горизонту, ловя лицом встречный ветер.
     Впрочем, медленному подъему по горной тропе Юхха тоже была рада. Хотя
люди кочевий будут чувствовать себя неуютно: что может быть лучше  степей?
Уж точно, не горы...
     Перевал обрамляли высокие пики,  покрытые  вечными  снегами.  Там,  в
тускнеющем вечернем небе парили орлы.
     "Вот истинные хозяева земли... - подумала  Юхха  с  завистью.  -  Они
равнодушны к золоту и роскоши, они одинаково  свободны  и  в  горах,  и  в
степях, они не ведают границ  и  им  не  нужны  посольства...  Зачем  люди
придумали себе столько сложных правил и традиций?"
     Рохх расставил часовых и отправился играть с  другими  десятниками  в
кости. Их-Тад в головной кибитке как всегда пил  туранское  вино  и  шумно
вздыхал.  Погонщики  зажигали  костры,  запах  топленого   жира   медленно
расползался вокруг стоянки,  заставляя  голодно  принюхиваться  шакалов  и
горных лис. Юхха вспомнила, что Хил, кроме всего прочего еще и  искушенный
повар, обещал приготовить мурху-тош.
     Ужинали уже в полной темноте. Юхха присела у костра рядом с  воинами,
хотя Их-Тад вечно ругал ее  за  это.  Дочери  Великого  Шиха  не  пристало
вкушать простую солдатскую пищу, ей должны все подать  в  кибитку,  но  на
ворчание посла Юхха давно перестала обращать внимание.
     Даже спать она улеглась не в кибитке, а рядом, у колеса, на  мохнатой
шкуре. В нескольких шагах сопел верный Ист; воины у костра дружно  храпели
и только часовые бесшумно бродили во тьме.  Юхха  глядела  на  звезды.  На
Небесный Ковш, на Бабочку. На тоненький серпик луны. Где-то там  витал  ее
сегодняшний сон, и он придет к ней очень скоро.
     Испуганный рев Иста вырвал Юхху из вязкой дремы. Девушка вскочила,  и
в руку сам собой скользнул кривой кинжал.
     Рассветало. Ночная темень канула в извилистые ущелья и затаилась  там
до поры. Юхха глянула в сторону тропы.
     Горстка воинов посольства отчаянно отбивалась от толпы пестро  одетых
разбойников. Юхха сразу поняла, что это разбойники  из-за  гор:  вооружены
кто чем, и ни у кого нет хава.
     На помощь  уже  спешил  Рохх  со  своим  десятком,  хавы  со  свистом
рассекали воздух, вышибая из рук нападавших ножи и топорики.
     Вскочив на Иста Юхха с боевым кличем ворвалась в самую гущу схватки.
     - Именем Великого Шиха Кочевий - прекратите! Мы...
     Их-Тад пытался остановить разбойников, но  ему  не  дали  договорить.
Начальник посольства мешком повалился с кибитки,  проткнутый  сразу  двумя
дротиками.
     Воины Кочевий - великие воины, но разбойников было  втрое  больше,  и
напали они внезапно. Как отважно не сражалось посольство, один  за  другим
падали на землю погонщики, охранники, Хом-проводник... Махат в луже  своей
и чужой крови стеклянно глядел в утреннее небо, а  рядом  с  ним  валялось
четверо смуглых бродяг-фредонцев, встретивших  смерть  мгновением  раньше.
Хил зарезал двоих разбойников и  сам  лег  под  ударами  тяжелых  дубинок,
утыканных кусочками кремня. Рохх сломал шею одноглазому лесовику откуда-то
из-за Отхи, но не успел заслониться хавом от бронзового  топорика.  Голова
десятника раскололась, как яйцо стерха, и еще одним защитником  посольства
