станешь   персоной   неприкосновенной   и   весьма   уважаемой.
Договорились?
     Блейд согласно склонил голову, и Святой Отец бросил на  него  быстрый
взгляд.
     - Ты уверен, что это - все? Безопасность и мое  благоволение?  Ты  не
хочешь золота, замков и земель в покоренных странах? Я мог бы сделать тебя
королем...
     - К чему, Святой Отец? - глаза  Блейда  остановились  на  драгоценной
утвари,  заполнявшей  полки  буфета.  -  Золото,  при  моих  талантах,  не
проблема... Что касается замков и земель, то их не  заберешь  с  собой.  Я
ведь говорил, что рано или поздно уйду.
     - Ты мог бы остаться. Такой ценный чело... гмм... демон...
     - Даже демоны не всегда вольны выбирать, Святой Отец.
     С минуту Сарс Датар размышлял.
     - Значит ли это, сын мой, что ты подчиняешься высшей власти?
     - Безусловно - как и все в мире сем.
     - И это - власть Вечного Огня?
     - В конечном счете -  да.  Но  я  -  лишь  ничтожная  пылинка  в  его
отблесках; меж мной и Святым Огнем стоит великое множество  могущественных
персон.
     -  Значит,  есть  люди,  которые  сильнее  тебя?  Которым  мы  должен
подчиняться?
     - Скорее истинные демоны, чем люди, - Блейд  ухмыльнулся,  представив
физиономии Лейтона и Дж. - Демоны такой силы, перед которой моя - ничто.
     - Вот как? Это хорошо, - заключил Святой Отец. - Значит, ты  сознаешь
величие власти.
     - Конечно. Сознаю и преклоняюсь перед ней.
     Когда Святой Отец ушел, Блейд поднялся и начал в задумчивости  мерить
трапезную шагами. Зал выглядел небольшим и  уютным.  Несмотря  на  строгую
иерархию, царившую в  теократическом  Киртане,  в  каждом  монастыре  было
несколько таких помещений, предназначенных для совместного вкушения  пищи.
Правда, собирались в них по чинам: отдельно - служки, воины Святой  Стражи
и младшие братья, отдельно - высшее духовенство,  любившее  трапезовать  в
тиши и покое.
     Убранство личной трапезной Святого  Отца  поражало  роскошью.  Стены,
обшитые темным резным деревом, плавно переходили  в  стрельчатый  потолок;
темно-багряный ковер на полу мерцал и переливался золотым узором;  стол  и
кресла, обтянутые кожей, были инкрустированы пластинками  красной  яшмы  и
родонита; камин, сложенный из гранитных плит, сверкал чеканными бронзовыми
накладками в форме языков  пламени.  Но  главным  украшением  зала  служил
буфет. Тут громоздились золотые блюда, подносы и кувшины, вазы из  горного
хрусталя, серебряный сервиз  с  чернью,  достойный  Букингемского  дворца,
подсвечники с тремя рожками, чаши и кубки.
     Кубки!  Они  были  настоящими  произведениями  искусства,  и   каждый
приближенный к Сарсу Датару  иерарх  имел  свой,  с  особой  отделкой,  из
которого вкушал вино во славу Вечного Огня  и  его  наместника  на  земле.
Кубок же Святого Отца по богатству, изяществу и величине  превосходил  все
прочие, как и следовало  ожидать.  Вероятно,  над  ним  потрудилась  целая
ювелирная мастерская плюс пяток гениальных резчиков по камню: стенки этого
сосуда образовывали  вставленные  в  тончайшую  золотую  оправу  геммы  из
полупрозрачного  огненного  опала,  изображавшие  нагих   девушек   редкой
красоты. Блейд, неторопливо оглядывая чашу, попытался отыскать среди  трех
десятков резных миниатюр  хотя  бы  две  одинаковые,  но  тщетно.  Похоже,
оригиналами неведомым художникам послужили Дщери Огня - иначе где  бы  они
отыскали столько  непохожих  и  удивительно  прекрасных  лиц.  Он  покачал
головой и представил, как играет и  переливается  налитое  в  кубок  вино;
должно быть, это выглядело чарующе.
     Что еще нужно этому Сарсу Датару? Богатство, красота, почет  окружали
его; он обладал властью и мог иногда пощекотать  себе  нервы  какой-нибудь
хитроумной интригой. У него был даже личный демон! Чего же  еще?  Странные
существа эти властолюбцы, подумал  Блейд:  каждый  грезит  о  божественном
могуществе, и каждый умрет, когда наступит срок.
