а друга наглядеться -  до самого того часа, как  лютая смерть
подкосила ноги его.  Он умер иа  руках моих!" Эраст слушал ее с непритворным
удовольствием.  Он покупал  у  нее  Лизину  работу и хотел всегда платить  в
десять раз дороже назначаемой ею цены, но старушка никогда не брала лишнего.
     Таким образом прошло несколько недель. Однажды ввечеру Эраст долго ждал
своей Лизы. Наконец пришла она, но  так невесела, что он испугался; глаза ее
от  слез покраснели.  "Лиза, Лиза! Что с тобою сделалось?" -  "Ах,  Эраст! Я
плакала!"  - "О чем?  Что  такое?"  -  "Я должна  сказать тебе все.  За меня
сватается жених, сын  богатого  крестьянина  из  соседней  деревни;  матушка
хочет, чтобы я за него вышла".--  "И ты соглашаешься?"- "Жестокий! Можешь ли
об этом  спрашивать?  Да,  мне жаль матушки; она плачет  и говорит" что я не
хочу; ее спокойствия, что она будет мучиться при смерти, если не выдаст меня
при себе замуж, Ах! Матушка  не знает.  что у  меня есть такой милый  друг!"
Эраст целовал Лизу, говорил, что ее счастие дороже ему  всего  на свете, что
по смерти  матери  ее он  возьмет ее к себе и будет жить с нею неразлучно, в
деревне  и в дремучих лесах,  как в  раю.  "Однако ж тебе  нельзя  быть моим
мужем!"  - сказала Лиза  с тихим вздохом. "Почему же?"  - "Я крестьянка- "Ты
обижаешь меня. Для твоего друга важнее  всего  душа, чувствительная невинная
душа,- и Лиза будет всегда ближайшая к моему сердцу",
     Она  бросилась  в  его  объятия  -  и в  сей  час  надлежало  погибнуть
непорочности!  Эраст  чувствовал  необыкновенное волнение  в  крови своей  -
никогда Лиза не казалась ему столь прелестною - никогда ласки  ее не трогали
его  так сильно - никогда ее поцелуи  не были столь пламенны - она ничего не
знала,  ничего не подозревала, ничего не боялась - мрак вечера питал желания
-  ни одной  звездочки  не  сияло  на небе  -  никакой луч не  мог  осветить
заблуждения.- Эраст чувствует в себе  трепет - Лиза также,  не зная, отчего,
но зная, что с нею делается... Ах, Лиза, Лиза! Где ангел-хранитель твой? Где
-твоя невинность?
     Заблуждение  прошло  в  одну минуту. Лиза  не  понимала  чувств  своих,
удивлялась и спрашивала. Эраст молчал - искал слов  и  не находил их. "Ах, я
боюсь,- говорила Лиза.-- боюсь того, что случилось с нами!  Мне казалось что
я умираю, что  душа моя... Нет, не умею сказать этого!..  Ты молчишь, Эраст?
Вздыхаешь?., Боже мой! Что  такое?" Между тем блеснула молния и грянул гром.
Лиза  вся  задрожала.  "Эраст, Эраст! -  сказала она.- Мне страшно! Я боюсь,
чтобы гром не убил меня, как  преступницу! " Грозно шумела буря, дождь лился
из  черных  облаков -  казалось, что натура сетовала  о  потерянной  Лизиной
невинности. Эраст старался успокоить  Лизу и  проводил ее  до хижины.  Слезы
катились из  глаз ее, когда она прощалась с ним. "Ах, Эраст! Уверь меня, что
мы будем по-прежнему счастливы!" - "Будем, Лиза, будем!" - отвечал он.- "Дай
бог! Мне нельзя  не верить словам твоим: ведь я люблю тебя!  Только в сердце
моем... Но полно! Прости! Завтра, завтра увидимся".
