алось на циновке у парадной двери,  и  ку-
хонная свеча с очень длинным нагаром весело горела на подоконнике  лест-
ничного окна. Мистер Боб Сойер самолично купил спиртные напитки в винном
погребке на Хай-стрит и вернулся домой, шествуя  впереди  того,  кто  их
нес, дабы их не доставили по ошибке в другое место. Пунш был приготовлен
в красной кастрюле и стоял в спальне; столик, покрытый  зеленой  байкой,
был взят на время из гостиной и приготовлен для игры в  карты;  стаканы,
имевшиеся в квартире, и стаканы, позаимствованные ради такого  случая  в
трактире, выстроились на подносе, поставленном на площадке за дверью.
   Несмотря на весьма удовлетворительный характер всех этих  приготовле-
ний, темное облако омрачало физиономию мистера Боба Сойера, сидевшего  у
камина. Лицо мистера Бена Эндена, пристально смотревшего на угли,  выра-
жало сожаление, и в его голосе звучали меланхолические  ноты,  когда  о"
после долгого молчания произнес:
   - Да, действительно, какая неудача, что ей взбрело и голову  скиснуть
как раз в такой день! Могла бы подождать по крайней мере до завтра.
   - Это ее зловредная натура, зловредная натура! -  с  жаром  отозвался
мистер Боб Сойер. - Она говорит, что если у меня есть деньги на вечерин-
ку, значит они должны у меня быть и на уплату по ее  проклятому  "счети-
ку".
   - А много там набежало? - осведомился мистер Бен Эллен.
   Кстати сказать, счет -  самый  необыкновенный  локомотив,  какой  был
изобретен человеческим гением. Он не переставая бежит  в  течение  самой
долгой человеческой жизни, никогда не останавливаясь по собственному по-
чину.
   - Месяца четыре всего-навсего, - ответил мистер Боб Сойер.
   Бен Эллен безнадежно закашлялся и устремил испытующий взгляд на верх-
ние прутья камина.
   - Будет чертовски неприятно, если ей взбредет в  голову  расшуметься,
когда все соберутся, не правда ли? - сказал, наконец, мистер Бен Эллен.
   - Ужасно, - отозвался Боб Сойер, - ужасно!
   Послышался тихий стук в дверь. Мистер Боб Сойер выразительно  посмот-
рел на друга и попросил стучавшего войти; вслед за тем грязная, неряшли-
во одетая девушка в черных бумажных чулках, которую можно  было  принять
за нелюбимую дочь престарелого мусорщика, находящегося в бедственном по-
ложении, просунула голову в дверь и сказала:
   - С вашего позволения, мистер Сойер, миссис Редль хочет поговорить  с
вами.
   Не успел Боб Сойер дать какой-нибудь ответ, как девушка вдруг  исчез-
ла, словно кто-то сильно дернул  ее  сзади.  Едва  совершилось  это  та-
инственное исчезновение, как раздался снова стук в дверь -  резкий,  от-
четливый стук, казалось, говоривший: "Я здесь, и я войду".
   Мистер Боб Сойер бросил на  своего  друга  взгляд,  выражавший  смер-
тельный страх, и крикнул:
   - Войдите!
   В разрешении не было никакой необходимости, ибо,  раньше  чем  мистер
Боб Сойер произнес это слово, в  комнату  ворвалась  маленькая  свирепая
женщина, дрожащая от негодования и бледная от бешенства.
   - Ну-с, мистер Сойер, - сказала маленькая свирепая женщина,  стараясь
казаться очень спокойной, - если вы будете так добры и уплатите  мне  по
этому счетику, я буду вам благодарна, потому что я должна платить сегод-
ня за квартиру, и хозяин ждет сейчас внизу.
   Маленькая женщина потерла руки и пристально посмотрела поверх  головы
Боба Сойера на стену за его спиной.
   - Мне очень жаль, что я причиняю вам беспокойство,  миссис  Редль,  -
почтительно начал Боб Сойер, - но...
   - О, тут нет никакого беспокойства, - отозвалась  маленькая  женщина,
пронзительно захихикав. - Особой нужды в этих деньгах у меня не было  до
сегодняшнего дня. Во всяком случае, пока мне не нужно  было  платить  их
домохозяину, все равно, у кого они были - у вас или у меня.  Вы  обещали
мне, мистер Сойер, заплатить сегодня, и все джентльмены,  которые  здесь
жили, всегда держали свое слово, как и полагается, конечно, всякому, кто
называет себя джентльменом.
