ать   героин   в...   золотых    рыбок,
предназначенных на экспорт. Однако и они изощряются с не меньшей  фантазией.
Заместитель командующего группой погранвойск РФ в Кыргызстане  генерал-майор
Владимир Косенко рассказал историю о том,  как  случайно  удалось  задержать
контрабандистов, которые умудрились запихать в желудок крупной коровы восемь
килограммов  плотно  расфасованного  в  полиэтиленовые  пакеты   опия-сырца.
Местные пастухи вполне легально провезли  на  борту  грузовика  животное  из
Горного Бадахшана в Кыргызстан.  И  только  в  Оше,  миновав  все  посты,  в
безопасном месте  разрезали  желудок  корове  и  изъяли  оттуда  наркоту.  А
таджикско-киргизскую  границу  в  поисках  плодородных   пастбищ   ежедневно
пересекают десятки отар овец и коров.
   -  Теперь  и  над  этой  проблемой  приходится  думать,   -   рассказывал
генерал-майор Косенко. - Как  среди  сотен  голов  крупного  рогатого  скота
отыскать так называемую пластилиновую корову.


   АЛЫЕ МАКИ ИССЫК-КУЛЯ

   До  1974  года  на  Иссык-Куле  официально  высеивался  мак.   К   началу
семидесятых  годов  Советский  Союз  давал  16%  мирового  запаса   опия   и
реализовывал обезболивающие медицинские препараты во многих странах мира.
   В 1973 году ООН обратилась с просьбой  к  правительству  СССР  прекратить
посевы  опиумного  мака,  так  как  выращивание  этой   культуры   считалось
прерогативой очень бедных стран, которые были не в  состоянии  поднять  свою
экономику. Это условие было выполнено.
   Почти за двадцать лет - с 1974-го по 1990 год -  из  незаконного  оборота
было изъято всего пять килограммов опия. Это  были  остатки  иссык-кульского
мака и небольшие частные нелегальные посевы. Но 1991 год стал  переломным  в
уже независимом Кыргызстане.  Оперативники  конфисковали  у  контрабандистов
около  20  килограммов  опия-сырца.  К  осени  1996  года   сотрудники   МВД
зафиксировали  более  двух  тонн  контрабандного  наркотика,  из  них   опий
составлял половину. Чуйскую долину вновь облюбовали потребители марихуаны  и
гашиша. Дикорастущая конопля стала приносить гигантские доходы.
   Во  время  очередной  операции   "Мак",   проводимой   сотрудниками   МВД
Кыргызстана, в  селе  Ананьеве  собрались  местные  аксакалы.  Старики  были
недовольны тем, что правительство собирается уничтожить дикорастущие  посевы
"дурман-травы", так как все участки  с  коноплей  уже  были  поделены  между
группами и семьями местных жителей. Люди требовали  у  государства  землю  в
аренду, чтобы они могли полновластно развивать "фермерство" и защищать  свою
землю от набегов чужих контрабандистов.
   Шутка ли, за  спичечный  коробок  зелья  залетные  покупатели  платят  до
двухсот сомов - во много раз больше, чем положено чабанам, врачам,  учителям
за тяжелый труд в течение месяца.
   В 1991 году, когда экономика страны была на самой низшей  точке  падения,
многие ученые старики в республике кричали во весь голос: "Дайте нам засеять
маком иссык-кульские земли, и мы  за  один  год  выскочим  из  кризиса!"  Но
президент  Аскар  Акаев  принял  мужественное  решение  и  присоединился   к
антинаркотиковым международным конвенциям.
   Но экономика республики  по-прежнему  остается  в  чахоточном  состоянии.
Невыплата пенсий и  зарплат,  падение  производства  и  ужасающая  нищета  в
сельских регионах Кыргызстана вынудили местное население  вновь  возобновить
скрытые  посевы  опиумного  мака.  Дикорастущая  конопля  стала   экспортным
товаром. Во время сбора ее урожая на Иссык-Куле оперативники  задерживают  и
юнца, и седого аксакала. Приезжие курьеры из России и Казахстана  платят  за
наркотики, по местным понятиям, бешеные деньги. Например, спичечный  коробок
гашиша, так называемый ручник, который лепят руками, стоит  200  сомов,  что
эквивалентно 12 долларам США.
   В горах Кыргызстана растет трава - эфедра  хвощевая.  Почти  до  середины
восьмидесятых годов республика экспортировала за  рубеж  до  500  тонн  этих
лекарственных растений. Известно, что эфедра применяется  для  приготовления
эфедрина. В отличие от конопли,  ее  нельзя  уничтожать.  Это  очень  ценное
сырье, из которого изготавливаются синтетические наркотики, амфетамины.
   Во времена Советского Союза существовала следующая схема. Эфедра  уходила
в  Болгарию,  Германию  и  другие  страны,  а  взамен   Кыргызстан   получал
лекарственные  препараты,  где  содержался  эфедрин.  Он  использовался  для
подстегивания иммунной системы в период депрессии. Это и есть экстази.
   Но теперь  местные  наркоманы  научились  прямо  из  травы  изготавливать
эфедрон.  Минуя  весь   сложный   технологический   процесс,   они   колются
свежеприготовленной сывороткой. Даже сами наркоманы стараются не общаться  с
теми, кто используют эфедрон. Опий или гашиш наносят удар по  интеллекту,  а
этот  самопал  выводит  из  строя  плоть  человека.  У  потребителя   быстро
отказывают почки, выпадают  волосы  и  зубы.  Через  пару  месяцев  здоровый
человек может превратиться в глубокого старца.
   Сегодня  Республика  Кыргызстан  имеет  широкие  перспективы  из   страны
транзита превратиться в страну производителя почти всех видов растительных и
синтетических наркотиков. Недалек тот день, когда в  республике  наркобароны
будут отмечать ежегодные "праздники урожая".


