Игорь Бурдонов.
Ритуальные числа



Я был в пути, но я не знал,
во сне иль наяву.
Там серп луны прилежно жал
молочную траву.
В полях лежали облака.
Со стоном рос тростник.
Взлетала шумная река
на ч„рный горный пик.
На той горе горел огонь
священного костра.
И мчался рысью красный конь
с полночи до утра.
Дымился светлый небосвод.
Спускались люди с гор.
И был подобен плеску вод
их странный разговор.







В краю голубых исчезающих в дымке холмов
вдали от игривой морской белопенной волны
на дне опал„нной безлюдной долины
дух древней земли разговаривал с духом поэта,
воспевшего землю, в которую был погреб„н.
А я, поднимаясь к вершине холма,
вдруг остановился у края скалы,
на камень присел и в руках у меня
травы пересохшие длинные стебли.
И ветер, летящий над гребнями гор,
обрывок беседы дон„с:
"Я иду дорогой скорбной
           в мой безрадостный Коктебель".







Над лугами цветов ветер кружит.

Ты спросишь, что видел я в этой жизни?
- алый туман гвоздик.

Ты спросишь, что слышал я в этой жизни?
- колокольчиков звон голубой.

Ты спросишь, что знаю я в этой жизни?
- белой ромашки судьбу.

Ты спросишь, что я забыл в этой жизни?
- зел„ной травы забвенье.

Ты спросишь, что будет после?
- буду ветром кружить над лугами.







Трансцендентное золото осени.
Киноварное поле зари.
Неба синего твердь философская.
И бессмертные капли росы.

О, скажи мне, Творец Превращений,
не устала ль плавильная печь?
Не устало ли ртутное время
по кольцу бесконечному течь?

И ответили синие воды,
и ответили камни земли:
"Для тебя - бесконечные годы.
А для нас - лишь пылинка в пыли."







Луга, луга, и дальний лес
со стороны восходящего солнца
в утренней дымке.
Мокрой травы под ногами шелест.
Одиноких деревьев встречаю долгие тени.
Хочется остановиться, но не близок конец пути.
В дальнем селеньи крик петухов и лай собак.
У старицы тихой старик-рыбак
просит меня не спешить.
Остановился: не знаю, как быть.
Дело какое ко мне у него?
Или просто добрый совет:
с грязью мирской мне плыть?







Сухого тростника шелестят бумажные деньги.
Сквозь пепел травы пробился ж„лтый цветок.
В клювах открывшихся почек - белая жизнь.
Красноголовым дятлом сердце в груди стучит.

Ветер взметает пыль, тронул на тонких ветвях
ряды зел„ных сер„жек.
Они мне напомнили строки
древних стихотворений.

"В пути и в пути, и снова в пути и в пути"
в небе летят облака.
С каждой весной вс„ ближе
перемены последней час.

Где окажусь я, когда врем„н уляжется пыль,
и древними станут строки мои,
где я буду тогда?







Выпал и снег и земля
стала белым небом.
К деревеньке, затерянной
далеко в облаках,
по дороге среди холмов
небожитель бред„т.







            ЭТО НЕБО


"Это Небо." - сказал Летящий в облаках.
"Да?" - удивился я.
"Это Море." - сказал Плывущий в волнах.
"Такого не может быть!" - рассмеялся я.
"Это Поле с зел„ной травой." -
                    сказал по земле Идущий.
"Какие глупые сказки!" - крикнул сердито я.

"Это Лес, а в Лесу деревья.
На деревьях сидят три птицы.
Птица Счастья - красного цвета.
Птица Смерти - белого цвета.
Птица Жизни - что твой воробей."

"Не бывает в лесу деревьев.
Не бывает птицы Счастья.
Не бывает птицы Смерти.
Но откуда, Лесной человек,
ты узнал, что в моих ладонях -
живой воробей?"

"Да?" - удивился человек без уха.
"В самом деле?" - воскликнул человек без носа.
"Что я вижу!" - кричал человек без глаз.
"Какой удивительный сон." -
                      пропел человек без лица.