   Миссис Редль качнула головой, закусила губы, крепче  потерла  руки  и
воззрилась на стену еще пристальнее. Было совершенно ясно, как выразился
впоследствии мистер Боб Сойер, в  стиле  восточной  аллегории,  что  она
"разводила пары".
   - Я очень сожалею, миссис Редль, - начал Боб
   Сойер с крайним смирением, - но факт тот, что сегодня в Сити я  обма-
нулся в своих надеждах!
   Замечательное место это Сити. Поразительное количество  людей  всегда
обманывается там в своих надеждах.
   - Пусть так, мистер Сойер, - сказала миссис Редль, прочно  укрепляясь
на пурпурной цветной капусте кидерминстерского ковра, - а мне  какое  до
этого дело, сэр?
   - Я... я... не сомневаюсь, миссис Редль, - сказал Боб Сойер, увиливая
от последнего вопроса, - что в начале будущей недели нам удастся уладить
все наши счеты и в дальнейшем завести другой порядок.
   Этого-то и добивалась миссис Редль. Она ворвалась и апартаменты  зло-
получного Боба Сойера с таким страстным желанием устроить сцену, что, по
всей вероятности, была бы разочарована в случае уплаты денег.  Она  была
прекрасно подготовлена к такого рода маленькому развлечению, ибо  только
что обменялась в кухне несколькими предварительными любезностями с  мис-
тером Редлем.
   - Вы полагаете, мистер Сойер, - сказала миссис Редль, повышая голос в
назидание соседям, - вы полагаете, что я буду по-прежнему держать в сво-
ей квартире человека, который и не помышляет платить за комнату, не пла-
тит даже за свежее масло и колотый сахар к завтраку и  даже  за  молоко,
которое подвозят к дверям? Вы полагаете, что  работящей  и  трудолюбивой
женщине, которая живет на этой улице вот уже двадцать лет (десять лет  в
доме напротив и девять лет и девять месяцев в этом самом доме), только и
дела, что работать до изнеможения на шайку ленивых бездельников, которые
вечно курят, и пьют, и шляются, вместо того чтобы приняться за какую-ни-
будь работу и оплатить счета? Вы полагаете...
   - Милая моя! - начал мистер Бенджемин Эллен умиротворяющим тоном.
   - Будьте добры, оставьте свои замечания при себе, сэр, прошу  вас,  -
сказала миссис Редль, вдруг обрывая стремительный поток слов и обращаясь
с внушительной важностью и медлительностью к посреднику. - Я не уверена,
сэр, что вы имеете право вмешиваться в разговор. Мне кажется, я сдаю эти
комнаты не вам, сэр.
   - Правильно. Не мне, - сказал мистер Бенджемин Эллен.
   - Очень хорошо, сэр! - ответствовала миссис Редль с высокомерной веж-
ливостью. - Тогда, сэр, вы, может быть, ограничитесь тем, что будете ло-
мать руки и ноги бедным людям в больницах, и  придержите  свой  язык,  а
иначе здесь найдется кто-нибудь, кто заставит вас это сделать, сэр!
   - Но вы такая непонятливая женщина, - увещевал мистер  Бенджемин  Эл-
лен.
   - Прошу прощения, молодей человек! - сказала миссис Редль, от  злости
покрываясь холодным потом. - Не будете ли вы столь  добры  назвать  меня
так еще раз?
   - Я употребил это выражение совсем не в обидном смысле,  сударыня,  -
отозвался мистер Бенджемин Эллен, начиная опасаться уже за себя.
   - Прошу прощения, молодой человек, - повторила миссис Редль еще гром-
че и еще повелительнее, - но кого вы назвали женщиной? Вы  обратились  с
этим замечанием ко мне, сэр?
   - Господи помилуй! - воскликнул мистер Бенджемин Эллен.
   - Я вас спрашиваю, сэр: это выражение относилось  ко  мне?  -  с  бе-
шенством прервала миссис Редль, распахивая дверь настежь.
   - Ну да, конечно, - ответил мистер Бенджемин
   Эллен.
   - Да, конечно! - подхватила миссис Редль, постепенно пятясь к двери и
повышая голос до крайнего предела специально для мистера Редля, находив-
шегося в кухне. - Да, конечно. И все знают, что  меня  можно  оскорблять
безнаказанно в моем собственном доме, а мой муж дрыхнет внизу, а на  ме-
ня, обращает внимания не больше, чем на бездомную собаку. Как он не пос-
тыдится самого себя! (Тут миссис Редль всхлипнула.) Он допускает,  чтобы
его жену обижала шайка молодцов, которые режут и кромсают тела живых лю-
дей и позорят мой дом (снова всхлипывание), а он оставляет ее  беззащит-
ной лицом к лицу с обидчиками! Низкий, трусливый, жалкий негодяй,  кото-
рый боится подняться наверх и расправиться с грубиянами!.. Боится... бо-
ится подняться!
