Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
на полгода. Когда спокойно можно найти фирму,
которая гарантирует двухлетнее обслуживание. А одно и то же объявление -
это не правда, мы ведь делали и комикс, и с фотографией, и статью - нет,
я разберусь с рекламным отделом.
- Ну так и разберись! Ходишь неизвестно где, а меня из-за этого на
части рвут. Приезжали из "Фантома" - как это получилось, что они купили
полосу в "Известиях", заплатили бешеные деньги, а информацией по ТВ и в
других газетах это не было подкреплено? Считай, денежки улетели впустую.
Ты же умная, ты же знаешь, что так не годится!
- Я знаю. Я три раза прочитала шестисотстраничный монументальный труд
Сэндиджа-Фрай-бургера на английском языке о теории и практике рекламы. Я
убедилась, что в нашей жизни этот бестселлер сотрудников американских
рекламных фирм мало применим. Я знаю, что одиночное объявление, даже на
развороте, газеты, тонет и не запоминается. Я знаю, какой сектор на
полосе наиболее привлекает внимание. Знаю, что сексуальные мотивы и
давление на инстинкт самосохранения в рекламировании потребительских
товаров весьма эффективны, знаю, что два маленьких объявления в одном
газетном номере на разных страницах достигают цели лучше, нежели одно
большое.
Но я не знаю, как мне одновременно следить за рекламной кампанией
"Фантома", удовлетворять причудливые запросы "Монтеррея", сочинять
сценарий для новой серии клипов банка "Альянс" и заниматься поисками
Дарьи Лозинской!
- Подожди, не ори, - заткнул меня Потапов на полуслове. Я забыл тебе
отдать баксы. Держи. - И он вложил в мою руку белый конверт. - Это тебе
на случай расходов, на бензин и подкуп возможных свидетелей. Дмитрий
Васильевич просил передать, а я забыл. Здесь тысяча зеленых.
- Наорать ты никогда не забываешь.
- Разговорчики в строю! Беги, шурши. Если ты эффектная женщина, это
еще не дает тебе права так высокомерно разговаривать со старым, больным,
замученным клиентами директором рекламного агентства.
Домой я попала только в десять вечера, потому что после работы
заехала к Дашиной подруге Лене.
Двухкомнатная квартирка неудачной планировки в старом доме на
Люсиновской улице являла собой разительный контраст особняку, в котором
я побывала сегодня утром.
Старые блеклые обои, шкаф без ножек, забитый книгами на прогнувшихся
полках, разбитый паркет и круглый стол, накрытый зеленой скатертью.
Бабушка Лены, Антонина Степановна, в шерстяном платье с кружевным
воротничком и брошью из финифти, отложив в сторону свежеизданный томик
Довлатова, напоила меня чаем из уникального опакового чайника со
старинной миниатюрой на боку. Здесь было хорошо и уютно. Из открытого
окна доносилось стрекотание кузнечиков, легкая штора поднималась и
опускалась от вечернего ветерка, а полосатая кошка Мурка с невыносимо
зелеными глазами доверчиво заглядывала мне в лицо, видимо учуяв, что я
являюсь владелицей прекрасного, породистого, откормленного кота
Антрекота - любителя юных полосатых граций. Узнав, что я работаю в
рекламном агентстве, Антонина Степановна пустилась в долгие рассуждения
о вреде недобросовестной рекламы. Она сама полгода назад, прочитав
объявление в газете "Труд" о продаже лекарств, перечислила половину
пенсии на абонентный ящик какой-то фирме. И потеряла терпение, ожидая,
когда же принесут посылку с драгоценными пилюлями. Доверчивая! Я так и
не смогла убедить ее, что средства информации не могут отвечать за
мерзопакостное поведение некоторых предприятий-однодневок...
Эванжелина смотрела телевизор и покусывала салями из полуразвернутого
золотистого пакета. Очевидно, она уже пресытилась нашей пищей. Антрекот
валялся рядом на кровати и обмахивал хвостом Эванжелинину поясницу.
- Бросила меня, - обиженно протянула Эванжелина. - Антрекот, конечно,
блестящая компания, но я ведь по тебе соскучилась. Возьми отпуск на
неделю!
