видатор".
   Грек  достал  из  кармана  пропуск  на  телевидение  и   пистолет   с
глушителем.
   - Оружие вернешь, оно мне понадобится. - После  чего  Грек  объяснил,
где находится студия и гримерная.
   - Сделаем,  но  я  не  люблю  грязную  работу.  Тебе,  Володя,  лучше
обратиться к Луке.
   Так звали второго законспирированного киллера, хорошо  известного  им
обоим. Грек поморщился, ничего не ответил.  Он  сам  знал  -  для  такой
грубой работы Лука лучше. Но два дня назад полковник выяснил, что бывший
ас элементарно спился и сейчас умирает в  больнице  от  цирроза  печени.
Грек не стал вдаваться в подробности, сухо ответил:
   - Вопрос решало руководство.
   Кириллу Пузыреву никогда не требовались разъяснения, он сразу понял -
старого коллеги нет в  живых.  Может,  оно  и  к  лучшему,  теперь  его,
Кирилла, больше ценить станут. Хотя ему уже все равно, деньги не  нужны,
интерес к работе давно пропал. Впрочем, сейчас,  обдумывая  предстоящее,
он  почувствовал  знакомый  холодок  азарта.  Бесцветная  жизнь  как  бы
проявлялась, на серой безрадостной картинке начинали проступать краски.
   - Понятно, за работу ты ничего не получишь, тебе  уплачено  на  много
лет вперед.
   Хозяин пропустил мелкую гадость мимо ушей, сказал:
   - Завтра  схожу  взгляну,  но  представляется,  мне  понадобится  две
недели.
   - Но в этом году? - съязвил Грек.
   - Василий Юрьевич как себя чувствует? - вместо ответа поинтересовался
Кирилл.
   - Нам бы его здоровье. Он словно дуб, с  годами  только  крепчает.  -
Грек поднялся. - Сегодня двадцатое августа.
   - Позвони мне завтра к вечеру, я уточню сроки.
   - Хорошо. - Грек кивнул и покинул тихую уютную квартиру "пенсионера".
   Полковник давно привык, что "ликвидатор"  никогда  не  задает  лишних
вопросов, не советуется и уж тем более не рассказывает о подготовке.
   На другой день Грек позвонил, услышал недовольный голос:
   - От безделья черт-те чем занимаетесь. Знакомый может задержаться, но
до десятого он точно уедет в отпуск.
   Как известно, Голуб был застрелен седьмого. На  следующий  день  Грек
забрал у Кирилла пистолет, ничего не спросил, даже не попрощался.
   Каждый выполняет свою работу и  нечего  лишние  слова  говорить.  Как
"ликвидатор" организовал выстрел, Грек не знал, его это не интересовало.
   Все было организовано классно, даже в прошлые времена  такой  работой
можно было гордиться. Авилова уголовка вычислила быстро.  Правда,  Греку
не очень понравилась оперативность уголовки, но цель достигнута,  лишний
человек ушел, подозреваемый арестован и скоро превратится в обвиняемого.
Газеты и телевидение трубили о долгожданной победе. Вот главк  вел  себя
странно, да и прокуратура от комментариев воздерживалась.
   А потом начались неприятности. Появился новый,  никому  не  известный
и.о. прокурора, стали поступать сведения,  что  прочно  слепленное  дело
Авилова разваливается, вроде бы им вновь начинает  заниматься  Гуров.  И
арестован кретин Волох. Грек слегка  растерялся.  Он  не  понимал,  чего
добиваются мен-товка и прокуратура, имеющая все в своих руках. Грек знал
- всегда все хорошо не бывает, следует  выждать  и  перетерпеть.  Однако
откладывать выполнение  указаний  генерала  нельзя.  Потому  что  Трушин
практически не ошибается. Он сказал, что цепь, по которой прошел в  свое
время Авилов, следует разорвать, значит,  цепь  должна  быть  разорвана.
Необходимо определить последовательность  событий.  Убрать  Демидова  из
тира - самое простое,  потому  можно  несколько  дней  обождать.  А  вот
вице-премьера Попова теперь ликвидировать  уже  сложно.  Несколько  дней
назад достаточно было приказать Волоху, хорошо заплатить, и  вопрос  был
бы решен.
   И Грек вновь появился на  квартире  у  Кирилла  Пузырева.  Тот  хмуро
взглянул на фотографию вице, просмотрел данные на него, спросил:
   - Имеется охрана?
   - Водитель. Здесь сроки сжатые, но  зато  все  остальное  -  на  твое
усмотрение. Место, способ, как тебе удобнее.
   Пузырев  заметно  повеселел,   сказал,   что   осмотрится   и   тогда
определится.