"Это Небо!" - я закричал.
"Это Море!" - я закричал.
"Это Поле с зел„ной травой!" - я закричал.

"Какой удивительный сон." -
                      пропел человек без лица.







Не у всякого шифра есть шифровальщик.
Не всякий источник имеет дно.
Не всякий пол„т начинается с земли.
Не всякий звук исходит из уст.

Тот, кто приходит, не может уйти.
Тот, кто уходит, не может вернуться.
Того, кто в дальнем пути, чувствует локоть твой.
Того, кто рядом с тобой, не различает глаз.

Не вся наша мысль - свет.
Есть в ней и зеркало.
Есть в ней и зеркало зеркала.

Не вся наша жизнь - бодрствование.
Есть в ней и сон.
Есть в ней и сон сна.
       сон
       сна
     сон сна







Если мир - одно, то природа Будды -
в кале и моче.
Жизнь проходит в плечике кузнечика.
И философия - автобиография души.
Не говори: "Сбросить оковы и стать свободным!"
Нет никаких оков.
И нет никакой свободы.
Есть только домик под соснами на песке.
И путь в пустоте.
Соприкоснувшись головами,
увидишь домик в саду над рекой.
Чужой мир или вс„ тот же?
Любовь - это пересечение параллельных миров.
Воннегутовские синуусики спутали наши волосы.
А дружба сплетает руки.
Параллельные мира зеркальны.
Но в бесконечный коридор уходят поодиночке.







Крыта хижина моя
листьями кленовыми.
Затоплю печурку я
листьями ольховыми.
Будет дыма очень много
из трубы лететь на небо.
В небе будет облаком
мой ольховый дым.

Кто-то скажет: - Надо бы
хижину кленовую
проведать-навестить...







Дерево жив„т долго.
Оно встречает человека.
Оно склоняет над ним свои ветви.
Дерево жив„т долго.
В небе пролетает время.
Время - это то, что нас примиряет.
Оно приносит запах ушедших миров.
Дерево жив„т долго.
Но даже камень тв„рже гранита
не может выйти из потока.
Дерево жив„т долго.
Так легко срубить дерево,
и, уходя из этого мира,
сказать "Прощай!",
высохшему пню.
Дерево живет долго.
Человек жив„т долго.





И ЦЗИН   -   КНИГА ПЕРЕМЕН
   Гексаграмма   1. Цянь - Творчество




Есть творчества извечного закон.
Он с древних заповедан нам врем„н.

  Могуч и грозен водяной дракон,
  В летящих струях неподвижен он.

  К великой яви ш„л великий сон -
  На поле появляется дракон.

  Великий путь проложен и пройд„н,
  Но к вечеру настороже дракон.

  Во мгле ночной планетный перезвон -
  Над бездной поднимается дракон.

  С рассветом весел он и окрыл„н -
  В великом небе движется дракон.

  Но выше для чего взлетает он?
  Он слишком горд - он будет осужд„н.

В великий сон низвергнется дракон.
Вот творчества извечного закон.



И ЦЗИН   -   КНИГА ПЕРЕМЕН
   Гексаграмма   2. Кунь - Исполнение


Благоприятна стойкость кобылицы.
На северо-востоке встретишь друга.

  И если иней под ногами серебрится,
  Жди крепкий л„д и завыванье вьюги.

  Углов же нет у плоского квадрата!
  И ни к чему твои приготовленья.

  Умерь свой блеск и качеств проявленье,
  Безропотно иди за старшим братом.

  Потуже завяжи мешок желаний,
  Не жди хвалы - тогда хулы не будет.

  И счастье изначальное пребудет -
  Как ж„лтой юбки колыханье.

  Сумей не перейти через границы.
  Там синий с ж„лтым борются драконы.

И кровь - как дождь, и гром - как стоны.
Пребудет вечной стойкость кобылицы.



И ЦЗИН   -   КНИГА ПЕРЕМЕН
   Гексаграмма   3. Чжунь - Начальная трудность




Опасен труд начального пути.
Весь горизонт затянут облаками.