     Свидания их  продолжались; но  как все переменилось!  Эраст  не мог уже
доволен  быть  одними  невинными  ласками  своей  Лизы  -  одними  ее  любви
исполненными взорами  - одним  прикосновением руки,  одним поцелуем,  одними
чистыми  объятиями.  Он  желал больше, больше и, наконец, ничего  желать  не
мог,-  а  кто  знает  сердце  свое, кто размышлял о  свойстве нежнейших  его
удовольствий, тот, конечно, согласится со мною, что  исполнение всех желаний
есть  самое опасное искушение любви. Лиза не была уже для Эраста сим ангелом
непорочности,  который прежде  воспалял  его воображение  и  восхищал  душу.
Платоническая -любовь  уступила место  таким чувствам,  которыми  он не  мог
гордиться и которые были для него уже не новы. Что принадлежит до  Лизы,  то
она, совершенно ему  отдавшись, им только жила и дышала, во всем, как агнец,
повиновалась его воле и в удовольствии его полагала свое счастие, Она видела
в нем перемену и часто говорила ему: "Прежде бывал ты веселее, прежде бывали
мы покойнее и счастливее, и прежде я не так боялась  потерять любовь  твою!"
Иногда,  прощаясь  с ней, он  говорил ей:  "Завтра,  Лиза,  не могу с  тобою
видеться: мне встретилось важное дело",-  и всякий раз  при сих  словах Лиза
вздыхала.
     Наконец  пять  дней сряду  она  не  видела  его  и  была  в  величайшем
беспокойстве; в шестой пришел он с печальным лицом и сказал: "Любезная Лиза!
Мне  должно на несколько  времени с тобою проститься. Ты знаешь, что  у  нас
война, я в службе, полк мой идет в поход", Лиза побледнела и едва не упала в
обморок.
     Эраст  ласкал ее, говорил,  что он всегда будет  любить  милую  Лизу  и
надеется по возвращении своем уже  никогда с нею не расставаться.  Долго она
молчала,  потом залилась горькими слезами, схватила руку  его и, взглянув на
него со  всею нежностью любви, спросила: "Тебе нельзя  остаться?"  - "Могу,-
отвечал он,- но только с величайшим бесславием, с величайшим пятном для моей
чести. Все  будут презирать меня;  все будут гнушаться мною, как трусом, как
недостойным сыном отечества",- "Ах, когда  так,-  сказала Лиза,- то поезжай,
поезжай,  куда  бог велит! Но  тебя могут убить".- "Смерть  за отечество  не
страшна, любезная Лиза".-  "Я умру, как скоро тебя не  будет на свете".- "Но
зачем это думать? Я надеюсь остаться жив, надеюсь возвратиться к тебе, моему
другу".- "Дай бог! Дай бог! Всякий день, всякий час буду о том молиться. Ах,
для чего не умею ни читать, ни писать.  Ты бы уведомлял меня обо всем, что с
тобою случится, а я писала бы к тебе - о слезах своих!" - "Нет, береги себя,
Лиза, береги для  друга  твоего.  Я  не  хочу, чтобы ты без  меня плакала",-
"Жестокий человек! Ты думаешь лишить меня, и этой отрады! Нет! расставшись с
тобою,  разве тогда перестану плакать, когда высохнет сердце моей.- "Думай о
приятной минуте, в которую опять мы  увидимся".-  "Буду, буду думать о  ней!
Ах,  если бы  она  пришла скорее! Любезный, милый Эраст!  Помни,  помни свою
бедную Лизу, которая любит тебя более, нежели самое себя!"
     Но я не могу описать всего, что они при сем случае говорили. На  другой
день надлежало быть последнему свиданию.
     Эраст хотел проститься и с  Лизиною матерью,  которая не могла от  слез
удержаться, слыша, что ласковый, пригожий барин ее должен ехать на войну. Он
принудил ее взять у него несколько денег, сказав: "Я не хочу, чтобы  Лиза  в
мое отсутствие продавала работу свою, которая, по уговору, принадлежит мне".
