но  надо  было  как-то
начинать. Она помнила все движения, которые делала Инна, и ей  казалось,
что она сейчас делает то же  самое,  но  нет,  музыка  уходила  от  нее,
оставался только беспощадный свет, вышибающий слезы  из  глаз,  и  запах
пота, и запах духов, и чей-то  взгляд  на  ее  обнаженной  груди.  Когда
музыка умолкла, она осталась  стоять  в  странной  позе,  словно  ожидая
продолжения. Ей уже было ясно, что ничего не получилось,  но  неожиданно
предложили:
   - Попробуйте еще.
   Говорил менеджер. Она неуверенно посмотрела на него и предложила.
   - Что-нибудь другое поставьте.
   - Вот именно. И повеселее, поагрессивней.
   - Боюсь, что с лирической героиней у нас будет трудно,  -  отозвалась
дама. - Вот Инночка это делала, не спорю. Вы в самом  деле  дружили?  Не
знаете, чем дело кончилось? Кто убил Инну?
   Она сказала, что какой-то  араб.  Засудили  его  или  нет  -  она  не
знает... Лена подобрала с пола разбросанные во время  стриптиза  вещи  и
снова натянула на себя.  Провела  ладонями  по  бедрам,  подняла  повыше
подбородок. Приказала себе расслабиться, ни о чем  не  думать.  Некстати
они заговорили об Инне.
   - Ну, давайте. Послушайте музыку.
   Лена  обрадовалась,  услышав  начало.  Она  сразу  узнала  "Фальшивую
музыку" Патрисии Каас. Подняла руку, громко сказала:
   - Можно запустить сначала? Я сразу буду танцевать.
   И когда снова раздались первые такты, она  встала,  широко  раздвинув
ноги, слегка согнув их  в  коленях,  руки  сцепила  замком  на  затылке,
локтями  закрыла  лицо...  Потом  отмахнула  в  сторону  правый  локоть,
отбросила руку, потом левый локоть - и другая рука отлетела  в  сторону,
как чужая. Она улыбалась, не думая об этом, - многозначительно,  знающе,
слегка. Ее спину холодил металлический шест, она терлась об него,  шубка
из страусовых перьев задиралась, опадала вниз... Эту музыку  она  хорошо
знала, и хорошо знала, что нужно делать, и знала еще лучше -  все  нужно
делать хорошо. Когда музыка умолкла, она, не глядя в  зал,  снова  стала
собирать разбросанные вещи, взяла  их  в  охапку,  прикрыв  вздымающуюся
грудь, тяжело дыша, услышала:
   - Ну хорошо. Контракт вы подписывали с рестораном?
   - Нет, я без контракта... - слегка растерялась она, хотя уже поняла -
все прошло удачно.
   - Тем хуже для них. - Это говорила дама. - Вот костюм мы вам подберем
другой.
   - Да, пожалуйста, -  хрипловато  ответила  Лена.  Охрипла  она  и  от
волнения, и оттого, что в зале  было  прохладно  -  как-никак  наступила
осень. - Мне все кажется, что он пахнет чужим потом.
   - А чем ему пахнуть? - Дама внимательно гляделась в пудреницу,  держа
ее на уровне лба, запрокинув лицо. - Надеюсь, свой  новый  костюмчик  ты
износишь сама. Плохо, когда слишком часто меняются девушки.
   - Так вы меня берете?
   - Одевайся, милая. - Дама сунула пудреницу в большую кожаную сумку из
глянцевой кожи и встала. - Простудишься.
   И по тому, что ее вдруг стали звать на "ты", Лена все поняла.
   На старом  месте  она  проработала  до  конца  недели,  потом  с  нею
рассчитались, и она перешла в "Черную стрелу". Там  ждал  новый  костюм:
простенький, пока он лежал на столе, ошеломительный - когда она влезла в
эту черную блестящую сеть из пластика и кружев.
   - Стоит ли вообще раздеваться? - рассуждала она вслух, вертясь  перед
зеркалом. - Не будет того эффекта.
   Шахерезада негромко рассмеялась:
   - А ты поменьше думай об эффекте. Эти сволочи в зале не  стоят  того,
чтобы на них нервы тратили. Еще о них думать!
   - А вот если не секрет... - Лена повернулась к ней. При этом движении
кружева плотно охватили ее грудь. Расстегивалась вся эта система хитро и
постепенно, и Лену предупредили, что стоит это больших денег -  заказано
у хорошего  мастера.  -  Если  не  секрет,  как  вы  убрали  отсюда  эту
блондинку?