стало меньше.
     Юхха  прорвалась  к  горстке  сражающихся  воинов,  раскалывая  хавом
вражеские черепа, выворачивая руки и ломая ключицы. Ист вдруг  споткнулся,
сдавленно захрапел и тяжело завалился набок. Юхха едва успела соскочить  и
отмахнуться от рослого разбойника с палицей. Взглянула на верного скакуна.
В  шее  дромара  торчала   арбалетная   стрела   с   костяным   варварским
наконечником, по густой шерсти стекала тонкая дымящаяся струйка.
     - Ист! - закричала Юхха, переполняясь гневом. - Будьте  вы  прокляты,
бешеные шакалы!!
     Рослый разбойник выронил  палицу  и  ткнулся  окровавленным  лицом  в
траву. Подняться ему было не суждено.
     Время словно остановилось. Юхха крушила врагов, исполненная  холодной
всепоглощающей ненависти. Мир исчез: осталась только  битва.  Только  она,
Юхха, дочь Великого Шиха, и враги, которых нужно убить. Всех,  сколько  их
есть.
     Один за одним пали последние воины посольства. Пиратов полегло больше
шести дюжин, но еще столько  же  остались  в  живых.  Уцелевшие  потрошили
кибитки.
     - Эй, Сонд! Здесь золото! Несколько сундуков!
     - А у нас ковры!
     Ликующие крики пиратов доносились со всех сторон. Те, кто сражался  с
обезумевшей Юххой медленно пятились,  отбиваясь.  Им  совсем  не  хотелось
умереть в последний момент, когда их товарищи занимаются дележкой добычи.
     - Сто акул мне в печенку, Чатт будет доволен!  Мы  не  только  спасли
наше золото, но и захватили богатую добычу! Сегодня удачный день,  братья!
- заорал в упоении Сонд, в прошлом - боцман на  пиратском  судне,  а  ныне
некто вроде десятника при Матвее и Чатте.
     Сгорая от ненависти, Юхха рвалась вперед, к толпе разбойников, но  те
отступали, не желая сражаться. Клич кочевий звучал беспрерывно.
     И  вдруг  прогремел  стройный  стоголосый  хор,  перекрывая   сигналы
суманской трубы. К кибиткам плотным строем спешили  морские  пехотинцы  во
главе с молодым дожем, рыжим коренастым парнем лет двадцати.
     Пехотинцы приближались с трех сторон, отрезав пиратам путь к бегству.
     В себя Юхха пришла только когда последний  разбойник  был  поднят  на
пики. Тяжело дыша, она огляделась.  Вокруг  сновали  суманские  пехотинцы,
добивая раненых пиратов.
     Ист лежал в стороне, шагах в двадцати. Он был еще жив, но  глаза  его
уже подернулись туманом и полнились почти человеческой тоской.
     Юхха упала на колени и приподняла тяжелую горбоносую голову.
     - Ист...
     Дромар всхрапнул от боли. Из-под наконечника стрелы  брызнула  темная
кровь.
     - Он умрет, - сказал кто-то за спиной Юххи.
     Девушка,  роняя  слезы  на   запятнанную   кровью   шерсть,   коротко
размахнулась и вонзила кинжал Исту в шею.
     - Прости, друг... До встречи в небесных степях...
     Ноги дромара дернулись и он бессильно  обмяк.  Юхха  опустила  голову
скакуна на траву и медленно встала.
     Перед ней стоял невысокий дож-предводитель, больше похожий на мирного
купца, чем на воина. Но Юхха сразу почувствовала, что в схватке он силен.
     Ее слезы уже высохли. Она - дочь Великого Шиха,  и  Юхха  никогда  не
забывала этого.
     - Спрашивай, дож!
     Она подняла хав и сжала его в руках.



