песенку певала,
                        Тут и сны ко мне летели.

                        "Что нам сны? Иль в жизни нашей
                        Дел не сыщешь настоящих?
                        Лучше жизнь пить полной чашей,
                        Чем дремать меж предков спящих.

                        Как бы буря ни страшила,
                        Мы оленя гоним ныне.
                        Разве камни лучше было
                        С поля выносить в долине?"

                        Не колокола ль звенели
                        Нашей церкви в дальней дали?
                        "Но куда сильней в ущелье
                        Водопады грохотали!"

                        Мать с невестой в храм господень
                        Помолиться ходят богу.
                        "Мы славней дела находим,
                        Чем торить туда дорогу".

                        В храме пение органа
                        И над алтарем сиянье.
                        "Лучше солнце утром рано,
                        Лучше бури грохотанье!"

                        Что ж, идем! Пускай грохочет
                        Буря снежная повсюду.
                        В церковь пусть идет, кто хочет,
                        Я туда ходить не буду.

VI

                        Вот и осень. Звон я слышу...
                        Это стали, значит, с луга
                        Загонять стада под крышу, -
                        А не то погубит вьюга.

                        И опять ковром снежинки
                        На хребты ложиться стали.
                        Так завалит все тропинки -
                        Возвращаться не пора ли?

                        Но куда идти? Доселе
                        Сердце дом не вспоминало.
                        Вспоминать мы не хотели,
                        Чтоб душа сильнее стала.

                        Повседневная томила
                        Будничность меня дотоле.
                        Мысль не зря в горах парила.
                        Здесь я счастлив, я на воле.

                        Хоть избушка здесь убога,
                        Но живу я в ней богато.
                        Самый воздух тут подмога -
                        Вот и стала мысль крылата.

                        Бес начнет игру какую, -
                        Друг мой знал - она опасна,
                        Он мне шапку колдовскую
                        Дал в защиту от соблазна.

                        В горных пастбищах скитанья
                        Для души моей закалка,
                        Птичьего же щебетанья
                        Мне совсем теперь не жалко.

                        И весной сюда я смело
                        Приведу тех двух, которых
                        Вместо суетного дела
                        Жизнь в бескрайних ждет просторах.

                        К мудрости привыкнут новой,
                        Сами прежнее осудят,
                        На вершине жить суровой
                        Им тогда не страшно будет.

VII

                        Я один. Судьба такая
                        Мне давно уж не по силам.
                        Обессилел, вспоминая,
                        И хочу вернуться к милым.

                        К ним на миг, - и вновь открою
                        Я в душе любовь к дороге
                        В край, где мы весной все трое
                        Будем в горнем жить чертоге.

                        К ним скорей! Но закружился
                        Снег, и вьюга закружила!
                        Слишком поздно спохватился!
                        Все дороги завалило.

VIII

                        Шло время, и я овладел собой,
                        Не стал я тоске предаваться.
                        Словно смятое платье, лег снег над рекой.
                        Озарила луна покров снеговой,
                        Звезды начали загораться.

                        Чересчур я силен, чтоб тоской изойти,
                        Если к ночи стал день клониться.
                        Мне, как мысли, не усидеть взаперти.
                        Я по горным тропам должен идти
                        И над пропастью остановиться.

                        А в безмолвной долине звук возникал,
                        Я прислушивался невольно,
                        Где-то ласково, сладко и нежно звучал
                        Тот напев, что давным-давно я слыхал,
                        И узнал я звон колокольный.

                        О том, что господь родился на свет,
                        Колокола возвестили.
                        Зажег в доме лампу старик сосед,
                        В окне моей матери вспыхнул свет,
                        И они меня странно манили.

                        Дом и прежняя жизнь, что казалась скудна,
                        Засияли, как древняя сага.
                        На высотах молчит ледяная страна,
                        А внизу у меня есть мать и жена,
                        Вместе с ними быть - вот оно, благо.

