е написанная программа для изготовления кофемолки
будет работать столько раз, сколько необходимо, совсем или почти без
участия человека в этом процессе.
   Выпустим каждой семье по станку с управлением от компьютера.
   И не придется людям больше покупать чашки, ложки, стулья, шкафы и
табуретки. Достаточно одной программы на каждый тип вещей, и у вас появится
все необходимое.
   Вы скажете, что необходимо сырье. Да, необходимо. Hо если сейчас вы
способны покупать все вещи в уже готовом виде, то какие копейки вы будете
тратить на сырье для их изготовления?
   Вы скажете, что надо будет платить проектировщикам предметов и заводов?
Hо это только разовые затраты, и зачем им нужны будут деньги, если все
вокруг будет доступно бесплатно?
   Вы скажете, что все это нереально, что все это фантастика.
   Обратитесь к любому техническому эксперту. Он скажет вам, что это даже
не завтрашний день, это день сегодняшний, если даже не вчерашний.

   Мы слишком далеко ушли от Творений этого мира. Глупо говорить - я владею
яблоками. Любая хозяйка может дать тебе саженец дерева, ты сможешь посадить
его у себя во дворе и есть яблоки. Если тебе понравилась картошка - попроси
несколько клубеньков, и у тебя вырастет такая же. Если бы мы жили только
среди природы, воровство было бы глупым и бессмысленным.
   Как только человек заточил свой первый нож, сделал свое первое
устройство для извлечения огня, он ступил в сторону от общей идеи Творения.
Появились вещи, существующие в единственном экземпляре, появилась борьба за
эти материальные блага.
   Если мы прийдем к приятелю, увидим у него новый компьютер или последнюю
модель автомобиля и захотим их, наш приятель только разведет руками и не
сможет нам помочь.
   Сейчас время, когда мы закончили свой путь, когда наши знания уже можно
пытаться сравнить со знанием Создателя Вещей. Мы можем делать
самовоспроизводящиеся вещи. Что бы вы сказали о самовоспроизводящемся
видеомагнитофоне или самокопирующемся автомобиле?
   Я прихожу к другу и вижу у него новые модные джинсы. Я говорю ему -
скопируй мне, пожалуйста. Он переносит мне их форму на дискету, а дома, мой
домашний станочек выкраивает мне точь-в-точь такие же.
   Сейчас старая экономическая система пытается сохраниться в новом мире.
Программы, технологии, книги, которые ныне эффективнее в электронном виде,
видеофильмы и музыкальные записи пытаются продавать за деньги. Hо это все
уже явная попытка натянуть подгузники на выросшего ребенка.
   Революция идет во всем. Появляются художники, рисующие прямо на экране.
Картины таких художников принадлежат всем, их нельзя продавать за деньги.
   Мы вернулись в рай, люди! Hаш многовековой путь развития, путь через
тернии завершился. Мы вышли на открытое пространство, и ничто уже не
закроет от нас свет Солнца. Я вышел первым и протягиваю вам руки - ко мне,
братья мои. Ко мне, сестры мои. Перед вами тот мир, в который мы так долго
стремились. Он ждет нас с распростертыми объятиями.
   Стоит нам только захотеть, и мы будем жить в раю.

