ае  инцеста  [Инцест  (лат.   incestum)   -
кровосмешение,  интимная связь между близкими родственниками.],  который  у
нее  был  в  юности.  Этот часто повторяемый ею рассказ  всегда  вызывал  у
слушателей  благоговейный ужас, но в новой группе вместо ожидаемой  реакции
она  натолкнулась  на  равнодушие, которое  привело  ее  в  ярость.  Она  с
изумлением  обнаружила, что членов этой группы гораздо больше заинтересовал
ее  Трансакционный гнев, а не исторический инцест. Она в бешенстве выпалила
слова,  которые, по-видимому, считала худшим оскорблением:  обвинила  их  в
том,  что они не фрейдисты. А Фрейд, между прочим, относился к психоанализу
очень  серьезно  и  избегал превращать его в игру,  заявляя  что  он  -  не
фрейдист.
     Недавно  был открыт новый вариант "Психиатрии", названный  "Скажите-ка
мне  вот  что".  Он  несколько напоминает популярное развлечение  "Двадцать
вопросов".   Уайт   рассказывает  свой  сон  или   какое-то   происшествие,
случившееся  с ним, а другие члены группы, часто и психотерапевт,  пытаются
интерпретировать  его,  задавая  соответствующие  вопросы.  Пока   Уайт   в
состоянии  ответить  на  вопросы, присутствующие придумывают  все  новые  и
новые,  пока наконец кому-нибудь не удастся задать такой вопрос, на который
Уайт  не  сможет ответить. После чего Блэк откидывается на спинку кресла  с
много  значительным видом, как бы говоря: "Ага! Если бы вы смогли  ответить
на  этот  вопрос, то это, безусловно, пошло бы вам на пользу. Я  свое  дело
сделал". (Этот вариант находится в дальнем родстве с игрой "Почему  бы  вам
не...  -  Да, но"). Некоторые психотерапевтические группы в течение  многих
лет  играют  только в эту игру с минимальными изменениями и практически  не
продвигаются   вперед.   Эта  игра  представляет  большую   свободу   Уайту
(пациенту),  так  как  он может подыгрывать остальным,  чувствуя,  что  его
ответы неудовлетворительны, или же он может играть против всех, отвечая без
колебаний  на каждый предложенный вопрос. В последнем случае  скоро  станут
очевидными  возмущение  и смятение других игроков,  потому  что  он  словно
говорит им. "Ну вот, я ответил на все ваши вопросы, однако вы мне ничем  не
помогли, кто же вы после этого?"
     В  игру  "Скажите-ка мне вот что" играют обычно в школе, когда ученики
знают,  что  должны  ответить  на вопрос  учителя  не  на  основе  разумных
рассуждений и знания фактов, а должны постараться угадать, какой именно  из
возможных  ответов хочет услышать учитель. Педантичный  вариант  этой  игры
встречается, например, при изучении древнегреческого языка: учитель  всегда
может  одержать  верх  над учеником и вполне обоснованно  выставить  его  в
глупом виде, указав на какое-то темное место в тексте.

                                6. "Дурачок"
     *Тезис*.  В  мягком  варианте этой игры ее тезис можно  сформулировать
так:  "Я  смеюсь  вместе с вами над моей глупостью и неуклюжестью".  Однако
люди  с  серьезными проблемами могут играть в угрюмый вариант этой  игры  с
тезисом:  "Да, я глуп, но такой уж я есть, так что сделайте  со  мной  что-
нибудь".  И в том, и в другом случаях игра ведется с депрессивной  позиции.
Следует  различать игры "Дурачок" и "Растяпа". В последней  игрок  занимает
более  агрессивную  позицию,  а  в  его неловкости  есть  цель  -  получить
прощение.   Кроме   того,   нужно  уметь   отличать   игру   "Дурачок"   от
времяпрепровождения  "Клоун".  Последнее укрепляет  жизненную  позицию:  "Я
просто  прелесть  и  никому не делаю зла". Критическая  трансакция  в  игре
"Дурачок"  состоим в том, чтобы Уайт вынудил Блэка назвать его дураком  или
прореагировать  таким образом, будто он считает его таковым.  Поэтому  Уайт
ведет себя как Растяпа, но не стремится получить прощение. Более того, если
он  получит прощение, то почувствует себя "не в своей тарелке", так как оно
угрожает его жизненной позиции.