   Попов курил, что решило его судьбу быстро. Он  умер  через  несколько
дней в машине, ожидая, пока водитель сделает необходимые покупки.  Врачи
определили сердечный  приступ,  осмотр  салона  "Волги"  практически  не
проводился. После ее уборки единственная улика - лишь зажженная сигарета
"Мальборо" - была уничтожена.
   Доставить записку Волоха Гуров поручил Григорию  Котову,  посоветовав
надеть милицейскую форму, сказать Греку, что служит в охране  внутренней
тюрьмы  на  Петровке.  Григорий   позвонил   полковнику   по   телефону,
полученному от  Волоха.  Этот  звонок  и  определил  отношение  Грека  к
происходящему. Купленный мент -  дело  обычное,  номер  телефона  никто,
кроме Волоха, не знал. Записка  не  вызывала  сомнений.  Сам  факт,  что
подручный Волоха оказался наркоманом, лишь подтвердил отношение Грека  к
бандиту. Гриша Котов исполнил свою  роль  блестяще,  в  чем  ему  сильно
помогли внешность и национальность, на что и рассчитывал Гуров.
   Кто есть еврей в  сознании  фашиста?  Еврей  -  человек  трусливый  и
жадный.  Без  нюансов,  вживания  в  образ,  имея  только  длинный  нос,
справиться  с  задачей  довольно  просто.  А  Григорий  к  тому  же  был
незаурядно умен.
   К намеченному месту Грек подъехал на такси. Котов  в  форме  капитана
милиции стоял у доски объявлений. Его тронули за локоть, уверенный голос
приказал:
   - Садитесь в такси, капитан. Котов еще больше втянул голову в  плечи,
оглядываясь, ответил:
   - Никуда я не поеду, денег не платят, а загадки загадывают. Мне и тут
хорошо. Я вам записку, вы мне - двести долларов.
   Грек впервые встречался  с  таким  тупым  агентом.  Он  вынудил  себя
говорить терпеливо:
   - Ведь наверняка,  прочтя  записку,  я  должен  что-то  сделать,  нам
следует все обсудить.
   - Мне нечего делать, мне говорено - отдать, получить, и свободен.
   - Так в записке  сказано...  -  начал  было  Грек,  но  Григорий  его
перебил:
   - Я не знаю, чего там намалевано, я пытался прочесть, но ни хрена  не
понял. Давайте двести долларов, возьмите почту, и разбежались.
   - Но мне необходимо с вами поговорить. - Грек,  готовясь  к  встрече,
ждал чего угодно. Засады, слежки, магнитофонной записи. Он уже  проверил
капитана,  никакой  электроники  при  менте  не  находилось.  Да  он   и
разговаривать не хочет, в машину не идет. - Выбрасывать деньги на  ветер
я не собираюсь, - твердо сказал Грек.
   Котов еще больше ссутулился, почесал за ухом и промямлил:
   - Мне гарантировали, я рисковал, ну, раз так, значит,  судьба,  -  он
сунул руки в карманы милицейского плаща и, шаркая, двинулся к метро.
   Встреча проходила недалеко от  Таганки.  Грек  даже  растерялся,  что
случалось с ним нечасто.
   Он в два шага догнал Котова, стиснул ему локоть, зашептал:
   - Черт вас возьми, предлагаю компромисс: я даю вам деньги, вы  мне  -
записку, и мы садимся в машину.
   - Так не пляшет, уважаемый. В машине вас будет двое, а я один. Вы мне
морду набьете и монеты отнимете. Коли вам приспичило говорить, не знаю о
чем, зайдем в кафешку. - Котов указал на кособокую  дверь,  над  которой
красовалась надпись: "Блины".
   Чувствуя,  что  жида  не  переупрямить,  фантазия   мента   оказалась
потрясающей - набьют морду, отнимут деньги, он  считал,  что  это  самое
страшное из возможных  продолжений,  -  Грек  рассудил:  раз  гонец  так
ограничен и жаден, значит, это не ловушка. Волоху  попался  такой  мент,
бандит стражника быстро раскусил, потому записку написал и телефон дал.
   Внутри кафе оказалось значительно приличней,  чем  снаружи.  Скатерти
белые,  на  столах  даже  вазочки  с  цветами,  пахнет  блинами,  народу
порядочно, но свободный стол они отыскали.
   - Деньги покажи, - сказал Котов.  На  таком  низком  уровне  Грек  не
работал никогда. Он взял листок с  меню,  вложил  в  него  две  сотенные
ассигнации, передал через  стол.  Котов  деньги  мгновенно  спрятал,  от
волнения у него на лбу  выступили  бисеринки  пота,  начал  разглядывать
меню, бормоча:
   - Еще неизвестно, что это за деньги.