   Миссис Редль приостановилась, чтобы послушать, разбудил ли этот  пов-
торный вызов ее лучшую половину. Убедившись, что он не  возымел  успеха,
она начала с бесконечными всхлипываниями  спускаться  по  лестнице,  как
вдруг у входной двери раздался громкий двойной стук;  в  ответ  на  него
миссис Редль впала в истерику, сопровождающуюся горестными стонами,  ко-
торая не прерывалась до тех пор, пока стук не повторился шесть раз; тог-
да, в припадке душевной муки, она швырнула вниз все зонты и  скрылась  в
задней комнате, с оглушительным шумом захлопнув за собой дверь.
   - Здесь живет мистер Сойер? - спросил мистер Пиквик, когда дверь была
открыта.
   - Да, - сказала служанка, - во втором этаже. Дверь прямо перед  вами,
когда вы подниметесь по лестнице.
   Дав сие наставление, девушка, которая была воспитана среди аборигенов
Саутуорка, скрылась, унося свечу вниз, в кухню, совершенно  уверенная  в
том, что  она  удовлетворила  всем  требованиям,  какие  можно  было  ей
предъявить при данных обстоятельствах.
   Мистер Снодграсс, который вошел последним, после многих неудачных по-
пыток заложить засов запер, наконец, парадную дверь, и друзья,  спотыка-
ясь, поднялись наверх, где были встречены мистером Бобом Сойером,  кото-
рый не спускался вниз, опасаясь быть перехваченным миссис Редль.
   - Здравствуйте! - сказал расстроенный студент. - Рад вас видеть.  Ос-
торожнее - здесь стаканы.
   Это предостережение предназначалось для мистера Пиквика, который  по-
ложил свою шляпу на поднос.
   - Ах, боже мой! - сказал мистер Пиквик. - Простите!
   - Не стоит об этом говорить, - отозвался Боб Сойер. -  Я  здесь  живу
тесновато, но с этим вы должны примириться, раз пришли в гости к молодо-
му холостяку. Входите. С этим джентльменом вы, кажется, уже встречались?
   Мистер Пиквик пожал руку мистеру Бенджемину Эллену, и друзья последо-
вали его примеру. Едва они успели усесться, как снова  раздался  двойной
стук в дверь.
   - Надеюсь, это Джек Хопкинс! - воскликнул мистер Боб Сойер.  -  Те...
Да, это он. Входите, Джек, входите!
   На лестнице послышались тяжелые шаги, и появился Джек Хопкинс. На нем
был черный бархатный жилет с ослепительными пуговицами и синяя полосатая
рубашка с пристегнутым воротничком.
   - Что так поздно, Джек? - спросил Бенджемин Эллен.
   - Задержался в больнице Барта, - ответил Хопкинс.
   - Что-нибудь новенькое?
   - Нет, ничего особенного. Довольно интересный пациент в  палате  нес-
частных случаев.
   - А в чем дело, сэр? - полюбопытствовал мистер
   Пиквик.
   - Да знаете ли, человек вывалился из окна четвертого этажа, но  очень
удачно... очень удачно.
   - Вы хотите сказать, что больной находится на пути к выздоровлению? -
осведомился мистер Пиквик.
   - О нет! - беспечно отозвался Хопкинс. - Я скорее сказал бы обратное.
Впрочем, на завтра назначена замечательная операция... великолепное зре-
лище, если оперировать будет Слешер.
   - Вы считаете мистера Слешера  хорошим  хирургом?  -  поинтересовался
мистер Пиквик.
   - Лучшим в мире! - ответил Хопкинс. - На прошлой неделе он  ампутиро-
вал ногу у мальчика... мальчик съел пять яблок и имбирный пряник... Ров-
но через две минуты, когда все было кончено, мальчик сказал, что не  же-
лает больше тут лежать, чтобы над ним потешались, и  пожалуется  матери,
если они не приступят к делу.
   - Да неужели?! - воскликнул пораженный мистер
   Пиквик.
   - Ну, это пустяки, - сказал Джек Хопкинс. - Не так ли. Боб?
   - Разумеется, пустяки, - ответил мистер Боб Сойер.
   - Кстати, Боб, - сказал Хопкинс, украдкой бросив  взгляд  на  мистера
Пиквика, слушавшего весьма внимательно, - вчера вечером у нас был  любо-
пытный случай. Привели ребенка, который проглотил бусы.
