, как можно было забыть о собаках! После первого
похода не вернулся никто, так и остались неизвестными
обстоятельства гибели двенадцатого и семнадцатого легионов. Из
трех легионов, посланных через год, вернулись живыми меньше
десятка, но от них почти не удалось добиться толку. При
расспросах они в основном зеленели и начинали нести чушь о
железных зверях и огненных драконах. Правда, судя по рассказам
ларов никанской колонии, репатриированных по договору лет пять
назад, можно было сделать вывод, что за никанскими войсками
могут следовать стаи специально обученных собак, довершая
разгром.
   Кто же знал, что все обстоит как раз наоборот, что малочисленная
пехота и конница укрываются за шеренгами одетых в сталь
громадных зверей. Как они всем этим управлять умудряются, как
все организовать сумели? Они ведь всегда были никчемными
воинами! Правда, этот их тип, который сейчас всем заправляет...
Как его? Что-то связанное с дружбой...
   - Начальника Разведки - ко мне.
   (Начальника... Начальника Развед...- зашелестело по колонне. Ну
да, правильно: ни к чему шуметь.)
   - Я, Господин Великий!
   - Напомни мне, что известно об их теперешнем правителе.
   Тот даже не удивился. Видимо, у него мысли развивались в схожем
направлении.
   - Первые сведения о нем появляются вскоре после падения
Колесницы Богов, в Далакте. Подлинное имя неизвестно, среди
сторонников сначала назывался Друг, потом, когда он вошел в
число Правящих - Ближайший Друг. Судя по внешности, возможно,
полукровка - светлее большинства местных.
   - Ублюдок.
   - Да, скорее всего. Он возглавил тогда какое-то их движение - ты
же знаешь, Господин Великий, у них этого добра, как мух на
падали. Особого внимания тогда на это не обратили.- Начальник
Разведки закусил губу: он-то был как раз среди тех, кому
должностью полагалось обратить внимание.- А потом его сторонники
как-то разом взяли верх. Несколько лет, пока они соблюдали
лояльность, это тоже не вызывало опасений, а затем... Ну, ты
знаешь. Вообще, во всей этой истории много непонятного.
   - Это он собачьи войска придумал?
   - Нам мало известно о...- Начальник разведки снова замялся.- Нет
информаторов. Но так или иначе все это, конечно, связано. И
собаки, и то, что называется "огненными драконами". И даже
некоторые детали конской сбруи - помнишь, ты вчера видел у
пленного? - те железные петли для ног, что позволяют на лошадь
взбираться без подсадки.
   Все это время они ехали рысью, но теперь, сберегая силы коней,
перешли на шаг.
   - Как они доспехов на всех напаслись...- задумчиво произнес Сын.

   Не то чтобы его это очень сейчас волновало, но надо же что-то
сказать.
   - Я забыл, Господин Великий,- Дело Металлов у них тоже сейчас
поставлено на новый лад. Равно как и Школьное Дело. Да и все
остальное. Их уже не узнать, Господин Великий. Тут все меняется
быстрее, чем языки огня.
   - Головастый ублюдок. Нам бы такого... Где эта Далакта?
   Начальник Разведки стал объяснять, но Сын слабо ориентировался в
границах Нико. Лишь когда он упомянул, что это ближайший город к
месту падения Колесницы, все встало на свои места.
   Час за часом кони трусцой несли их вверх по дну ущелья, но
только земляные крысы с испуганным писком шарахались из-под
копыт.
   - Останови, я хочу напиться.
   Начальник Разведки неодобрительно промолчал - опять задержка!-
но он уже исчерпал резерв неповиновения. Один из гвардейцев, на
ходу откупоривая флягу, скатился по травянистому откосу к ручью.
В половодье это, надо думать, была река, но сейчас вода едва
сочилась где-то далеко внизу, в непролазных зарослях бурьяна и
кустарников.
   И тут начались чудеса.
   Буквально через несколько шагов гвардеец скрылся из виду, его
движение прослеживалось только по шуму раздвигаемых стеблей.
Внезапно, как оборванный, прекратился и этот звук. Когда
оставшиеся забеспокоились и начали кричать (негромко и с
опаской, чтобы не выдать себя), ответа им не было. Кто-то было
рванулся следом, но Начальник Разведки, угрюмо набычившись (так,
что даже Сын не решился возразить), запретил. Гвардеец либо
мертв, либо дезертировал, что не исключено, так как трудно
умелого воина взять совсем уж без борьбы. В любом случае
разыскивать его не стоит: сейчас есть вещи поважнее, чем карать
изменника.
