Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
Карло Мандзони.
Я РАЗУКРАШУ ТВОЕ ЛИЧИКО, ДЕТКА.
Необыкновенная повесть
Глава первая
Я и мой компаньон пробуждаемся после сильной попойки. Происходят весьма
странные вещи
Раздался телефонный звонок, но я никак не могу открыть глаза. Во рту
адская горечь, а голова кружится даже в лежачем положении. Должно быть,
вечером я колоссально тяпнул. Протягиваю руку.и беру с ночного столика
граненый стакан, в нем еще остался "Бурбон". Я, понятно, осушил его одним
глотком.
Протираю глаза и понемногу начинаю различать ближние предметы, но вот что
вчера случилось, хоть убей, не могу вспомнить. А телефон просто разрывается.
Тогда я снял трубку.
Голос ласковый, как у еще не развернутой медовой карамельки, называет
меня по имени:
- Яко!
Опьянение как рукой сняло. Я вскочил с постели, спрашиваю:
- Как тебя зовут, детка?
- Дуарда, - проворковала незнакомка. - Не думала, что ты так скоро
забудешь вчерашний вечер.
Но я, как назло, ничего не помню. Сразу нахожу уловку и отвечаю, что по
телефону у нее совсем не тот голос. Слышу, она усмехается и говорит:
- Тогда торопись. Я жду. - И вешает трубку.
Черт побери. Я спрыгиваю с кровати и единым духом выпиваю полный до краев
стакан "Бурбона". Ну теперь-то мысли непременно прояснятся. Ничуть не
бывало.
Вчера, кажется, ничего особенного не произошло. Я до самого вечера
проторчал в кабинете. Сидел за письменным столом и зевал. Да будет вам
известно, в кабинете у меня стоит письменный стол, два книжных шкафа,
зеленое кресло и пишущая машинка, в которой не хватает буквы "Т". В одном из
шкафов имеется обширное досье.
На стеклянных дверях моего кабинета золотыми буквами выведено "Сыскное
бюро". Якомандую Пипа и Грэгорио Скарта.
Якомандую, сокращенно ЯКО, - это я. И если имя звучит немного странно, то
вина тут не моя, а отца. Это он назвал меня Якомандую, чтобы показать жене,
кто истинный глава семьи.
Грэгорио Скарта - мой компаньон. Я зову его просто Грэг. Без него мне
пришлось бы плохо. В самых трудных случаях он всегда приходит на помощь.
Кстати, куда делся этот болван? Вчера вечером мы были вместе. Может, он
помнит, что произошло. Если только он тоже не был пьян в стельку. Иду в
кухню, смотрю, он валяется под стулом и дрыхнет вовсю. Легонько ударяю его
по морде голой ногой. Он открывает один глаз, громко вздыхает и снова
начинает храпеть. Ничего не попишешь. Должно быть, он вчера набрался почище
моего. Я ему нечаянно на хвост наступил, а он хоть бы хны. Простите, я,
кажется, забыл сказать, что мой компаньон - пес.
Я же говорил, что у меня сегодня с утра голова не варит.
Ну так вот, Грэг - собака ищейка. Три года назад мы получили лицензию и
решили вместе открыть сыскное бюро. Могу поручиться, что Грэг работает не
хуже любого полисмена. Только любит выпить лишнего.
Впрочем, я совсем разболтался, а ведь меня Дуарда ждет.
Так что же было вчера? Я стал под душ и попробовал пораскинуть мозгами.
Никакого эффекта. Надо же быть таким кретином, чтобы не вспомнить девушку с
таким ангельским голоском! И тут меня осенило. Нужно обойти все бары города.
В одном из них я прошлой ночью наверняка осушил все запасы "Бурбона".
Приняв душ, я стал одеваться. Когда натянул брюки, ничего не произошло,
когда надел рубашку - тоже, но когда снял со стула пиджак, то обнаружил, что
один из карманов изрядно распух. Я сую руку в карман и вытаскиваю пачку
тысячных ассигнаций.
Стою и смотрю на пачку, словно кретин, впервые увидевший в цирке двойное
сальто-мортале. Но я быстро опомнился и принялся считать хрустящие бумажки.
Когда дошел до трехсот двадцатой, пришлось сделать передышку. Пятисотая
ассигнация оказалась, увы, последней. Пятьсот тысяч лир, черт побери! Откуда
они взялись? Похоже, я вчера вечером дал какое-то обязательство? Но какое?