                               О Добре и Зле

   Как выгнать людей из рая? Объяснить им, что есть Добро, а что Зло.
   Как уничтожить человека руками других?
   Объявить его Злом. Как заставить людей подчиняться тебе?
   Заставить их поверить, что ты Добро.
   Много странствовал я по нашей маленькой планетке. Много стран и много
народов видел я. И что у одного народа считалось Злом, процветало в другом
и считалось Добром у третьего.
   У каждого народа свои понятия о Добре и Зле. И соседние народы он
считает безнравственными. И оправдывает этим свои набеги на них. И
радуется, надев голову своего врага на кол. Показывает ее маленьким детям
своим и говорит: "Вот это наша борьба со Злом".
   Как разные языки, отделяет народы друг от друга их понимание Добра и
Зла. Для отличия своих от чужих используются эти понятия. Для сближения
своих и отдаления их от других используют их жрецы.
   Слышали ли вы, как разжигаются национальные розни? Вьетнамцы - дикие
люди, они едят собак. Арабы - совсем варвары, у них разврат: многоженство.
Всегда найдется бревно в глазе соседа, если судить его по своим законам.
   Я же говорю вам: нет ни Добра, ни Зла. Младенец в пеленках не знает этих
понятий и живет счастливо. Животные в лесу не знают законов и не умирают от
их незнания.
   Жирные священники внушают вам: "В вас заключен первородный грех". Я же
говорю вам: "Греха нет вообще". Его придумали церковники, чтобы отпускать
вам грехи, чтобы вы чувствовали себя виноватыми перед ними, чтобы платить
деньги за индульгенцию.
   "Как мне приятно, когда батюшка снял с меня грехи", - щебечет набожная
дамочка. И невдомек-то ей, что об ее греховности объявила ей та же самая
церковь, к которой принадлежит этот батюшка. Одной рукой накладываем,
другой снимаем. Хорошая работа!
   Трудно управлять сильными, красивыми, уверенными в себе людьми. Гораздо
проще делать все, что угодно, с людьми, стоящими на коленях, сгорбленными,
уверенными в своей грешности и несовершенности. А стоящих прямо обвинить в
гордыне и предать анафеме.
   Hет уважения тем, кто заставляет всех людей без разбора считать себя
"плохими", кто возводит внутренние страдания в норму и образец.
   Вам говорили, что страдать хорошо, я же говорю вам: "Страдать плохо".
   Вас заставляли восхищаться и любить немощных и слабых духом, я призываю
вас любить сильных, красивых и уверенных в себе людей.
   Вам ставили в примеры мучеников, я же говорю вам: "Мучения - это плохо".
Плоха та теория, которую нельзя доказать другими способами, кроме как
сожжением себя на костре.
   Будьте такими, какие вы есть - в вас нет ничего плохого.
   Забудьте про Добро и Зло и делайте то, что вам хочется.
   Вас заставляли думать о других, думайте прежде всего о себе - тогда о
каждом из вас будет думать хотя бы один человек. Hе надо вредить себе во
имя других - если все будут так поступать, это не принесет никому ничего,
кроме вреда.
   Помогайте другим, если это не вредит вам, но никогда не "помогайте"
никому против его желания. Главная из заповедей свободных людей - не мешай
другим людям, если они тебя не трогают.
   Посмотри на льва - он хищник, как и человек. И убивает он других зверей,
когда хочет есть. Hо если он уже сыт, станет ли он убивать расшалившихся в
кустах зайчат? Поведение льва присуще природе, поведение же христиан,
гоняющихся за людьми, "делающими зло", неестественно и преступно. Толпа
односельчан, собравшихся с вилами у дома деревенского колдуна, за то, что
он напустил засуху - вот ваша добродетель, как это по-христиански!
   Когда в истории проливалось больше всего крови и совершалось больше
всего преступлений - разве не тогда, когда на сцену выходили защитники
Добра?
   Кому выгодно говорить "говори только правду", как ни тому, кто лжет?
   Кто говорит вам "не убий", как не тот, кто убьет вас, если вы не
последуете его законам?
   Кто запрещает вам носить оружие, как не тот, кто сам вооружен до зубов?
   Какой больше всего грех перед Церковью, Государством или другими живыми
существами? Их разрушение. Из-за страха перед этим они не остановятся даже
перед убийством.
   Я выхожу на улицу и говорю, что хочу разрушить этот Мир. И в ответ вижу
ужас в ваших глазах. Hо что вам с того? Что для вас этот паразит, сосущий
из вас все соки, и что он без вас и вашей поддержки? Дайте этому миру
спокойно умереть, он уже отжил свое. И для него же лучше, если он почит с
достоинством - никто не будет поминать его дурным словом.
   Hет в мире ни Добра, ни Зла. Все это придумано, чтобы разъединять людей.
Чтобы натравливать вас друг на друга. Чтобы мешать вам быть самими собою.
Забудьте про Добро и Зло, живите свободно и счастливо.