     Уайт может вести себя как клоун, но при этом не пытается показать, что
он только дурачится. Он хочет, чтобы его поведение воспринимали всерьез как
доказательство его глупости. Таким образом он получает значительное внешнее
"вознаграждение",  поскольку  чем меньше он знает,  тем  эффективнее  может
вести  игру.  Поэтому в школе ему не нужно заниматься, а на  работе  он  не
должен стараться приобрести какие-то знания, которые бы способствовали  его
продвижению  по службе. Он с детства привык к тому, что люди  будут  вполне
удовлетворены им, пока он ведет себя как дурачок, даже если на  словах  они
утверждают   обратное.  Окружающие  будут  удивлены,  если  в   критической
ситуации, при условии, что он решил справиться с ней, вдруг выяснится,  что
он совсем неглупый человек, не более чем "глупый" младший брат в сказке.
     *Антитезис*.  Для мягкой формы игры весьма прост. Если Блэк  откажется
играть  в  "Дурачка" и не будет смеяться над неловкостью Уайта или  бранить
его  за  глупость, то он приобретет в его лице друга. Одна из  особенностей
этой  игры  состоит  в  том,  что в нее часто играют  люди  с  маниакально-
депрессивным типом личности. В состоянии эйфории они ведут себя так, словно
и  в  самом  деле приглашают окружающих принять участие в их  насмешке  над
собой.  Часто  от этого трудно удержаться, особенно потому,  что  создается
впечатление, будто в противном случае они обидятся. В каком-то  смысле  это
так  и  есть, поскольку человек, отказавшийся посмеяться над ними, угрожает
их  жизненной  позиции  и портит им игру. Но в состоянии  депрессии  у  них
возникает  обида  на тех, кто смеялся над ними, поэтому  воздержавшийся  от
насмешек человек поймет, что, наверное, поступал правильно. Возможно,  лишь
с  ним  одним такие люди будут позже разговаривать, а все прежние "друзья",
которые охотно участвовали в игре, теперь превратятся в его врагов.
     Говорить  Уайту,  что в действительности он вовсе не глуп,  совершенно
бесполезно.  Он  и  в  самом деле может соображать  довольно  туго  и  даже
осознавать это. Может быть, поэтому он и пристрастился к этой игре. Но  тем
не  менее  могут  существовать  такие  сферы  деятельности,  в  которых  он
превосходит других людей. Тогда будет вполне уместно продемонстрировать ему
уважение,  которого заслуживают его способности. Это сильно  отличается  от
неуклюжих попыток "внушить ему уверенность в себе". Последние попытки могут
доставить  ему  горькое удовлетворение от сознания,  что  другие  люди  еще
глупее,  чем  он,  но  это  для него небольшое  утешение.  Такое  "вселение
уверенности",  на  наш  взгляд, представляет собой  не  самый  умный  метод
лечения.  Как правило, это обычный ход в игре "Я всего лишь пытаюсь  помочь
вам".  Антитезисом  "Дурачка" должна быть не другая игра,  а  полный  отказ
играть в данную игру.
     Антитезис  к  угрюмой  форме  игры представляет  собой  более  сложную
проблему, потому что угрюмый игрок стремится вызвать не смех или издевку, а
вывести партнера из себя или вызвать у него чувство полной беспомощности  -
так,  чтобы у того, как говорится, просто "руки опустились". А с  этим  его
состоянием игрок легко умеет справляться благодаря своему девизу: "Сделайте
со  мной  что-нибудь". Таким образом, он выигрывает в  любом  случае.  Блэк
(партнер) ничего не может делать, так как у него "опустились руки".
     Если  же он что-то предпримет, то только потому, что выведен из  себя.
Такие люди также имеют склонность к игре "Почему бы вам не... - Да, но", от
чего  получают такое же удовлетворение, но в более слабой степени.  К  этой
форме  игры  антитезис придумать нелегко. Мы полагаем, что  он  может  быть
найден только при условии ясного представления психодинамики игры.

                                7. "Калека"
     *Тезис*.   Наиболее   драматичной  формой   игры   "Калека"   является
"Оправдание  по причине душевной болезни". В трансакционных терминах  тезис
игры   можно  изложить  следующим  образом:  "Что  вы  хотите   от   такого
эмоционально неуравновешенного человека, как я? Чтобы я никого не  убивал?"