Кому? Я о чем-то договорился с клиентом. Вот только как его найти.
Дуарда? Кто она? Надо разыскать ее любой ценой. Кладу пачку ассигнаций на
большое овальное блюдо, накрываю сверху ломтями ветчины и ставлю в
холодильник.
Лезу в брючный карман и... застываю, как свинячий студень. Пальцы
нащупали какой-то мягкий предмет, чуть подлиннее и побольше сигареты.
Вытаскиваю свою находку. А, это скатанная в трубочку туалетная бумага! Я ее
развернул и увидел, что помадой большими буквами начертан адрес: 47-я улица,
4326.
Понюхал. Помада цикламен. Могу голову заложить, что девушка, звонившая
мне утром, красит губы именно этой помадой. Дуарда! Опять она! Но раз есть
адрес, то о чем тут гадать? Я повязал галстук "Неотразимый удар", перед
которым ни одна девушка не устоит, надел пиджак и зашел на кухню; мой
компаньон спал, подлец, и рычал во сне, как перегруженный грузовик на
подъеме.
Я бегом спустился по лестнице, дотопал до стоянки и сел за руль верного
"блимбуста". Включил сразу третью скорость и, как ракета, сорвался с места.
Не прошло и двух минут, как за мной увязалась чья-то машина. Я прибавил
скорость, преследователь тоже. Телега не новая, черный "фролей" 1949 года.
Но мотор у нее явно чужой. Я резко свернул вправо, затем влево, но "фролей"
прямо-таки прилепился ко мне. За рулем сидит здоровенный детина с желтыми
глазами, очень похожий на гориллу. На правой руке у него ясно виден шрам.
Замечаю, что с левой стороны карман пиджака у него сильно оттопыривается.
Мне, конечно, не очень понравилось, что этот тип собирается ткнуть меня в
спину пистолетом. Я выбрал место попустыннее, внезапно развернул "блимбуст"
поперек улицы, резко затормозил и выскочил из кабины. Незнакомец не успел
даже снять ногу с тормоза, как я очутился рядом.
- Малютка, - говорю. - Проваливай отсюда да побыстрее. - Сую руку в
карман и не нахожу пистолета. Забыл дома. Подымаю глаза и вижу, что эта
скотина целится своей пушкой в мой галстук "Неотразимый удар". Так он мне
всю красоту попортит. Недолго думая, сую указательный палец левой руки в
ствол, и в ту же секунду этот тип нажимает спусковой крючок.
Но пуля не вылетела, палец, как пробка, закупорил дуло. Правой рукой я
изо всех сил дернул этого наглеца за левое ухо и начисто его оторвал. Подлый
скот застонал от боли и выронил пистолет. Я рукояткой огрел мерзавца по
голове, и он сразу затих. Ухо я сунул в карман и попытался вытащить палец из
дула. Не идет, да и только. Хороший компот! Времени-то в обрез. Дуарда ждет
не дождется, а я тут валандаюсь.
Завожу "блимбуст" и даю полный газ. Несусь как бешеный по автостраде, а
сам прикидываю, что от меня надо было этой горилле. Может быть, это как-то
связано со вчерашним? Я промчался по длинному подземному переезду и свернул
на аллею "Трех безумцев". 47-я улица - это зона отдыха финансовых тузов;
здесь живут синьоры, у которых собственная яхта, а мотор "мотоскутера"
заправлен не бензином, а чистым виски. Рядом с виллой у них личный аэродром
и всегда наготове спортивный самолет.
Вилла 4326 стоит как раз на повороте, в глубине улицы. От тротуара до
виллы добрых сто метров по лугу с аккуратно постриженной зеленой травкой.
Я остановил машину за поворотом. Потом спокойно, не торопясь, попытался
вытащить палец. Но он застрял, подлый, в дуле и ни туда ни сюда.
Придется заняться этим попозже, а сейчас дорога каждая минута. Я сунул
руку и пистолет в левый карман брюк и, насвистывая, пошел к вилле.
Глава вторая
Мертвец курит сигарету. Я встречаю блондинку с темно-фиолетовыми глазами
Вилла на первый взгляд показалась нежилой, но я и не ждал, что изо всех
окон будут выглядывать любопытные. Нажал кнопку звонка и стал ждать. Звонок
заливался вовсю, но никто не открывал. Позвонил еще раз - никакого толку.
Сверяюсь с туалетной бумагой, тот ли номер написан помадой. Все точно, 4326.
