трашного, я буду следить за тем, что сзади, а ты
смотри только вперед.
     Ой-ой-ой! Не стоило садиться за руль в таком состоянии. Надеюсь, наши
ангелы-хранители не спят.
     Я повернулась и приготовилась сообщать Шуре о появляющихся сзади машинах,
но нам повезло: мы были на дороге одни.
     Примерно через десять минут, показавшихся мне вечностью, Шура припарковался
возле небольшого кафе.
     - Пойдем выпьем кофе.
     - Будем сидеть на улице?
     - Ага, на улице.
     В его голосе все еще было что-то странное.
     Мы сели за столик. Не было ни одного посетителя. Шура взял меня за руку,
пожал ее и отпустил. Подошел официант и положил перед нами меню - он был явно
разочарован, когда мы оба заказали кофе. Шура повторил еще раз: "Просто кофе".
Официант удалился.
     - Я бы с удовольствием порадовал бы его, но в данный момент не могу
смотреть на еду.
     - И я тоже, - я без всякого энтузиазма представила себе местные сэндвичи.
     Возникла неловкая пауза, в течение которой я внимательно изучала лицо Шуры
- он все еще хмурился. Наконец я решилась:
     - Так что с тобой случилось?
     - Видишь ли, я очень радовался, что смог вывести тебя из ужасного
состояния, и на меня трава не действовала, но когда я лег в этот проклятый
гамак...
     Наконец-то Шура улыбнулся.
     - Ну, в общем, как бы сказать... Наверное это из-за того, что я стал
качаться... Я вдруг почувствовал, что меня прямо сейчас вырвет. И при этом...
как бы сказать... ну в общем с другого конца пищевода тоже не все в порядке.
Побежал в туалет - едва успел, просто взрыв какой-то. Пришлось убирать за собой,
поэтому я и задержался.
     - А сейчас как ты себя чувствуешь?
     - Сказать по правде, страшно злюсь. Прежде всего на себя. Я ведь нарушил
основное правило!
     - Какое?
     - Я, по-моему, тебе уже рассказывал: никогда не принимать неизвестные
вещества в чужом доме. Я нарушил правило, и мне пришлось за это ответить. Какой
же я идиот!
     Недовольный официант вернулся с двумя чашечками кофе; Шура достал бумажник
и расплатился.
     Когда мы снова остались одни, мы продолжали обсуждать, чем могла быть
пропитана эта сигара. Шура называл возможные варианты: от Пи-Си-Пи до
экзотических растений, о которых я даже не слышала. Шура даже сомневался, была
ли вообще в сигаре марихуана.
     Мы молча пили кофе. Вдруг на меня нахлынула странная смесь противоречивых
чувств: с одной стороны, мне было хорошо с Шурой; с другой, я чувствовала все
растущую злость.
     Ну что ж, если это все-таки была марихуана, то, значит, я пробую ее в
третий раз, и в третий же раз потом злюсь. Очень интересно.
     Шура хлопнул себя по лбу и проворчал: "Почему я не обратил внимание на
название этой сигары?"
     В первый раз после роковой затяжки я искренне рассмеялась. Я совсем забыла,
что здесь имел место уникальный случай правдивой рекламы.
     Шура криво улыбнулся.
     Потихоньку мы успокоились, и Шура начал вспоминать другие случаи
передозировки, которые происходили с ним - он называл их "игрой со смертью". Я
снова смеялась, и мы заказали еще кофе. Наконец, внимательно посмотрев друг
другу в глаза, мы в последний раз спросили: "Как ощущения?", и обнаружили, что
вернулись в нормальное состояние - как раз вовремя, чтобы успеть на спектакль в
Сан-Франциско.
      Мы посмотрели "Иоланту". По крайней мере, все нам говорили, что мы
посмотрели "Иоланту" - лично я не помню ничего. Полная амнезия. Единственное,
что осталось у меня в памяти - это образ блондинки в розовом платье с блестками.
     Только через несколько месяцев мы рассказали Аарону и Грейс, что же
заставило нас так поспешно уехать. Мы прямо спросили их, что было в сигаре кроме
травы, и они заверили нас, что там была только африканская марихуана, правда,
очень сильная. Только одному гостю стало плохо - я сразу вспомнила того беднягу
на веранде. Аарон и Грейс были весьма расстроены.