                                 16. ХОЖД

     - Я - Хожд Румм, дож похода  против  пиратов,  прятавшихся  в  шхерах
Шепчущей Горловины.
     - Я - Юхха, дочь Великого Шиха Кочевий.
     Хожд отвесил ритуальный поклон. Формально эта смуглая девушка-воин  -
хозяйка окрестных равнин. Граница Сумана лежит по ту  сторону  гор,  здесь
же, у начала степей, Хожд был лишь гостем.
     - Когда на вас напали пираты?
     - Утром. На рассвете.
     - Я прослежу чтобы ничего из ваших вещей и ценностей  не  пропало,  -
сказал Хожд.
     Юхха пожала плечами:
     - Теперь это уже не имеет значения, дож. Послы убиты, значит никто не
сможет вручить эти дары туранскому королю.
     - Послы? - переспросил Хожд озадаченно.
     - Да. Их-Тад, Отец Колена, лежит вон там. Великий  Ших  назначил  его
послом в Туран. Мы шли за перевал, в Порт-Суман.
     - Так вот кого ждут в порту корабли Харида... - догадался Хожд.  -  Я
могу чем-нибудь помочь дочери Великого Шиха?
     Юхха снова пожала плечами:
     - Вряд ли... Сама я в Туран не собираюсь. И к  отцу  возвращаться  не
собираюсь. Пожалуй,  я  направлюсь  с  вами  в  Порт-Суман.  Воину  всегда
найдется занятие...
     Хожд не удивился. Он привык видеть женщин-воинов, ведь он обучался  в
Храме у жриц.
     - Тогда тебе понадобятся деньги чтобы устроиться в городе.
     Юхха кивнула.
     - У меня их достаточно, разве нет?
     - Достаточно, - подтвердил Хожд.
     Пехотинцы собрали уцелевших дромаров. Хожд велел вьючить на них скарб
и гнать к перевалу.
     - Оттуда вот-вот подоспеет еще один отряд пиратов, - сказал он Юххе.
     Девушка шевельнула своим причудливо изломанным оружием:
     - Тем более я пойду с вами!
     Хожд приглашающе повел рукой.
     - Мы выступаем немедленно.
     Он подозвал капитана и велел строить пехотинцев.



                                 17. ЧАТТ

     Едва ступив на перевал, Чатт ощутил огромное облегчение.  Камень  был
рядом.  Несколько  силачей-халадов   ловко   управлялись   с   деревянными
салазками. Еще немного, и отряд спустится на привольные равнины, а там ищи
их свищи, дож Сумана...
     Вопреки ожиданиям преследующие их пехотинцы не напали. Хотя  Чатт  не
раз видел форменные плащи ниже по склону. Видать,  боялись  Камня.  А  это
значит, что у них железное оружие.
     Но где, черт побери, Матвей с  золотом?  Должен  же  ждать  внизу,  у
подножия гряды. Однако там нет никого...  Только  валяется  в  траве  труп
какого-то животного, не то коня, не то дромара...
     Чатт прищурился. Дальнозоркий, как многие моряки, он видел  с  гребня
все, что творилось внизу на равнине.
     - Вниз! - скомандовал он своим молодцам. -  Похоже,  мы  благополучно
унесли ноги!
     Словно в насмешку чуть ниже  на  тропу  вышло  несколько  пехотинцев.
Потом еще несколько.
     Чатт выругался. Как им удалось  обогнать  отряд  и  оказаться  по  ту
сторону перевала?
     А пехотинцев на тропе становилось все больше. Ими кишели все кусты на
склонах, каждая ложбина скрывала их. И вооружены  они  были  не  железными
мечами, а бронзой, костью и деревом.
     - Проклятье!
     Он хотел приказать халадам развернуть Камень, но обернувшись  увидел,
что почти все его люди бегут назад, прочь от перевала.
     - Стойте, идиоты! Там тоже пехота! - заорал он им вслед, но  ни  один
не замедлился ни на миг.
     С Чаттом осталось всего шесть  человек.  Все  схватились  за  оружие,
обращая побледневшие лица то к равнинам, то в сторону моря, то к Чатту,  в
поисках поддержки.
     Камень равнодушно чернел на салазках, не предвещая больше  удачи.  Он
повидал на своем веку немало и разучился удивляться еще когда этот мир был
молодым.
     Чатт ощутил как в воздухе отчетливо запахло смертью.
     Халады бежали недолго: несколько криков внизу на тропе возвестили  об
их кончине.
     Главарь  пиратов  застыл  на  кромке  перевала.  Шрам  на  его   щеке
побагровел. Справа перед строем пехотинцев стоял рыжеволосый дож  в  плаще
цветов суманского флага.
     Слева приближался плотный строй паномских латников,  а  чуть  впереди
шагали двое: высокий стройный воин в  белоснежной  королевской  накидке  и
могучий варвар в  шкурах  и  костяных  доспехах.  А  за  спинами  латников
мелькали еще и плащи суманских морских пехотинцев.
     Латники остановились  подальше  от  Камня,  только  варвар  продолжал
упруго шагать, приближаясь к Чатту.
     - Эй, вор! - закричал он  зычно.  -  Я  -  Сай,  сын  Полаха,  шамана
северных Пустошей! Я пришел за Камнем и твоей жизнью. Бери оружие, если ты
не трус, и встреть смерть в бою! Й-эр-р!
     Варвар бешено закрутил над головой тяжелую боевую сапу и  над  горами
зазвучал жутковатый низкий вой.
     Ощущая в груди неприятный холод, Чатт  подобрал  увесистый  бронзовый
топор и шагнул навстречу судьбе.