- И тогда мой начальник проделает со мной такой же опыт, какой
проделывают нелюбимые тобой американцы с колбасками во время барбекю:
они поджаривают их на решетках. Помнишь, сегодня утром объявили об
исчезновении девушки в вишневом костюме?
- Угу.
- Я веду частное расследование.
Эванжелина изумилась и рассталась с колбасой, которую тут же,
воспользовавшись удачным моментом, схватил Антрекот.
- И зачем тебе это надо?
- Не знаю, - честно призналась я, - но я уже заработала тысячу
долларов. Вроде бы.
- Я дам тебе две тысячи, чтобы ты провела неделю со мной и
посоветовала, как мне дальше вести себя с мужем. - Эванжелина попыталась
вернуть салями, Антрекот же старался как можно быстрее отгрызть кусок
побольше.
- Неужели тебе не жаль девочку? Посмотри фотографию.
- Мне жаль девочку, но ты ей уже ничем не сможешь помочь.
Эванжелина была права. С самого начала затея с моим участием в
расследовании казалась чем-то несерьезным.
- Каяться мне поздно. Я уже ввязалась. Послушай грустную историю.
Девочка Даша живет с родителями. Тебя, конечно, роскошью не удивишь, но
сегодня я побывала у них дома, и это впечатляет. Несмотря на возможность
проводить половину года в английском колледже, а другую половину - на
Канарских островах, энергичная и самостоятельная Даша каждое утро
уезжает на работу в темно-синем "БМВ" с водителем. А работает она
переводчиком в туристической фирме "Балтика". Директор фирмы -
коренастый, толстенный, краснолицый тип, с маленькими хитрыми глазками,
рыжеватыми волосами, нагловатой секретаршей в приемной и фотографией
жены и двух детей на столе - это нынче модно. Если бы мне пришлось
разрабатывать рекламную стратегию для этого предприятия, то я была бы в
затруднении. Эти зарубежные туристические бюро скрупулезно сегментируют
рынок, пытаясь найти свою специфическую нишу, и занимаются чем-то одним:
или организацией нестандартных спортивных соревнований, или туризмом
инвалидов, или специальными проектами для любителей иностранной музыки и
живописи, или экзотическими круизами на яхтах. А представитель бурно
развивающейся последние семь лет в России индустрии туризма Василий
Эдуардович берется за все, что может принести хоть какую-то выгоду. Он
отправляет челноков в шоп-туры по Эмиратам, Польше и Турции, паломников
- к святым местам, бизнесменов - в Швейцарию открывать счета в банках и
покупать недвижимость. В то же время пронырливый владелец турфирмы
ухитряется принимать группы иностранцев из-за рубежа и посильно
удовлетворять их. Это, что касается предприятия, где работала Даша.
Далее. Нина Ивановна, мама, убитая в данный момент горем женщина,
основательно пополняет капиталы Джанфранко Ферре и Кельвина Клайна, но
не по велению души, как это можно сказать о тебе, а по необходимости
соответствовать роли жены преуспевающего банкира. Разбогатели они, по ее
словам, совсем недавно. Дашин папа, Дмитрий Васильевич, внезапно
покоривший Эверест благосостояния, работает день и ночь во благо мелких
и крупных инвесторов своего банка , а потому взору недоступен. Дашина
подруга Лена - парикмахер. Сейчас она находится на конкурсе парикмахеров
в Питере, плетет каштановые корзиночки из волос моделей в борьбе за
золотую медаль. Именно Елена последний раз видела Дашу на вокзале - та
собиралась в Тверь к своему парню Валерию. Теперь о Валере. Он художник,
но не бедствующий, так как уже успел подарить нашей сероглазой малышке
норковую шубу...
- Ого! - присвистнула Эванжелина. - Тогда он по совместительству
должен быть и наложником своего мецената, чтобы иметь такие деньги...
- Не говори пошлостей. У тебя развращенное сознание. В общем, Даша
доехала до Твери и позвонила маме. А богатый художник Валера утверждает,
что она к нему не приезжала и даже не звонила. Поедешь со мной в Тверь?
- А что, живописец молод и хорош собой?
- Пока не знаю. И кстати, Нина Ивановна сказала, что Даша каждую
неделю, как часы, ходила в косметологию. Там я побывала. Исчезнувшая
красавица не появлялась примерно полгода. И еще я нашла целлофан с
миллионом одноразовых шприцев и вот это... - Я протянула Эванжелине
маленький пакетик, куда заботливо ссыпала микроскопические осколки
стекла из Дашиной корзины для бумаг.
- А что это? Стеклышки какие-то!
- Эванжелина, это разбитые носики ампул! Тут что-то было. Какое-то
лекарство.
- Или наркотики!!! - закричала Эванжелина. - Я все поняла. Девчонка
сидела на игле, запуталась, влезла в долги, и ее убили!
Я не успела последовательно разрушить стройную версию Эванжелины, так
как прозвенел звонок входной двери. Антрекот сорвался с места и помчался
встречать гостей, стуча маникюром по паркету. Мы переглянулись. Дело
приближалось к полуночи.
Не без трепета я открыла дверь (сейчас у грабителей вошло в моду,
вместо сообщения, что пришли грабить, просто стрелять по
квартиросъемщикам из автомата Калашникова). На пороге стоял высокий
вихрастый парень лет двадцати двух, с отрешенным взглядом, в джинсах и
тонком легком свитере.
- Здравствуйте, - улыбнулся он, - простите за ночное вторжение. Я
Валерий. Пришел объясниться...
Эванжелина оттолкнула меня в сторону ("Таня, как ты медлительна!") и
широко распахнула дверь:
- Заходите, заходите, мы просто обожаем принимать юных посетителей в
промежутке с одиннадцати вечера до четырех утра.
- Не желаете отбивную? - распиналась Эванжелина на кухне. - Мы как
раз собирались ужинать.
(Мы уже давно поужинали бутербродами с чаем.)
В сердце мне закралось подозрение, что истощенный работой
американский мужчина не в состоянии доставлять полноценные ощущения
цветущей русской женщине требовательного возраста. Поэтому и находится
сейчас Эванжелина на своей исторической Родине и нежно взирает на
малолетнего ясноглазого художника. Сексуальная маньячка.
Мальчик не краснел и не смущался и даже не пытался остановить процесс
приготовления ночного ужина. Эванжелина интенсивно разгружала
холодильник, который сама же до этого набила привезенными из Штатов
полуфабрикатами.
Валерий непринужденно вписался в интерьер моей полуразрушенной кухни
и спокойно наблюдал за метаниями Эванжелины. Эванжелинина грудь,
предусмотрительно освобожденная от бюстгальтера ввиду надвигающейся
ночи, не поспевала за владелицей и волновалась под тонким атласом
пеньюара при каждом прыжке Эванжелины от холодильника к плите. Антрекот,
истосковавшийся по мужскому обществу, уверенно покорял крепкое джинсовое
колено парня. Я отметила про себя и нежный румянец, и прекрасный
разворот плеч, дорисовала рядом Дашку и получила трогательную парочку из
романтической средневековой мелодрамы.
- Не надо ужина, - наконец-то подал голос нарушитель спокойствия. -
Давайте просто чаю попьем.
Как ни странно, это не звучало нагло. Так же не казался наглым его
полный искреннего восхищения взгляд, скользивший по умытому, чистому
лицу Эванжелины и ее открытой шее. Валерий, видно, совсем забыл, что
пришел объясняться.
- Как бы я хотел вас нарисовать, - заговорил юный эстет, так и не
отрывая глаз от моей подруги. - Но вдруг вся эта прелесть ускользнет,
едва я коснусь холста кистью? Нет, конечно, лучше смотреть живьем. Если
поместить вас в раму, как в музее...
- Она передвижница, - недовольно заметила я. - Ходит по улицам, чтобы
побольше народу приобщилось к прекрасному...
Еще не хватало, чтобы мою Эванжелину показывали в музее, как хорька в
зоопарке.
- Нина Ивановна дала мне ваш адрес. Попросила заехать и все вам
рассказать.
- Наконец-то вы об этом вспомнили!
- Таня, ну что ты сердишься! - бросилась Эванжелина на защиту
младенца.
- Извините меня, - легко согласился Валера, - я просто растерялся...
Я ведь думал увидеть здесь какую-нибудь тетку в очках-линзах, отставную
криминалистку, практикующую сбором информации о пропавших мужьях и
утерянных болонках. Вошел, а здесь вы...
- Ближе к делу.
- Ну, Таня, - осуждающе посмотрела на меня Эванжелина, намекая
изменить тон.
Я в очередной раз убедилась, что одним из существенных ингредиентов
характера моей подруги является ее непоколебимая женственность. Даже
редкие ругательства на ее устах превращаются в ласковый укор, а ругать
саму Эванжелину - бесполезный номер. Она будет хлопать ресницами,
безоговорочно признает свою вину и сдастся на милость победителя.
Вот и сейчас я почувствовала, что в глазах стороннего наблюдателя
выгляжу турецким салатом "Дарданел", где едкий красный перец заправлен
концентрированным уксусом, а Эванжелина - кроткая белая голубка с
пальмовой ветвью в клюве, защитница осуждаемых.
- Извините, пожалуйста, - повторил Валерий. - В общем, мы с Дашей
расстались месяц назад. Раньше мы часто проводили совместные уик-энды за
городом, у нас есть под Тверью живописные места. И я бы ни за что не
расстался с нею сам, но она меня оставила. Бросила.
Легкость, с которой он поведал нам о разлуке с Дашей, не сочеталась с
горькой усмешкой, искривившей его губы.
- И она не звонила мне в эту субботу. И не приезжала. Я был бы
счастлив, если бы это произошло. Вот и все.
Эванжелина загрустила. Не сомневаюсь, что сейчас она искренне
переживала несчастную судьбу молодого человека.
- А вы не собирались пожениться?
- Я бы с удовольствием, и пару лет назад это было бы возможно, хотя
ей тогда еще не исполнилось и семнадцати, а в настоящее время, после
того как ее отец перешел в категорию "новых русских", это было бы
откровенным мезальянсом. Она стала несколько амбициозна, я не смог бы
обеспечить ее запросов. Пока я не в состоянии заработать такое дикое
количество денег.
- Не понимаю. По словам Нины Ивановны, вы весьма обеспеченный
человек.
- Нина Ивановна хорошо ко мне относится. Но если у Дашки хватит ума
не выпрыгивать замуж за вульгарного толстосума на иномарке - а у нее
хватит ума, - то я стану знаменитым и, следовательно, богатым. В свое
время.
"Наивный ребенок, полный иллюзий. Жизнь тебя обломает", - донеслось
из-под стола скептическое урчание Антрекота. Он уже завладел куском мяса
и сейчас хрустел челюстями и ушами.
- У вас были близкие отношения? - спросила Эванжелина, и ярко
вспыхнувшие щеки подсказали, что она имеет в виду. Меня повергла в шок
такая вопиющая бестактность. Привыкла в своей Америке задавать
прямолинейные вопросы о самом интимном.
- Нет, - ни капли не смутился Валерий, - а зачем? Нам и так было
интересно вдвоем. Конечно, для тех, кому нечего сказать друг другу, секс
- наиболее эффективный способ убить время. Перескакивать через первую
стадию сближения, когда о сексе еще не может быть и речи, - значит
лишать себя самых приятных, нежных и трепетных ощущений. Даша
представляется мне тугим розовым бутоном в каплях утренней росы. Она
свежая, чистая, естественная, и все в ней гармонично. Вы ее видели. Она
вызывает желание оберегать, а не владеть...
Ответом художнику было наше изумленное молчание. Вот, оказывается,
как обстоят дела. А мы-то с Эванжелиной полагали, что молодежь,
насмотревшись американских фильмов, сейчас только и занята бодрым
сотрясанием родительских кроватей.
- Ну если у вас нет вопросов, то я пойду.
- Постойте, - воскликнула Эванжелина, - а как же норковая шуба? Ведь
на шубу-то ты деньги нашел?
Валера удивился:
- Почему норковая, она всю зиму в песцовой проходила.