     Мы заверили их, что они ни в чем не виноваты. "Ничего страшного не
случилось, - улыбнулся Шура, - зато я получил отличный урок: надо обращать
больше внимания на названия".
      Когда я пробовала марихуану в четвертый и последний раз, я наконец смогла
извлечь из этого что-то полезное. Прошло много лет после неудачного опыта с
"дрэдом", но опять рядом со мной был Шура. Мы съели так называемые "печенья Элис
Токлас", получившие название в честь подруги и любовницы Гертруды Стайн. Такой
способ употребления марихуаны был весьма популярен, но нам не знаком, поэтому мы
решили, что обязаны выяснить, отличается ли действие такого печенья от действия
обычного косяка.
      В субботу вечером мы приняли ванну и уселись в гостиной в халатах. На
столе уже стояло блюдечко с печеньями. Мы переглянулись, и, поймав Шурин взгляд,
я засмеялась:
     - Мы, что, боимся? Или сомневаемся? Нет, только не это!
     - Не забывай, что основное свойство разума - делать выводы из собственных
ошибок, не правда ли?
     - О, да, верное замечание. Но мы ведь раньше только курили ее. Не можем же
мы выражать свое мнение о том, чего не пробовали.
     В ответ Шура протянул мне печенье, и мы чокнулись ими, как бокалами вина.
     После этого мы пошли в спальню и включили радио - Шура вскоре нашел наш
любимый концерт Брамса. Мы легли на кровать, взявшись за руки.
     Примерно через полчаса я почувствовала знакомое ощущение замедления
времени, мыслей и всего течения жизни. Как и в прошлый раз, ощущения были не
очень приятные, так как приходилось справляться с неослабевающим потоком эмоций,
но теперь меня успокаивало присутствие Шуры.
     - Ну, как дела, киска?
     - Сильные ощущения, но я в порядке.
     - Прямо захлестывает тебя целиком...
     - А ты как?
     - Нормально, но все-таки я не очень люблю это вещество.
     Я свернулась калачиком и положила голову ему на плечо. Через некоторое
время я пошла в туалет, и Шура решил проводить меня. Пошатываясь, я пробралась
через гостиную на кухню и, наконец, в ванную. Я прокричала Шуре через закрытую
дверь: "Такое впечатление, что я шла сюда пять лет".
     После недолгой паузы за дверью раздался голос:
     - Хочешь, проведем эксперимент?
     - Давай. Что ты там придумал?
     - Подожди меня здесь, я схожу за часами.
     - Только приходи побыстрее.
     Я разглядывала себя в зеркале уже несколько минут, когда Шура снова позвал
меня из-за закрытой двери:
     - Ты еще здесь?
     - По-моему, да.
     Я не подумала, что мой ответ мог звучать глупо, но это было все равно: он
тоже не очень осознал свой вопрос.
     Открылась дверь, и Шурино бородатое лицо, обрамленное седыми волосами,
появилось в поле моего зрения.
     - Привет, - сказала я, перестав расчесывать волосы.
     - Ты готова к эксперименту?
     - Так точно. Что мне делать?
     - Сейчас я закрою дверь и скажу "Старт!", после этого ты стоишь здесь, и
когда я говорю "Стоп!", ты говоришь, сколько прошло времени со старта. Поняла?
     Слова долго блуждали у меня в голове, пока я, наконец, не решила, что
начинаю понимать.
     - Хорошо. Приступай.
     Я опять уставилась в зеркало и услышала за спиной: "Старт!" Глядя на свое
отражение, я вспомнила, что под действием психоделика нельзя смотреть себе в
глаза в зеркале - можно войти в состояние гипноза.
     И что тогда? Буду стоять здесь несколько часов или просто засну? Надо будет
попробовать, если, конечно, Шура будет рядом, чтобы спасти меня в нужный момент.
     Сквозь мое сознание проносились странные образы: планеты, реки, кричащие
дрозды ...
     Ага, это Англия, там их полно.
     Я вдруг вспомнила наше с Шурой первое утро в Англии - как мы проснулись в
маленькой гостинице в деревне Чарлбери, и за окном я увидела маленький садик,
каменную ограду и стайку дроздов на поле. Я вглядывалась в рассеивающийся туман,
и ждала, что сейчас передо мной появится сказочный кролик Питер в синей курточке
с блестящими пуговицами. Такой я себе и представляла Англию: как на акварели
Беатрисы Поттер. Усталость предыдущего дня мгновенно улетучилась.
