душа.

Я - россиянин. Гений и палач.
Я восходил на трон и падал вниз,
Смотрел на горизонт с верхушек мачт
И сквозь решетки собственных темниц.
Не предсказать мне завтрашнего дня.
Клонюсь к сохе, к земле и к роднику,
Лечу с обрыва, падаю с коня
И под собой гранаты рву чеку.
                             51

               *   *   *

Я по лужам шлепаю, а вода щекочется,
Тень моя промокшая по земле волочится,
Капли, словно грошики, увидав меня,
В губы пересохшие падают,звеня.

Забегу посплетничать я сегодня к лешему.
Он поставит браги мне с соком травки бешеной.
Даже не закашлявшись, осушу настой
За грехи вчерашние, чокнувшись с зарей.

И почтовым голубем сердце захмелевшее
Полетит из сказки той, из берлоги лешего,
Сядет в руки белые после крепких слов.
Что ж со мною делает пьяная любовь?

Пусть душе не хочется жизнь менять на мелочи,
Я цветы рассветные соберу для девочки.
Надо бы закусывать, коли брагу пьешь.
В кудри мои русые падал сонный дождь.

Я по лужам шлепаю, а вода щекочется,
Тень моя промокшая по земле волочится,
Капли, словно грошики, увидав меня,
В губы пересохшие падают, звеня.


               *   *   *

На последние шиши
Я купил каранлаши
И на выцветших обоях вывел лозунг: "Не греши!"
Но, чтоб стать хоть чуть счастливым,
Я рисую бочку с пивом,
А на ней в тоске любовной
Толстый рак с изящной воблой.

Я прикинул, бочка та
Литров, может, на полста
На хорошую компашку это просто суета.
Значит рано ставить точку.
Я опять рисую бочку,
А на ней в тоске любовной
Толстый рак с изящной воблой.

Я подумал: Вот балда!
Завтра всем грозит беда:
В горле ком, бо-бо головка, а у нас одна вода
В темном дальнем уголочке
Я опять рисую бочку,
А на ней в тоске любовной
Толстый рак с изящной воблой.

На последние шиши
Я купил карандаши.
Ну, теперь мои обои стали чудо, хороши!
Там, где бледные цветочки,
Ныне - бочки, бочки, бочки,
И везде в тоске любовной
Толстый рак с изящной воблой.
                             52

               *   *   *

Память моя, как восторженный школьник,
Перебирает цветные картинки,
Вот отчего мне почти что не больно
В шутку по юности справить поминки.

Чувство потери приходит позднее.
Юность уже далека, но не слишком,
Вот отчего иногда я краснею,
Если меня называют мальчишкой.

Вот отчего иногда одиноко,
Те, что ушли, с каждым годом нужнее.
Кажется, будто сбежал я с урока,
Только вернуться назад не умею.

То, что прошло, с каждым годом весомей.
Прошлое видится нам по иному
Память, как-будто нас снова знакомит
С теми и с тем, что давно нам знакомо.

               *   *   *

Все влюбленные смешны.
Вот и толстый старый пони
Даже в старенькой попоне,
Удостоившись весны,
Виден всем, как на ладони.

Припев:
   А ей не надо украшений,
   Что ей ленты с бусами?
   А у нее вдоль длинной шеи
   Вьется грива русая
   Она отказывала многим,
   Любовь - лишь происшествие.
   А у нее такие ноги -
   Просто сумасшествие

Он из кубиков сложить
Мог, шутя, любое слово.
Зная алгебры основы,
Можно жить, да не тужить.
Только что же тут смешного?

Припев.

Он с тоской глядел ей вслед,
Понимая, все напрасно.
А она была прекрасна
И спешила на балет (или на обед).
Для нее все было ясно.

Припев.
                         53

               *   *   *

Мы все пройдем науку,
Когда под тем же кровом
Друг не подаст нам руку
И скажет враг: "Здорово!"
И враг нальет нам чаю,
А друг насыпет соли,
И мы пожмем плечами
И не покажем боли.

Увы! Проходит время,
И нам меняться поздно.
Но разве дружба - бремя?
И разве гаснут звезды?
И пусть чаек твой солон,
Но песни недопеты.
Помянем добрым словом
Все прошлые рассветы.

Наш стол - не поле брани.
Наш дом - не место службы.
Но кто же не был ранен
Неразделенной дружбой?
Услуга за услугу
Не приведет к братанью,
И враг не станет другом,
А друг врагом не станет.