                        У себя за спиной услыхал я смех,
                        То охотник, до шуток охочий,
                        Мои тайные мысли прочел, как на грех:
                        "Растрогался, вижу? Бывает у всех
                        При виде обители отчей!"

                        И сызнова смел и силен я был,
                        И снова был закаленным,
                        Ветер с вершин меня охладил,
                        Никто бы отныне уже не смутил
                        Меня рождественским звоном.

                        Вспыхнуло что-то над домом родным,
                        Где мать моя оставалась,
                        Казалось, рассвет занялся над ним,
                        Потом повалил клубами дым,
                        Пламя потом показалось.

                        Скоро весь дом охватило огнем,
                        Я вскрикнул было, но живо
                        Охотник утешил: "Что тебе в том,
                        Всего и горит что прогнивший дом,
                        Облезлая кошка да пиво".

                        И выложил мне своей мысли ход,
                        Мое одолев смятенье:
                        Когда озаряет луна небосвод,
                        А землю огонь, их смесь создает
                        Эффектное освещенье.

                        Приставил он руку свою к глазам,
                        Ему картина предстала.
                        Где-то запели и понял я сам:
                        Душа моей матери к небесам
                        С ангелами воспаряла.

                        "Молча трудилась, муки терпя.
                        Молча плутала в пустыне,
                        Скорбную душу твою возлюбя,
                        Мы над снегами проносим тебя
                        К божьему празднеству ныне!"

                        Луна замутилась, охотник пропал,
                        И сердце стучало снова.
                        Безутешный, над пропастью я стоял.
                        При этом отнюдь я не отрицал
                        Эффект освещенья двойного.

IX

                        Лето настало, июнь наступил,
                        Пылали утесов отроги,
                        Звон колокольный радостно плыл,
                        И весело свадебный поезд катил
                        Внизу по большой дороге.

                        От дома соседа отъехал он,
                        Где листва у ворот, шелестела.
                        Соседский двор был толпой запружен.
                        Усмехнувшись, лег я на горный склон,
                        Слезы смахивая то и дело.

                        Ко мне долетали, меня дразня,
                        Шуточной песни рулады,
                        На смех они подымали меня,
                        И рвал я вереск, судьбу кляня,
                        Кусая язык с досады.

                        Моя нареченная на коне
                        На свадьбу ехала ныне,
                        И вьющийся локон скользил по спине,
                        Блестя и сверкая. Был памятен мне
                        Он с ночи последней в долине.

                        С ней рядом верхом через ручей
                        Ее жених перебрался.
                        Душа разрешалась моя от скорбей,
                        Конец приближался борьбе моей,
                        И я от мук избавлялся.

                        Снова я был подвластен горам.
                        Свадебный поезд в ту пору
                        Внизу, точно лента, сверкал. Я упрям,
                        И только приставил руку к глазам, -
                        Картина предстала взору.

                        Гляжу, на мужчинах воскресный наряд,
                        На каждой из женщин - обнова,
                        Ждет пастор, свершить приготовясь обряд,
                        И очи мои на невесту глядят
                        И видят дни счастья былого.

                        Я толпы людские увидел с высот
                        В их сущности настоящей,
                        Какой она в горнем свете встает.
                        Должно быть, этого и не поймет
                        Внизу, в толпе, стоящий.

                        И тут услыхал я чей-то смешок -
                        Охотник, что был со мной дружен.
                        "Я вижу, расстаться нам вышел срок,
                        Напрасно я шел за тобой, дружок,
                        Тебе я больше не нужен".

                        И впредь по-мужски мне идти надлежит
                        Неизменной дорогой своею.
                        Безмятежнее кровь по жилам бежит,
                        Не шелохнется грудь, и сердце молчит.
                        Я чувствую, что каменею.

                        Попиваю бодрящее я питье,
                        Чтоб душа холодов не страшилась.
                        Сник мой парус, надломлено древо мое.
                        Но взгляни, как багряное платье ее
                        Там, внизу, меж берез засветилось.

                        Навсегда исчезают родные черты,
                        Кони скачут к церковной ограде.
                        О, навеки, навеки будь счастлива ты!
                        Мне теперь не нужны былые мечты.
                        Лишь о вышнем я думаю взгляде.

                        Я теперь закален. Сам себе господин,
                        Я иду по высотам отныне.
                        "Я недаром сюда поднялся из низин.
                        Здесь свобода и бог. Их обрел я один,
                        Все другие бредут в долине.

1859-1860

                        Перевод П. Карпа


ЖИЗНЕННЫЕ ОСЛОЖНЕНИЯ

                     В весеннем саду, словно снег бела,
                     Нарядная яблоня расцвела.

                     Вокруг хлопотала пчелка одна, -
                     Как видно, в яблонев цвет влюблена.

                     Утратили оба душевный покой, -

                     И тут наш цветок обручился с пчелой.

                     Пчела улетела на дальний луг, -
                     Тем временем завязью стал ее друг.

                     Заплакала завязь, плачет пчела.
                     Как видно, неважно сложились дела!

                     У старой стены, окружавшей сад,
                     Жил в норке мышонок, он был небогат.

                     Шептал он любовно: "О завязь, услышь!
                     Убогий мой погреб ты в рай превратишь".

                     Пчела совершает вторичный полет.
                     Вернулась: на ветке качается плод!

                     И плод зарыдал. Рыдает пчела.

                     Как видно, неважно сложились дела!

                     Под самою крышей, вдали от людей,
                     В уютном гнезде проживал воробей.

                     Он стонет любовно: "Меня ты услышь!

                     О плод, ты гнездо мое в рай превратишь".

                     Страдает пчела, изнывает плод,
                     Тоска воробья и мышонка грызет.

                     И так, без ответа, их жизнь протекла, -
                     Как видно, неважно сложились дела!

                     Сорвавшийся плод догнивает в кустах.
                     Мышонок скончался с горестным "ах!".

                     Когда же сочельник настал у людей,
                     Из гнездышка мертвый упал воробей.

                     А пчелка свободна от брачных оков!
                     Глядит - уже нет ни тепла, ни цветов.

                     И в улей ушла, чтобы там, среди сот,
                     Что твой фабрикант, вырабатывать мед.

                     А как хорошо бы сложились дела,
                     Когда бы мышонком стала пчела!

                     В дальнейшем - чуть завязь стала плодом, -
                     Мышонок обязан был стать воробьем!

1862

                     Перевод Т. Сильман


ДАРЯ ВОДЯНУЮ ЛИЛИЮ

                          Убаюканный волною,
                          Тихо спал цветок весною,
                          Безмятежный, белокрылый.
                          Я сорвал его для милой!

                          На груди твоей, родная,
                          Будет он дремать, мечтая.
                          Утомленный и безмолвный,
                          Что его ласкают волны.

                          Друг мой! Озеро прекрасно,
                          Но мечтать вблизи опасно:
                          Водяной подстерегает
                          Тех, кто лилии срывает.

                          Друг мой! Грудь твоя прекрасна,
                          Но мечтать вблизи опасно:
                          Тех, кто лилии срывает,
                          Водяной подстерегает.

1863

                          Перевод Т. Гнедич


СВЕТОБОЯЗНЬ

                         Когда ходил я в школу,
                         был смел до тех лишь пор,
                         покуда день веселый
                         не мерк в вершинах гор.

                         Но лишь ночные тени
                         ложились на поля,
                         ужасные виденья
                         толпились вкруг меня.

                         Дремота взор смежала -
                         и сразу же тогда
                         вся храбрость исчезала
                         неведомо куда.

                         Теперь беда иная:
                         мила мне ночи тень,
                         но смелость я теряю
                         с рассветом каждый день.

                         Теперь дневные тролли
                         и шума жизни жуть
                         мне страха острой болью
                         пронизывают грудь.

                         Я в уголке под тенью
                         ночной приют нашел,
                         и там мои стремленья
                         взмывают, как орел.

                         Пусть шторм грозит, пусть пламя
                         объемлет небосвод,
                         парю над облаками,
                         пока не рассветет.

                         Под игом синей тверди
                         я мужества лишен.
                         Но верю - подвиг смерти
                         мной будет совершен.

1855-1863

                         Перевод А. Ахматовой


СИЛА ВОСПОМИНАНИЯ

                      Известно ли вам, как без опаски
                      Учат медведя веселой пляске?

                      В котел посажен зверь могучий,
                      Внизу разведен костер трескучий.

                      Хозяин водит по струнам скрипки:
                      Пляши под польку: "Цветы, улыбки..."

                      Лохматый дуреет совсем от боли.
                      Плясать приходится поневоле.

                      С тех пор, если польку ему играют,
                      Лапы сами сразу переступают.

                      И я в котле знал такие же муки,
                      Сам задыхался под скрипок звуки.

                      Душа обгорала - не только кожа,
                      Я ритмы плясок запомнил тоже.

                      С тех пор, встревожен воспоминаньем,
                      Котел я вижу, огня полыханье.

                      И, схож судьбою со зверем серым,
                      Пляшу в стихах - и тем же размером.

1864

                      Перевод Вс. Рождественского


ПРОЩАНИЕ

                             Мы за ворота
                             Гостей провожали,
                             Смеялся кто-то,
                             Кого-то звали.

                             О дом наш унылый,
                             О сад молчаливый!..
                             Где голос милый
                             И смех шаловливый?

                             Какая мгла здесь!
                             Ни счастья, ни света.
                             Она была здесь, -
                             И вот ее нету.

1864

                             Перевод Т. Сильман


В АЛЬБОМ КОМПОЗИТОРА

                      Орфей зверей игрою усмирял
                      И высекал огонь из хладных скал.

                      Камней у нас в Норвегии немало,
                      И диких тварей слишком много стало.

                      Играй! Яви могущество свое:
                      Исторгни искры, истреби зверье.

1866

                      Перевод А. Ахматовой


ЭММЕ КЛИНГЕНФЕЛЬД

                     То, что дома в сердце у меня поет,
                     с юга мне навстречу эхо отдает,

                     И его я слышу, словно нежный звон,
                     а ведь это тот же мой норвежский сон.

                     То не эхо было с оснеженных гор.
                     Летний и лесной мне "это шлет простор.

                     Так перелагатель на чужой язык
                     мысли, чувства, голос до конца постиг.

                     Но иную книгу шлю тебе теперь,
                     в ней могучей древней силы нет, поверь.

                     Там осенней ночи темный мир живет,
                     поутру над нею солнце не взойдет.

                     Речь идет о Женах, Смерти и Любви,
                     им идти во мраке, падать им в крови.

                     Юная, позволь же с родины твоей
                     унести твой дух мне в гул моих морей.

                     Глянь, вон фьорд Тронхейма пред тобой открыт,
                     там туман, как траур, в воздухе висит.

                     Тень Элины смутно в свой уходит путь,
                     мать се за нею. Ты о них забудь.

                     И вернись к потоку, что зовут Изар,
                     как бы от горчайших пробудившись чар.

                     Перевод А. Ахматовой


ПИСЬМО В СТИХАХ

                               Любезный друг!

                    Вы мне в письме вопросы задаете:
                    Чем люди ныне так удручены
                    И дни влачат в безрадостной дремоте,
                    Как будто страхом странным смущены?
                    И почему успех не тешит душу
                    И люди переносят все невзгоды
                    И ждут безвольно, что на них обрушат
                    Грядущие, неведомые годы?

                    Я здесь не дам сих тайн истолкованья, -