   - Суку эту? - легко переспросила Ира, подводя карандашом губы. -  Она
же у меня помаду стибрила. Вот я и пожаловалась.
   - Ничего не доказали, - подала голос Наташа. Она только что пришла  и
еще была в обычной своей одежде - серый длинный плащ, под ним -  брючный
костюм, и туфли без каблуков. - Но она новенькая, а Ирка давно работает.
Потому и поверили Ирке. Все на свете так и делается. Наказывают не того,
кто виноват, а того, кому не поверили.
   - А что? Неужели она не крала помаду?
   - Крала, - улыбнулась ей Наташа. - Я просто так говорю.  Но  если  бы
она не украла помаду, а Ирка донесла, ее  бы  все  равно  выгнали.  Меня
знаешь  что  бесит?  Вот  было  следствие.  Этого  гнилого  Сергея  тоже
допрашивали, конечно. И про кошелек, ясно,  -  ему  ни  слова,  хотя  мы
следователю рассказали, что Инка его потеряла. Конечно, это бы ничего не
изменило, ее бы так и так убили, с деньгами или без денег. Но все  равно
- почему Сергея не тронули? Он что же, так ни в  чем  и  не  виноват?  -
Наташа сняла плащ, повесила его в шкаф и задумчиво сказала:
   - Девки, а может, устроим поминки по Инне?
   Эта мысль как-то никому до сих  пор  не  приходила  в  голову.  Выбор
ресторана взяла на себя Наташа. Она что-то мудрила,  перенося  сроки  со
дня на день, но Лене это было на  руку  -  она  к  тому  времени  успела
получить деньги за первые две недели работы в  "Черной  стреле".  Теперь
она могла, как равная, заплатить за ужин и  уже  позвонила  в  несколько
квартирных  агентств,  чтобы  ей   подыскали   однокомнатную   квартиру.
Подумывала она уже и о няньке, но этот вопрос пугал ее  больше  всего  -
Александра не выходила из головы.
   Наконец, придя как-то на работу, Наташа сказала:
   - Завтра, девчонки.
   - Завтра? - Ира прижала к груди золотой тюрбанчик. - А как же работа?
Девки, мы чего-то не додумали... Кто нас отпустит на вечер?
   - Ресторан работает с пяти,  -  разбила  ее  сомнения  Наташа.  -  Мы
приедем в шесть. В это  время  там  начинается  танцевальная  программа.
Только, чур, не напиваться и не обжираться.  Мы  сюда  должны  вернуться
свеженькие и красивые.
   Свеженькие  и  красивые,  они  подъехали  на  такси  к  мексиканскому
ресторану в шесть часов вечера следующего дня. Молоденький  швейцар,  по
виду - настоящий мексиканец, с лучезарной улыбкой распахнул двери  перед
тремя расфуфыренными красавицами. В зале их встретил  другой  лучезарный
мальчик и провел к заказанному  столику  -  перед  самой  эстрадой.  Они
уселись, Наташа повелительным жестом указала на строчки в меню.
   - Текила, салаты, а это что?
   - Говядина с пряностями "Ла Фиеста", - нырнул головой мальчик.
   - Вот этой самой фиесты три порции. Когда начнется программа?
   - Через пять минут. Еще что-нибудь закажете?
   - Потом посмотрим.
   Наташа махнула рукой, отсылая официанта, и тот немедленно исчез. Лена
с улыбкой спросила:
   - Где ты научилась этим штучкам?
   - Где? - Изящные соболиные  бровки  Наташи  поползли  наверх,  и  она
громко расхохоталась. - Ну, в отличие  от  тебя,  я,  когда  танцую,  не
закрываю глаза и вижу зал!
   Раздалась  зажигательная  мексиканская  музыка,  на   сцену   выбежал
кордебалет в национальных костюмах Однако артисты были не  мексиканцы  -
лица простые, родные, только раскрашенные под ацтеков Ира,  уже  чуточку
захмелевшая от текилы, о  которой  она  отозвалась  "гадость!",  кивала,
глядя на сцену, и улыбалась. Потом вдруг вскрикнула:
   - Девки! Или я с ума схожу, или там, во втором ряду...
   - Лен, узнала? - Наташа дернула подбородком в сторону сцены.