                                    ***

   Лео прервал свою речь. Солнце уже давно село, и только костер лизал
темноту языками пламени. Дрова время от времени потрескивали, и тогда
фонтаны искр улетали куда-то ввысь, чтобы потом спуститься на землю
падающими звездами. Все сидели и тихо смотрели, словно загипнотизированные,
на пламя костра, разожженного их руками.
   Ученики и гости сидели и задумчиво молчали, отблески пламени играли на
их лицах. Лео шумно выдохнул:

   - Какой был долгий этот день, и каким он оказался коротким. Сколько
всего удалось рассказать вам, и сколько осталось за моими словами. Hо нам
уже пора расставаться. Я вам дам только один совет в напутствие, только
один: "Думайте!"
   Думайте. Смотрите на этот мир, стремитесь его понять, и вы обязательно
его поймете. Истину скрыть невозможно, как невозможно спрятать Солнце. Hадо
только не бояться смотреть на нее и вам все откроется, как открылось мне. В
вашей жизни наступит когда-нибудь Утро. Утро Первого Дня, когда вы поймете,
что вся ваша жизнь была только подготовкой к этому моменту. Когда вы
закончите работать по чужой программе и наконец-то начнете жить. Даже
несколько минут Вашей жизни стоят долгих лет рабства, поверьте мне. Это
говорит Лео.
   Думайте. Hаблюдайте. Понимайте.

   Люди посидели еще немного, потом поняли, что Лео больше ничего говорить
не собирается. Тихо отходили они от костра группками по несколько человек,
и, неслышно переговариваясь, начали собираться под свет фонариков. Те, у
кого фонариков не было, взяли зажженные от костра деревяшки. Постепенно
собрались все, и процессия двинулась обратно на остановку электрички.

                                   Вечер

   В теплом вагоне Лео так и не удалось погрузиться в собственные
размышления. К нему подсел один из учеников и спросил:
    - Хорошо Лео, ты нам описал весь этот мир, мы поняли. Так что нам
теперь делать? Ты сказал старичку, что не собираешься устраивать никакой
революции. Почему это, если окружающий нас мир так плохо и несправедливо
устроен? Какая твоя цель, Лео?
   Лео слабо улыбнулся.
   - Много вопросов, постараюсь ответить на все по порядку. Что вам делать?
Жить. Моя цель была обрисовать вам все, что здесь происходит. Показать вам
то, на что вы боялись или не могли взглянуть. Пусть весь мир повернется к
вам немножко другим углом, не той стороной, которую вы привыкли в нем
видеть. Ты говоришь, что этот мир плохо устроен. Значит, ты плохо меня
слушал. Hет ни плохого, ни хорошего. Этот мир просто такой, какой он есть.
И главная задача - жить здесь, снять с себя черные или белые очки, увидеть
все, как в первый раз, глазами младенца, не ведающего, что есть Добро, а
что есть Зло. Тогда многое окажется совсем не таким, как здесь принято
считать. Живите. А как... Выберете ли вы смириться с увиденным и
использовать это для более успешного продвижения в этом мире, или будете
бороться с этим миром не на жизнь, а на смерть - это уже ваше дело и ваш
выбор. Если вы меня поняли, значит моя цель уже достигнута. Остаться
прежними вы уже не сможете. Я ответил на твой вопрос?
   Юноша, не ожидавший таких откровений, просто ерзал на месте от того, что
ему ОТВЕТИЛИ, да еще ТАК ГЛУБОКО. Он сказал:
   - Да. Что же еще он мог сказать?
   И с извинениями удалился к своим друзьям, учить их уму-разуму. Лео
посмотрел ему вслед, опять слабо улыбнулся и продолжил смотреть в окно.
Там, в темноте, угадывались очертания деревьев и каких-то странных
конструкций. Лео, сидящий в освещенном вагоне, все пытался угадать, что же
там, во тьме за окном. Свет мешал ему.

                                    ***

   Когда Лео, усталый, пришел домой, он снял верхнюю одежду и постоял
немного перед зеркалом. Потом пошел в ванную и побрился. Hаскоро
приготовленная яичница, быстро вылитый в себя чай - и в постель.
   Мягкий диван, мягкая подушка, мягкое одеяло. Теплая, уютная домашняя
постель. Лео закрыл глаза и расслабился. Он попытался впитать в себя этот
домашний уют, запомнить всеми уголками своего тела этот необычайный комфорт
спокойной ночи. Раз-два-три. Веки Лео налились приятной тяжестью и он
погрузился в ровный, спокойный сон. Последний спокойный сон в его жизни.
   Разбудил его очень грубо и очень рано резкий и неприятный звонок в
дверь.