     Вдруг за дверью раздался голос: "Стоп!"
     Я открыла дверь.
     - Ну и сколько прошло времени?
     Немного подумав, я ответила:
     - Минут двадцать, не меньше.
     - Один к четырем! Великолепно.
     - Ну а сколько прошло на самом деле? Ты же мне не сказал.
     - Извини. На самом деле прошло пять минут.
     - Не может быть!
     - Ровно пять минут.
     Шура улыбался, глядя на часы.
     - Просто невероятно. Всего пять минут!
     На этот раз неприятных ощущений почти не было.
     Похоже, я привыкаю к этому делу. Но все равно, это не мой союзник, как
сказал бы Шура. Нет, явно не союзник.
     Я уже собиралась разогревать суп, когда Шура позвал меня:
     - Посмотри-ка сюда, радость.
     Я обернулась и увидела, что Шура стоит перед громадными настенными часами.
Он прошептал:
     - Смотри на секундную стрелку
     - Смотрю. - ответила я обычным голосом.
     - Ты ничего не замечаешь?
     Я вдруг поняла, что стрелка бежит до смешного медленно. Я сказала об этом
Шуре.
     - Давай оба сосредоточимся и попробуем еще ее замедлить.
     Мы стали пристально смотреть на часы, стараясь остановить секундную
стрелку, и вдруг случилась совершенно волшебная вещь. Мы одновременно увидели
между собой и циферблатом прозрачную завесу из блестящих шариков. Сквозь нее я
отчетливо видела стрелку, но что-то говорило мне, что, проникая сквозь эту
энергетическую стену, мы попадаем - по крайней мере наше сознание попадает - в
другую реальность, которую даже невозможно себе представить. На сей раз перешла
на шепот я:
     - Ты видишь это?
     - Конечно, вижу! - нетерпеливо ответил Шура.
     Секундная стрелка почти не двигалась. Я затаила дыхание, осознав, что
сейчас она совсем остановится. Вдруг громкий голос Шуры разрушил все очарование:
     - Отлично! Теперь мы знаем, что можем это, и нам необязательно идти до
конца.
     - О чем ты? Зачем ты остановился?
     Я увидела на его лице выражение, которое не смогла расшифровать. До тех
пор, пока он не сказал сам:
     - Стыдно признаться, но я просто испугался.
     - Чего, дорогой?
     - Ну, просто - ты можешь сказать, что будет, если стрелка остановится?
     - Скорее всего, остановится время.
     - Именно. А что бы с нами было, если бы мы попали в реальность, где время
остановилось?
     - Ты имеешь в виду, что мы могли бы в ней застрять?
     - Ну, просто если там нет времени, то нет и последовательных действий, а
как тогда мы сможем хотя бы захотеть выбраться?
     - Должна признаться, реальность за этой стеной меня сильно притягивает.
Может быть попробуем в следующий раз - попросим, чтобы кто-нибудь присутствовал,
хотя и не представляю, как он сможет нас спасти.
     - Я тоже. Ты простишь меня, радость?
     Шура поцеловал меня.
     - Конечно, родной. Даже не извиняйся. Ты может быть спас нас от того, что
страшнее...
     Я вдруг поняла, что и вправду бывают вещи пострашнее смерти, и что застрять
в пространстве, где нет времени - одна из таких вещей.
     Мы вернулись в спальню, и я сказала, что больше всего меня потрясло
появление энергетической стены. Дело в том, что я видела точно такую же стену
двадцать лет назад в тот знаменательный день, когда я в первый раз попробовала
пейотль. Это было в музее естественных наук, и рядом со мной был Сэм Голдинг.
     - Помнишь, я рассказывала тебе, как мы вошли в этот зал с большими
диорамами, вокруг ни души, только металл и стекло, и меня начало отпускать, как
вдруг...
     - Да, помню. Ты увидела стену.
     - Сегодня была такая же. Тогда она была больше и разделяла два мира: тот в
который я попала после пейотля, и мой старый, обычный, в который я возвращалась.
Что это были за стены?
     Шура затащил меня в постель.
     - Обычные стены - разделители миров. Я таких насмотрелся сколько угодно.
Слушай, а что если снять лишнюю одежду?