     Второе  испытание  прошло  великолепно.  Старая  башня,  расколовшись
напополам,  взлетела  в  воздух,  продемонстрировав  магическое  искусство
демона  Стали;  теперь  его  карьера  была  обеспечена.  У  Святого   Отца
восхищенно блеснули глаза:
     - Это потрясающе! Истинное Первородное Пламя, сошедшее на землю! - Он
повернулся к Блейду, скромно потупившему очи. - Ты  вполне  заслужил  пост
военного советника, сын мой. Отдохни! Даю тебе три дня. Затем мы  обсудим,
чем еще ты можешь быть полезен истинной вере и ее смиренным служителям.
     - Да, Святой Отец, - Блейд почтительно поклонился.
     Итак, для начала он получил в награду маленький отпуск -  стандартное
поощрение, которым изредка баловал его Дж.  Теперь  ничто  не  мешало  ему
приятно проводить время; после утренних бесед с Сарсом Датаром  он  изучал
обширную территорию Ластромского монастыря, инспектировал его подвалы и  с
тайным удовольствием встречался  с  молоденькой  монахиней,  такой  милой,
изящной и по-детски непосредственной.
     Вскоре он выяснил, что  Аста  обладала  живым  умом  и  воображением;
последнее, вероятно, и привело ее к мысли о  самоубийстве.  Слишком  зримо
представляла она все то, что последует за посвящением;  девушки  постарше,
которые уже прошли через руки и постели многих иерархов, не  скупились  на
детали. Неделя за неделей, месяц за месяцем  эти  сцены  проплывали  перед
мысленным взором Асты, повергая ее в трепет.  Разумом  она  понимала,  что
должна подчиниться, и вера ее, искренняя и чистая, требовала того  же;  но
плоть не мирилась с доводами рассудка. Она была из тех женщин,  что  зреют
медленно, годами накапливая нежность и душевную силу, чтобы в урочный  час
даровать эти  сокровища  избраннику  -  одному-единственному,  призванному
любить и оберегать ее всю жизнь. Да, она была такой, и ничего не  могла  с
этим поделать! А значит, до появления в  Ластроме  демона  Стали,  у  Асты
Лартам  существовала  лишь  одна  возможность  противостоять  уготовленной
судьбе - скрыться во мраке Бездны.


     Приоткрыв глаза, Блейд искоса взглянул  на  девушку.  Она  сидела  на
земле, легко опираясь спиной о шершавый валун, один из множества обломков,
загромождавших дно ущелья. Спуск  сюда  был  не  менее  утомительным,  чем
предыдущий подъем, и они устроили пятиминутный привал у крохотного озерца,
куда струился такой же крохотный прозрачный ручеек.
     Встретившись со взглядом странника, Аста грустно улыбнулась, и  Блейд
почувствовал, что вновь тонет в бездонной синеве ее глаз.
     - Пора? - тихо спросила она.
     - Пожалуй, - он поднялся на ноги и подхватил арбалет.
     Солнце уже стояло довольно высоко над  головами  беглецов,  но  стены
этого нового каньона отбрасывали густые тени,  спасавшие  от  зноя.  Более
того, тут был даже какой-то намек на тропу,  вьющуюся  в  обход  гранитных
глыб и скал; узкая и едва  заметная,  она  то  терялась  среди  каменистых
осыпей, то возникала вновь, выныривая из-под завалов.
     Блейд, прислушиваясь, склонил голову к плечу: первый  удар  колокола,
далекий и тягучий, разнесся в прозрачном горном  воздухе,  словно  грозное
напоминание об опасности. Аста вздрогнула и невольно шагнула к нему.
     - Нам от них не уйти... - обреченно произнесла девушка, так тихо, что
он едва расслышал ее шепот.
     - Пусть себе звонят, - Блейд одернул куртку и взвалил на плечо мешок.
- Мы нашли верную тропу и завтра в вечеру окажемся в  Иторе.  Может  быть,
послезавтра, - добавил он, поразмыслив.
     - Если бы звон мог убивать как стрелы, мы были бы уже мертвы, -  Аста
глядела на север, откуда наплывали мрачные и торжественные звуки.
     - Звон  это  только  звон,  детка.  Стрелы  "железных  горшков"  куда
неприятнее.
     Она покачала головой.
     - Нет, ты  не  понимаешь,  Ричар...  В  этот  миг  его  слушает  весь
Киртан... все, все... и люди Сиркула тоже.
     - Ну и что? Пусть слушают.
     - Они молятся...  просят,  чтобы  Вечный  Огонь  послал  им  удачу...