   - Я давно не бил человека, но ты, мент, меня  доведешь,  -  прошептал
Грек. - Давай писульку.
   - Видишь, какой я умный, не полез в  твою  тачку.  -  Котов  протянул
через стол сжатый кулак, Грек получил комок бумаги.
   К  ним  подбежала  молоденькая  официантка  в  кокетливом   фартучке,
спросила:
   - По одной порции, со сметаной или с маслом? Выпивать будете?  У  нас
только коньяк.
   - Давай, - обреченно согласился Грек разглаживая ладонями  полученное
послание.
   Прочитать каракули оказалось делом сложным, главные слова  он  понял.
"Витун", "ломка", "героин", "доза", "расколется", "лазарет".
   - Ну а как себя чувствует мой приятель? - спросил Грек.
   -  Фокин?  -   называя   Волоха   его   истинной   фамилией,   наивно
поинтересовался Котов. - А что  ему?  Камера  сухая,  всего  трое.  Один
хозяйственник,  второй  без  определенки.  Игорь  Петрович  там  хозяин.
Слышал, его через двое суток вообще  выгонят.  Показания  против  Фокина
может вроде только этот из лазарета дать, а он спит больше. Да точно я и
не знаю ничего. Наше дело маленькое, чтобы порядок да чистота были.
   - Фокин просит вещь одну ему передать.  Лекарство.  У  него  язва,  в
вашей лепиловке нету. Передашь?
   - Никогда. Ни за какие деньги. А может, вы его убрать хотите и яд мне
сунете?
   Грек  не  мог  понять  психологию  этого   коррумпированного   мента.
Рассуждая о ситуации, где он может легко  потерять  голову,  он  говорит
детские глупости, мол,  морду  набить  могут.  Сейчас  идет  разговор  о
передаче наркотика, мент несет эту глупость о каком-то яде.
   Никакой логикой не пахнет, тут мышление участкового  низкого  уровня.
Волоха   обвинять   нельзя,   он   воспользовался   человеком,   который
подвернулся.
   - Ну зачем же мне своему приятелю  передавать  яд?  -  Грек  старался
говорить как можно убедительнее. - Он обращается ко мне  с  просьбой,  я
стараюсь выполнить ее.
   - Так-то оно так, - тянул Котов. - Но я его не знаю, вас  первый  раз
вижу. И чего вы задумали, мне неизвестно. А у  меня  нормальная  служба,
жена, двое детей, мне рисковать совершенно без надобности.
   - Но мы же вам платим. Деньги заработать следует, они  на  дороге  не
валяются, - уже подделываясь под манеру мента, произнес Грек.
   - Оно, конечно, на дороге доллары не валяются. Но одно  дело  записку
вынести, другое - какое-то  лекарство  пронести.  Тут  можно  без  погон
остаться, а не дай Бог какой наркотик мне  подсунете,  так  и  уголовное
дело. - Он немного подумал и, решив ошарашить суммой, хрипло произнес:
   - Тысяча.
   - Ты здоров? - поинтересовался Грек. - Да за  такие  деньги  мне  кто
угодно пакетик передаст.
   Котов настолько вжился в роль, что очень естественно перекрестился:
   - И слава Богу, а то  я  уж  было  польстился.  А  ведь  если  здраво
рассудить, что вы кусок заплатить готовы, тут совсем  не  в  язве  дело.
Двое суток ваш дружок язву потерпит, она таких денег и не стоит совсем.
   Грек понял свою ошибку: для него тысяча казенных долларов - плюнуть и
забыть, а для замызганного мента тысяча - огромадные деньги. Дурак-то он
дурак, а соображает, за просто так подобные деньги не  платят.  И  Котов
добил противника:
   -  Господин  хороший,  коли   вам   нормальное   лекарство   передать
задержанному требуется, не надо  огород  городить.  Зайдите  в  дежурную
часть на Петровке, не хотите светиться - пошлите приятеля, он  передаст,
вопросов не будет.
   Разговаривая с  дебилом,  многоопытный  полковник  попал  в  ловушку.
Следовало сразу признать, что передается наркотик. Никакого дива  в  том
нет, наркотики передают  в  зону  постоянно,  о  том,  что  это  героин,
говорить,  естественно,  не  следовало.  А  теперь  как  из  такой   ямы
вылезать?
   Лицо Котова набрякло то ли гневом, то ли страхом, и  он,  чуть  слыша
себя самого, сказал:
   - Пять тыщ.