   Глава 2
   "ПСЫ" НАРКОБИЗНЕСА

   Его    продолжают    искать     наркоторговцы,     братва,     сотрудники
правоохранительных органов  некоторых  южноазиатских  республик.  Ему  давно
вынесен смертный приговор, но он продолжает разоблачать тайны  наркомафии  и
методы борьбы спецслужб с ними на территории бывшего СССР. Я познакомился  с
ним в Москве в декабре 1997 года с помощью коллег  из  газеты  "Криминальная
хроника", где  он  иногда  под  псевдонимом  публикует  свои  материалы.  Он
представился мне Георгием. Я услышал подлинную  исповедь  человека,  бывшего
сотрудником КГБ, ныне беженца и безработного.


   ВЕРБОВКА

   Как становятся  сексотами  -  секретными  сотрудниками?  Наверно,  каждый
по-своему...
   Я стал сексотом КГБ в ИТУ 148/8. Я был осужден в  Забайкалье  по  статьям
15, 62, 103 УК РСФСР в 1978  году.  Срок  -  восемь  лет.  С  принудительным
лечением от наркомании в спецИТУ усиленного режима.  Мое  преступление  было
простым, как ложка. С 17  лет  я  сидел  на  игле  и  считал  себя  конченым
преступником. По криминальным делам  нам  с  приятелем  пришлось  уехать  из
Киргизии в Читу. Мы были наркоманами и в любом крупном  городе  могли  найти
барыгу - торговца наркотиками. Так случилось и в тот  раз.  Но  мы  не  были
постоянными  покупателями  нашего  очередного  барыги,  поэтому  он   вместо
промедола продал нам какую-то гадость. Мой приятель от нее умер. А  я  чудом
остался жив - спасибо врачам. После похорон я должен был наказать виновного.
Убить человека нелегко, а я настолько хотел  убить,  что  промахнулся:  нож,
который я кидал в барыгу, попал ему не в горло, а ниже. Он остался жить. А я
был арестован и осужден...
   Отбыл уже пять лет из своих восьми. В зоне считался "правильным". Это был
1984 год - переломный в моей жизни.
   Меня по селектору вызвали "на вахту к  хозяину".  Я  ничего  хорошего  от
этого не ожидал: внутрилагерных нарушений режима у меня хватало. В  кабинете
у "хозяина" сидел неизвестный мне мужчина, перед ним  на  столе  лежало  мое
личное дело. Вначале я подумал, что он - "кум",  оперативник  ИТУ,  то  есть
мент. С ходу отказался быть стукачом - о ментах у меня уже  давно  сложилось
твердое и вполне  определенное  мнение.  Тогда  он  предъявил  удостоверение
сотрудника КГБ и предложил  не  торопиться  с  выводами.  Вербовал  он  меня
классически. Я дал подписку  о  сотрудничестве:  мы  ведь  воспитывались  на
легендах о чекистах.
   Первым заданием  было  подготовить  обзор  внутрилагерного  положения,  о
земляческих группировках, получающих поддержку с воли.  Я  работал  активно,
давал подробные характеристики авторитетов, выявлял связи  сотрудников  ИТУс
блатными, разработал систему контроля за нелегальной доставкой наркотиков  в
зону.