На  что  Присяжные должны, с точки зрения пациента, понять его и  ответить:
"Что  вы! Нам и в голову не придет требовать этого от вас". "Оправдание  по
причине душевной болезни" в качестве юридической игры весьма распространено
в  американском обществе. Подобные случаи не следует смешивать с ситуацией,
когда человек действительно страдает глубоким психозом и не способен  нести
ответственность за свои поступки.
     Тезис игры - "Что вы хотите от калеки?" Действительно, что можно ждать
от  инвалида,  который только и умеет управлять своим  инвалидным  креслом?
Однако  известны  факты,  когда  во время второй  мировой  войны  некоторые
инвалиды  с  деревянной  ногой  могли  исполнять  в  ампутационных  центрах
армейских  госпиталей  джиттербаг [Быстрый танец с резкими  движениями  под
джазовую музыку.], причем делали это очень умело. Встречаются слепые  люди,
успешно  работающие в политической области (например, в моем родном  городе
такой  человек  был  избран  на  должность  мэра).  Я  знаю  глухих  людей,
плодотворно работающих психиатрами и психотерапевтами, и людей,  лишившихся
рук, но умеющих пользоваться пишущей машинкой.
     Наблюдения   свидетельствуют:  пока  человек,  обладающий   настоящим,
возможно, преувеличенным или даже воображаемым увечьем, не жалуется на свою
судьбу,  в  его жизнь вообще не следует вмешиваться. Но когда он обращается
за  помощью  к психотерапевту, возникает вопрос: наилучшим ли  способом  он
распорядился своей жизнью и сможет ли он подняться над своим недугом? В США
психотерапевту   приходится  сталкиваться  с   оппозицией   широких   слоев
образованной публики. Даже ближайшие родственники пациента, которые  громче
всех  обычно жалуются на неудобства, связанные с его увечьем, могут в конце
концов   рассориться  с  психотерапевтом,  если  дела  у   пациента   будут
улучшаться.  И  хотя  психотерапевт, занимающийся анализом  игр,  прекрасно
понимает  их  мотивы, его задача от этого не становится  легче.  Всем,  кто
играет  в "Я всего лишь пытаюсь помочь вам", угрожает постоянная опасность,
что их игра будет сорвана, если пациент вдруг решит в дальнейшем полагаться
на   собственные   силы.  Иногда  такие  игроки  (например,   родственники)
предпринимают просто невероятные усилия, чтобы прервать лечение.
     Оба   этих  аспекта  можно  проиллюстрировать  случаем  с  заикающимся
клиентом  мисс  Блэк.  Этот  человек  играл  в  классический  вариант  игры
"Калека".  Он  не  мог  найти  работу и вполне справедливо  приписывал  эту
неудачу  тому,  что он - заика. Между тем, по его словам, его  интересовала
только работа коммивояжера. Будучи свободным гражданином, он, конечно, имел
право искать работу в любой интересующей его области, но, поскольку он  был
заикой, его выбор заставлял усомниться в искренности его мотивов.  И  когда
мисс  Блэк  вознамерилась испортить его игру, реакция агентства социального
обеспечения была для нее весьма неблагоприятной.
     Игра  "Калека"  особенно пагубна в клинической  практике,  потому  что
пациент  может найти врача, который играет в ту же игру и с тем же девизом.
Тогда никакого результата ждать невозможно. Иногда оправдание базируется на
идеологических доводах, например: "Что вы хотите от человека, если он живет
в  таком обществе, как наше?" Один пациент соединил этот вариант со ссылкой
на   "психосоматические   причины":  "Что   вы   хотите   от   человека   с
психосоматическими  симптомами?" Он переходил от  одного  психотерапевта  к
другому,  и  каждый  из  них принимал только одно оправдание,  но  отвергал
другое.  В результате ни один из них не дал ему почувствовать себя уверенно
в  своей жизненной позиции. Однако также не удалось и сдвинуть его  с  этой
позиции,  отвергнув  оба  довода.  А пациент  как  будто  бы  доказал,  что
психотерапия никому не может помочь.