     Первый раз опыт с марихуаной кончается смехом, а не злостью. Больше не
будем, чтобы не испортить впечатление. Найдем другие способы управлять временем.
     Так все и было. Мы больше никогда не пробовали марихуану - это явно не наша
вещь.

ГЛАВА 4. БРАЗИЛИЯ.

     (Рассказывает Алиса)

     Это было в середине восьмидесятых. Однажды в апреле Шуре позвонил некий
господин, представившийся как сеньор Гиоргио Парос, бизнесмен из Бразилии.
     - Я здесь по делам: консультируюсь с одной американской фирмой, а также
хотел бы встретится с вами по очень важному вопросу.
     - Извините, не могли бы вы повторить вашу фамилию сеньор... отвечал Шура.
Человек на другом конце провода повторил.
     - Пожалуйста, зовите меня просто сеньор Гиоргио, - добавил он. - В нашей
стране редко называют по фамилии. Я также хотел бы представить вам моего друга
доктора Хектора, в прошлом замминистра жилья и транспорта Бразилии - если вас не
затруднит...
     Положив трубку, Шура сказал:
     - Он явно не хотел вдаваться в подробности по телефону. Я подумал, может,
тебе не трудно приготовить несколько лишних сэндвичей к ланчу? Я пригласил их
пообедать с нами завтра - ты не против?"
     Я засмеялась:
     - Конечно, не против! Это так интригующе звучит: бывший зам министра
чего-то там Бразилии.
     - Если не ошибаюсь, транспорта. Может оказаться что-нибудь интересное. Ну а
если даже нет, то что мы теряем? Час-другой и пару сэндвичей".
     Трудно удержаться от восторга, когда к тебе на обед приходит министр какой
бы то ни было страны. Пусть даже бывший, пусть даже не министр, а замминистра.
Все равно звучит отлично для простой американки, далекой от вершины социальной
лестницы. По крайней мере, будет о чем рассказать знакомым.
     На следующий день в назначенное время наши бразильцы появились на пороге с
цветами для хозяйки и двумя солидными портфелями в руках. Бизнесмен Гиоргио
оказался дородным крепким человеком, похожим на ветерана-десантника, с
намечающейся лысиной и проницательными светло-голубыми глазами.
     Мы расположились во внутреннем дворике и завели обычный для незнакомых
людей разговор. Оказалось, что сеньор Гиоргио - один из главных на бразильском
радио: он владелец нескольких радиостанций, и сейчас собирается заниматься также
телевидением. Сначала он казался мне немного мрачноватым, особенно когда
нахмурил брови. Но первое впечатление было обманчиво. Скоро Гиоргио стал
представляться мне чем-то вроде большого доброго кота. Он был человеком
сентиментальным и немного романтичным - что, как мы позже выяснили, присуще
многим бразильцам.
     Его друг доктор Хектор, щуплый человек лет шестидесяти, сначала показался
мне слишком тихим для политика, я бы даже сказала - скромным. Но к концу обеда
он заметно расслабился и заулыбался, так что мне стало понятно его своеобразное
обаяние - смесь искренности, иногда доходящей до полной открытости, и отличного
чувства юмора, которое должно было ему весьма пригодиться на государственной
службе.
     Но я забегаю вперед. Вернусь к началу разговора. Когда я внесла поднос с
сэндвичами, Гиоргио говорил: "Да-да, представьте себе, даже в банках клиенты
числятся только по именам..."
     На лице Шуры смешались вежливое недоверие и искреннее удивление.
     Я тоже не поверила. Наверное, он все-таки преувеличивает. Зато это хороший
анекдот из жизни третьего мира.
     Я принесла большой кувшин чая со льдом и несколько бутылок воды, мы уселись
вокруг стола и приготовились слушать.
     Сначала Гиоргио в качестве предисловия к главному разговору рассказал нам
историю некого американца - будем звать его мистер Борх. Этот джентльмен
переехал в Рио-де-Жанейро, причем он никак не мог объяснить причин своего
нежелания возвращаться на родину. Вскоре он женился на богатой бразильянке и
обзавелся детьми, а потом переселился с семьей на некий остров в Карибском море,
где власти рады любому иностранцу с большими деньгами. Через несколько месяцев
все его богатые знакомые в Рио-де-Жанейро получили приглашение в новый
санаторий. В рекламной брошюре особое внимание обращалось на новый вид услуг,
необычный для подобных заведений: психологическую терапию, которая включала
решение семейных проблем и лечение от алкоголизма.