Этот номер указан и на дверной табличке. Может, Дуарда нечаянно уснула?
Позвонил в третий раз. Ответом было полное молчание, и тогда я нажал на
ручку, и дверь сама отворилась. Я тихонько вошел и очутился в полутемной
прихожей. Кругом тишина. Что-то здесь не так, определенно не так. Надо же
было забыть дома пистолет.
В таких случаях легче легкого попасть в засаду. Но я начеку. Справа
большая стеклянная дверь. Слева другая дверь, массивная, одностворчатая, из
красного дерева. Нажимаю на ручку и чувствую, что дверь поддается.
Минуточку. Главное - не делать глупостей.
Уже не одного простака за открытой дверью ждал удар рукояткой по голове.
Но меня не проведешь. Я внимательно осмотрел дверь. Петли у нее снаружи.
Ничего лучше и не придумаешь. Я крепко захлопнул дверь, а затем правой рукой
стал осторожно ее приподымать. Наконец удалось снять дверь с петель. И тут я
мгновенно открыл ее с противоположной от замка стороны. Если кто-нибудь и
прячется за дверью, он не успеет сообразить что к чему, как сам получит
рукояткой по голове.
Пролез я, значит, через дверь и попал в чью-то библиотеку; и вдруг увидел
какого-то типа, который валялся на полу. Незнакомец лежал на правом боку,
касаясь правой щекой ковра. Рядом алело красное пятно. Я тут же понял, что
это кровь. Не может же у человека из дырки в голове течь кофе!
Голова незнакомца находилась в двадцати сантиметрах от моих ног. Кончиком
ботинка я открыл ему веко и увидел белый, тусклый зрачок.
Мертвый в дымину, мертвее не сыщешь! Я сразу сообразил, что дело пахнет
жареным. Странный у этого покойника видок: правая рука заложена за голову,
ладонь полусогнута, а указательный и средний пальцы сжимают дымящуюся
сигарету.
Сигарета выкурена больше чем наполовину, но целый слой пепла толщиной в
сантиметр еще не опал. Значит, кто-то выстрелил в незнакомца, когда он мирно
курил. По толщине пепла я определил, что с момента убийства прошло не свыше
трех-четырех минут. Сейчас ровно одиннадцать часов двенадцать минут утра.
Его застрелили в восемь минут двенадцатого. Не раньше.
Я решил проверить. Оторвал облатку одной из сигарет и стал осторожно
измерять слой пепла. Затем перенес замеры на неначатую сигарету. Вынув
хронометр, засек время и закурил, держа сигарету указательным и средним
пальцами. Бежали секунды, сигарета постепенно становилась все меньше и
меньше. Когда огонь дошел до карандашной отметки, я снова засек время.
Прошло ровно четыре с половиной минуты. Выходит, кто-то застрелил беднягу
точно в одиннадцать часов семь с половиной минут.
Я докурил сигарету и потом приподнял за волосы голову мертвеца. На правом
виске у него зияла дыра...
Похоже, я здорово влип, но пока в голове сплошной туман. Хоть бы
вспомнить толком, что произошло вчера вечером. Мне звонила Дуарда и сказала,
что ждет. Это точно. В кармане лежит клочок туалетной бумаги с написанным
помадой адресом. И еще я получил пятьсот тысяч лир. Но от кого и за какие
услуги? Возможно, это дело рук самой Дуарды. Или этого типа, что валяется у
моих ног? А не его ли это адрес?! Но если так, то где же Дуарда. Ищу
красивую девушку, а нахожу мертвеца с дымящейся сигаретой.
Сдается, что надо отсюда удирать, да поскорее; но должен же я, черт
побери, разобраться, где тут начало и где конец. Вдруг дверь библиотеки
отворилась и с грохотом свалилась на пол. Похоже, я забыл ее вдеть в петли,
и милое создание, возникшее в проеме, преспокойно открыло дверь, нажав па
ручку.
Незнакомка взглянула на меня, потом на мертвеца и тоже свалилась на пол.
- Дуарда! - крикнул я и бросился к ней. Бережно поднял ее и перенес в
гостиную на диван. У этой блондинки такой же обморок, как у акробата,
застывшего под куполом цирка, паралич конечностей.
Я поцеловал ее в губы, и она ответила. Влопалась. Теперь-то я ее
прищучил. Но она лежит себе и глаз не открывает.
- Послушай, красотка, - говорю. - Брось ломать комедию.