   ПЕРВЫЕ РАДОСТИ

   Мою работу оценили. Чекисты помогли досрочно  освободиться.  Причем  была
выработана легенда, согласно которой  свою  свободу  я  "купил".  Тридцатого
августа 1984 года меня освободили. Меня встретил мой куратор. И я поехал  не
домой, а вместе с ним в Подмосковье. Там меня месяц натаскивали как сексота.
Именно тогда я  узнал,  что  в  КГБ  организовано  Управление  по  борьбе  с
оргпреступностью. Весь месяц я не выпускал ручку  из  пальцев,  вспоминал  и
писал имена, фамилии, клички,  характеристики,  сведения  о  межрегиональных
лагерных связях, о способах транспортировки наркотиков, адреса...
   Мне объяснили, что я должен буду внедриться  в  оргторговлю  наркотиками.
Дома у меня будет свой куратор, сообщение обо мне  уже  отправлено,  и  меня
ждут. Вот так я стал платным секретным сотрудником КГБ. Точнее -  управления
"В" 3-го ГУ КГБ СССР. Еще точнее - КГБ своей республики. И  наполнило  меня,
простите за штампованную красивость, щемящее чувство свободы  плюс  гордость
за то, что стал "бойцом невидимого фронта". Короче: молод был и глуп.
   Один месяц меня никто не тревожил. Я  даже  начал  думать,  что  обо  мне
забыли. Стал потихоньку присматривать работу, зажил цивильной жизнью.


   ПОИСКИ РЕПУТАЦИИ

   Перед ноябрьскими праздниками пришел  ко  мне  человек  и  предъявил  уже
знакомые комитетские "корочки". Это был мой новый куратор. Отдых закончился.
Дали задание внедриться в среду наркоманов, выйти на барыг и прикрывающих их
сотрудников МВД. Так что мне вновь приходилось садиться на  иглу.  Очень  не
хотелось,  но  куратор  успокоил:  раз  в  два  месяца  я   буду   проходить
дезинтоксикацию в спецклинике. Однако посоветовал не зарываться  и  дозу  не
увеличивать. Выдал деньги, 180  рублей  зарплаты  и  200  рублей  на  "нужды
производства". Я написал, как положено, расписки. Куратор рассказал мне  про
связь и запретил говорить родным о моей  работе:  "Пусть  они  тебя  считают
блатным. Так будет лучше".
   Внедриться  большого  труда  не  составило.  Город-то  был  родным.  Плюс
наличные деньги. Мелкие барыги меня не интересовали,  но  определенный  круг
уже выявлялся. Мне не хватало одного: реальной  криминальной  репутации.  Ее
надо было заработать.
   Ситуация с наркотиками в городе  складывалась  такая.  Чистым  опием  уже
никто не кололся - в моде был химарь. Из молотых коробочек мака - кукнара  -
изготавливался  опий-сырец,  то,  что  на  Западе  называют  крэком.  Кукнар
завозился из Талды-Курганской области Казахстана. Надо было доказать, что  я
не просто наркота, а деловой. И я нашел выход.  В  ДК  одной  организации  я
присмотрел  аппаратуру  -  стереомагнитофоны,  фотоаппараты...  В  один   из
декабрьских вечеров в узком кругу авторитетных наркот, когда ждали  прибытия
гонца с товаром, а денег  для  расплаты  с  барыгой  не  было,  я  предложил
"выставить" этот ДК и забрать всю аппаратуру. Со мной пошли  двое.  Госкражу
мы совершили довольно легко. Тянула она  лет  на  десять  строгой  зоны.  На
следующий день я толкнул аппаратуру за полторы тысячи. Шестьсот рублей  взял
себе, подельникам - по 450. После этого меня познакомили  с  гонцом-барыгой.
Представили как верного и правильного парня.
   Мой отчет вызвал одобрение у куратора, и я получил свою вторую  зарплату.
Новый год я встретил в компании  нормальных  людей.  Там  я  познакомился  с
женщиной, в которую влюбился с первого взгляда. Мне было тогда 26 лет. Я был
влюблен, но правды о себе сказать, конечно, не мог. Но  тогда  меня  это  не
мучило.
   Ощущая поддержку КГБ, я  старался,  чтобы  в  криминальной  среде  нашего
города у меня была репутация крутого. Ежедневные тренировки в метании  ножей
дали  свои  результаты.  И  однажды  в  случайной  ночной  драке  с  пьяными
киргизами, когда я и мой приятель возвращались домой из блатхаты, мое умение
выручило нас. Двумя ножами я ранил двоих. Если уличные драки не раскрываются
по горячим следам в течение часа, то они не раскрываются вообще.
   Мой приятель был разговорчив. В среде местной наркоты мое  умение  метать
ножи вызвало уважение. Так я стал крутым. Это оказалось решающим аргументом,
когда выбирали сопровождающего для гонца в Талды-Курган. Мой куратор дал мне
контактные телефоны в Талды-Кургане, но  звонить  я  мог  только  в  крайнем
случае: если мы попадали в поле зрения казахского МВД.