   Там танцевал Сергей. Накачанный, коротконогий, нелепо разряженный, он
вставал на одно колено, прижимая к себе почти голую партнершу, его  лицо
было неподвижным и усталым. Даже грим не скрывал брезгливого выражения.
   - Что это значит? - испуганно спросила  Лена  -  Это  специально  или
случайно?
   - А ты как  думаешь?  -  Наташа  улыбалась.  -  Нет,  все  специально
сделано. Я ждала, когда их труппа начнет выступления в этом ресторане.
   - Именно в этом? Зачем?
   - Да мне было все равно в каком. Главное, чтобы он был тут.
   Лена возразила, что ей неприятно его видеть.
   - А мне приятно! Выпьем еще, - приказала Наташа. Из-за ее  плеча  тут
же появилась рука официанта, которая наполнила рюмки. Она подняла  глаза
и сказала ему - А что это у вас за инвалиды в кордебалете?
   - Простите? - испугался официант.
   - Я спросила: откуда вы набрали этих пенсионеров?  -  Наташа  указала
прямо на Сергея. Говорила она так громко, что заглушала музыку.
   Сергей был от нее в каких-нибудь  пяти  шагах.  Он  взглянул  в  зал,
увидел девчонок  за  первым  столиком,  его  глаза  разом  утеряли  свое
надменное выражение. Особенно дико он посмотрел на Лену.
   - Вам  не  нравится  программа?  -  все  так  же  растерянно  спросил
официант.
   - Я пока не знаю, - любезно ответила Наташа. - Хотелось бы проверить.
Сколько стоит заказать танец? Я ведь могу это сделать?
   - Конечно... Вы хотите, чтобы для вас повторили номер или  станцевали
что-то другое?
   Наташа заказала что-нибудь другое, главное - чтобы это было соло. Она
указала на блондина во втором ряду, то  есть  на  Сергея.  И  попросила,
чтобы он танцевал один.
   - Я  не  знаю,  во  сколько  это  обойдется,  -  растерянно  улыбался
официант. - Никто из артистов соло не танцует.
   - Нет, так не пойдет. Поговорите с этим  блондином,  пусть  станцует.
Пятьсот долларов за выход.
   - Сколько? - Официант даже забыл об улыбке.
   - Пятьсот долларов ему в руки Не думаю, что он откажется  Как  только
станцует, пусть спускается в зал и получит деньги из моих рук. Я заплачу
в любом случае, даже если мне что-то не понравится.
   Официант посмотрел на надменную  девушку,  судя  по  виду  -  богатую
бездельницу, что-то быстро сообразил и снова заулыбался:
   - Конечно, конечно. Как только закончится номер.
   Когда он отошел от стола, Наташа вздохнула:
   - Вот тебе и мексиканцы. Наш, русский. "Ка-а-не-шна,  ка-а-нешна!"  -
передразнила она официанта.
   -  Ты  что  задумала?  -  тревожно  спросила  ее  Лена.  -  Зачем  ты
выкидываешь на этого подлеца такие деньги?
   - Ничего. Поминки есть поминки. Пусть он для нас станцует.
   - А правильно, - вступила  Ира.  Она  уже  совсем  окосела.  -  Сука!
Сколько он на нас глазел? Пусть теперь сам танцует...
   - Ты уже хороша, не пей, - оборвала ее Наташа.
   Сергей вышел один. На девушек он даже не  посмотрел.  Под  трепещущие
звуки румбы он принялся танцевать.
   - Вот говно, - даже ласково  сказала  Наташа.  -  Ну  ничего.  Сейчас
позабавимся!
   Выждав еще минуту, она окликнула официанта, который все так же  стоял
в двух шагах от нее, чтобы менять девушкам пепельницы и подливать текилу
в пустеющие рюмки.
   - Он ужасно танцует.
   - Простите? - Он сделал шаг к девушке.
   - Он танцует  отвратно,  вы  меня  понимаете?  Кажется,  он  мне  все
удовольствие испортил. Такие артисты ваш ресторан не украшают.
   Официант улыбался и молчал. Тогда Наташа открыла сумочку и  протянула
ему сто долларов:
   - Возьмите, это вам за беспокойство. Немедленно остановите музыку,  а
танцор пусть подойдет ко мне.