   - Да за такие деньги тебя в салат  порубят  и  в  толчок  спустят!  -
повысил голос Грек. Сидевшие за соседними столиками начали поглядывать в
их сторону.
   Котов вспомнил: однажды то ли Станислав, то ли сам Гуров сказал, мол,
трус, оказавшись у стены, становится смельчаком; понял, отступать больше
некуда.
   - Рубите, - Котов согласно кивнул. - Только я так понимаю,  передачу,
окромя меня, нести некому.
   - Пятьсот.
   Неожиданно Грек сообразил, что совершенно не правильно  разговаривает
с этим замасленным ментом. Цена у них давно установлена, зачем со  своей
пятисоткой полез?
   Но отступать было поздно.
   - Пятьсот получишь, и разошлись.  В  качестве  не  сомневайся,  Волох
берет не в первый раз.
   - Меня качество не интересует, деньги давайте.
   С таким мудаком Гуров дело иметь не  будет,  решил  Грек.  На  всякий
случай проверку ему устрою. Не таких проверяли.
   -  Получишь  товар,  получишь  деньги,  -   ответил   он.   -   Когда
встречаемся?
   - Завтра, здесь, в это время, - сказал Котов.
   - Да? - как-то зловеще произнес Грек. - Конфеты можно  завтра,  можно
сегодня. Наркота нужна сию секунду.
   - Называйте время, я вас здесь ждать буду. Грек прикинул  расстояние,
пробки, ответил:
   - Через два часа. Учти, я тебя под землей найду.
   - За такими деньгами я сам под землю слазаю.
   Котов вошел в метро, в вестибюле его сильно толкнули, знакомый  голос
произнес:
   - Евреи, за мной.
   Котов увидел прямую спину  Нестеренко,  двинулся  следом.  Опергруппа
собралась в комнате милиции.
   - Гриша, как он тебе показался? - спросил Гуров.
   - Умный, хорошо обученный. Уверен, придумает какую-нибудь проверку.
   - Обязательно, - вставил Станислав. - Он даст "наркотик" и  деньги  в
одном  пакете,  посмотрит  реакцию.  В  пакете  будет  не  наркотик,   а
какая-нибудь туфта.
   - Знакомьтесь, ребята, эксперт НТО, -  Гуров  показал  на  худощавого
молодого человека, который, сидя в углу,  читал  газету.  Эксперт  молча
кивнул.
   - Гриша, если ты получаешь  один  пакет,  открываешь  его,  забираешь
деньги, а пакет отдаешь эксперту и говоришь: "Эксперт. Может, вы  своего
дружка  отравить  желаете".  Считаешь  деньги.  Если  порошок  туфтовый,
эксперт возвращает его Греку  и  спрашивает  у  тебя:  "Деньги  получил?
Пошли". Грек тебя останавливает,  говорит,  что  о  втором  человеке  не
договаривались, забирает первый пакет, достает второй, но эксперт его не
берет.  Говорит,  раз  возможна  фальсификация,  требуются  лабораторные
условия. Важно, чтобы наркотик оставался в руках Грека.
   - Слушай,  Гришка,  -  встрял  Нестеренко.  -  А  что,  если  махнуть
соточку?
   - Да я же не пью! - Котов отстранился.
   - Тебя и не спрашивают. - Станислав достал из кармана фляжку коньяка.
- Половину и залпом, - и развернул "Сникерс".
   - "Идущие на смерть приветствуют тебя!" -  Котов  выпил,  залихватски
утерся рукавом.
   - Тебе сказали, половину, - Нестеренко встряхнул остатки.
   - Трепотня закончилась, каждый знает свое место  и  маневр.  -  Гуров
сунул по пистолету в карманы дубленки.
   Грек нервничал. Он не мог себе позволить взять охрану,  так  как  это
привело бы к расшифровке.
   "Капитан" приехал не на машине, а на метро, он сделал лишь  несколько
шагов к Греку, как тот уже не сомневался -  гонец  пьян.  Почему-то  это
обрадовало Грека.
   - Деньги, - дыхнув перегаром,  пробормотал  Котов.  -  Если  вы  меня
подведете, мне не жить. Вон  за  углом  стоит  амбал,  на  троллейбусной
остановке - другой. Сначала деньги,  нужно,  чтобы  они  видели,  что  я
сверток получил.
   Препираться на площади,  где  полно  народу  и  просто  случайно  мог
оказаться оперативник,  было  безумием.  Грек  передал  Котову  конверт,
Григорий открыл его, вынул деньги, остальное  протянул  стоящему  позади
эксперту.
   - А это кто? - Грек сунул руку в карман.