   ПЕРВАЯ ОПЕРАЦИЯ

   Мы  должны  были  привезти  500  стаканов  молотого  кукнара  -  денежный
эквивалент 7500 рублей. На обратном пути на границе  Киргизии  и  Казахстана
нас должен был встретить мент, прикрывающий этот канал доставки наркотиков в
наш город.
   Из одного стакана кукнара выходит пять доз химаря для плотно  сидящих  на
игле. Это около трех граммов отравы. Так что груз, который  мы  должны  были
доставить в  Киргизию,  подпадал  под  категорию  "особо  крупные  размеры".
Перевозчики в случае провала получали от 8 до 15 лет.
   Задание у меня было таким: по маршруту Фрунзе - Алматы -  Талды-Курган  -
Панфилов  засвечивать  опорные  блатхаты  (для  их  дальнейшей   оперативной
разработки), на месте завязать тесные знакомства якобы  для  приобретения  в
дальнейшем крупной партии кукнара наркотами  из  России,  по  возвращении  в
Киргизию выявить мента или ментов,  опекавших  сбыт  наркотиков,  и  создать
условия для перехвата груза.
   Была разработана легенда, как мне в последний момент  отойти  в  сторону.
Легенда мне очень не понравилась,  суть  ее  заключалась  в  том,  что  меня
арестовывают за ношение холодного оружия и водворяют в СИЗО - одновременно с
перехватом груза и арестом фигурантов. Мой куратор успокоил:  к  сорокалетию
Победы  будет  амнистия,  и  я  со   своей   предполагаемой   статьей   буду
амнистирован.
   Я старательно засвечивал блатхаты и фигурантов (имена, клички,  приметы).
Записи  вел  на  двойных  стельках  теплых  сапожек  специальной  ручкой.  В
Панфилове установил знакомства. Благо "родное" ИТУ  148/8  уже  приобрело  к
этому времени широкую  известность  в  узких  кругах:  у  одного  корейца  -
"сильного барыги" - младший брат отбывал срок в одни годы со мной, в зоне мы
считались земляками и были приятелями. Благодаря этому мы взяли  не  500,  а
600  стаканов  кукнара  за  те  же  деньги  (легко  заниматься  контрабандой
наркотиков, если тебе "помогает" КГБ).
   По возвращении во Фрунзе наш "газик" встретили два мента -  инспектор  по
наркомании и  опер  из  угро.  Этого  оказалось  достаточно,  чтобы  сделать
соответствующие  выводы.  Гонец  сказал,  что  я  свободен  и  что  со  мной
рассчитаются дома. Мне пришлось предъявить свои права на лишние сто стаканов
кукнара - дескать, если бы не мои знакомства  и  так  далее.  Я,  мол,  хочу
потащиться в столице, домой попаду не  скоро,  лучше  рассчитайтесь  сейчас.
Выглядело все убедительно и мотивированно. Груз достали из тайника в кузове,
отсыпали мне мою долю - 50 стаканов, дали денег. Груз обратно упаковывать не
стали: чего теперь бояться - два мента в сопровождении.
   Моя информация о прибытии, местонахождении  груза  и  его  сопровождающих
стала сигналом к началу операции "Перехват". В ущелье "газик" был протаранен
"ЗИЛом", прибывшие на место аварии "сотрудники ГАИ" обнаружили  кукнар.  То,
что сопровождающие груз менты сразу не разобрались  в  ситуации  и  пытались
спасти  гонца  и  груз,  стало  фактом  сотрудничества  работников   МВД   с
наркоторговцами. Через два дня - 5 марта-я был "арестован" на аэровокзале  с
боевыми ножами.
   Это была моя первая боевая операция. Мой куратор, навещая  меня  в  СИЗО,
сказал, что я становлюсь первоклассным сексотом, что мне увеличена  зарплата
и открыт трудовой стаж. Санкция на мое содержание под стражей была выдана на
два месяца...
   Для моей матери и любимой женщины мой арест  стал  ударом.  Единственное,
что их утешало: я арестован не за наркотики, а за хорошо  им  известное  мое
хобби - за ножи. Я попросил куратора, чтобы он  нашел  возможность  передать
мою зарплату матери, а женщине моей выслать бандероль с французскими духами.
   По делу о контрабанде кукнара было осуждено девять человек.  Моя  фамилия
на следствии и на суде не фигурировала.


