ломоть  скалы  отвалился  от
восточного склона, а перед закатом то же произошло на западном, где  линия
стен составляла одну прямую со склоном.
     В полночь Ксантен и его единомышленники  вместе  с  женами  и  детьми
покинули замок. Шесть птичьих команд совершали рейсы между замком и  лугом
неподалеку от Дальней Долины, успев задолго до рассвета перевезти всех.
     Никто не пришел их проводить.



                                    11

     Неделю спустя обвалился еще один кусок восточного склона, увлекая  за
собой часть контрфорса из плавленного камня. У  входов  в  туннели  лежали
огромные кучи вынесенной наверх породы.
     Меньше всего пострадал южный,  покрытый  террасами  склон.  Но  месяц
спустя после начала осады от него неожиданно отделился  солидный  участок,
при этом трещина  пересекла  главную  дорогу,  руша  каменную  балюстраду,
украшенную бюстами знаменитостей.
     Хагедорн собрал Совет.
     - Обстоятельства, - начал он, тщетно пытаясь придать голосу энергию и
живость, - нисколько не улучшились за  последнее  время.  Действительность
превзошла самые худшие ожидания. Положение катастрофическое. Признаюсь,  у
меня не вызывает восторга перспектива провалиться в преисподнюю вместе  со
всеми нашими сокровищами.
     - И мне тоже страшно! - в отчаянии признался Аури.  -  Смерть  -  что
смерть! Каждый рано или поздно умрет. Но  стоит  подумать  обо  всех  моих
драгоценностях - как становится  нехорошо.  Мои  хрупкие  вазы  разбиты  в
черепки! Мои драгоценные накидки изорваны! Мои фаны задушены! А  фамильные
люстры? Все это преследует меня каждую ночь.
     - Твои вещи не ценнее других, - прервал его стенания Беандри. - И они
всего лишь вещи. Когда не станет нас, какое кому до них тогда дело?
     Марун содрогнулся:
     - В прошлом году  я  заложил  в  погреб  восемнадцать  дюжин  бутылей
первоклассных благовоний -  двенадцать  дюжин  "Зеленого  Дождя",  по  три
дюжины "Валтасара" и "Файдора". Вот это трагедия!
     - Если бы мы только знали... - простонал Аури.  -  Я  бы  тогда...  Я
бы... - Голос его затих.
     Гарр раздраженно топнул ногой.
     - Давайте обойдемся без рыданий.  Ведь  у  вас  был  выбор,  помните?
Ксантен склонял вас к побегу. Сейчас он и его прихвостни скитаются  где-то
в северных горах вместе с Искупающими. Мы предпочли остаться - на горе или
на радость. К сожалению, получилось на горе.  Примем  же  как  джентльмены
свою участь.
     Совет вяло поддержал Гарра. Хагедорн извлек на свет бутыль  бесценной
"Радаманты" и наполнил чаши с небывалой щедростью.
     - За нате славное прошлое - если будущего уже не осталось!


     Ночью было замечено какое-то беспокойство  в  окружавшей  замок  цепи
меков. В четырех местах вспыхнул огонь, доносились приглушенные крики.  На
следующий день темп работы несколько снизился.
     После полудня большой участок восточного склона  рухнул  вниз.  Через
мгновенье, помедлив в величественном раздумьи, высокая стена раскололась и
рухнула тоже, оделяя тылы шести Жилищ благородных семейств.
     Через час после захода на взлетную площадку опустилась шестерка птиц.
Из плетеного кресла выскочил Ксантен, сбежал вниз по спиральной лестнице и
спустился на центральную площадь перед дворцом.
     Родственники позвали Хагедорна, не скрывшего своем удивления при виде
Ксантена.
     -  Что  ты  здесь  делаешь?  Мы  думали,  ты  на  севере,  вместе   с
Искупающими.
     - Искупающие не ушли  на  Север,  они  присоединились  к  нам,  и  мы
сражаемся.
     Челюсть Хагедорна отвисла от изумления.
     - Сражаетесь? Джентльмены сражаются с меками?!
     - Да, и очень решительно.
     Хагедорн недоверчиво покачал головой:
     - И искупающие тоже? Странно, мне казалось, они собирались бежать  на
Север,
     - Да, некоторые так и сделали, Филидор, например, - среди  Искупающих
есть разные фракции, как и в замке. Но  основная  часть  осталась.  К  нам
присоединились также и Бродяги и с пылом  фанатиков  сражаются  с  врагом.
Прошлой ночью мы подожгли четыре бункера с запасами  сиропа  и  уничтожили
более сотни меков, дюжину энергофур. У  нас  тоже  есть  потери,  и  очень
болезненные, так как нас мало. Поэтому я  здесь.  Нам  очень  нужны  люди,
становитесь в наши ряды!
     - Я созову жителей. Поговори с ними.