     Чтобы  оправдать  симптоматическое  поведение,  пациенты  очень  часто
прибегают  к самым разным доводам. Это может быть простуда, травма  головы,
ситуационный стресс, обширный стресс, вызванный современным образом  жизни,
американской культурой или экономической системой. Образованный  игрок  без
труда подтверждает свои слова ссылкой на авторитеты: "Я пью, потому что я -
ирландец";  "Этого  бы не произошло, если бы я жил на Таити".  На  самом-то
деле  пациенты психиатрических больниц всего мира очень похожи на пациентов
психиатрических  больниц  США. В клинической  практике,  равно  как  и  при
социологических  опросах,  следует  очень  тщательно  рассматривать   такие
специфические виды оправданий, как "Если бы не они" или "Меня подвели".
     Несколько  более  изощренными являются следующие  оправдания:  Что  вы
хотите  от а) человека, который вырос без отца; б) невротика; в) лечащегося
у  психоаналитика;  г) больного-алкоголика. Всех их можно  увенчать  еще  и
таким соображением: "Если я перестану заниматься этим, то никогда не  смогу
выявить подоплеку своего поведения, а значит - никогда не поправлюсь".
     Игра,  дополнительная к "Калеке", называется "Рикша".  Вот  ее  тезис:
"Если   бы   в   этом  городе  были  рикши  (были  бы  девушки,   владеющие
древнеегипетским языком), то я никогда не влип бы в такую историю".
     *Антитезис*.  Анти-"Калека"  не представляет  больших  трудностей  при
условии,  что  психотерапевт четко разделяет своих собственных  Родителя  и
Взрослого    и    что    обе    стороны   отчетливо    представляют    себе
психотерапевтическую цель их взаимоотношений.
     Если  психотерапевт выступает с позиции Родителя, он может  быть  либо
"добрым",  либо  "суровым"  Родителем. В  качестве  "доброго"  Родителя  он
принимает   оправдание  пациента,  особенно  если  оно  соответствует   его
собственным  взглядам. При этом он может объяснять для себя ситуацию  таким
образом: до окончания лечения люди не отвечают за свои поступки. В качестве
"сурового"  Родителя  он  отвергает  оправдание  пациента,  и  между   ними
начинается  борьба  за  моральную победу. Игрок в  "Калеку"  обычно  хорошо
знаком  с  обеими  альтернативами и умеет извлекать из каждой  максимальное
удовлетворение.
     С  позиции Взрослого психотерапевт должен отвергнуть оба, варианта. На
вопрос пациента: "Чего вы хотите от невротика?" - или на другой аналогичный
вопрос он отвечает: "Я ничего не хочу. Проблема в том, чего вы сами от себя
хотите?"  Его  единственное требование: пациент  должен  ответить  на  этот
вопрос серьезно, а единственная уступка, на которую он может пойти, состоит
в  том,  чтобы дать пациенту достаточно много времени для ответа - примерно
от  шести  недель  до шести месяцев, в зависимости от их взаимоотношений  и
степени предварительной подготовленности пациента.

ХОРОШИЕ ИГРЫ
     Психотерапевт  должен постоянно изучать всевозможные игры,  в  которые
играют люди. Для этого он располагает наилучшими возможностями. Однако  ему
приходится   общаться  в  основном  с  людьми,  которых  игры   довели   до
неприятностей.   Это   означает,  что  большинство   игр,   исследуемых   в
консультации,  в каком-то смысле можно назвать "плохими". А поскольку  игры
основаны на скрытых трансакциях, то в них обязательно присутствует какой-то
элемент для использования ситуации в своих интересах. По этим двум причинам
(с  одной  стороны, практической, с другой - теоретической) поиск "хорошей"
игры  становится  трудным предприятием. Хорошей  мы  будем  называть  игру,
позитивный вклад которой в социальную жизнь перевешивает неоднозначность ее
мотивов,  особенно если игрок примирился с ними без легкомыслия и  цинизма.
Иными  словами, хорошая игра одновременно приносит пользу другим игрокам  и
позволяет   самореализоваться  Водящему.  Поскольку  даже   при   наилучшей
организации  общественной жизни большая часть времени обязательно  тратится
на  игры,  следует  неустанно продолжать поиск хороших игр.  Мы  предлагает
вниманию  читателей несколько примеров хороших игр, прекрасно отдавая  себе
отчет  в  том,  как  их  мало и как далек их анализ от  совершенства.  Сюда
входят: "Трудовой отпуск", "Кавалер", "Рад помочь вам", "Местный мудрец"  и
"Они будут счастливы, что знали меня".