     Санаторий сразу стал популярен. Каждую среду хозяин, мистер Борх, вынимал
из своего холодильника два сосуда с красной и желтой жидкостью. Пациенты
получали тщательно отмеренные дозы этой жидкости в маленьких, очень красивых
хрустальных кубках. Борх называл жидкости "эликсиром" и отказывался говорить о
них подробнее.
     Воздействие эликсира было потрясающим. По словам Гиоргио: "Было чувство,
что Господь входит в твою душу, и в ней воцаряется мир. Смотришь на ближнего и
чувствуешь, что любишь его. Сострадание - вы понимаете? А для супружеских пар
это было просто чудо: все чувства, которые они испытывали друг к другу когда-то
- понимаете? - возвращались, как будто, это был их первый день после свадьбы."
     Мы с Шурой слушали, замерев от волнения. Тысяча вопросов скопилась у меня в
голове, и я уже было открыла рот, как вдруг в первый раз заговорил доктор
Хектор, и мы опять внимательно слушали, стараясь не пропустить ни слова.
     - Однажды я очередной раз выразил мистеру Борху свое желание узнать состав
эликсира. Он заявил, что я могу быть уверен в его чистоте и подлинности,
поскольку он создан одним из величайших ученых современности, Александром
Бородиным ((псевдоним Шульгина в книге)), и что больше мне ничего знать не
требуется.
     - О, господи, - вырвалось у меня, и я засмеялась.
     - Я не знаю мистера Борха, и уж точно не снабжал его никакими препаратами!
- запротестовал Шура.
     Гиоргио поспешил вмешаться:
     - Не сомневаюсь. Мы с Хектором провели расследование и сами пришли к такому
выводу, как только узнали о вас побольше."
     Интересно, что он имел в виду под словом "расследование". Если то же, что и
мы: частные детективы и все такое прочее, то... лучше об этом не думать.
     Один вопрос давно уже крутился в моей голове, и я решила поскорей задать
его, пока разговор не принял более серьезный оборот. Я чуть приподнялась со
стула и, глядя в глаза нашим собеседникам, сказала:
     - Простите за любопытство, а сколько платили пациенты за это чудесное
лекарство?
     - Большинство пациентов платило двадцать пять тысяч долларов в неделю.
     Мы с Шурой переглянулись.
     - Ох! - только и смогла сказать я.
     - Хорошенький бизнес! - закивал головой Шура.
     - В последнюю неделю пребывания в санатории, - продолжал доктор Хектор,- мы
с Гиоргио смогли утаить небольшое количество эликсира и взять его образцы с
собой. Здесь, в США, мы смогли узнать состав наших образцов. Они содержат
вещество под названием МДМА.
     - Ого! - воскликнула я. Шура только пробормотал что-то себе под нос.
Гиоргио наклонился к столу и его дорогой пиджак чуть не затрещал по швам.
     - Кстати, джентльмены, почему бы вам не снять пиджаки: здесь слишком жарко
для официальностей.
     Бразильцы заулыбались и последовали моему совету. Сеньор Гиоргио снова
наклонился к столу, положив на него локти. Рукава его рубашки были перевязаны
красными лентами. Он молитвенно сложил руки перед лицом, обдумывая следующую
фразу. Мы с Шурой вежливо ждали. Доктор Хектор щурился на мягкий солнечный свет,
предоставляя пока ведение переговоров своему другу.
     И вот Гиоргио перешел к главной теме нашего разговора.
     - Мы пришли к вам, доктор Шура, - медленно заговорил он, - потому, что по
многим причинам не собираемся возвращаться в санаторий мистера Борха.
     Мне было бы достаточно одной причины - двадцати пяти тысяч баксов в неделю.

     Шура кивнул.
     - Но мы - я и мои друзья, побывавшие в санатории - мы считаем, что это
лекарство - этот эликсир, МДМА - представляет исключительную ценность. Поэтому
мы хотим открыть в нашем родном Рио клинику, чтобы научить врачей применять его
на практике, вы понимаете?
     Шура заерзал на стуле.
     Мы хотим провести исследования в этой области, - продолжал Гиоргио, - и
утвердить