  Вс„ медлишь ты - друзья должны придти.
  Вс„ ходит конь оседланный кругами.

  Уже в пути - но снова кони - вспять!
  Сумевший выждать, цели достигает.

  Муж благородный должен замечать
  ростки грядущего, свой дом не покидая.

  Но если верно выбран день и час,
  то не прид„тся повернуть обратно.

  Великого достигнешь не сейчас -
  лишь малые дела благоприятны.

  А дальше путь - опасней и суровей.
  И кони - вспять, и плач - до крови.







Над крышей дома есть ещ„ этаж.
Над вершиной дерева есть ещ„ одна ветвь.
Над горной вершиной есть ещ„ один камень.
После конца пути есть ещ„ один шаг.

За последней страницей книги
                   есть ещ„ одна страница.
За последней строкою есть ещ„ одна строка.
За последним звуком есть ещ„ один звук.
За последним часом есть ещ„ один час.
За последним вздохом есть, наверное,
иное дыхание...







Я памятью оброс - как горный монах -
и дымом прошлого пропах.
А в сущности: на камне у ручья
сижу и слушаю журчание ручья.
Нет никакого зеркала - пустая рама как окно.
Войди как в дверь, иль выйди - вс„ одно.








" Когда в Цзянчжоу по ночам
я слышал тихий чжэн... "
Бо Цзюй-и


Не в осеннем увяданьи,
а в рождении весны,
в раскрывающихся почках,
в прорастающей траве,
в новых птичьих голосах
   бь„тся сердце смерти.

Ибо суть небытия -
   в возвращении.

Играй на чжэне до зари -
   я разрешу тебе.







Перебирая каменные ч„тки,
Ручей в горах творил свою молитву.
И в бликах солнца, острых точно бритва,
Звучали согласованно и ч„тко

И северный холодный звук органа,
И западные струны клавесина,
И южный рокот барабана,
Восточный голос муэдзина.







На корнях дубовой рощи
встретил Осень.
Она прохладными губами
меня поцеловала.
И платьем бледным прошуршала,
и, убегая, прошептала:

- Ну вот, и ты теперь старик.
  Ну вот, и ты теперь старик.

И были у не„ глаза -
темна осенняя вода.
Темна осенняя вода.







Но тогда и смерть человека
столь обычна - что вроде е„ и нет!...

Есть буйных трав осенних немота.
Есть белый голос - талая вода.
Есть ч„рный волос срезанной косы.
Есть призрачность холодная росы.








ИМЕНА


Горы даль ближние скалы поток чистоты
свежесть капель радуга в траве
Деревья сень стены порог глубина комнаты
букет ваза кисть тушь запах шорох
голос птицы

Туман антенн тень ночь чернь нерв ров ворог
                                      горы рык
Манна на нимбы падения угол вмятина трещина
свечение мерцающее царь венец воины тетива вой
                                         кровь
Целое светлое ниспадение ветви лепестков горсть
гость вино хозяин струны отдых полог тайна
ш„пот шерсть ш„лк щиколотки браслеты серебро
бровь луна уход песня тучи иней земля трава
изголовье путь странствие бухта прибой пена
камни скалы олень
и хаги Суминоэ

Сосны нектар хмель солнца горечь хвои
                     рубинно-изумрудный аромат
паденье шишки корень твердь сон память смерть

Воронье карканье гнездо крыло пол„т клюв
ворон„ный рок судьба броня брен-ность ось
бытия и я исчезающе мал







Песнь камышовой свистульки:

    ветер над озером,
    облако с неба,
    девушка в лодке расч„сывает волосы.

А по дальнему берегу движутся
    воины на конях.







На китайских картинах не горы,
а души гор,
не дерево с корнем кривым и серебристою кроной,
а дерева душа - печальна и стара,
не журчащий ручей с ключевою водой,
а играющая душа молодой воды.
Там душа человека с душою книги в руках
слушает душу музыки южного ветра.
Души китайских картин
хранят в особых футлярах,
сделанных мастерами
давно ушедших врем„н.