     Горько жалуясь на тяжелую судьбу, птицы всю ночь трудились,  перевозя
благородных джентльменов, несколько протрезвевших после страшных событий и
горящих желанием, позабыв условности, драться за собственную жизнь.  Самые
упрямые по-прежнему отказывались пойти на компромисс со своими принципами.
Ксантен на прощанье подбодрила их:
     - Оставайтесь, бродите  по  своему  замку,  как  перепуганные  крысы.
Утешайтесь тем, что стены у вас по-прежнему надежные.
     Затем он повернулся к Хагедорну:
     - А ты летишь с нами или нет?
     Хагедорн тяжело вздохнул.
     - Замку пришел конец, что уж теперь... Я ухожу с вами.
     Неожиданно ситуация изменилась. Меки, окружая замок осадным  кольцом,
не рассчитывали на сопротивление со стороны Долины. На сопротивление замка
они тоже на рассчитывали. Поэтому, располагая бараки и  хранилища  сиропа,
они руководствовались соображениями удобства, а  не  возможности  обороны.
Это  было  на  руку  лазутчикам  из  стана   людей.   Можно   приблизиться
незамеченными, нанести ощутимый урон и  отступить  без  потерь.  Нападения
диверсантов повторялись все чаще, и и конце  концов  меки  вынуждены  были
отступить. Кольцо осады превратилось теперь в полукруг, но  сдаваться  они
пока  не  собирались,  хотя  из  осаждавших  превратились,  по   сути,   в
осаждаемых.
     На контролируемой территории меки собрали уцелевшие танки с  сиропом,
энергофуры, оружие и боеприпасы. Ночью подступы освещались прожекторами  и
простреливались часовыми, что делало лобовую атаку невозможной.
     Просовещавшись целый день, повстанцы решили напасть с воздуха.  Шесть
легких платформ были  нагружены  пузырями  с  горючим,  к  каждому  пузырю
крепилась зажигательная граната. Каждую платформу должны были нести десять
птиц.
     В полночь они взлетели, и,  набрав  высоту,  спланировали  на  лагерь
меков. Сидевшие на платформе люди сбрасывали зажигательные бомбы.
     Лагерь  меков  охватило  пламя.  Горели  хранилища  сиропа,  метались
перепуганные  энергофуры,  круша  строения  и  давя  своих  новых  хозяев.
Прожекторы оказались разбитыми, и  люди  под  покровом  темноты  атаковали
лагерь. После короткой, но  жестокой  схватки  они  овладели  выходами  из
туннелей, где укрылись оставшиеся в живых меки.  Восстание,  похоже,  было
подавлено.