   Они опять шли рысью, хотя лошади уже хрипели, роняя пену. Но еще
через час вдруг из задних рядов донесся крик - не крик, а вопль.
Это был кто-то из солдат.
   - Смотрите! - вопил он.
   Сзади, во многих полетах стрелы от них, по крутому горному
склону бежал собаковод. Блестели доспехи на гигантском псе, чуть
ли не с лошадь ростом, рыжей пылью вились за ним несколько псов
поменьше, вился на ветру защитный плащ собаковода... Даже с
такого расстояния в прозрачном воздухе было видно, что он очень
молод, почти мальчик, и видно было как ровен и вынослив его
небыстрый бег. Значит, это он догнал их у ручья. К ночи снова
догонит.
   - Что будем делать? - Сын повернулся к Начальнику Разведки.
   - Делать можно. Сделать нельзя.
   Но это сказал не Начальник Разведки, а тот солдат.
   Начальник Разведки тут же занес плеть (хорошо, что не меч), но
Сын неожиданно для самого себя властным движением остановил его.
Солдат даже не покосился на них: взгляд его все еще был
устремлен туда, где, перебежав открытый участок, скрылись в
зарослях собаки и человек.
   Сын впервые разглядел его. Рослый, светловолосый, типичный
солдат Армии Лара, но с какой-то странной тоской в глазах.
Непонятный парень.

   Подъем стал круче, и Скадли на некоторое время потерял их.
Собственно, он и до этого мог самостоятельно нащупать только
солдат с их кожаными шлемами, поскольку металл на голове
гвардейцев напрочь отсекал от внешнего мира мысленный рисунок.
Солдаты, впрочем, его мало интересовали: не они принимают
решения - и на них даже не стоило тратить сил; поэтому Малый
скрытно бежал чуть впереди конного отряда, а так как он при этом
оказался ниже всадников, то кое-что мог улавливать через их
неприкрытые лбы и лица. Скадли, в свою очередь, держал связь уже
через него. Конечно, при двойной передаче многое искажалось, но
общую картину все же можно было оценить.
   Среднего он присоединил к Малому лишь однажды, возле ручья.
Вообще-то Малый может одолеть человека и сам: обессилить его
внимание ложными выпадами, многократно рассечь мышцы и
сухожилия, выпустить кровь. Но он не сумеет сделать этого в одну
хватку - сразу и не дав крикнуть...
   Но теперь даже небольшая собака не смогла бы укрыться в почти
исчезнувшей высокогорной растительности. Впрочем, это не так
важно - запах-то свой они никуда не денут. Да и дорога им всего
одна. А скоро в ущелье упадет ночь, столь же непроницаемая для
глаз, как гвардейский шлем для мысли...
   Когда стемнело, Начальник Разведки приказал скрытно разбить
лагерь на небольшой поляне в кольце ощетинившихся шипами кустов,
довольно высоко на склоне, вдали от ручья. Лошадей привязали к
корявому деревцу посредине поляны. Бедные: отдохнут, но не
попасутся. Ничего, еще на сутки их хватит (днем-таки удалось
напоить), а там уже граница недалеко. Костер не разжигали -
опасно.
   Спал только Сын. Время от времени кто-либо из гвардейцев
задремывал, но плеть Начальника Разведки будила его. Сам старик
словно только что принял холодную ванну, а не скакал весь день,
закинув лодыжки к подвязанному конскому хвосту.
   Ночью лошади внезапно пришли в такой ужас, что разбудили Сына.
Он встал, похлопал своего жеребца по морде, успокаивая. Где там
- от страха тот готов был спрятаться ему в сапог.
   - Не спишь, Господин Великий?
   Сын обернулся. Да - тот самый солдат.
   - Что тебе нужно?
   Краем глаза Сын заметил, что Начальник Разведки уже стоит у него
за спиной.
   - Думаю.
   - Думаешь? Ты что, член Совета, законник или философ? Я здесь
думаю, в крайнем случае - он.
   - Слушаюсь! - вскочил солдат, но глаза его выражали не бравую
готовность, а все ту же тоску. Тоску и боль.
   - О чем? - внезапно спросил Сын. ("Он ведь мой одногодок" -
пришла незванная мысль.)
   - За все нужно платить. Мы - платим.