                              18. ТИАР И САЙ

     Наверное, никогда по дороге к перевалу не ходило столько людей сразу.
Войско Тиара встретилось с пехотинцами Сумана, королевич узнал, что где-то
здесь же должен объявиться и его приятель Хожд.
     Сай посоветовал держаться подальше от Камня - всем, кроме тех, кто не
пользовался железом. Впрочем, железом не пользовался только Сай, остальные
были начинены сталью, словно королевские леса дичью.
     Под вечер, когда перевал был уже  совсем  близок,  навстречу  попался
одинокий путник, кутающийся в невзрачный плащ; позже выяснилось,  что  это
девушка-жрица. Тиар решил, что она - ходок, поэтому вопросов  не  задавал.
Ему, прошедшему через Храм, девушка поклонилась и  направилась  в  сторону
Порт-Сумана.
     Утром пираты взошли на перевал, но на спуске их кто-то поджидал. Тиар
сразу решил, что  там  хитрюга-Хожд.  Удиравших  халадов  посекли  тиаровы
латники, а Сай, узрев главаря пиратов, сразу заявил:
     - Он мой!
     Сопротивлялся главарь недолго: барга Сая с воем обрушивалась на него,
топор Сай быстро вышиб и отшвырнул ногой, а на ножах преимущество  было  у
длиннорукого варвара.
     Когда пират рухнул на камни, орошая их кровью, Сай вытер нож о  спину
поверженного соперника и подошел к Камню.
     Воры не посмели коснуться волшебных письмен на  ритуальных  салазках,
нанесенных шаманом Севера. Святыня была просто украдена, но не осквернена,
а поскольку воры мертвы, она отмщена.
     А потом на перевал поднялся Хожд  с  пехотинцами,  вооруженными  так,
чтобы не бояться камня.  Следом  взбирались  груженые  скарбом  дромары  -
наверное передовой отряд пиратов на кого-то напал у подножия гряды.
     Тиар и Хожд встретились на узкой тропе.
     - Приветствую  дожа!  Прекрасная  работа!  Я  слышал,  что  Горловина
очищена от пиратов...
     - Поклон Вашему Высочеству, - ответил Хожд, откликаясь на игру друга.
- А я слышал, что с Воинами Пустошей заключено новое соглашение...
     Хожд намеренно не произнес слова "варвары", потому что смуглый гигант
с  севера  стоял  неподалеку  и  все  слышал.  Добавить   еще   что-нибудь
торжественное Хожд не успел: Тиар просто обнял его.
     - Привет, хитрец! Тебе тоже поручили первое дело, едва ты  переступил
порог своего дома?
     Хожд развел руками:
     - Наверное, прошедшие Храм в этом мире нарасхват...
     Рядом с ними чинно раскланялись Лот Кли, военный  советник  Сумана  и
Вакур, военный министр Паномы. Оба прекрасно понимали, зачем каждый из них
здесь находится,  и  оба  были  рады,  что  им  пришлось  остаться  просто
наблюдателями, потому что Республика и  Королевство  получили  незаурядных
полководцев.
     Шрип бродил у Камня Отрана, присматриваясь к  нему  и  так,  и  эдак.
Латники опасливо  косились  на  черную  глыбу,  курили  и  перебрасывались
короткими фразами с суманскими пехотинцами.
     А на востоке карабкалось к зениту ослепительное жаркое солнце.