                                    12

     Постепенно пожар угасал. Люди - сотни три из замка, двести Искупающих
и несколько десятков кочевников - собрались у одном из туннелей,  обсуждая
дальнейший план действий.
     На рассвете  группа  джентльменов,  чьи  близкие  остались  в  замке,
отправились туда, чтобы привести их. Вместе с ними вернулись и те, кто  не
пожелал в свое время покинуть замок - Беандри, Гарр,  Иссет  и  Аури.  Они
поздравили победителей искренне, но несколько суховато.
     - Что же вы думаете делать теперь? - поинтересовался Беандри. -  Меки
в ловушке, но добраться до них невозможно. Если они запаслись сиропом,  то
смогут продержаться несколько месяцев.
     Гарр, специалист в военном деле, предложил следующий план: установить
на энергофуру лучевую  пушку  и  ударить  из  нее  по  мекам.  Большинство
погибнут, а те кто выживет, пригодятся для работы.
     - Нет! - воскликнул Ксантен, - этого больше не будет. Все  оставшиеся
в живых меки, а также пейзаны, будут отправлены на их родные планеты.
     - Кто  же  по-вашему  будет  обслуживать  жителей  замка?  -  холодно
поинтересовался Гарр.
     - У вас остаются  синтезаторы  сиропа.  Пришейте  их  на  спину  -  и
проблема питания решена!
     Гарр надменно приподнял бровь.
     - К  счастью,  это  лишь  твое  дерзкое  мнение.  Хагедорн,  ты  тоже
считаешь, что цивилизация должна угаснуть?
     - Она не угаснет, - отвечал тот, - при условии,  разумеется,  что  мы
приложим к этому усилия. Но в одном  я  убедился  окончательно  -  рабства
больше не должно быть!
     Вдруг со стен замка раздался отчаянный крик:
     - Меки! Они проникли сюда и захватили нижние уровни! Спасите нас!!  -
И ворота медленно закрылись.
     - Как это могло случиться? - воскликнул Хагедорн. - Ведь меки загнаны
в туннель!
     - Думаю, у них был заготовлен ход в замок, - сообразил Ксантен.
     - Нужно немедленно выбить их  оттуда!  -  Хагедорн  бросился  вперед,
словно намереваясь в одиночку атаковать меков. - Мы не можем позволить  им
грабить замок!
     - К несчастью, - вздохнул Клагорн, -  стены  защищают  меков  от  нас
гораздо надежней, чем нас от них.
     - Но можно использовать птиц!
     Клагорн с сомнением покачал головой:
     - Они выставят стрелков. Даже если удастся высадить десант, прольется
море крови. А ведь они превосходят нас численностью!
     Хагедорн застонал:
     - Одна мысль о меках, роющихся в моих вещах, убивает меня!
     - Слушайте! - Сверху донеслись хриплые выкрики и треск разрядов.
     - Смотрите, люди на одной из стен!
     Ксантен бросился к птицам, напуганным и поэтому смирным.
     - Поднимите меня над замком! - приказал он. - Повыше,  чтобы  нас  не
достали пули.
     - Будьте осторожны, - предупредила одна из птиц, - в  замке  творятся
страшные вещи!
     - У меня крепкие нервы! Поднимайтесь!
     Птицы взмыли в воздух, стараясь держаться за пределами опасной  зоны.
Одна из пушек стреляла, за ней  столпилось  человек  тридцать  -  женщины,
дети, старики. На всей остальной территории, куда  не  доставали  пушечные
выстрелы,  роились  меки.  Центральная  площадь  была  усеяна  трупами   -
джентльмены, леди, их дети - все, кто предпочел остаться в замке.
     За пушкой стоял Герр.  Заметив  Ксантена,  он  издал  бешеный  вопль,
развернул пушку и выстрелил вверх. Двое из  птиц  были  убиты,  остальные,
сплетясь в клубок вместе с  Ксантеном,  полетели  вниз  и  каким-то  чудом
четыре оставшихся в живых сумели у самой земли затормозить падение.
     Совершенно обессиленный,  Ксантен  пытался  выпутаться  из  привязных
ремней. К нему бежали люди.
     - Ты не ранен? - кричал Клагорн.
     - Нет, только очень испуган.
     - Что там, наверху?
     - Все мертвы,  осталось  буквально  несколько  человек.  Гарр  совсем
обезумел, стрелял в меня.
     - Смотрите! Меки на стенах! - закричал Морган.
     - О-о! Смотрите, смотрите! Они прыгают... Нет, их сбрасывают!
     Страшно медленно, как  в  кино,  маленькие  фигурки  людей  и  меков,
сцепившихся с ними, отделялись от парапета и устремлялись вниз,  навстречу
гибели. Замок Хагедорн был теперь в руках меков.
     Ксантен  задумчиво  рассматривал  изысканный  силуэт   замка,   такой
знакомый, и теперь такой чужой!
     - Они долго не продержатся. Надо разрушить солнечные батареи  -  и  у
них не будет энергии для синтеза сиропа.
     - Давайте сделаем это немедленно, - предложил  Клагорн,  -  пока  они
сами не догадались об этом. Птицы!
     Вскоре четыре десятка птиц  -  каждая  несла  по  два  обломка  скалы
величиной с человеческую голову -  тяжело  поднялись  в  воздух,  облетели
замок и, вернувшись, доложили, что солнечных батарей больше не существует.
Осталось только заложить выходы туннелей, чтобы меки не вырвались наружу.
     - А что же  будет  с  пейзанами?  И  с  фанами?  -  тоскливо  заметил
Хагедорн.
     Ксантен грустно покачал головой.
     - Теперь мы все должны стать Искупающими - слишком много грехов.
     - Меки продержатся не более двух месяцев, я уверен в этом. -  Клагорн
попытался как-то приободрить окружающих.
     Но прошло почти полгода, пока однажды утром отворились ворота замка и
наружу выбрался изможденный мек.
     - Люди! - просигналил он. - Мы умираем от голода. Мы не тронули ваших
сокровищ, выпустите нас или мы все уничтожим.
     - Наши условия таковы, - отвечал  ему  Клагорн.  -  Мы  сохраним  вам
жизнь, если вы приведете в порядок замок, соберете  и  похороните  убитых.
Потом вы почините корабли, и мы доставим вас обратно на Этамин.
     - Ваши условия приняты.