   Румба  замолчала  секунд  через  тридцать.  Посетители   за   другими
столиками с любопытством наблюдали, как бледный потный Сергей  спускался
со сцены и подходил к трем разряженным девушкам. Сразу было  видно,  что
творится неладное. Девушки смотрели на него  по-разному.  Лена  застыла,
Ира вся подалась вперед, словно ожидая сигнала, чтобы  кинуться,  Наташа
холодно улыбалась уголками рта.
   - Ужасно, дорогой, ты танцевал ужасно, -  очень  громко  и  отчетливо
проговорила она. - В твои годы нужно искать другое занятие.  У  тебя  же
левое колено все время дрожит.
   - Точно, - поддакнула Ира. - На тебя смотреть - только  аппетит  себе
портить.
   Сергей смотрел на них безумными глазами.
   Выждав минуту (весь зал смотрел на них), Наташа  достала  из  сумочки
кошелек, совсем новенький, открыла его, достала и перебрала  у  всех  на
глазах пять стодолларовых купюр, уложила  деньги  в  кошелек  и  вежливо
подала его Сергею:
   - Возьми. Собственно, мы просто хотели тебе помочь материально, когда
заказали танец. Теперь, когда Инны нет, тебе, наверное, туго приходится?
Бери, бери. Кошелек тебе в подарок. У Инны ведь был потрепанный.
   - Для такого красивого парня слишком старый кошелек  был  у  Инны,  -
подхватила Ира.
   Сергей не прикоснулся к кошельку, повернулся и хотел уйти, как Наташа
почти заорала:
   - Нет, возьми! От таких подарков не отказываются.
   Сергей, не оборачиваясь, скрылся за кулисами.
   Наташа засмеялась - звонко, истерически.
   - Даром танцевал. Ну что за бескорыстный парень! - Бросила официанту:
   - Мы уходим, не беспокойтесь. Рассчитайте нас.
   Когда девушки расплатились, Наташа  протянула  официанту  злополучный
кошелек со словами:
   - Все-таки передайте ему. За все надо платить, верно?
   Официант облегченно улыбнулся и, провожая девушек к выходу,  негромко
проговорил почти на ухо Наташе:
   - Не могли бы вы оставить мне свой телефон? Если он не возьмет денег,
я должен их вам вернуть.
   - Муж заругает, - захохотала она.  Лена  с  изумлением  увидела,  что
Наташа тоже совсем пьяна. - Милый, ты что же, решил меня обольстить?
   Официант молча проводил их до гардероба, ловкие  мальчики  подали  им
плащи, швейцар выпустил, и девушки оказались под дождем.  Пряные  запахи
мексиканской кухни, вкус текилы, соли и лимона на  языке,  дым  сигарет,
румба - все это исчезло.
   - Зря ты деньги ему отдала, - щелкнула зубами сразу  озябшая  Ира.  -
Сергей их не получит.
   - Пусть между собой  грызутся.  Дешевки.  -  Наташа  встала  на  краю
тротуара и подняла руку.
   - Сколько ты истратила? - спросила Лена. - Кучу денег, наверное?
   - Тысячу.
   - Делим на троих.
   - Ну и поминки. - Ира покрутила головой, жалобно посмотрела на  небо.
- А зонтик я забыла.
   У тротуара остановилась машина,  Наташа  склонилась,  переговорила  с
водителем, махнула девушкам рукой:
   - Едем.
   Ира с Леной вдвоем уселись на заднее сиденье,  Наташа  села  впереди,
сразу закурила. Машина с двух попыток нырнула в плотный поток часа  пик.
Девушки молчали. Лена смотрела сквозь затуманенное  окно,  кутала  голые
колени в плащ и ощущала острую сиротскую  тоску,  словно  те,  кого  она
утратила, утрачены были только сейчас, после этих  безобразных  поминок,
после застывшего лица униженного Сергея, после нескольких рюмок текилы.
   - В будущем году куплю себе машину,  -  негромко  заговорила  Ира.  -
Мать, конечно, против, но я все равно куплю. Как подумаю, что Инка  села
к какому-то подлюге, боюсь в клуб ехать.
   - Купи, - равнодушно отозвалась Наташа. - А лучше бы  деньги  копила.
Сколько ты еще будешь работать? Пять лет? Шесть? А что потом7
   Судя по затылку шофера, он с любопытством прислушивался к  разговору,
поэтому Ира замолчала. Вдруг подняла руку, быстро  вытерла  глаза,  тихо
сказала.
   - Будь все это проклято. Честное слово.
   К "Черной стреле" они подъехали с заднего хода.