А она ни гу-гу.
Тогда я решил получше ее рассмотреть. Девица в полном порядке. Фигурка
как у статуэтки. Зеленое, короткое, выше колен, платье облегает стройное
тело. А коленки у нее такие, что на Брюссельской выставке похожих не
увидишь. Открываю ей левый глаз и смотрю, какого цвета зрачки. Фиолетовые!
Цвета фиолетовых чернил, и уж если такая на тебя взглянет, то на всю жизнь
знак в сердце останется.
- Волшебница, - говорю, - выслушай меня. - Еще рано отправляться баиньки.
Если ты, детка, так и не проснешься, то не увидишь парня, каких мало. А ведь
сотни красоток много дали бы, чтобы очутиться на твоем месте. Вдруг раздался
рев полицейской сирены. Это можно было предположить. Теперь жди любого
подвоха. А вот и первый. Едва красотка услышала рев полицейской машины, она
сразу открыла глаза и улыбнулась.
- С каких это пор, милочка, полицейская сирена действует на тебя почище
душа Шарко?
- Это что за шутки?
Блондинка вскочила, словно пантера, рванулась к входной двери и
распахнула ее. Затем, показав на меня пальцем, крикнула:
- Вот он, убийца!
На пороге выросли двое полицейских. На миг они оказались в тени, но я их
сразу узнал. Это были двое моих старых знакомцев: лейтенант Трам и сержант
Каучу из управления по борьбе с особо опасными преступниками.
- А, Пипа! - воскликнул лейтенант Трам. Каучу надулся как индюк, шагнул
вперед и наступил своими сапожищами на кончики моих лакированных ботинок.
- Хотел бы я посмотреть, что ты на этот раз придумаешь, - рявкнул он. Не
успел он поставить точку в конце фразы, как я съездил ему по носу, и он
мигом очутился в объятиях своего начальника.
- Хватит, ребята, - сказал лейтенант. - Вы не на ринге.
- Пусть повеселится, - отвечаю. - Его счастье, что здесь нет моего
компаньона.
Вспомнив о Грэге, я усмехнулся. Мой компаньон не переносит этого скотину
Каучу. Позволь ему, так он превратит бравого сержанта в антрекот.
Блондинка повела нас в библиотеку. Увидев мертвеца, Трам даже
присвистнул.
- Так, - говорит лейтенант, подняв с ковра клочок бумаги. - Теперь
перейдем к дружеской беседе.
Я поглядел на клочок бумаги. Это был тот самый обрывок папиросной
облатки, которым я измерял размер пепла. На сгибе видны две карандашные
пометки.
Трам вытащил из кармана конверт, положил в него клочок бумаги и спрятал
конверт в боковой карман.
Каучу прислонился к двери, засунул большие пальцы рук за пояс и буравит
меня глазами. Блондинка с фиолетовыми глазами разлеглась в кресле, лейтенант
Трам расставил ноги и молча посматривает то на красотку, то на меня.
- Ну, - говорю, - с кем желаете побеседовать, милый Трам?
- Как тебя зовут? - спрашивает лейтенант у красотки.
- Лида Паранко, - отвечает блондинка и впивается глазами в третью сверху
пуговицу его мундира.
Я не удержался от гримасы.
- Должно быть, тебя подменили, детка. Еще сегодня утром ты звалась
Дуарда?
- Дуарда?! - удивилась блондинка. Посмотрела на лейтенанта и недоуменно
пожала плечами. - Впервые слышу это имя.
Вытаскиваю из кармана свернутый в трубочку клочок туалетной бумаги и сую
ей под нос.
- Вчера вечером, - говорю, - ты сама написала свой адрес помадой ци...
Последнее слово застревает у меня в горле. Черт побери! Помада на ее
губах не та, которой написан адрес. Я понюхал бумагу: до сих пор пахнет
цикламеном. Тогда я наклонился и понюхал губы блондинки. Как пить дать
"Калипсо-73". Ничего не понимаю. Если это не Дуарда, то кто же Дуарда? И кто
дал мне этот кусок туалетной бумаги с адресом?
Лейтенант Трам вырвал у меня из рук клочок бумаги, посмотрел его,
понюхал, затем понюхал губы блондиночки.
- Ну, рассказывай, Яко, - говорит он, пряча туалетную бумагу в кошелек.