     Пять лет спустя Ксантен и его жена, Глис  Лугоросная,  находились  по
своим  делам  в  окрестностях  реки  Сены.  Двое  детей  сопровождали  их.
Воспользовавшись возможностью, они посетили замок Хагедорн, в котором жили
теперь всего несколько десятков человек. Среди них был и Хагедорн.
     Он сильно постарел за эти  годы.  Волосы  поседели,  щеки  ввалились.
Трудно было определить его настроение.
     Они стояли вблизи скалы с возвышающимся на ней  замком,  укрывшись  в
тени орехового дерева.
     - Теперь это просто музей, -  рассказывал  Хагедорн,  -  а  я  в  нем
смотритель. Этим же, по-видимому, будут заниматься последующие  Хагедорны.
Ведь  здесь  собраны  бесчисленные  сокровища,  их  нужно  беречь.   Замок
дряхлеет, уже появились призраки. Я сам не раз их видел по ночам.  Эге-ге,
какие были времена, правда, Ксантен?
     - Да, - согласился тот, - но я бы не  хотел  их  вернуть.  Теперь  мы
стали хозяевами земли, а кем мы были раньше?
     Они помолчали, оглядывая громаду замка, будто видели его впервые.
     -  Грядущие  поколения  -  что  они  будут  думать  о  нас?  О  наших
сокровищах, книгах, искусных вышивках?
     - Они будут приходить сюда наслаждаться, как это делаем мы сегодня, -
задумчиво ответил Ксантен.
     - Да, там есть, чем полюбоваться. Не пойдешь ли ты со мной,  Ксантен?
У меня еще сохранился запас старого благородного вина.
     - Благодарю тебя, но мне не хочется тревожить старые воспоминания. Мы
продолжим наш путь.
     - Я понимаю тебя, Ксантен. Ну что ж, прощай, счастливого пути.
     - Прощай, Хагедорн! - И они с сыном зашагали  обратно  в  мир,  снова
принадлежащий людям.