Старушка осыпала его благословениями. "Дай господи,- говорила она,- чтобы ты
к  нам  благополучно  возвратился и чтобы я  тебя еще  раз увидела в здешней
жизни! Авось-либо моя Лиза к тому времени  найдет себе жениха по мыслям. Как
бы  я благодарила  бога, если б ты приехал к  нашей свадьбе! Когда же у Лизы
будут  дети,  знай, барин, что  ты  должен крестить  их! Ах!  Мне  бы  очень
хотелось дожить до этого!"  Лиза стояла подле матери и не смела взглянуть на
нее. Читатель легко может вообразить себе, что она чувствовала в сию минуту.
     Но что же чувствовала она тогда, когда Эраст, обняв ее в последний раз,
в  последний раз  прижав  к своему  сердцу, сказал; "Прости,  Лиза!.." Какая
трогательная  картина!   Утренняя  заря,  как  алое   море,  разливалась  по
восточному небу. Эраст стоял под ветвями высокого  дуба,  держа  в  объятиях
свою бедную, томную, горестную подругу, которая, прощаясь с ним, прощалась с
душою cвоею. Вся натура пребывала в молчании.
     Лиза рыдала - Эраст плакал - оставил ее  - она упала - стала на колени,
подняла руки к небу и смотрела на Эраста, который удалялся - далее - далее -
и, наконец, скрылся - воссияло солнце, и Лиза, оставленная, бедная, лишилась
чувств и памяти.
     Она пришла в себя - и свет показался ей  уныл и печален. Все приятности
натуры  сокрылись для нее вместе с любезным  ее сердцу. "Ах!  - думала она.-
Для  чего я осталась в этой  пустыне?  Что  удерживает меня лететь вслед  за
милым Эрастом? Война не страшна для меня;  страшно там, где нет моего друга.
С  ним жить, с  ним умереть  хочу  или смертию своею  спасти его драгоценную
жизнь. Постой, постой, любезный! Я лечу к  тебе! "  Уже хотела она бежать за
Эрастом, но мысль; "У меня  есть  мать!" - остановила ее.  Лиза вздохнула и,
преклонив голову,  тихими шагами пошла к своей  хижине. С  сего часа дни  ее
были днями тоски и горести, которую надлежало скрывать от нежной матери: тем
более  страдало  сердце  ее!  Тогда  только  облегчалось  оно,  когда  Лиза,
уединяясь в густоту леса, могла свободно проливать слезы и стенать о разлуке
с  милым.  Часто печальная  горлица  соединяла  жалобный  голос  свой  с  ее
стенанием.  Но иногда - хотя весьма редко - златой луч надежды, луч утешения
освещал мрак ее скорби. "Когда он возвратится ко мне, как я буду  счастлива!
Как  все  переменится!"  От  сей  мысли  прояснялся  взор ее, розы на  щеках
освежались,  и  Лиза улыбалась,  как  майское утро после  бурной ночи. Таким
образом прошло около двух месяцев.
     В один день Лиза должна была  идти в Москву, затем чтобы купить розовой
воды,  которою  мать  ее  лечила  глаза  свои.  На  одной  из  больших  улиц
встретилась ей великолепная карета, и в сей карете увидела она Эраста. "Ах!"
- закричала Лиза и бросилась к нему, но карета проехала мимо и поворотила на
двор. Эраст вышел  и  хотел  уже идти  на крыльцо огромного дома,  как вдруг
почувствовал  себя в  Лизиных объятиях. Он побледнел - потом, не отвечая  ни
слова на ее восклицания, взял ее за руку, привел в свой кабинет, запер дверь
и сказал ей:  "Лиза! Обстоятельства переменились;  я  помолвил  жениться; ты
должна оставить  меня  в  покое и для собственного своего спокойствия забыть
меня, Я любил тебя и теперь люблю, то есть желаю тебе всякого добра, Вот сто
рублей - возьми их,- он положил ей деньги в  карман,- позволь мне поцеловать
тебя в последний раз  - и поди домой". Прежде нежели Лиза могла  опомниться,
он вывел ее из кабинета и сказал слуге: "Проводи эту девушку со двора".