направил на наш след...
     - Вечный Огонь благосклонен к демонам, - Блейд  постучал  кулаком  по
ложу арбалета, - а эта штука посильнее молитв.
     - И все же я бы помолилась...
     - Не возражаю, детка. Вечному Огню приятней слушать твой голосок, чем
бормотание горных дикарей.
     Он двинулся по тропе, слыша, как девушка за его спиной шепчет  что-то
неразборчивое, протяжное. Сзади и справа поблескивала  в  лучах  утреннего
солнца вершина Тарри, и ее ледяная корона казалась  гигантским  сверкающим
бриллиантом, купавшемся в  прозрачном  воздухе.  Вокруг  царило  нерушимое
спокойствие; лишь шаги беглецов да позвякивание стрел в  колчане  нарушали
тишину.


     Взлетевшая на воздух башня вознесла Блейда к  вершинам  благополучия;
теперь он стал персоной, приближенной к Святому Отцу и  даже  пользующейся
определенным влиянием на владыку Киртана. Ему позволили носить меч, добрый
клинок из дарвадской стали, и выезжать на охоту в предгорья  -  правда,  в
сопровождении "железных горшков". В конюшне  Ластрома  стоял  его  скакун,
мощный вороной жеребец с белыми бабками и необъятным крупом: только такому
животному подобало носить демона  Стали.  В  его  покоях,  на  ковре  алой
шерсти,  висели  кинжал,  арбалет,  колчан  со  стрелами  и   перевязь   с
метательными ножами. Все это значило, что пришелец пользуется полным - или
почти полным - доверием Святого Отца.
     Приятная перемена! После того, как была взорвана скамья, Блейд уже не
вернулся в подземную  камеру  -  его  ждал  обширный  покой,  обставленный
несколько  тяжеловесной  резной  мебелью  из   темного,   с   красноватыми
прожилками дерева. К удивлению странника, новое жилье оказалось не  только
приятным для глаз, но и весьма удобным; тут была  даже  ванна,  в  которую
подавалась теплая вода. Теперь же, налюбовавшись обломками  старой  башни,
Святой Отец пожаловал гостю оружие, правильно рассудив, что демон Стали  и
его военный советник без длинного клинка на перевязи выглядел бы несколько
странно.
     Миновали трехдневные каникулы, и Блейд, запрятав  подальше  последний
бочонок с порохом, приступил к занятиям с алхимиками. Он полагал, что этим
мудрецам хватит недели, чтобы обучиться смешивать навоз с песком;  за  сим
он собирался отбыть в Итор - вместе со своим конем, своим  мечом  и  Астой
Лартам.
     Сарс Датар по-прежнему вел с ним утренние беседы, то  в  саду,  то  в
трапезной, то в просторном кабинете; похоже, Святой Отец и  в  самом  деле
готовился к завоеванию мира.
     - Мне давно хотелось обсудить с тобой поучительный итог одной военной
операции... - Странник, восседавший напротив Святого Отца за столом в  его
кабинете, изобразил почтительное внимание. Датар неторопливо продолжал:  -
Ее тщательно подготовили и провели по всем правилам  воинского  искусства,
однако результат был весьма  неожиданным.  Мы  не  достигли  успеха,  как,
впрочем, не потерпели поражения...
     - Что имеет в виду Святой  Отец?  -  с  искренним  интересом  спросил
Блейд.
     - Я говорю о прошлогодней осаде Кресита, цитадели в  северной  Герии,
захваченной одним из мятежных вельмож  этого  королевства,  в  былые  годы
весьма спокойного и законопослушного. -  Сарс  Датар  извлек  из  шкатулки
желтоватый свиток и, небрежно отодвинув кубки, расстелил на столе карту. -
Взгляни, сын мой, на этот чертеж наших южных рубежей. Вот -  Итор,  вот  -
Герия, а это - горы, отделяющие нашу священную страну от соседей...
     Карта  показалась  Блейду  не  слишком  точно  выполненным  наброском
местности, на  котором  горы  были  изображены  треугольниками,  ущелья  и
перевалы - зубчатыми линиями, дороги - разноцветными полосками, а города и
крепости помечены башенками и крохотными дворцами  со  шпилями.  Выглядела
эта древность очаровательно, но, несмотря на усердие картографа, о котором
свидетельствовали яркость красок и  изящество  рисунков,  ему  не  удалось
соблюсти масштаб - если только он знал, что это такое.