Ветви ивы чернее туши,
   которой рисую ветви ивы.
Листья ивы острее кисти,
   которой рисую листья ивы.
Душа этого дерева
   печальней моей души,
      которая дышит печалью ивы.

В осеннем воздушном времени
   вижу как движутся
   десять тысяч ушедших
   осенних воздушных врем„н.
Будто волны в потоке тумана.







Девять уток плывут по мутной воде после дождя.
Девять елей на берегу, и земля под ними суха.
Девять туч через небо прошли, и уходит туман.
На дороге размыло следы.
У дороги зел„ный бурьян.
За холмом поднимается к небу дым.
У крыльца - молодая мама.
..................
Что мне тысячи тысяч лет!
Что мне всех мудрецов слова!







О осень! - дважды ж„лтая земля.
О осень! - трижды белое небо.

Листвы смертельный танец.
Луны предельный свет.

Не милостив осенний ветер.
Не милостив осенний дождь.

В вечерних годах догорает свеча.

Кто спо„т для меня
негромкую песню ухода?

На рассвете последнего дня.
На закате последнего года.

О осень! - взмахни рукавом и сотри...







Ночь зажигает зв„зд ритуальные числа.
Вещи лишаются красок, объ„ма и смысла.
Вс„ исчезает бесследно в дыхании чистом.
Тени вещей заполняют земные пределы.
Жд„т неудача сегодня зачатое дело.
Новой Луны поднимается т„мное тело.







На бер„зе воронье гнездо.
Под бер„зой красная трава.
Снежный наст под солнцем
сверкает-слепит.
Неподвижен мир.

Ч„рную сеть ветвей
дубы раскинули на небе.
Птицу-солнце терпеливо
ловит январь-птицелов.

За оградой высоки сугробы.
Расчистить дверь от снега поутру
трудно старику.

Т„мным вечером
с белою луной
долгий разговор вед„т
ж„лтое окошко.







Подражание Тао Юань-мину


От знойного солнца
               укрыться в городе негде.
Горячие камни
               последний отняли воздух.
Хочу я подняться
               в дал„кие снежные горы,
умыться холодной
               и чистой водой водопада.
Но разве могу я
               уйти с государственной службы?
Семья небольшая,
               но чем-то кормиться надо.
Отшельником стать,
               разорвав все живые узы,
я вовсе не в силах -
               жену и сынишку жалко.
Вот и оста„тся
               завидовать смелым людям,
не знающим этих
               печальных забот и дум.
Но странно порою
               читать о веках минувших:
неужто в то время
               свободнее были люди?







ИЗ МОНОЛОГА ВОЕНАЧАЛЬНИКА ПЕРЕД НАПАДЕНИЕМ
НА ЦАРСТВО, ОБРЕЧіННОЕ НА ГИБЕЛЬ


"Неправо Небо, - думал он, -
когда несчастья шл„т на землю,
и речи правильной не внемля,
переступает свой закон.

И царству - гибель и позор.
И предков рушится алтарь.
И знать не хочет гордый царь.
И мудрый покидает двор.

В полях забытых пыль клубится.
Уходит истина из слов.
И зверь уходит из лесов.
И древних гор гранит крушится."

"Неправо Небо, - думал он, -
но воле Неба нет преграды."
И войск своих собрав громады,
он переходит рубикон...







В смутном чувстве рождаешься ты.
Звучащее слово, страшась наготы,
бежит в бормотанье и ш„пот.
Художнику чудится варваров топот,
и кистью большою он прячет картину
в безумии пятен, сплетении линий.
Так хочется к людям иного наречья!
Но новой разлукой становится встреча.
Поскольку за тайной - не новая тайна,
а скушное знание, знание-майна.
И снова ты хочешь забыть и уйти,
и хочешь найти совершенство пути.
Забыты слова и заброшены кисти,
и гаснут огни относительных истин.
Но в сумерках жить невозможно душе,
и горек ей вкус абсолюта,
и манят е„ десять тысяч вещей
и радостный голос минуты.
Вот только сказать ты не можешь об этом,
и длинную речь мы с тобой затеваем...
Собаку мою - безудержную в лае -
считаю я самым великим поэтом!