     Сердце мое обливается кровью в сию минуту, Я забываю человека  в Эрасте
- готов проклинать его - но язык  мой не движется - смотрю  на него, и слеза
катится по лицу моему. Ах! Для чего пишу не роман, а печальную быль?
     Итак, Эраст обманул Лизу, сказав ей, что он  едет  в армию?  Нет, он  в
самом деле был в армии, но, вместо того чтобы сражаться с неприятелем, играл
в карты и  проиграл  почти  все  свое имение.  Скоро заключили мир  и  Эраст
возвратился  в  Москву,  отягченный  долгами.  Ему   оставался  один  способ
поправить свои обстоятельства  - жениться  на пожилой богатой вдове, которая
давно была влюблена  в него. Он решился на то  и переехал жить  к ней в дом,
посвятив искренний вздох Лизе своей. Но все сие может ли оправдать его?
     Лиза очутилась  па  улице, и  в таком положении,  которого никакое перо
описать не может. "Он, он выгнал меня? Он любит другую? Я погибла!" - вот ее
мысли,  ее  чувства!  Жестокий  обморок перервал  их  на  время. Одна добрая
женщина, которая шла по улице" остановилась  над Лизою, лежавшею на земле, и
старалась привести ее  в память. Несчастная открыла глаза - встала с помощью
сей доброй женщины  - благодарила ее и пошла, сама не зная куда. "Мне нельзя
жить,- думала  Лиза,- нельзя!.. О, если бы упало на меня небо! Если бы земля
поглотила бедную!.. Нет! Небо не падает; земля не колеблется! Горе мне!" Она
вышла  из города  и вдруг увидела себя  на берегу глубокого пруда, под тению
древних  дубов,  которые за  несколько недель  перед  тем  были  безмолвными
свидетелями  ее  восторгов.  Сие  воспоминание потрясло ее душу; страшнейшее
сердечное  мучение  изобразилось  на  лице  ее.  Но  через  несколько  минут
погрузилась она в некоторую задумчивость - осмотрелась вокруг себя,  увидела
дочь своего соседа  (пятнадцатилетнюю девушку),  идущую по дороге - кликнула
ее,  вынула из кармана десять империалов и,  подавая ей,  сказала: "Любезная
Анюта, любезная подружка! Отнеси эти деньги к матушке -  они не  краденые  -
скажи ей, что Лиза против нее виновата,  что я таила  от  нее любовь  свою к
одному жестокому человеку,-к  Э... На что  знать  его имя?  - Скажи,  что он
изменил мне,-  попроси, чтобы  она  меня простила,- бог будет ее помощником,
поцелуй  у нее руку  так, как я теперь твою  целую, скажи,  что бедная  Лиза
велела поцеловать ее,- скажи, что я..." Тут  она  бросилась  в  воду.  Анюта
закричала, заплакала, но не могла спасти  ее, побежала в деревню - собрались
люди и вытащили Лизу, но она была уже мертвая.
     Таким образом скончала  жизнь свою прекрасная душою и  телом. Когда  мы
там, в новой жизни увидимся, я узнаю тебя, нежная Лиза!
     Ее погребли близ пруда, под мрачным дубом, и поставили деревянный крест
на ее могиле.  Тут  часто сижу в задумчивости, опершись на вместилище Лизина
праха;в глазах моих струится пруд; надо мною шумят листья.
     Лизина  мать услышала о  страшной  смерти  дочери  своей, и кровь ее от
ужаса охладела - глаза навек закрылись. Хижина опустела. В ней воет ветер, и
суеверные  поселяне, слыша по  ночам сей  шум, говорят; "Там стонет мертвец;
там стонет бедная Лиза!"
     Эраст был до конца жизни своей  несчастлив. Узнав  о судьбе Лизиной, он
не  мог утешиться и почитал себя убийцею. Я познакомился с ним за год до его
смерти.  Он сам рассказал мне сию историю  и  привел меня к Лизиной  могиле.
Теперь, может быть, они уже примирились!

     1792