   - Что он проглотил, сэр? - перебил мистер Пиквик.
   - Бусы, - ответил Джек Хопкинс. - Не все сразу, Знаете ли,  это  было
бы уже слишком; даже вы не могли бы этого проглотить, не говоря о ребен-
ке... Не так Зди, Мистер Пиквик? Ха-ха-ха!
   Мистер Хопкинс, казалось, был весьма  доволен  собственной  шуткой  и
продолжал:
   - Послушайте, как было дело. Родители, ребенка - бедные люди, живут в
переулочке. Старшая сестра крепила бусы, дешевые бусы из больших  черных
деревянных бусин. Ребенок прельстился игрушкой, утащил бусы, спрятал их,
забавлялся ими, перерезал шнурок и проглотил бусину. Ему это  показалось
ужасно забавным. На следующий день он проглотил еще одну бусину.
   - Помилуй бог! - воскликнул мистер Пиквик. - Какая  ужасная  история!
Прошу прощения, сэр. Продолжайте.
   - На следующий день ребенок проглотил  две  бусины;  еще  через  день
угостился тремя и так далее, и, наконец, через неделю покончил с бусами,
- всего было двадцать пять бусин. Сестра, которая была работящей  девуш-
кой и редко покупала какие-нибудь украшения, глаза себе выплакала, поте-
ряв бусы, искала их повсюду, но, разумеется, не нашла. Спустя  несколько
дней семья сидела за обедом - жареная баранья лопатка и картофель; ребе-
нок, который не был голоден, играл тут же в комнате, как вдруг  раздался
чертовский стук, словно посыпался град. "Не делай этого, мой мальчик", -
сказал отец. "Я ничего не делаю", - ответил ребенок. "Ну хорошо,  только
больше этого не делай", - сказал отец. Наступила тишина, а  затем  снова
раздался стук, еще громче. "Если ты меня не будешь слушать, то и пикнуть
не успеешь, как очутишься в постели!" Он хорошенько  встряхнул  ребенка,
чтобы научить его послушанию, и тут так затарахтело, что поистине  никто
ничего подобного не слыхивал. "Ах, черт подери, да ведь это у него внут-
ри! - воскликнул отец. - У него крупозный кашель, только не в надлежащем
месте!" - "У меня нет никакого крупозного кашля, отец, - сказал ребенок,
расплакавшись. - Это бусы, я их проглотил". Отец схватил ребенка на руки
и побежал с ним в больницу. Бусины в желудке у  мальчика  тарахтели  всю
дорогу от тряски, и люди смотрели на небо и заглядывали в погреба, чтобы
узнать, откуда доносятся эти  необыкновенные  звуки.  Теперь  ребенок  в
больнице и такой поднимает шум, когда двигается, что пришлось  завернуть
его в куртку сторожа, чтобы он не будил больных!
   - Это самый удивительный случай, о котором мне когда-либо приходилось
слышать, - заявил мистер Пиквик, выразительно ударив кулаком по столу.
   - О, это пустяки! - сказал Джек Хопкинс. - Не так ли. Боб?
   - Конечно, пустяки, - ответил мистер Боб Сойер.
   - Очень странные вещи случаются в нашей профессии, уверяю вас, сэр, -
сказал Хопкинс.
   - Охотно верю, - ответил мистер Пиквик.
   Стук в дверь возвестил о прибытии большеголового молодого человека  в
черном парике, который привел с собой цинготного юношу, украшенного  ши-
роким жестким галстуком. Следующим гостем был джентльмен в рубашке,  ра-
зукрашенной розовыми якорями, а немедленно вслед за ним  явился  бледный
юноша с часовой цепочкой из накладного  золота.  По  прибытии  жеманного
субъекта в безукоризненном белье и прюнелевых ботинках  общество  оказа-
лось в полном составе. Столик, покрытый зеленой  байкой,  был  выдвинут,
первая порция пунша в белом кувшине подана, и последующие три часа  пос-
вящены игре в vingt-et-un по шесть пенсов за  дюжину  фишек,  прерванной
только один раз легким спором меду цинготным юношей и джентльменом с ро-
зовыми якорями, когда цинготный юноша изъявил пламенное желание  дернуть
за нос джентльмена с эмблемами надежды, в ответ на  что  этот  последний
выразил решительное нежелание принимать какие бы то ни  было  "угощения"
безвозмездно как от вспыльчивого молодого джентльмена с цинготной физио-
номией, так и от любого индивида, украшенного головой.