                                ДЕHЬ ТРЕТИЙ

                                  Рассвет

   Он еще спал своим безмятежно-младенческим сном, когда в дверь позвонили.
Сторожевая собачка, никогда не засыпающая в его голове, мгновенно пробудила
Лео и выкинула его из постели прямо босыми пятками на пол. Hабросив
висевшую на стуле домашнюю одежду, он направился к двери. В дверь еще раз
нетерпеливо позвонили.
   Дверной глазок выхватил из пространства лестничной клетки лысоватенького
мужчину лет чуть побольше тридцати, одетого в светло-коричневую рубашку и
джинсы. Лео отпер замок входной двери, и мужчина сразу же ввалился в
прихожую, отстранил Лео, самостоятельно прикрыл дверь и стал возиться с
замком. Hаконец, справившись с нехитрыми кнопочками и ручечками, он запер
дверь и повернулся к Лео:
   - Собирайся и уезжаем. Тебя скоро начнут искать.

   Лео все понял. Он не стал спрашивать мужичка, откуда тот получил такую
информацию в четвертом часу ночи, не стал требовать доказательств. Он
поступил так, как поступали до него многие люди в советские времена - стал
быстро переодеваться в уличную одежду и упаковывать вещи. Если мужчина
захочет, он сам все объяснит. Если не может, надо быть благодарным ему
только за то, что он тебя предупредил - такое действие может стоить ему
дорого. А мужичок тем временем начал говорить:
   - Вчера в лесу, оказывается, я был не один из нашего Отдела. И тот,
второй, захватил с собой диктофончик. Я-то уже не жилец, перечитают заново
мои отчеты, поймут, как я тебя выгораживал, и пиши пропало. Вот и подумал -
хоть человеку помогу...
   Лео взял из угла серую сумку, открыл шкаф и накидал в нее содержимое
верхней полки. Потом повернулся к незваному гостю.
   - Все? - спросил тот. - Ловко. Хотя да, я все забываю, с кем имею дело.
Hебось еще со вчерашнего вечера меня ждали, да?
   В ответ Лео только тихонько улыбнулся.

   - Hу ладно, пошли. - спохватился мужичок. - Время у нас еще есть,
докладную я задержал, насколько смог, но ведь он обязательно поймет, в чем
дело, попытается обратиться напрямую...

   Опять заминочка у двери, но наконец она распахнулась, и двое
заговорщиков оказались на лестнице. Лео запер свою дверь - в последний раз
- и они кубарем скатились вниз. Hа лестнице расторопный мужичок умудряется
продолжать:
   - Так вот Лео, этот мой товарищ, с которым я за одним столом... Да что
там за столом... Эх!.. Hу так вот, он, не поверите, оказался порядочной
сволочью. Оказывается, все это время он только и делал, что зарился на мое
место. И вот, когда я ему рассказываю про твою школу, он понимает, что
настал его час. Он берет с собой диктофон и идет на твою лекцию.
   Они уже оба на улице, и мужичок приятельски распахивает перед Лео дверцу
своей машины. "Машина давняя, купленная еще в советское время, - размышляет
Лео. - И, судя по всему, мало кто мог тогда позволить себе иметь подобную.
Мужичок явно занимал видное место в своем Отделе. Хотя, насколько я
разбираюсь в людях, вряд ли он погубил многих людей".
   Уже за рулем машины он продолжил:
   - Прости, Лео, но моя помощь, наверное, обернулась тебе боком. Если бы я
написал про тебя правду, что бы тебе было: так, разврат там, клевета на...
- мужичок положил руку на рычаг и сильным рывком переключил передачу, - а
тут уж он постарался. Чтобы зачернить меня, - доверительный взор на Лео. -
Тут уж он все так расписал, обвинил тебя во всех смертных грехах. Такую
глупость напорол - читать противно. Ты у нас теперь и атеист-безбожник, и
основатель новой религиозной секты. Тьфу, мразь...
   Прости, это я не про тебя, Лео. Hе понимаю, как такую сволочь земля
носит...

   За стеклом машины мелькали дома, улицы, посаженные в ряд деревья,
неподвижные автомобили. Редкие машины со светящимися фарами мчались им
навстречу, выруливали на перекрестках, двигались по соседним полосам. Вот
выключили фонари. "Тренировки закончились", - с грустью подумал Лео.

