х всегда семеро,  но  в
действительности -  больше.  Может  быть,  даже  целая  дюжина.  На  любом
конкретном сборище в зеленое одеты семеро, а остальные - в  белое.  И  они
время от времени меняются одеяниями, так что члены  братства,  не  имеющие
отношения ко внутреннему кругу, считают, что мастер имярек  во  внутренний
круг не входит - они же видели его в обычной белой одежде.
     - Если я правильно понимаю, ни  на  одно  собрание  не  приходят  все
одновременно, - сказал  лорд  Дарси.  -  В  противном  случае  этот  фокус
потихоньку раскрылся бы.
     - Совершенно верно, милорд. Приходят те, кому сообщили дату, время  и
место.
     - А где обычно проводятся эти собрания?
     - В лесу, милорд. Поблизости  от  города  есть  несколько  подходящих
рощиц. Все абсолютно безопасно. Вокруг расставляют часовых, которые  сразу
поднимут тревогу, если появится стража. Ни один  обыватель  не  решится  и
близко подойти, а сообщить офицеру короля - тем паче: все  они  до  смерти
боятся братства.
     - Вы говорите, их - семеро. Почему, интересно?
     - Опять суеверие, милорд, -  сэр  Томас  сардонически  рассмеялся.  -
Считается, что это мистическое число. А ведь любой ученик волшебника может
сказать вам, что универсальным  символическим  значением  обладает  только
пятерка.
     - Конечно же, -  согласился  лорд  Дарси.  -  Неодушевленная  природа
стремится избегать пятиричности.
     -  Вот  именно,  милорд.  Не  бывает  пятигранных  кристаллов.   Даже
додекаэдр, правильный многогранник с двенадцатью пятиугольными гранями,  в
природе никогда не встречается. Не стану  излагать  вам  всю  эту  длинную
математику,  но,  если  верны  мои   последние   теоремы,   гипотетические
"первичные составные элементы" материальной вселенной не могут  появляться
в комбинациях по пять.  Вселенная,  построенная  из  таких  совокупностей,
распалась бы в прах за неуловимую долю секунды.
     Он улыбнулся.
     - Конечно же, этим  "кирпичикам",  если  они  и  существуют,  суждено
навсегда остаться гипотетическими - они ведь должны быть столь  малы,  что
их не рассмотришь и  в  сильнейший  микроскоп.  С  тем  же  успехом  можно
пытаться рассмотреть геометрическую точку на геометрической линии. Все это
- символические абстракции: они очень удобны для работы,  однако  реальное
их существование крайне сомнительно.
     - Понимаю. Однако, с другой стороны, живые существа?...
     - Живые  существа  проявляют  пятиричность.  Морская  звезда.  Многие
цветы. Пальцы человеческих конечностей. Пять -  это  очень  мощное  число,
милорд, очень важное для магии, что видно по обширному применению пентакля
и пентаграммы во многих областях  тауматургии.  Используется  и  шестерка,
ведь слово "гекс",  которым  иногда  называют  заклинание,  происходит  от
"гексагона", шестиугольника, изображенного на Соломоновой Печати.
     Шестерка очень часто встречается в природе, как одушевленной,  так  и
нет. Снежинки, пчелиные соты и прочее. Она послабее  пятерки,  но  все  же
полезна. Но семерка - это  же  совсем  бестолковое  число.  Ее  полезность
настолько ограничена, что почти  равна  нулю.  Ее  использование  в  Книге
Откровения святого Иоанна  Богослова  связано  с  вербальной  символогией,
которая...
     Тут сэр Томас прервался с кривой улыбкой.
     - Простите меня, милорд. Я давно заметил, что меня быстро  заносит  в
педагогику, если забываю следить за собой.
     - Да нет, мне было очень интересно, - сказал  лорд  Дарси.  -  Однако
больше всего меня интересует другое: не могло ли случиться так,  что  лорд
Кембертон пал жертвой какого-то дикого ритуала жертвоприношения?
     - Я... не... знаю.
     На  этот  раз  сэр  Томас  говорил  очень  медленно,  задумчиво.   Он
нахмурился, ненадолго замолк и добавил:
     - Думаю,  такое  нельзя  исключать.  Но  это  значило  бы,  что  лорд
Кембертон сам являлся членом внутреннего круга.
     - Почему?