   Когда были открыты последние "натуральные" и подсчитаны ко  всеобщему
удовольствию все выигранные и проигранные фишки и шестипснсовики, мистер
Боб Сойер позвонил, чтобы подавали ужни, и, пока шли приготовления к не-
му, гости толпились по углам комнаты.
   Подать ужин было не так легко, как можно предположить.  Прежде  всего
пришлось разбудить служанку, которая крепко заснула,  уронив  голову  на
кухонный стол; Это заняло некоторое время, а когда, наконец, она явилась
на звонок, еще четверть часа ушло на бесплодные попытки  раздуть  в  ней
слабую и тусклую искру разума. Торговца, которому заказали  устрицы,  не
предупредили, чтобы он их открыл. Открыть устрицу обыкновенным ножом или
вилкой о двух зубцах - дело нелегкое, и устриц съедено было немного. Ма-
ло было подано мяса, а также и ветчины (взятой вместе с мясом в немецком
колбасном магазине за углом). Зато портеру в оловянном сосуде было  мно-
го; большое внимание уделили сыру, благо он оказался  острым.  В  общем,
ужин вышел не хуже, чем бывают обычно такие ужины.
   После ужина на стол был подан второй кувшин пунша вместе с пачкой си-
гар и двумя бутылками спиртного.  Затем  наступил  мучительный  перерыв;
этот мучительный перерыв был вызван весьма обычным обстоятельством в та-
кого рода обстановке, но тем не менее он был очень стеснителен.
   Дело в том, что служанка мыла стаканы. В доме их было четыре; мы  от-
нюдь не считаем это унизительным для миссис Редль, но не существует  еще
таких меблированных комнат, где бы хватало стаканов.  Хозяйские  стаканы
были маленькие, из тонкого  стекла,  а  позаимствованные  в  трактире  -
большие, раздутые и распухшие стопы  на  толстых  подагрических  ножках,
Этот факт сам по себе мог открыть обществу истинное  положение  дел;  но
молодая служанка предупредила возможность возникновения по этому  поводу
ложных представлений в уме кого-нибудь из джентльменов, насильно  выхва-
тив у каждого стакан задолго до того, как был выпит портер, и заявив  во
всеуслышание, несмотря на подмигивания и  предостережения  мистера  Боба
Сойера, что их следует отнести вниз и немедленно вымыть.
   Только  очень  дурной  ветер  никому  не  приносит  добра.   Жеманный
джентльмен в прюнелевых ботинках, который безуспешно пытался острить  во
время игры, увидел, что ему представляется удобный случай, и  воспользо-
вался им. В тот момент, когда исчезли стаканы, он начал длинный  рассказ
о великом политическом деятеле, чье имя он позабыл, давшем исключительно
удачный ответ другому выдающемуся и знаменитому индивиду,  чью  личность
он никогда не мог установить. Он  распространялся  довольно  долго  и  с
большой добросовестностью о различных побочных обстоятельствах,  имеющих
некоторое отношение к данному анекдоту, но ни за какие блага в  мире  не
мог припомнить именно в этот момент, в чем соль анекдота, хотя он и имел
обыкновение рассказывать его с весьма большим успехом в течение  послед-
них десяти лет.
   - Ах, боже мой! - сказал жеманный джентльмен в прюнелевых ботинках. -
Какой поразительный случай!
   - Жаль, что вы забыли, - заметил мистер Боб
   Сойер, нетерпеливо посматривая на дверь, ибо ему послышался звон ста-
канов. - Очень жаль!
   - Мне тоже жаль, - отвечал жеманный джентльмен, - потому что я  знаю,
как бы это всех позабавило. Ну, ничего, надеюсь, мне удастся  припомнить
этак через полчаса.
   Жеманный джентльмен пришел к такому выводу в момент появления  стака-
нов, а мистер Боб Сойер, который все время напряженно прислушивался, за-
явил, что ему очень хотелось бы услышать конец рассказа, ибо,  если  су-
дить по тому, что было сказано, это наилучший  анекдот,  какой  он  ког-
да-либо слышал.
   Вид стаканов вернул Бобу Сойеру то душевное  равновесие,  которое  он
утратил после свидания со своей квартирной хозяйкой. Его лицо  просияло,
и он готов был окончательно развеселиться.
   - А теперь, Бетси... - весьма учтиво сказал мистер
   Боб Сойер, распределяя в то же время шумную маленькую  группу  стака-
нов, которые девушка поместила в центре стола, - а теперь, Бетси,  горя-
чей воды, будьте добры, по