     Внизу свитка была другая карта, более подробно изображавшая  мятежную
цитадель Кресит и ее  окрестности.  Возле  стен  четырехугольной  в  плане
крепости вилась речушка,  помеченная  синим,  с  тщательно  прорисованными
волнами. Рядом с самой короткой стороной четырехугольника торчала какая-то
закорючка; Блейд не сразу сообразил, что это  такое,  но,  после  недолгих
размышлений, догадался, что это холм -  просто  неизвестный  картограф  не
слишком утруждал себя передачей истинных соотношений высот  и  расстояний.
Странно! Не  построили  же  герийцы  крепость  у  подножия  господствующей
высоты! Или она все-таки стоит на холме?
     Благодаря пояснениям Святого Отца, весьма компетентным  и  подробным,
выяснилось, что Кресит расположен на плоской скале тридцатифутовой высоты.
Удалось разобраться и с диспозиции войск атакующей стороны.
     - Места расположения штурмовых  отрядов  выбраны  вполне  разумно,  -
заметил Блейд, оценив ситуацию. - Вывести войска из  крепости  герийцы  не
могли.
     - Несомненно, - подхватил Сарс Датар, всматриваясь  в  план  с  таким
выражением, словно этот злосчастный Кресит был костью, застрявший у него в
горле. - Они и не пытались выйти в поле и дать  сражение!  Они  сидели  за
стенами, поливая нас смолой, стрелами и расплавленным свинцом!
     - Прибегли к выжидательной тактике? Мудрое решение... Но  что  мешало
вашим войскам последовать их примеру? Голод страшнее стрел и смолы...
     - Вечный Огонь не склонен  к  ожиданию.  Нам  требовалась  быстрая  и
впечатляющая победа, - губы Святого Отца сурово сжались.
     - Тараны? - поинтересовался Блейд.
     - Не подвести! - Святой Отец гневно ткнул пальцем  в  чертеж.  -  Они
разрушили насыпи, что вели в воротам!
     - Что разрушено, то можно восстановить, - заметил Блейд,  внимательно
изучая карту. Он разглядывал не Кресит,  высокомерно  торчавший  на  своем
каменном постаменте, а горные перевалы и ущелья. Похоже, в Итор  вели  две
дороги: одна,  помеченная  жирной  коричневой  полоской,  и  другая,  тоже
коричневая, но тонкая, как нить.
     - Долго! - Датар шлепнул по карте ладонью. - И потом: солдаты  Святой
Стражи - не землекопы!
     - Подкоп?
     -  Тут  сплошной  гранит,  -  Святой  Отец  постучал  по   закорючке,
изображавшей скалу, согнутым пальцем.
     - Пытались ли ваши  люди  подняться  вверх  по  склону  и  обстрелять
защитников?
     Сарс Датар пожал плечами:
     - Бесполезно. Для арбалетов слишком  далеко,  а  тяжелые  метательные
устройства туда не втащить.
     Странник пару минут молчал, обдумывая ситуацию, потом произнес:
     - Если цитадель расположена  на  неприступном  холме,  почему  бы  не
подвинуть ее к стенам другой холм или крепость...
     Святой Отец взглянул на него с опасливым недоумением: возможно,  этот
демон способен и в самом деле передвигать крепости и горы?
     - Конечно,  не  такую  большую,  как  та,  что  нарисована  здесь,  -
продолжал Блейд, - но почему бы не построить крепость  поменьше?  Даже  не
крепость, а только одну башню. Или две... Подходящей  высоты,  разумеется.
Построить их в безопасном месте, поставить  на  колеса  и...  -  он  начал
объяснять преимущества осадных башен.
     Святой Отец внимал с восторгом и тут же пожелал, чтобы  схема  нового
орудия осады была изображена на оборотной стороне карты. Как только  Блейд
выполнил приказ, Сарс Датар нетерпеливо махнул рукой:
     - Можешь идти! Пока ты мне не нужен.
     Он был уже далеко от Ластрома, под стенами Кресита.  Если  б  у  него
тогда имелись такие башни! Осадные, как  назвал  советник...  Святой  Отец
мысленно отдавал приказы, бросал войска на штурм, видел, как над  мятежной
цитаделью взвивается пламя... Первородное Пламя, пожирающее непокорных...
     Блейд исчез тихо, покинув кабинет на  цыпочках.  По  дороге  к  своим
покоям он заглянул в  трапезную  и  долго  любовался  великолепным  кубком
Святого Отца.