                            19. ЮЖНЫЙ ПЕРЕВАЛ

     Пройдет  еще  немного  времени,  и  перевал  опустеет.   Вернется   в
Порт-Суман Хожд Румм, дож успешного похода, очистивший море от  пиратов  и
вернувший Суману почти все,  что  разграбили  с  кораблей.  Погрузится  на
корабль Паномы могучий варвар Сай, и ни на миг не  отойдет  от  священного
Камня, пока не доставит его на законное место, в Капище  Отрана,  в  самое
сердце Пустошей, что беспрерывно поют. Вернется в королевский замок  принц
Тиар, сумевший договориться с вожаком варваров и помочь ему  в  поиске,  а
значит на северных границах Паномы вновь станет спокойно, ибо варвары  уже
не те, что раньше, если у них такие вожаки.
     Впервые  в  жизни  войдет  в  большой  город   Юхха,   дочь   степей,
осмелившаяся нарушить волю отца, Великого Шиха Кочевий. Не бывать ей женой
туранского принца, она решила сама распорядиться собственной судьбой.  Вот
только в какой город она направится - в Порт-Суман, или в  Панкариту,  дом
черноволосого паномского принца... Их взгляды встретились всего на миг, но
Юхха сразу поняла, что им есть что сказать друг другу.
     Вернутся домой латники Паномы и морские пехотинцы  Сумана,  вернутся,
чтобы продолжить службу, первые - Короне, вторые - республике.
     Вернется в Тараг Порт-Сумана Ульма, вручит Талисман Пути жрицам, а те
переправят его в Зельгу, город-порт на юго-востоке Шандалара.
     Лишь один человек на перевале еще не знал, куда приведет его судьба в
ближайшее время.



                                20. МАТВЕЙ

     Голова все еще болела. Чем это приложила его чертова девка-жрица?  Не
иначе, рукояткой ножа. Или камнем.
     Матвей очнулся утром, поглядел сверху на битву братства  со  степными
варварами, но вскоре сверху  явились  пехотинцы  и  Матвей  спускаться  на
равнину раздумал.
     Он видел, как взяли клещи всех, кто шел с Камнем и как  убили  Чатта.
Снова его идея погублена недалеким властолюбцем: Матвей долго готовился  к
захвату Камня Отрана, но Чатт распорядился этим чудом совершенно бездарно.
Второй раз надуть северных варваров  не  удастся.  Значит  снова  придется
шляться по свету, слушать диковинные истории и шастать  по  действующим  и
заброшенным храмам в поисках необычных вещей древности...
     - Провались все, - без подъема выругался  Матвей  и  задумался.  Куда
идти? Понятно, что на юг. Через равнины. А дальше? В Сагор? В Гурду? Или в
Шандалар?
     Два дня спустя его подобрали на равнинах  варвары.  Матвей  уселся  в
скрипучую арбу, глядя как тянется навстречу бесконечный травяной простор и
как  резво  попирает  его  мощными  ногами  крупная   крючконосая   птица,
запряженная в двухколесную повозку стерхетов.
     Лишь в одно Матвей верил. Верил, что еще не раз появится в  Паноме  и
Сумане. Потому что жизни без дорог он себе не представлял.