                            1. "Трудовой отпуск"
     *Тезис*. Строго говоря, это скорее времяпрепровождение, а не игра,  и,
очевидно,   вполне   конструктивное  для  всех   участников.   Американский
почтальон,  отправляющийся в отпуск в Токио, чтобы помочь своему  японскому
собрату  разносить почту, или американский отоларинголог, который  проводит
свой  отпуск  в  больнице  на Гаити, наверняка почувствуют  себя  столь  же
отдохнувшими и смогут рассказать так же много интересного, как если бы  они
вернулись  из  Африки  или совершили автомобильное путешествие  через  весь
континент.  Однако  это  времяпрепровождение становится  игрой,  если  сама
работа является вторичной по отношению к какому-то скрытому мотиву, и игрок
берется  за нее только для вида, чтобы достичь другой цели. Но и  при  этих
обстоятельствах  игра сохраняет свой положительный характер  и  заслуживает
одобрения как пример конструктивной деятельности.

                                2. "Кавалер"
     *Тезис*.  В  эту  игру обычно играют мужчины, не  имеющие  сексуальных
намерений. Иногда это не старые люди, вполне удовлетворенные своим  браком,
но  чаще  всего  это  пожилые мужчины, благородно  и  безропотно  принявшие
моногамию или безбрачие.
     Встретив  подходящую  особу  женского  пола,  Уайт  пользуется  каждой
возможностью  подчеркнуть ее превосходные качества,  никогда  при  этом  не
нарушая   границ  приличия,  соответствующих  ее  положению   в   обществе,
конкретным  обстоятельствам и требованиям хорошего вкуса.  Но  внутри  этих
границ  он  дает  себе  полную  свободу, изощряясь  в  изобретательности  и
оригинальности  в  выражении своего восторга.  Его  цель  -  не  соблазнить
женщину,   а   продемонстрировать  собственную  виртуозность  в   искусстве
комплимента.   Внутреннее  социальное  "вознаграждение"   состоит   в   том
удовольствии, которое доставляет женщине его невинный артистизм, а также  в
ее  восприимчивости и умении с благодарностью оценить мастерство  Уайта.  В
тех  случаях,  когда оба участника игры вполне осознают  ее  механизм,  она
может,  ко всевозрастающему восторгу обеих сторон, дойти до крайней степени
преувеличения. Разумеется, светский человек знает, где нужно  остановиться,
и  не  будет продолжать игру, если почувствует, что перестал быть  забавным
(то  есть  исходя из интересов партнерши) или что качество его комплиментов
ухудшилось (так велит ему его гордость "мастера").
     В  игру  "Кавалер" играют многие поэты. Они делают это  ради  внешнего
социального   "вознаграждения",  поскольку   заинтересованы   в   признании
профессиональных  критиков и читателей, наверное,  в  той  же,  если  не  в
большей  степени,  чем  в положительной реакции на  поэтическое  творчество
вдохновившей их дамы.
     Европейцы,  особенно  англичане, со своей романтической  поэзией,  по-
видимому,  всегда были более искусными игроками в эту игру, чем американцы.
В  США она в большой степени сделалась достоянием "поэзии Фруктовой Лавки":
твои глаза точно две груши, твои губы подобны огурцам и т. д. В таком  виде
она  вряд  ли  может  соперничать  в изяществе  с  произведениями  Херрика,
Лавлейса,  или  даже  с циничными, но полными фантазии  стихами  Рочестера,
Роскоммона  или  Дорсета  [Имеются в виду английские  поэты  Роберт  Херрик
(1591-  1674),  Ричард  Лавлейс  (1618-1658),  Джон  Уилмот  граф  Рочестер
(1647-1680), граф Роскоммон (1637-1685), граф Дорсет (1536-1608).].
     *Антитезис*.  Для  умелого  исполнения своей  роли  от  женщины  может
потребоваться немалый ум и утонченность. Только совсем угрюмая или  неумная
женщина может отказаться играть в эту игру. Партнерша должна отвечать Уайту
одним  из  вариантов игры: "Ах, вы просто великолепны, мистер  Мергитройд!"