     - Ему нужно было _с  _о_х_о_т_о_й_  пойти  на  смерть,  иначе  жертва
бессмысленна. Конечно, в последнее время были попытки - в основном,  из-за
подстрекательства польских агентов, - сделать исключение  для  короля.  Но
эти попытки не нашли достаточно сильной поддержки. Большинство этих людей,
милорд, - безнадежно запутавшиеся фанатики, однако они абсолютно искренни.
Изменить такую существенную часть верований совсем не столь уж просто, как
это,  видимо,  кажется  королю  Казимиру  IX.  Если  бы  Его   Славянскому
Величеству сказали, что брак,  при  котором  невеста  отвечает  священнику
против своей воли, с  упертым  в  бок  ружьем,  является  истинным  святым
таинством, то он был бы просто потрясен, поверь кто-нибудь в такое. Однако
он,  похоже,  думает,  что  последователей  друидизма  можно  с  легкостью
заставить поверить в нечто до  крайности  недруидическое.  Его  Славянское
Величество далеко не глуп, но ведь и в  самом  остром  глазу  есть  слепое
пятно.
     - Ну а возможно ли, - спросил лорд Дарси,  -  что  лорд  Кембертон  и
вправду _п_р_и_н_а_д_л_е_ж_а_л_ к внутреннему кругу?
     - Честно говоря, я так не думаю, милорд, но совсем отбрасывать  такой
вариант нельзя. Наверное,  вам  имеет  смысл  просмотреть  мои  письменные
доклады. Все копии есть у милорда архиепископа.
     - Отличная мысль, сэр Томас.
     Лорд Дарси поднялся со стула.
     - Я хотел бы  получить  список  выявленных  членов,  а  также  список
подозреваемых.
     Он посмотрел  на  часы.  До  назначенной  заранее  встречи  с  семьей
покойного герцога Кентского оставалось еще два с половиной  часа.  Времени
хватит.


     - Сюда, ваше лордство. Их сиятельства и сэр Эндрю готовы принять вас,
- поклонился лакей.
     По длинному коридору лорд Дарси был препровожден в гостиную, где  его
ожидала семья покойного герцога.
     Самого герцога, его жену и сына лорд  Дарси  видел  иногда  в  свете.
Однако ни с леди Энн, их дочерью,  ни  с  братом  герцогини,  сэром  Эндрю
Кэмпбеллом-Макдональдом, он прежде не встречался.
     Человек доброжелательный, хотя и строгий, покойный  де  Кент  не  мог
похвастать чувством юмора; при всей строгости своих моральных принципов он
никогда не был ни резок, ни злопамятен. Он снискал  глубокое  уважение  по
всей Империи, но особенно - в собственном герцогстве.
     Маргарет, герцогиня Кентская,  второй  ребенок  и  единственная  дочь
покойного сэра Остина Кэмпбелла-Макдональда, вышла замуж за герцога в 1944
году, когда ей было чуть больше двадцати, а ему - лет на двадцать  больше.
Одаренная быстрым, сообразительным умом, веселая, остроумная и до сих  пор
очень привлекательная женщина, на протяжении всех этих двух  десятков  лет
она искрилась жизнью и блистала в свете на фоне своего  более  спокойного,
умеренного супруга. Она любила веселые балы, хорошие вина и  хорошую  еду.
Она обожала танцевать и скакать верхом. Она - одна из  немногих  женщин  -
состояла членом знаменитого лондонского игорного клуба "Уорденс".
     При всем при том на нее ни разу не пала ни  малейшая  тень  скандала.
Она тщательно  избегала  ситуаций,  которые  могли  возбудить  хоть  каплю
подозрения насчет ее -  или  ее  семьи  -  аморального  или  непорядочного
поведения.
     В семье герцога было двое детей: девятнадцатилетний наследник  титула
лорд Квентин и леди Энн, которая, если верить доходившим  до  лорда  Дарси
слухам, в свои шестнадцать лет уже успела  превратиться  в  очаровательную
юную леди. В обоих детях ощущалась живость матери,  однако  воспитаны  они
были хорошо и вели себя безукоризненно.
     Брат герцогини Кентской,  сэр  Эндрю,  имел  репутацию  добродушного,
общительного, остроумного человека. Чуть не двадцать пять лет он провел  в
Новой Англии, северном материке Нового Света, и вернулся домой, в  Англию,
лет пять тому назад. Возраст его приближался к шестидесяти.
     Вдовствующая герцогиня сидела на стуле, обитом  парчой.  Фигура  этой
красивой женщины с возрастом  нисколько  не  испортилась,  а  лишь  обрела
зрелость; в густых каштановых волосах еще не появилось ни  единого  седого
волоска. Выражение лица герцогини выдавало то напряжение,  в  котором  она
находилась последние дни, но глаза ее смотрели ясно и спокойно.