   - Эксперт. - Котов  натурально  икнул.  -  Может,  вы  своего  дружка
отравить желаете?
   - Дурак, - обронил Грек, однако  с  интересом  смотрел,  как  эксперт
вынул  из  кармана  шприц,  профессионально  насадил  иголку,   проткнул
пакетик, вытянул часть содержимого, плюнул на ладонь, выдавил из  шприца
несколько капель, лизнул и быстро все рассовал по карманам.
   - Гриша, ты деньги получил? - Эксперт на Грека  даже  не  смотрел.  -
Пошли отсюда, а то вон цветочница смотрит на нас с интересом.
   Грек схватил Котова за рукав.
   - Так не годится. Ты деньги получил, поручение обязан выполнить.
   - Пошли вы оба к собственной  матери!  -  Эксперт  резко  повернулся,
затерялся в толпе.
   Крячко и Нестеренко надели на Грека наручники с ловкостью  фокусников
и, будто ребенка, забросили в подъехавшую машину. Гуров, словно швейцар,
придерживал дверцу.
   Когда машина тронулась, Станислав спросил:
   - Так врезать гниде?
   - За что? - инстинктивно воскликнул Грек.
   - Когда выясним, за что, так убьем.
   - Ты кого собираешься бить, его или меня? - спросил Гуров. - Судя  по
всему, господина полковника. Так ему и без того достанется. Скорее всего
его ждет тюрьма, население которой не любит торговцев наркотиками.
   - Чистой воды провокация! - вскричал Грек.
   - Станислав,  тебе  случалось  задерживать  преступника,  который  не
кричал бы о провокации? Вы же профессионал, полковник, у вас  в  кармане
пакет с наркотиком, на пакете имеются ваши пальцы.
   - Я был в перчатках! Присутствующие рассмеялись.
   - Четверых свидетелей хватит  самому  занудливому  судье,  -  заметил
Станислав.
 
Глава девятая 
 
   Гойда допрашивал Волоха, задавал те же вопросы, что  задавал  в  свое
время Гуров, но ответы получал иные. Волох  категорически  отрицал  свою
причастность к убийству десятника по кличке Курок. Бандит объяснял  свое
отсутствие в ресторане просто: дескать, вышли с корешем, покурили, когда
вернулись, Курок  направился  в  зал,  а  он,  Волох,  зашел  в  туалет,
примостился там, разморило и соснул чуток.
   Гойда не  давил,  не  подлавливал  на  слове,  тщательно  все  ответы
записывал, так как решил, что дело никакой судебной перспективы не имеет
и подозреваемого придется освободить.
   Через некоторое время Гойда закрыл свою папочку и сказал:
   - У меня все. Лев Иванович, имеете вопросы?
   - Игорь Федорович, спасибо и  до  встречи.  А  мне  с  человеком  еще
потолковать требуется.
   Следователь забрал свой потертый ученический портфель и ушел, а Волох
взглянул в окно и затосковал.
   - Прокуратура - это прокуратура, а МУР есть МУР, - философски  заявил
Гуров. - Ты обратил внимание, что следователь тебе ни единого вопроса  о
Витуне-Шарове не задал?
   - А при чем тут Витун? - деланно удивился Волох.
   - А при том, что мы его в лазарете под капельницей держим, от того он
слегка молчаливый, хотя последние дни тоже сдавать стал. Я с  ним  чуток
побеседовал, он уже признает: ездил с тобой и Курком. Вы вышли, а  он  в
машине остался и услышал выстрел. А потом ты один в машину вернулся.
   - А сам факта убийства не видел.
   - Сегодня не видел, завтра  лекарства  давать  перестанем,  настоящая
ломка начнется, он увидит. А чего ты в одного Витуна уперся?  За  столом
много человек присутствовало. И не все твои друзья, далеко не  все.  Как
начнем таскать на допросы да мотать, многие и задумаются, а с  чего  это
Волох в группе верх держит? А где воровской "общак"? Вопросов много,  на
волю хочется, чего за чужие дела сидеть?
   - Стоп! Вы слово дали. Лев Иванович! - сказал Волох.
   - Верно,  я  слово  дал,  что  о  нашей  частной  беседе  следователю
прокуратуры не расскажу. - Гуров развел руками. -  А  защищать  тебя  от
всех твоих грехов слова не давал. Извини.
   - Я вам все рассказал, - Волох ссутулился.
   - Меня интересуют люди, с которыми ты видел Грека.
   - Мы только вдвоем встречались.
   - Так не бывает, - убежденно сказал Гуров,  хотя  прекрасно  понимал,
что киллера Грек своему агенту ни при каких обстоятельствах показать  не
мог