                                    4

     Дно ущелья шло вверх, каменные стены по  обе  его  стороны  мельчали,
становились все ниже, воздух похолодал; вероятно, беглецы поднялись уже на
три-четыре тысячи футов. Три зубца Гарты слились в  один,  ледяная  корона
Тарри сияла далеко за спиной, а впереди  постепенно  росла  снежная  шапка
Тойна. Теперь  Блейд  знал,  где  они  находятся;  тропинка  вывела  их  к
восточным отрогам Тойна и, следуя ее изгибам и поворотам, путники медленно
поднимались к перевалу. За ним лежал старый тракт, на который он собирался
выйти с самого начала - дорога к зеленым долинам Итора и к свободе.
     Они шли уже  больше  десяти  часов,  и  Аста  еле  передвигала  ноги.
Странник поддерживал ее, временами  бережно  прижимая  к  себе;  хотя  она
старалась не подавать вида, он знал, что каждый шаг дается  ей  с  трудом.
Похоже, что они и сегодня не смогут добраться до караванной тропы, подумал
Блейд, все чаще поглядывал на юную  монахиню.  Может,  устроить  небольшой
привал?
     Когда до перевала оставалось мили  полторы,  Аста,  закусив  губы,  с
тихим стоном опустилась на камни.
     - Хочешь передохнуть? - Блейд устроился рядом.
     Аста всхлипнула, упрямо мотая головой:
     - Дойдем до тракта, тогда... ты же сказал, что уже близко...
     - Близко для того, кто может шевелить ногами, - усмехнулся  Блейд  и,
вдруг легко приподняв девушку, устроил  у  себя  на  коленях.  -  Давай-ка
посмотрим, что с твоими ступнями...
     - Не надо, - Аста подобрала ноги, натягивая  на  них  подол  длинного
платья. - С ними все в порядке. Я просто устала, Ричар. Немного  посижу  и
пойду... - Она взглянула прямо в лицо Блейду, широко распахнув темно-синие
глаза, и неожиданно мягко улыбнулась. - Мы ведь скоро придем, да?
     - На этот перевал - возможно. Но за ним будет еще один, и еще... Горы
как жизнь, девочка: то бредешь ущельем, то подымаешься вверх, к  перевалу,
то лезешь на отвесную стену...
     - Значит, - перебила она, - может встретиться и вершина горы? И пик -
самый высокий?
     - Разумеется.
     С минуту она  размышляла,  почти  утонув  в  объятиях  Блейда,  уютно
свернувшись калачиком и положив головку на его широкое плечо.
     - Скажи, Ричар, а ты прошел свой пик? Тот - самый высокий?
     - Не знаю, малышка. Этого не знает никто. Лишь спустившись на равнины
старости и оглянувшись назад, человек может  сказать  -  вот  моя  главная
вершина. Иногда она так далеко, что глаза уже не в силах ее различить...
     - Но ты такой молодой... - рука Асты скользнула по щеке странника.
     - Не очень, детка. Я... у меня могла быть дочь... Такая, как ты.
     Эти слова вырвались неожиданно, словно против  воли,  и  Блейд  вдруг
испытал странное и щемящее чувство потери. Словно перед ним вдруг пролегла
тропа вниз, к тем самым равнинам старости, о которых он  говорил  Асте,  а
сзади была пустота. Пустота и безжизненный камень - в тех  горах,  которые
он перешел, не вырастив в них ни деревца, ни цветка, ни травинки...  Хотя,
видит Бог, в пути ему попадались весьма плодородные земли!
     - Где же была я? - выдохнула ему в самое ухо Аста.
     - Что? - Блейд вздрогнул, отгоняя прочь грустные мысли.
     - Где же была я? - настойчиво повторила девушка. - Если жизнь людская
- странствие среди ущелий и гор, то где же была я?
     Он понял и нежно погладил каштановые локоны.
     - В зловонной яме, моя девочка. Боюсь, что так.
     Аста всхлипнула и обхватила его за шею. Минут  пять  странник  сидел,
боясь пошевелиться; потом ее дыхание стало мерным, и он понял, что девушка
спит. Отлично! Час крепкого сна восстановит ее силы, и они успеют засветло
пройти этот проклятый перевал...
     Поднявшись, Блейд осторожно опустил девушку на землю меж двух больших
валунов, прикрыл плащом и сунул ей под голову мешок.  Плащ  был  серым,  и
теперь, чтобы разглядеть Асту, надо было приблизиться почти  вплотную.  Он
проверил, легко ли выходит из ножен меч, зарядил арбалет  и  легким  шагом
двинулся по тропе к перевалу.
     Разведка  была  насущной  необходимостью.  Касс