     Рядом со стулом, высокий и прямой, стоял печальный лорд  Квентин,  ее
сын. К нему, как непосредственному наследнику трона герцога Кентского, уже
обращались "ваше сиятельство" и "милорд  герцог",  хотя  для  того,  чтобы
взять бразды правления в свои  руки,  ему  требовалось  еще  подтверждение
титула королем.
     На небольшом, но почтительном  расстоянии  от  этой  сиятельной  пары
стоял сэр Эндрю Кэмпбелл-Макдональд.
     Лорд Дарси поклонился.
     - Ваши сиятельства, сэр Эндрю,  мне  очень  жаль,  что  наша  встреча
случилась при столь печальных обстоятельствах. Как вам известно, я  всегда
восхищался покойным его сиятельством.
     - Вы очень любезны, милорд, - сказала вдовствующая герцогиня.
     - Печалит меня также и то, - продолжал лорд Дарси, - что  я  нахожусь
здесь не только по личным мотивам - чтобы отдать последний долг  покойному
его сиятельству, но и в официальном своем качестве.
     Молодой лорд Квентин слегка кашлянул.
     - Не надо извиняться, милорд. Мы понимаем, таков ваш долг.
     - Благодарю вас, ваше сиятельство. В таком случае, я начну с вопроса:
когда каждый из вас последний раз видел лорда Кембертона живым?
     - Недели три тому назад, - ответил лорд Квентин. - В конце апреля. Он
уезжал в Шотландию, в отпуск.
     Вдовствующая герцогиня кивком подтвердила слова сына.
     - Это было в субботу. Значит, двадцать пятого числа.
     - Верно, - согласился молодой герцог. -  Двадцать  пятого  апреля.  И
никто из нас с тех пор его не видел. Я имею в виду  -  живым.  По  просьбе
шефа стражи я опознал его тело.
     - Понятно.  Мне  хотелось  бы  знать,  может  ли  кто-нибудь  из  вас
высказать предположение о причине, по которой некто захотел избавиться  от
лорда Кембертона?
     Лорд Квентин прищурился, размышляя. Герцогиня ответила прежде, чем он
успел что-либо сказать.
     - Конечно, нет. Лорд Кембертон  был  прекрасным  и  очень  порядочным
человеком.
     Лицо лорда Квентина прояснилось.
     - Да, это был очень хороший человек.  Не  могу  представить,  кому  и
зачем понадобилось его убивать.
     - Если позволено будет высказаться мне, - вмешался сэр Эндрю, -  лорд
Кембертон, как я понимаю, передал в руки  королевского  правосудия  многих
злодеев. Я слышал, что ему не раз угрожали, угрожали люди, отправленные  в
тюрьму после того, как их преступления были вскрыты благодаря его усилиям.
Так разве не может быть так, что одна из  этих  личностей  исполнила  свою
угрозу?
     - В высшей степени возможно, - согласился лорд Дарси.
     Он уже договорился с шефом Бертрамом относительно проведения  розыска
в этом направлении. Это было обычным  порядком  при  расследовании  смерти
офицера королевского правосудия.
     - Очень может быть,  что  именно  здесь  и  лежит  ответ.  Однако  я,
естественно,  просто  обязан  принимать  во   внимание   буквально   любую
возможность.
     - Не хотите ли вы  предположить,  милорд,  -  в  голосе  вдовствующей
герцогини позвякивали льдинки, - что в этом ужасном  преступлении  замешан
кто-либо из рода Кентов?
     - Я ничего не предполагаю, ваше сиятельство, - ответил лорд Дарси.  -
Мои обязанности состоят не в том, чтобы делать  предположения,  а  в  том,
чтобы устанавливать факты.  Когда  все  факты  будут  извлечены  на  свет,
отпадет всякая нужда в предположениях и подозрениях. Правда, какой бы  она
ни была, всегда указывает в верном направлении.
     - Конечно, - в голосе герцогини появилось что-то похожее на смущение.
- Вы должны простить меня, милорд - это все от переутомления.
     - Вы действительно должны простить мою сестру, - поддержал  герцогиню
сэр Эндрю. - Ее нервы сейчас далеко не в лучшем состоянии.
     - Я еще могу говорить сама за себя, Эндрю.
     Вдовствующая герцогиня на секунду прикрыла глаза.
     - Но в то же время мой брат прав,  лорд  Дарси,  -  добавила  она.  -
Последнее время я не очень хорошо себя чувствую.