   ЯША

   В СИЗО, в следственной камере строгого режима, я чувствовал  себя  вполне
комфортно. В среднеазиатском СИЗО можно было получить с воли  любой  грев  -
наркотики, водку, деньги, часто и женщин. У кого качественный грев -  тот  и
авторитетней. Мой куратор постарался обеспечить качественный  грев...  Я  не
только сам получал наркотики, но и делился ими с другими  авторитетами.  Это
опять-таки работало на мою репутацию. Тогда-то я  и  познакомился  со  своим
будущим другом и партнером.
   В камере нас было около сорока человек. На свободе стоял апрель. Я  сидел
на верхних нарах возле окна и играл в нарды с Жориком - авторитетом  средней
категории. Дверь камеры открылась, и менты ввели какого-то парня-корейца. Он
поздоровался: "Привет, братва!" Стало ясно, что он из наших. Кто-то в  ответ
поздоровался и с ним: "Здорово, Яша". Я-то отбывал срок в  России,  а  здесь
почти все прописанные в тюрьме знали друг друга. Яша сразу спросил:  "Буржуй
здесь?" Буржуй был наркоманом и бакланом - то есть  хулиганом.  Он  как  раз
спал в это время.
   В честь нового жителя хаты заварили  чифир,  забили  косяк  с  анашой.  Я
предложил Яше кукнару.  Он  тут  же  отказался  от  косяка  и  вкатил  моего
угощения. Я поинтересовался, за что и как  он  сел.  "А  ты  кто  такой?"  -
спросил Яша. Я сказал, что тюрьма поставила меня смотреть за  хатой,  чтобы,
значит, хата была правильной. Тогда он  представился:  три  ходки  по  144-й
статье - щипач, карманник стало быть. Подсел, чтобы разобраться  с  Буржуем.
Буржуя тут же разбудили. Он увидел Яшу и стал похож на покойника,  хотя  был
здоров и силен. Оказалось, что, пока Яша мотал очередной свой  срок,  Буржуй
посадил на иглу его младшую сестренку и пускал ее по кругу, а потом продал в
Каракалпакию за триста граммов ханки.
   В нашей хате на сорок человек было пятнадцать бродяг, то  есть  тех,  кто
имел право на внутритюремные разборки. Как смотрящий я спросил их мнение.  А
потом подвел итог: ты, Яша, можешь и должен получить с  Буржуя,  я  объявляю
его не бродягой, а чертом...
   Яша умел драться. Почти сразу  отключил  Буржуя.  Затем  подтащил  его  к
параше (стоящему возле дверей забетонированному  унитазу),  расстегнул  свои
штаны, обнажил член и  несколько  раз  провел  им  по  губам  Буржуя.  Затем
развернул Буржуя мордой к стенке, стащил с него спортивное  трико  и  провел
членом между его ягодиц. И стал  Буржуй  нетрахнутым  педерастом.  И  уже  к
вечеру  попросил  ментов  перевести  его  в  петушатник  -  в  камеру,   где
содержались педерасты.
   Ночью в нашей хате состоялся  сходняк.  Пришли  авторитеты  с  полосатого
(особого) режима. Спросили с меня  как  со  смотрящего  -  тюремные  интриги
покруче интриг любого королевского двора. Интересовались правомерностью моих
действий. Свое разрешение Яше получить сполна я подкрепил  кукнаром.  И  как
всегда, наркотики оказались решающим аргументом.
   Яша стал моим тюремным кентом...


   ПОВЫШЕНИЕ КВАЛИФИКАЦИИ

   Пятого мая закончился срок санкции моего  содержания  под  стражей.  Меня
отпустили, взяв подписку о невыезде. Мой куратор уже подготовил  медицинское
заключение  о  том,  что  я  заболел  туберкулезом  и  нуждаюсь  в   срочном
стационарном лечении. Неделю я побыл  дома,  а  потом  уехал  "лечиться"  от
туберкулеза.
   Мои хозяева определили меня в спецотделение окружного госпиталя в Алматы.
Вначале меня сгоняли с  дозы.  Затем  -  дезинтоксикация.  Позже  -  шоковая
(инсулиновая)  терапия.  Обновили  кровь.  Провели   курс   общеукрепляющего
лечения. За два месяца меня сняли с наркотиков. Я снова был готов к работе.
   С июля до середины августа я