               *   *   *

О, многоликость бытия.
Вот фото - девочка и персик,
А вот одна из многих версий:
Девчонка - ты, а персик - я.

На мне следы зубов видны.
Надкушен и небрежно брошен.
Твой прикус лег тяжелой ношей,
Как грустный знак моей вины.

Ах, как диалектично тут
Чужих систем прикосновенье,
Ведь было ж чудное мгновенье,
Когда несли меня ко рту.

Придет сияния пора.
Оскал жемчужный был прекрасен.
Дальнейший путь предельно ясен -
Пепсин, трепсин,* et cetera.

Но вдруг... О, Боже, я пропал!
Исчез жемчужный тот оскал.
Надкушен, брошен и забыт.
Как плохо, если фрукт немыт!

О, многоликость бытия.
Вот фото - девочка и персик,
А вот одна из многих версий:
Девчонка - ты, а персик - я.
__________________________
   * - составляющие желудочного сока
                           54

               *   *   *

Осень. Осень оплакала лето.
Осень дань собрала с поэта.
Осень - серьезности грех,
Осень, щедро делила на всех.
   Осень. Осень рассыпала злато.
   Осень. Словно была богата.
   Как мишуре этой рад
   Дикий лесной маскарад.
Осень. Осень, как старая дева,
Осень, щедрою быть не умела.
Осень, осень и неживая вода.
Падала осень, падала на города.


               *   *   *

Давай с тобой поспим, малыш,
И друг от друга отдохнем.
Когда я сплю, когда ты спишь,
Нам очень здорово вдвоем.
Ты не кричишь, не просишь пить,
Не пачкаешь пеленок.
Как хорошо на свете жить,
Когда уснул ребенок!

Пойдем с тобой гулять, малыш.
Нас травы ждут, деревья ждут.
Я покажу тебе, малыш,
Пчелу в цветке, заросший пруд.
Ты очень любишь голышом
Лежать в траве зеленой...
Как хорошо, как хорошо,
Когда уснул ребенок!

А ребенок в это время:
Описанный, обкаканный, настроен я решительно,
И звуками, и знаками зову к себе родителей.
Хотел немного потерпеть, но мочи больше нет.
Готовьтесь слушать и смотреть мой авторский концерт

     Арбат сегодня и застолье
     И галерея и базар
     И столько лиц привычной ролью
     Нам смотрят ласково в глаза
     За рупь шашлык один кусочек
     И полполучки за обед
     А если кушать не захочешь
     Гони червонец за портрет
     Наш товар не сунешь в сумку
     И ни грамма он не весит
     Но гуляя в час вечерний
     Ты прохожий не спеши
     На Арбате продается
     Что угодно кроме песен
     И поэтому поется
     На Арбате от души
     Арбат не стоит перебранки
     В любой эпохе свой Арбат
     Когда-то здесь летели санки
     А в них счастливый первый
     Остался до   и память свята
     Она жива и в наши дни
     Летели санки здесь когда-то
     И до сих пор летят они
     Говорят, что пенье наше не участвует в прогрессе,
     Не дает оно дохода,
     Не приносит барыши
     На Арбате продается что угодно кроме песен
     И поэтому поется на Арбате от души
     Арбат Есенина и Блока
     Арбат крушений и побед.
     Наверное, каждая эпоха
     В тебе оставила свой след
     Пусть отзвенели здесь трамваи
     И не скрипит давно арба
     Другие песни напевая
     Живет сегодняшний Арбат
     Продается взгляд любимой,
     Чудеса и тонкий месяц
     Соки, воды, апельсины
     Беляши, карандаши
     На Арбате продается
     Что угодно, кроме песен
     И поэтому поется
     На Арбате от души
     Арбат и символ и подарок
     Арбат всегда со словом ах
     Он так похож на гриф гитары
     А мы как пальцы на ладах
     Мы уважаем Окуджаву,
     Но нам по-своему гореть
     Кому обидно за державу
     Тому сегодня с нами петь
     Стало нам теперь понятно,
     Отчего начальство в стрессе
     Отчего нас так старались
     Выжить выгнать заглушить
     На Арбате продается
     что угодно кроме песен
     И поэтому поется
     На Арбате от души
     