     - Ради Бога простите меня, ваше сиятельство,  -  мягко  ответил  лорд
Дарси. - Я вовсе не имел намерения доставлять вам дополнительные огорчения
в такое трудное для вас время. Думаю, в настоящий момент у меня нет больше
вопросов. Будем считать, что  на  некоторое  время  с  официальными  моими
обязанностями покончено. Могу ли я быть чем-либо полезен вам лично?
     Она снова прикрыла глаза.
     - Сейчас - ничем, милорд, хотя я очень благодарна вам за предложение.
Квентин?
     - Сейчас - нет, - повторил за  матерью  лорд  Квентин.  -  Если  ваша
помощь потребуется, милорд, то я сообщу вам об этом.
     - Тогда, с разрешения ваших светлостей, я покину вас. Еще раз примите
мои извинения.
     Сопровождаемый сенешалем, лорд Дарси по  тому  же  длинному  коридору
направился к выходу. Однако, не успел  он  достичь  двери,  как  путь  ему
преградила неожиданно появившаяся откуда-то сбоку совсем молодая  девушка.
Не было ни малейшего сомнения, кто это - столь разительно походила она  на
свою мать.
     - Лорд Дарси? - произнесла она юным, чистым голосом. - Я - леди Энн.
     Девушка протянула ему руку.
     Слегка улыбнувшись, лорд Дарси склонился к этой руке.  Целовать  руки
молодым девушкам считалось  чуточку  старомодным,  но,  видимо,  леди  Энн
считала себя в свои шестнадцать вполне взрослой и стремилась это показать.
     Однако, взяв протянутую ему руку, лорд Дарси  понял,  что  недооценил
дочь герцога.
     - Весьма польщен, миледи, - сказал он, коснувшись губами юной руки, и
одновременно в его ладонь незаметно скользнула зажатая в этой руке  плотно
сложенная бумажка.
     - К сожалению, я не смогла  поприветствовать  вас,  милорд.  -  Голос
девушки звучал совершенно спокойно. - Я не очень хорошо себя  чувствую,  у
меня ужасная мигрень.
     - Не стоит беспокоиться, миледи. Надеюсь, вам скоро станет лучше.
     - Благодарю вас, милорд. Ну а до того времени... - и она прошла мимо.
     Лорд Дарси не оборачивался, однако был уверен, что кто-то из троих  в
гостиной открыл дверь и наблюдал за этой встречей.
     И только выйдя за главные ворота  герцогского  дворца,  он  развернул
полоску бумаги.
     Там было написано:
     "Милорд, мне надо поговорить с вами. Приходите в кафедральный  собор,
к раке святого Томаса, в шесть. _П_о_ж_а_л_у_й_с_т_а_!"
     Подпись гласила: "Энн Кентская".


     В пять тридцать, сидя в своих апартаментах  во  дворце  архиепископа,
лорд Дарси слушал доклад мастера Шона.
     - Мы с мастером Тимоти обследовали все замки  и  засовы  на  окнах  и
дверях мастерской краснодеревщика,  как  вы  и  просили,  милорд.  Хорошие
заклинания, милорд: солидная, профессиональная работа.  Конечно,  я  лично
смог бы открыть любой из них, но для этого надо серьезно  знать  дело.  Ни
один простой взломщик или волшебник-дилетант тут не справится.
     - Ну, и в каком они состоянии? - поинтересовался лорд Дарси.
     - Насколько мы поняли, ни один из замков не открывался. Конечно,  это
еще ничего не значит, ведь как  хороший  слесарь  может  открыть  замок  и
закрыть его снова,  не  оставив  никаких  следов,  точно  так  же  хороший
волшебник мог снять эти заклинания и снова наложить их, да так, что ничего
потом не заметишь. Но это была бы работа по высшему классу, милорд.
     - Так-так.
     Лорд Дарси задумался.
     - А вы справились в реестре гильдии, Шон?
     - Первое, что я сделал, милорд, - мастер Шон  улыбнулся.  -  Согласно
реестру гильдии волшебников, в Кентербери сейчас есть только один человек,
способный на такую работу, - не считая, естественно, меня.
     - Насчет вас я нисколько не сомневаюсь, старина  Шон,  -  лорд  Дарси
тоже улыбнулся. - Так только один? В таком случае совершенно очевидно...
     - Вот именно, милорд. Это - сам мастер Тимоти.
     Кивком выразив свое удовлетворение, лорд Дарси выбил пепел из трубки.