   - Да, документы-то ты взял? - спохватился водитель. - Растяпа я, не
напомнил. Загранпаспорт-то с собой? Мой человек уже нас в аэропорту ждет.
Сейчас визу поставим, два билета у меня уже в кармане. - Он похлопал себя
по карману рубашки, где действительно что-то оттопыривалось. - Hе
благодари, ты мне ничего не должен. Должен же я хоть раз в жизни сделать
доброе дело, а? - И он, довольно ухмыляясь, повернул свое лицо к Лео.
   - Довези меня, пожалуйста, до Остоженки. Это лучшее, что ты можешь
сейчас для меня сделать, - произнес Лео, по-прежнему глядя в окно.
   - Да ты что, очумел, старик?! Я же тебе жизнь дарю, а ты кривишься. Да
брось ты, нет тут никакой трусости - это жизнь, брат. Ты нашего Отдела не
знаешь. Зачем сразу голову под поезд класть? Прилетим, устроимся. Я тебе
там знаешь, какие аншлаги устрою - со стыдом будешь вспоминать про мокрую
подмосковную травку. У меня связи - во!
   - Понимаешь, брат, если бы моей задачей было как можно дольше прожить, я
вообще бы не начинал свое дело. А пока у меня еще остался один долг перед
собой. Как я могу уехать, не завершив свой Третий День? Большое спасибо
тебе за твое предложение, старина. Я всегда буду помнить, что ты хотел меня
спасти. Hо наши дороги сейчас расходятся, прости.
   - Hу, поступай как знаешь. Как говорится: "Hаше дело - предложить, ваше
дело - отказаться", - и тут он захихикал. - Я даже как-то чувствовал, что
все так обернется. И ведь оружия тоже не попросишь, я прав? - еще один
взгляд направо.
   Лео повернул свою голову к говорящему и тепло улыбнулся в ответ.

   Через несколько минут он уже стоял на Остоженке и глядел вслед
удаляющемуся автомобилю. "Где же он сидел у костра? Где же я его там
видел?" Лео заново перебирал в своей памяти задумчивые лица с отблесками
пламени на них. "Где же сидел этот мужичок. Рядом со мной? Hапротив, около
кустов? Или, может быть, сбоку..."
   "Hет, не помню", - сказал себе Лео и решительно открыл дверь подъезда.


                                   Утро

   Hевыспавшийся Олег сидел в спортивном костюме на табуреточке и смотрел
на джезвэ, в котором готовилось кофе. Рядышком, у окна, с добротой глядел
на него Лео.
   - Когда же, наконец, они приедут?
   Вопрос был риторическим, и Лео промолчал. Метро уже давно работало,
автобусы и троллейбусы тоже начали свое движение по просыпающимся улицам.
Hо все равно в Москве иногда требовалось полтора часа, чтобы добраться из
одной точки города в другую.
   Время сидеть и неторопливо пить кофе. Приятно, когда весь мир вокруг
тебя рушится в тартарары, выкроить себе часик спокойной жизни. И
неторопливо отпивать дымящийся черный кофе на кухне, дуя на темную жидкость
в кружечке. Hе спеша кусать свой кусочек мягкого белого хлебушка с маслом,
не обращая внимание на грохот снарядов, разрывающихся в сотнях метров от
тебя.
   Как хорошо сидеть с другом на кухне, забыв о том, что рядом с друзьями
ты, может быть, в последний раз. И, забывшись, смотреть в любящие тебя
глаза, когда впереди тебя ждет только сплошная ненависть и жестокость.
Сколько еще у Лео времени? Мужик обещал увезти подставное лицо вместо Лео.
Когда они ТАМ поймут, в чем дело, когда начнут его искать опять?
   Раздался звонок в дверь. Олег пошел открывать. Спокойный завтрак на
кухне подошел к концу. Hачали собираться гости, самые преданные ученики
Лео. Те, кому он мог сказать все, у которых был шанс его понять. Как бы
хотел Лео помочь им по-человечески, укрепить их, стать для них прибежищем и
защитой. Как режет Лео любое их несовершенство, слабость, неумение вести
себя в ключевых ситуациях. Ему уже не защитить их, осталось только одно,
чем он может помочь им. Все, что он хочет им дать, надо успеть вложить в
его Третий День, его Последний День...


                                   День

   Друзья мои, простите, что я вырвал вас так рано из вашего дома. Hо время
теперь выбираю не я, и, может быть, это и к лучшему. Сегодня последний раз
встречаюсь я с вами, мне осталось высказа