     Был приговор не в бровь, а в глаз,
     Глашатай огласил указ
     Читал с похмелья мучила икота.
     Я понял только миг спустя:
     Мою любовь казнить хотят,
     А я стою в толпе у эшафота.
     Меня теснят литым плечом
     И в спину дышат первачом
     Воскресный день - до зрелищ все охочи.
     Не чую ног, не чую рук,
     А на помосте лучший друг
     Стоит с кнутом и весело хохочет
     Сколько мук и последняя эта
     Я себя заставляю смотреть
     А по снегу разута раздета
     Шла любовь моя, шла на смерть.
     И боясь ощутить пустоту,
     Просыпаюсь в холодном поту.
     Пусть наветы вокруг и вранье -
     Мне бы слышать дыханье твое
     Шипел наркозный аппарат
     Витал, как ангел, Гиппократ,
     А я стоял бессильный, как невежда
     Текла, как реквием, латынь,
     Я сам себе шептал остынь
     Ты видишь шьют, а значит есть надежда
     Который день, который час,
     Который год идет для нас
     Но мне лица не видно под бинтами
     Вот нитка вдетая в иглу,
     Вот кровь на кафельном полу
     А вот душа почти уже как камень.
     Сколько мук и последняя эта
     Ту как я каменел бы любой,
     А в потоке стерильного света
     Умирала моя любовь
     Мы в лес вошли и вздрогнул лес
     И слезы капнули с небес
     И тропы зарастали вслед за нами
     И чародей лесной божок
     Нам у ручья костер разжег
     И у костра зеленым было пламя
     Мы пили горькие меды
     И не предчувствуя беды
     Мы расплескали все свое везенье
     И чародей исчез а мы
     Остались глухи и немы
     И ты шагнула в огненную зелень.
     Сколько мук и последняя эта
     Я смотрю все на свете кляня
     Словно лед среди жаркого лета
     Таешь ты на глазах у меня
     
     
       
     
     
     Дайте грешнику гитару,
     Семиструнную гитару
     Перед тем, как всенародно
     Понесет он божью кару
     Он стоит на лобном месте,
     Рот рабит, но просит песни,
     Пальцы в кровь, но просят песни,
     Дайте ж грешнику гитару
     Дайте, дайте песню спеть еще одну
     Дайте гриф погладить и подтянуть струну
     Дайте, дайте песней вас соединить
     Только не порвите эту нить
     Сколько лиц людское море
     Любопытство, зависть горе
     С эшафота как со сцены
     Он ушел       последней ролью
     Тот любил, тот ненавидел,
     Тот не понял, тот не принял
     В первый раз их всех увидел
     Вместе, лишь прощаясь с ними
     А по площади разносят что ж гитару не приносит
     Дайте ж грешному гитару
     Не помилованья просит
     Но от храма, что над яром
     Потянуло вдруг угаром
     Там возник костер в полнеба,
     Там гитару жгли, гитару
     Он метался на кровати
     Где я дома иль в палате,
     Бред, как явь, правдив до стона
     И его не оборвать мне
     Боль в груди куда же деться
     Не петля не дуло - сердце
     Неужель не отвертеться
     Он метался на кровати
     А в огне так страшно пела
     Не струной горящим телом
     Семиструнная гитара
     Пела то, что спеть хотел он
     Он стоял на лобном месте
     Рот разбит но вторит песне
     А вокруг не замечали
     Что душа-то отлетела
     
    
     
     Кивок сквозь снег, сквозь мокрый снег,
     Свеча в зрачках,
     В изгибе губ улыбки след
     И тень смычка.
     Сняла перчатки - лунный свет
     Озябших рук.
     Я в Вас нашел простой сюжет,
     Чудесный звук.
     С ума сойти, но лишь для нас
     Цветной бульвар
     И старый цирк, и шум у касс,
     И этот март.
     Вечерний вальс, как эхо сна,
     Приносит дрожь,
     Он еле слышен из окна,
     Но так хорош.
     Рука к руке, легки шаги,
     Как дым костра,
     Мы не друзья, мы не враги,
     Мы из  вчера,
     И будто вновь почти пожар,
     Почти побег.
     Ты видишь: тот же сенбернар
     Лакает снег.
     И две старушки у афиш
     Глядят на нас.
     Сейчас ты так же промолчишь,
     Как в прошлый раз.
     А на афише ты и я
     Потешный грим
     Остановись, печаль моя, поговорим.
     Но шепчешь ты, с ума сойти,
     Я не хочу.
     Вчерашний март, вчерашний стиль
     Вчерашних чувств.
     Не удержать и не сберечь
     Печальный звук
     Вчерашний вальс был вальсом встреч
     А стал разлук.
     
     Ты видишь: тот же сенбернар лакает снег.
     
                   Последний парад Юрия Визбора
     Дни мои, я полагаю, сочтены.
     Дни осенние - сентябрь на дворе.
     Не подарят мне онкологи весны,
     Суждено мне с бабьим летом отгореть.
     Подыграй мне, милый доктор, подыграй,
     Помоги мне, лицедей, начать парад,
     Ложь твоя дает надежду нам на рай,
     А иначе и при жизни просто ад.
       Ну что ж - парад - глаза мои открыты,
       И все года, как флаги на ветру:
       Вот первый, розовый - я в цинковом корыте
       И очень сольно, очень творчески ору.
       Вот флаг другой, с ромашками и небом,
       И так щекотно бегать босиком,
       А вслед кресты, в ладонь кусочек хлеба,
       Тот мамин хлеб, надкушенный тайком...
     я в палате самый желтый и худой
     Словно лист в снегу больничного белья,
     Мне бы шприц или стакан с живой водой
     Я бы встал и спел для вас, мои друзья.
     

   Ах, дуэт великолепный - я и боль,
   На два голоса, чуть слышно, чуть дыша,
   Здесь для вас моя последняя гастроль
   И на сцене бестелесная душа.
     Парад-алле, года мои, как флаги,
     Полощет ветер их в       ночи,
     Перо скребется по плохой бумаге,
     И горн поет, и барабан стучит.
     Я слышу те несложные мотивы,
     И первых песен легкие слова,
     И скрип дверей, и звон бутылок с пивом,
     Лишь голос твой доносится едва.
   Скоро пять - приемный час - придут мои,
   Будет бодрый, остроумный диалог,
   Я, конечно, помогу им утаить
   От меня хоть часть сегодняшних тревог.
   Все в порядке, лучше ждать, чем догонять,
   Не бывает в нашей жизни без прорех,
   Вы теряете, ребятки, лишь меня,
   Я - в отличие от вас - теряю всех.
     И вновь парад ничуть не утомленно,
     Мне снова флаги плещут у лица,
     А на губах касанье брызг соленых,
     И жженье спирта просит огурца.
     Качанье палуб, цоканье лошадки,
     Визг тормозов и нервный шорох шин,
     И дым костра, и теснота палатки,
     И ветра вкус на первой из вершин.
   Ночка-ноченька, мой друг, а ныне - враг,
   Ночка-ноченька, ты с болью заодно,
   Ты зачем легла на мой прощальный флаг
   И от ветра занавесила окно.
   Так тяжел и тесен свет от ночника,
   И никак мне не вздохнется глубоко,
   И тянусь, тянусь рукою до звонка,
   И прошу сестричку сделать мне укол.
     Утихла боль, глаза еще закрыты,
     Утихла боль, и вновь парад-алле.
     Я счастлив тем, что песни не забыты
     Они еще побродят по земле.
     
     Меняйте мечты - на желанья,
     Меняйте плоты - на мосты,
     Меняйте заслуги - на званья,
     На "вы" - панибратское "ты".
     Из чести не сделать карьеры,
     Быть добрым - синоним чудак,
     Соперника жди не к барьеру -
     Вас лучше рассудит коньяк.
     Теперь не бросают перчатку,
     Никто кошельком не трясет,
     Обиду свою напечатай,
     Пошли, куда надо - и все.
     Где надо, уж там не зевают -
     Сигнал не пройдет без следа:
     Ведь дым без огня не бывает,
     Одна не приходит беда.
     А можно сыграть в благородство,
     Смолчать, переждать до поры,
     И сколько угодно юродствуй
     Над вышедшим вдруг из игры.
     Меняйте любовь на романы,
     Друзей - на полезных людей,
     Отчизну - на дальние страны...
     Вот сколько бесценных идей.
     
     Отчего чуть-чуть печален
     Нынче Ванечка Трещалин
     Отчего в хмельном застолье
     Он грустит, смеясь для всех?
     Оттого, что день рожденья -
     Это только наважденье
     Мы стареем не сквозь слезы,
     А стареем мы сквозь смех
     Наша память, наши даты
     Это лишь щиты и латы
     Тосты притчи и цитаты
     Это лишь слова, слова
     Восемнадцать - сложный возраст
     Двадцать пять - пьянящий воздух
     Тридцать шесть - пора на отдых
     Только скажем черта с два
     Как бы нас судьба не била
     То что было это было
     Наше время не мерило,
     Не судья не прокурор
     Ваня Ванечка Трещалин
     Ты печален, я печален
     Ты мой клоун я твой клоун
     Ты не вор и я не вор.
     
     Помнишь, в сумерках губы алели
     И смешинки в глазах - просто чудо -
     И колечки волос цвета меди
     Чуть дрожали на фоне заката.
     В зоопарке на дальней аллее,
     Где и в полдень не очень-то людно,
     У вольера с печальным медведем
     Мы с тобою встречались когда-то.
     Ты как первая строчка романса,
     Ты и грусть, и назавтра подсказка,
     Ты последняя ночь карнавала,
     Ждать которую горько и сладко.
     По субботам на детском сеансе,
     Сочиняя недескую сказку,
     В самом темном углу кинозала
     Мы с тобой целовались украдкой.
     Рук твоих приглашение к тайне,
     Лабиринт непослушных застежек...
     Тихий плач, словно флейта на тризне,
     Но ни ночью, ни утром ни слова.
     Дачный домик с дешевым дизайном,
     Где диванчик без спинки и ножек,
     На экзамен единственный в жизни
     Мы сбежали с тобой с выпускного.
     Это медь, это те же смешинки,
     Бьет озноб, и никак не согреться
     Твой джинсовый красавец бодрее,
     Да судьба ненадежная сводня.
     В павильончике Рижского рынка,
     Где ни тряпки из нашего детства,
     У прилавка с веселым евреем
     Мы с тобой разминулись сегодня.
     
     Расцвел под зимними слезами
     В моей руке букет гвоздик,
     Стою в сугробе замерзаю,
     Но как я счастлив в этот миг.
     Давно забытая картина,
     Но все, что ново, так старо,
     Стою с улыбкой Арлекино
     И взглядом грустного Пьеро.
     Пусть осанка Карабаса и походка Дуремара,
     Пусть остатки шевелюры и глаза в сетях морщин,
     Были б кости - будет мясо, Я еще не слишком старый
     И свои чудным аллюром обгоню иных мужчин.
     Вдовеет улица пустая,
     Метро закроется вот-вот.
     Надежды юношей питают,
     Стоящих ночью у ворот.
     А мне давно уже за тридцать,
     И я встречаю здесь зарю,
     Я, как мальчишка, смог влюбиться,
    Я по-мальчишески горю.
     Я будто снова лопоухий,
     Без седины, без живота,
     Горю, и мне плевать на слухи,
     В которых ты совсем не та.
     Я это место не покину,
     Вот-вот откроется метро,
     Тебе - улыбка Арлекино
     И чуть печальный взгляд Пьеро.

     
     
     
     
     Сиренев стон и жалоба лилова,
     И взмах тяжелых губ горяч,
     Сорвется стон, потом сорвется слово -
     И плач, и плач.
     Нет виноватых, лишь обоим плохо,
     И вот от боли рушат сгоряча
     Тот мир, что собран был по крохам
     В мозаику прекрасного сейчас.
     Не отступая, не ища спасенья,
     Забыв прощенья мудрые слова,
     Как два врага, глядят они осенне
     На кружево, что так легко порвать.
     Сродни бессилью их гордыня,
     И невозможно сделать первый шаг,
     Пока обида стынет - сердце стынет,
     Но две души не встретятся впотьмах.
     Сиренев стон и жалоба лилова,
     Но вспышка ссоры не осветит путь,
     Быть может, все еще начнется снова,
     Дай Бог, с другой строки когда-нибудь.
     
     Собран рюкзак, куплен билет,
     Днище байдарки в новых заплатках,
     Ночь на исходе, снова рассвет -
     Время квартиру менять на палатку.
       В каждой тоске ощущенье беды,
       Вот от чего я сегодня тоскую.
       Время стряхнуть шелуху городскую,
       Пыль недомолвок и накипь вражды.
     Год, как мальчишка по лужам промчал,
     Щедро обрызгал случайных прохожих,
     Холодно, мокро, гусиная кожа,
     Все промолчали, а та не молчал.
       Мне бы добраться до быстрой воды,
       Там я только собою рискую,
       Время стряхнуть шелуху городскую,
       Пыль недомолвок и накипь вражды.
     Чистая песня и ветхая ночь,
     Белый костер и судьба человечья,
     Время беспечности так быстротечно,
     Но лишь оно нам сумеет помочь.
                     оставляют следы,
       Так не пропустим дорогу такую,
       Время стряхнуть шелуху городскую,
       Пыль недомолвок и накипь вражды.
     Собран рюкзак,