- Вся эта история выеденного яйца не стоит. Вчера вечером некая Дуарда
дала мне свой адрес, а сегодня утром позвонила и сказала, что ждет. Я сразу
помчался сюда. Прихожу и вижу мертвеца, а эта красотка падает в
обморок".Потом появляетесь вы!
- Может, дать ему по черепу? - сделав шаг вперед, спрашивает Каучу.
Лейтенант Трам удерживает его строгим взглядом.
- Вторую версию расскажешь попозже, - говорит он и обращается к
блондинке: - Так, значит, вас зовут Лида Паранко? Это ваш дом?
- Да.
- А этот на полу кто такой?
- Мой муж, - отвечает блондинка и разражается безутешными рыданиями.
- Красотка, - говорю. - Нас тут трое мужчин. Мы можем составить жюри и
присудить тебе премию Оскара за искренние и безутешные рыдания. Надо только
достать бутылочку, собрать две-три слезы и отнести в научную лабораторию на
пробу. Ручаюсь, что эти слезы признают фальшивыми.
Девицу подбросило, словно пружину, и она кинулась на меня.
- Успокойтесь, - говорит Трам. - Не волнуйтесь. Сядьте и расскажите все
по порядку.
Блондинка села, перестала реветь и впилась в меня своими глазищами.
- Я даже не знала, что Дан дома. Одевалась и вдруг услышала треск. Я
сбежала вниз и бросилась в библиотеку. Муж валялся на полу мертвым, а этот
тип стоял рядом с пистолетом в руке.
Трам кивнул Каучу, и тот вышел.
- Вы уверены, что раздался пистолетный выстрел? - спросил лейтенант Трам
у блондинки.
- Поручиться не могу. Но когда я увидела этого типа, в руке у него был
пистолет... Тут я поняла, что в мужа стреляли.
- Но ведь и треск лопнувшей шины похож на звук выстрела, - заметил я.
- Вы держали в руках пистолет, а не шину, - ответила блондинка.
Вернулся Каучу и плотно закрыл за собой дверь.
- Никакого пистолета не обнаружено, - доложил он Траму. - Ну, отдавай
пушку, - обратился он ко мне.
- Какую еще пушку? - удивился я.
- Не разыгрывай из себя слабоумного, - негромко сказал Трам. - Лучше
отдай по-хорошему.
Он уставился на мой левый брючный карман. У этого Трама не глаза, а
рентген. Я неторопливо вытащил из кармана брюк пистолет вместе с застрявшим
в стволе пальцем. Трам рванул к себе пистолет, и я очутился в объятиях
лейтенанта. Этот подлец Трам чуть мне палец не оторвал.
- Отпусти, - говорит.
- Попробуй, если сможешь. Я уже целый час мучаюсь, и все без толку.
Лейтенант потянул в одну сторону, я - в другую. Напрасный труд. Рука у
меня вспотела, палец распух и закупорил ствол лучше всякой пробки. Трам
схватил мою руку и принялся ее изучать.
- Ну, какую ты еще шуточку придумал?
- Какие уж тут шутки? - отвечаю. - Просто у меня перед визитом на виллу
произошел не совсем приятный разговор с одним типом.
- Так, так! А потом ты пробрался в библиотеку, прицелился пальцем точно в
лоб синьору Дану Паранко и уложил его на месте! - воскликнул Трам.
- Я в него не стрелял.
- Чего с ним зря время терять. В тюрьме, уж положитесь на меня, он мигом
расколется, - промычал Каучу.
- Вы не имеете права меня арестовывать. Я являюсь частным детективом и
меня заманили в ловушку. Могу это доказать.
- Давно пора, - говорит Трам. - Мы ждем не дождемся твоих доказательств.
- Прежде всего, - говорю я, - отправьте пистолет в судебную экспертизу.
Пуля, убившая Дана Паранко, не могла вылететь из этого пистолета.
Трам посмотрел на меня в полной растерянности.
- Ну, знаешь, тебе уже не первый раз удается меня оболванить. Но теперь
ты влип. Так и быть, считай, что я поверил твоим басням. Отправлю пистолет
на экспертизу. Но если эксперты признают, что выстрел был произведен из
этого пистолета, от виселицы тебя сам господь бог не спасет. А пока отдай
пистолет.
Пробую вытащить палец, но где там. Зову на помощь Трама. Тот берет
пистолет за рукоятку, упирается своими ногами в мои и тянет изо всех сил.
- Хватит, - говорю. - Мне палец вам дарить неохота.
- Весьма сожалею, -
Страницы:
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -