штаба  -  старшего
лейтенанта Рощина,  начальником разведки - лейтенанта Бодрова. Новых людей
ждать сейчас некогда,  а там -  посмотрим.  Завтра полк снова будет в бою.
Карту!


                             СТОЯЩИЕ В СТРОЮ

                               ЭїПїИїЛїОїГ

     В  конце августа 1944  года  мотомехчасти Третьего Украинского фронта
переправились западнее Измаила  через  Дунай  и  устремились к  Констанце.
Танки,   бронетранспортеры,   гвардейские  минометные  части  стремительно
продвигались по степным трактам. В то же время к Констанце подошли корабли
Черноморского флота.  Прямо в  гавань ворвались торпедные катера,  морские
охотники,  базовые тральщики с  десантом.  Двойным ударом с  суши и с моря
город был взят.
     В  ранний  предутренний час  на  главной  улице  Карол,  тянущейся из
глубины  суши  к  морю,  появились  высокие,  скошенные назад  машины  под
брезентовыми чехлами. На дверке каждой из них был изображен якорь.
     Колонна шла  мимо пепельно-серого здания с  черной надписью над аркой
входа: "Der feste Burg ist unser Gott!"
     - Похоже -  церковь,  а  что  написано?  -  спросил один  из  шоферов
сидевшего рядом офицера в морской фуражке.
     Командир гвардейской батареи Сомин ответил:
     - Это,  Ваня,  немецкая церковь,  а написано: "Наш бог - неприступная
крепость!"
     - Не очень уж она оказалась неприступная,  - засмеялся Ваня Гришин, -
долбаем их и  гоним.  При чем тут бог,  когда сами драпают,  как сказал бы
"преподобный".
     - Не стоит о  нем вспоминать,  Ваня,  в  такой день.  Чувствуешь?  Мы
пришли по суше в  тот порт,  перед которым три года назад развевался в бою
Флаг миноносца. Флаг корабля Арсеньева!
     На  другой  машине  -  открытой  полуторке  с  пулеметом -  рыжеватый
главстаршина с гитарой в руках радостно воскликнул:
     - Узнаю этот дом! Я его видел с моря. И вон те трубы!
     Из кабины высунулся старший лейтенант Бодров:
     - Травишь,  Валерка!  - он внимательно присмотрелся к высоким трубам,
которые поднимались над черепичными крышами,  как зубья вилки. - А может и
не травишь. Что-то такое, помнится, и я видел.
     По  прямому,  как  стрела,  проспекту,  усаженному липами и  кленами,
колонна вышла на просторную площадь,  в центре которой стоял на постаменте
бронзовый римлянин  в  тоге.  От  площади  веером  расходились три  улицы.
Колонна двинулась по  одной из  них,  между двумя рядами массивных мрачных
зданий.  Плавно  изгибаясь,  улица  шла  под  уклон,  и  вдруг  неожиданно
открылось  море  -  просторная  гавань,  огражденная волнорезом с  толстым
маяком на конце.  У причалов стояли советские корабли -  торпедные катера,
тральщики, десантные баржи.
     Повернув  налево,  колонна  прошла  мимо  серого  вычурного здания  с
броской надписью латинским шрифтом:  "Casino". Этот дом командир дивизиона
Николаев  хорошо  помнил.   Он  различил  его  раньше  других  построек  с
командно-дальномерного пункта,  когда  Арсеньев подвел  свой  корабль  "на
пистолетный выстрел" к вражеской базе.
     Пройдя еще  несколько сот метров вдоль разрушенной снарядами каменной
баллюстрады, о которую разбивались волны, колонна остановилась.
     У  самой пенистой кромки прибоя вонзилась в  расселину между замшелых
камней легкая мачта. Двое матросов с автоматами на груди застыли около нее
с обеих сторон.  Через несколько минут весь полк выстроился на набережной.
Моряки стояли лицом к  гавани.  За  их  спиной раскинулся освобожденный от
фашистов город, а впереди лежало море.
     Солнце еще не взошло,  но небо на востоке,  там,  где за морем лежала
родная земля,  уже  порозовело.  С  каждой секундой все  ярче  разливалось
золотое  зарево,   и,   наконец,   край  солнечного  диска  показался  над
горизонтом. Вспыхнули ордена и медали на фланелевках и кителях...
     Солнце шло  с  востока,  из-за  моря.  Несколько минут назад оно  уже
осветило якоря из  снарядных гильз,  оставленные полком на  его  пути -  в
степях и  в  лесах,  на берегах рек и  на горных перевалах.  В  этот час в
сознании каждого из  стоящих в  строю  незримые встали в  строй  матросы и
офицеры, оставшиеся в пути и проложившие этот путь.
     "Путь еще не  окончен,  -  думал Яновский,  -  сейчас только короткая
передышка.  Кто из стоящих в  строю дойдет до конца?  Но разве есть конец?
Победа близка, но в ее лучах встают уже другие победы. Где предел дерзаний
народа,  осуществляющего мечту человечества? Ведь ради этих будущих мирных
побед  творит  советский солдат  и  матрос свое  дело  жизни,  собственной
смертью  преодолевая  смерть.  Нет  конца  пути,  нет  предела!  Поколения
сменяются на  земле,  оставляя друг  другу  завоеванные рубежи.  Значит  -
бессмертие.  Бессмертие народа и  бессмертие тех,  кто  отдал свою жизнь в
пути.   Арсеньев,   Шацкий,  Людмила...  Тысячи  и  десятки  тысяч  других
безвозвратных потерь.  Каждый  из  этих  людей  в  отдельности неповторим,
каждый из них -  незаменим для матерей,  для друзей,  для любимых, но есть
великий  символ  в  том,  что  рядовой  матрос  заменяет убитого командира
орудия,  командир  взвода  -  командира  батареи.  Так  шагнул  вперед  из
полкового  строя  в  час  гибели  Арсеньева  человек,   верность  которого
оказалась сильнее отчаяния и горя, сильнее смерти и страха смерти".
     Командир полка гвардии майор Земсков,  как и  все,  смотрел на  море,
откуда  только что  появился край  солнечного диска.  Может  быть,  в  это
ярчайшее утро Андрей снова видел,  как уходила луна из  окошка заброшенной
мельницы.  Он  отвел глаза от горизонта и  встретился взглядом с  Соминым,
стоявшим на  фланге своей  батареи.  Глаза Сомина были  такими же  ясными,
широко открытыми, как три года назад на формировочном пункте в затемненной
Москве,  но  прежняя восторженность уступила место уверенному спокойствию.
Теперь это были чуть усталые глаза человека посуровевшего и возмужавшего в
ранней военной зрелости.
     Земсков улыбнулся.  Тень сбежала с его лица.  Он окинул взглядом весь
строй и подал команду:
     - Полк... На Флаг - смирно!
     Горнисты  поднесли к  губам  свои  трубы,  и  они  разом  вспыхнули в
солнечных лучах.  Моряки  стояли сомкнутым строем.  Ветер  развевал за  их
плечами гвардейские ленты с надписью "Ростов".
     - Флаг поднять!
     Солнце взошло над синей водой. Опаленный залпами, пробитый осколками,
освященный матросской кровью поднялся на грани суши  и  моря  бело-голубой
Флаг миноносца.

     Москва
     1955 - 1957.

__________________________________________________________________________

     Юлий Лазаревич Анненков
          Флаг миноносца:  Роман.  - М.: Военное издательство Министерства
    обороны Союза ССР, 1958. - 444 с.
          Изд. ј 1/8410. Цена 7 р. 90 к.
     Редакторыї               Сїтїрїеїхїнїиїнї Г. Ф., Бїоїгїиїнїаї А. В.
     Художникї                Бїаїбїиїчї О. Е.
     Художественный редакторї Гїрїеїчїиїхїої Г. В.
     Технический редакторї    Кїоїнїоївїаїлїоївїаї Е. К.
     Корректорї               Пїаївїлїоївїаї Е. А.

__________________________________________________________________________
     Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 29.03.2002
     О найденных в тексте ошибках сообщать по почте: vgershov@chat.ru
     Новые редакции текста можно получить на: http://vgershov.lib.ru/