     - Очень хорошо. Встретимся попозже, мастер Шон. Мне надо еще  кое-что
выяснить. Нам нужно больше фактов.
     - И где же вы собираетесь искать их, милорд?
     - В церкви, мастер Шон, где же еще, как не в церкви.
     На лице мастера Шона,  глядевшего  вслед  удаляющемуся  лорду  Дарси,
отразилась явная озабоченность.
     - Возможно, - пробормотал он себе под нос, только наполовину в шутку,
- его лордство собирается вознести молитву Всевышнему, дабы тот сжалился и
сказал нам, кто же это сделал.


     В это время в соборе почти  никого  не  было.  Какие-то  две  женщины
молились у усыпанной драгоценными  камнями  раки  святого  Томаса  Бекета,
несколько человек молились у других гробниц. Несмотря на то,  что  снаружи
все было залито вечерним солнцем, в соборе царил полумрак; солнечные лучи,
почти горизонтально проникая сквозь витражи окон, освещали стены, почти не
рассеивая полумрак в соборе.
     Святой Томас все еще пользовался популярностью, хотя идеи, за которые
он сражался и умер восемь веков тому назад, мало кого уже волновали.  Даже
вопрос  о  причастности   Генриха   II,   первого   короля   из   династии
Плантагенетов, к  смерти  архиепископа  Томаса  интересовал  одних  только
историков, которые скорее всего никогда не смогут прийти к согласию. Чудом
оправившись  после  едва  не  оказавшейся  смертельной  раны,   нанесенной
арбалетной стрелой при осаде Шалю,  Ричард  Львиное  Сердце  приложил  все
старания, чтобы оградить Генриха II от любых упреков, - и это при том, что
сам боролся с отцом до самого дня его смерти. Да и  наследовавший  Ричарду
Артур, его племянник, - "добрый король Артур", столь часто  смешиваемый  в
народных легендах с Артуром из Камелота, - сделал кое-что для того,  чтобы
обелить своего дядю. Теперь все это не имеет особого значения.  Главное  -
потомки Артура, включая  нынешнего  Джона  IV,  до  сих  пор  владеют  той
Империей, которую основал Генрих.
     И Генрих II по праву занимает столь же почетное место в истории,  как
и Томас - на небесах.
     Приблизившись к раке, лорд Дарси узнал в одной из  коленопреклоненных
женщин леди Энн. Чтобы  не  мешать,  он  остановился,  не  доходя  до  нее
нескольких  ярдов.  Окончив  молитву  и  поднявшись   на   ноги,   девушка
оглянулась, увидела лорда Дарси и направилась прямо к нему.
     - Спасибо, что пришли, милорд.
     Ее голос звучал очень тихо.
     -  Крайне  жаль,  что  нам  приходится  встречаться  таким   образом.
Семейство решило, что мне лучше не говорить с вами, потому что они считают
меня глупой, увлекающейся девчонкой. Но это не так, действительно не так -
хотя я и вправду думаю, что вы - просто великолепны.
     Она не спускала с него больших серых глаз.
     - Видите ли, милорд, я знаю про вас все. Леди Ивонна -  моя  школьная
подруга. Она говорит, что вы - лучший следователь во всей Англии.
     - Я стараюсь быть им, миледи.
     Лорд Дарси несколько смутился.  Он  только  раз  говорил  с  Ивонной,
дочерью маркиза Руанского, да и весь тот разговор состоял из пары десятков
слов, но и этого, видимо, хватило, чтобы вызвать у девочки острый  приступ
обожания - обычной для школьниц болезни. То, как горели  глаза  леди  Энн,
свидетельствовало, что эта болезнь ко всему еще и заразная.
     -  Я  думаю,  что  чем  скорее  вы  разрешите  загадку  смерти  лорда
Кембертона, тем лучше будет для всех,  вы  согласны?  Поэтому  я  молилась
святому Томасу, чтобы он помог вам. Уж он-то  должен  понимать  кое-что  в
убийствах, правда ведь?
     - Думаю, да, миледи, - согласился лорд Дарси. - А  вы  считаете,  что
для разгадки этого убийства мне  требуется  особое  вмешательство  святого
Томаса?
     Леди  Энн  явно  смутилась,  но  затем  увидела   искорки   смеха   в
серо-стальных  глазах  знаменитого  следователя.  На  ее  губах  появилась
ответная улыбка.
     - Я этого не думаю, милорд,  но  никогда  и  ни  в  чем  нельзя  быть
полностью уверенным. К тому же святой