- Песцовую ей купил отец, - уточнила я, - а норковую подарили вы. Так
сказала Нина Ивановна, а ей - Даша.
- Не может быть, - покачал головой несчастный парень, - мне надо быть
Малевичем, чтобы заработать на норковую шубу.
- Ну и дела, - протянула Эванжелина, - кто же этот, щедрый и
таинственный даритель? Таня, мы ведь не отправим человека в ночь и
неизвестность? Москва относится к числу городов с напряженной
криминогенной обстановкой. Валера, оставайся, квартира большая.
Валера потрепал Антрекота. Тот с готовностью принялся урчать.
Нажрался, подлец лохматый.
- Да нет, пойду. Неудобно как-то.
- Таня, ну поддержи меня, - прошипела Эванжелина, - куда он ночью
пойдет?
- Оставайтесь, конечно, уже второй час.
Эванжелина с умилением посмотрела на меня. "Ты киска, - читалось в ее
взгляде, - не дрожи, нашей девственности ничто не угрожает: во-первых,
по причине высоких моральных принципов гостя, а во-вторых, по причине
отсутствия оной".
***
Остатки ночи прошли благополучно. Молодого живописца уложили в
гостиной, а утром он отправился домой.
Солнечное и ясное начало дня я потратила на борьбу с представителем
фирмы "Фантом". Это богатое предприятие с идиотским названием,
практикующее закупкой и продажей товаров народного потребления и
владеющее супермаркетом, периодически доводит меня до состояния
раскаленного кипятильника. Я удивляюсь, каким образом такие упертые
люди, которые абсолютно не умеют делегировать полномочия, смогли
сколотить капитал, чтобы оплачивать наши гонорары. Наверное, деньги
сейчас можно выжимать из воздуха.
Представитель, тихо упиваясь своей гениальностью, в очередной раз
принес три страницы плотного текста и требовал, чтобы я организовала две
минуты эфирного времени "Останкино" и красивую дикторшу, которая это
прочитает. Рекламировал он все: от сигарет и тампонов до фрикционных
накладок к "Москвичу" и турбогенераторов. И все хотел продать
немедленно.
Нудным голосом я втолковывала ему, что: 1. Реклама должна содержать
уникальное торговое предложение - сейчас турбогенератором никого не
удивишь, только свистни - к подъезду доставят атомную подводную лодку.
Следовательно, если "Фантом" хочет продать товар, который имеется в
изобилии у других продавцов, то значит, придется делать торговое
предложение уникальным не по сути, а по форме. Рекламное объявление
должно быть ярким и запоминающимся. 2. Единичное объявление ничего не
дает - оно тут же забывается, смытое шквалом красочных клипов "Пепси",
"Стиморола" и шоколада "Виспа". 3. Нельзя перегружать рекламу
техническими характеристиками - тем более в нашем случае, так как агент
"Фантома", я подозреваю, твердо решил запутать покупателей, для чего
нужен тампон "о.b", а для чего - турбогенератор.
Я прочитала целую лекцию, я порхала бойкой колибри от стенда к
стенду, разъясняя фантомщику, что из пятнадцати элементарных принципов
рекламы девять он уже попытался нарушить, и в заключение нашего диалога
насупленный мужик окончательно утвердился в мысли, что я -
самовлюбленная дура и пытаюсь доказать ему его неполноценность и что
необходимо немедленно расторгнуть контракт с нашим агентством. Вот чего
я добилась демонстрацией своей чрезвычайной осведомленности в вопросах
рекламного дела.
Положение попытался спасти Потапов. Он выдернул меня из кабинета, как
созревшую морковку из мягкого чернозема, и зашипел:
- Максимова! Ты что, спятила? Ты клиента хочешь потерять? Ты разве не
видишь, что он скорее повесится, чем признает правоту женщины? Ты же
умная! Учти, если мы потеряем "Фантом", то не сможем оплатить по
договору с режиссером сериал клипов "Альянса", и тогда ты забудешь, что
такое чулки с поясом, и будешь носить исключительно колготки местного
производства!
- С твоей зарплатой я и так уже давно про это забыла!
- Нет, у тебя стремительно портится характер!
Пришлось пр