   Это было настолько неожиданно, что Сын от нахлынувшей почти
детской обиды ввязался в спор:
   - Платить?! Твоя родина...
   - Моя родина здесь.
   - Так ты из никанских ларов?
   Солдат не ответил. Теперь все было ясно. Ларские граждане,
родившиеся и выросшие в провинции Нико (когда это была еще
провинция), подразделялись на две примерно равные по численности
категории. Одни из них, сполна испив вина изгнания, бились за
возврат к родным очагам яростно и беспощадно, и им здесь не было
цены. Из них, и только из них, формировался состав лазутчиков:
все они знали местные условия, многие - язык, да и внешность кое
у кого была подходящая (в мирное время на "черненьких" косились,
но тем больше усердия они проявляли сейчас). А другие... Ну, вот
он стоит - другой. Гнида. Здоровая белобрысая гнида, как назло,
внешне - будто копия с барельефа богов-основателей Лара.
   - Из никанских ларов, репатриант?
   - Ты - сказал, Господин Великий.
   Сын услышал, как у Начальника Разведки перехватило дыхание. Тут
же сзади что-то звякнуло - клинок о ножны? И снова он
останавливающе махнул рукой.
   - Да, до пятнадцати лет я жил здесь. Здесь я начал дышать и
мыслить, здесь у меня были друзья. И первым языком для меня был
"общий" - колониальная мешалка. Я даже начал было ходить в Школу
Собаководства, так что повернись все иначе...
   Помолчали. Сын уже засомневался, не прав ли Начальник Разведки,
который стоит сзади с прямым белым блеском в руке? Правда,
сейчас не время и не место, чтобы терять одного из возможных
защитников, да и старик чересчур много командует.
   Словно во сне он увидел, как маленькая серая тень неслышно
продвинулась между часовыми (дремлют?), помедлила и вдруг
оказалась рядом. Собака... Конечно, не боевой пес - маленький,
ниже колена. Бродяжка. Что ей надо?
   - Берегись, Господин Великий!
   Солдат оглянулся и тут же занес копье, но опоздал. Серая тень
пружинисто рванулась к лошадям, одна из них завизжала от боли -
и натянувшийся повод с сырым звуком лопнул. Лошадь исчезла в
темноте. Рычание, конский топот, звон оружия, одновременность
боя и бегства...
   Все были начеку и мгновенно выстроились в круг, сомкнув щиты. Не
сразу они поняли, что все излишне. Пес исчез, исчезла раненая
лошадь (та, что визжала). Исчез и один гвардеец - в первые
мгновения суматохи он вскочил в седло и погнал лошадь галопом,
стремясь настичь собаку. Он пропал в ночи, а потом до утра было
слышно, как где-то вдалеке дикие звери урчат и огрызаются над
добычей. Дикие ли?
   Итак, всего за ночь потеряли одного человека и двух коней.
   Много.

   Скадли, расположившись гораздо выше них, задумчиво покусывал
травинку. Вообще-то он мог взять их в эту же ночь, да и днем,
если на то пошло, но для этого пришлось бы положить больше
половины Группы. Спешить их тоже ничего не стоило. Однако пеших,
как ни странно, собаками брать труднее. Он и Малого-то послал
скорее для того, чтобы увидеть преследуемых его глазами, ощутить
их страх. Страх действительно был, но не паника, и это ему не
понравилось. Видно, там есть один-два с твердой душой... Впрочем
ночью удалось нанести им дополнительный урон, а заодно накормить
Группу мясом (Лакхаараа притащил кусок и ему, но он не настолько
проголодался, чтобы есть сырую конину. К тому же это вполне
могла быть и не конина... Скадли передернуло). Так что вылазка
принесла пользу.

   Когда был объявлен дневной привал, одна из лошадей уже пала и
солдаты сидели вдвоем. Но все были веселы и шалили как
мальчишки, даже Сын не удержался, забыв о своем высоком
положении. С самого утра путь их лежал по голой скалистой
местности (лишь сейчас, когда они уже прошли перевал, начиналось
высокотравье), где устроить засаду было абсолютно негде.
Собаковод либо устал, либо не решился преследовать их открыто;
так или иначе, погоню он явно бросил.
   Они спешились и быстро пообедали всухомятку. Даже сейчас
Начальник Разведки не ослаблял бдительность, хотя дежурить со
щитами и дротиками наизготовку уже было не нужно. Но мало ли
что...
   - Приготовиться к выходу! - раздался голос ста