Да что, в самом деле:
                  Родина! Народ! Любовь! Дух! Бог!
А всего-то - пара литров мозгов,
                       в которых утомл„нно плавает
десяток стоящих воспоминаний,
и тикает, тикает, тикает адская машинка...







ПРОЩАНИЕ В КАФЕ


Я ем апельсин
И пью красное вино
Ты сидишь напротив
Мы молчим потому что играет музыка
Твои волосы отросли до плеч и завиты в кольца
Твои губы накрашены
На тво„м пальце сверкает кольцо
с сердоликом с сердоликом
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
В твоей руке сигарета
И синяя струйка дыма поднимается к потолку
У твоих глаз морщинки
Тво„ платье подобрано тщательно
синего синего цвета
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Ты склонила голову набок
В твоей сумочке ключ от квартиры
В твоей квартире уютно и мягко лежат подушки
И шотландский плед
в ж„лтую ж„лтую клетку
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
Играет музыка
Люди танцуют
Твои глаза за ресницами как за бойницами
И гладкая кожа рук и гладкая кожа шеи
скрываются за рукавами и воротом платья
А волосы пахнут вс„ так же твоими духами
сиренью сиренью
Я ем апельсин и пью красное вино
А за окном вечер вечер вечер
вечер вечер
вечер








Из цикла "Немного английского"


В твоей норе всегда тепло,
                        уют и вкусно пахнет.
В моей норе всегда темно,
               паук в углу - и тот зачахнет.

Ты пригласи меня к себе на чай с вареньем,
А я об этом напишу стихотворенье.
Я напишу его рукою каллиграфа,
И шляпу старую достану из-за шкафа.

И на углу, там, где киоск "Союзпечати",
Куплю букет фиалок и забуду сдачу.

Я у порога постучу три раза тростью,
Меня услышишь - дверь откроется для гостя.

И уходя, я помашу тебе рукою,
И осторожно за собою дверь прикрою.

И под луной туманно-ж„лтою и крупной
Я закурю свою прокуренную трубку.

Вслед за луной, такою ж„лтою, как булка,
Всю ночь домой буду идти по переулкам.








Из "длинных песен"


ПЕСНЯ МНОГОЭТАЖНОГО ДОМА


Ночью хорошо.
Жильцы возвратились в свои квартиры.
По трубам горячую воду пущу.
Свет потушу.
Пусть будет теплее, темнее и тише.
Пусть люди спят.
Настрою антенны на крыше -
ловлю сновиденья,
сплетающиеся в клубок.
Это мысли мои.

Тысячью окон гляжу на небо.
Стеной подпираю ветер.
А вверху надо мной
в доме большом
засветятся миллионы окон.
И круглый ж„лтый фонарь на краю
будет гореть одиноко.
Мысли-сны не дают мне покоя.

...Бегу по мокрой траве за солнцем...
...Падаю в синюю бездну без дна...
...Кто-то кричит и кричит:
     - не надо, не надо...
...Меня одевают в п„стрые одежды,
     и осыпают цветами, цветами...
...И вс„ время проносят мимо
     носилки, укрытые белой тканью...
...Рельсы и шпалы нагретые пахнут,
     а поезд вс„ ближе и ближе,
     и никак не приблизится...
...По длинному коридору иду,
     и заглядываю в комнаты,
     и в каждой - не я...
...Она засме„тся за спиной,
     обернусь - и нет е„,
     обернусь - и нет е„...
...Большая собака держит меня за руку,
     а папа и мама боятся е„...
...Где же дно?
     Как же может его не быть?...
...Не надо! Не надо! Не надо!...
...Уберите носилки, пожалуйста...

К утру погаснет ж„лтый фонарь,
и дом большой
скроется в синей бездне.
Мысли-сны от меня уходят.
Ветру наскучит -
сверн„тся в клубок у ног.
И солнечный луч
ударит в слепые окна.








Из "длинных песен"


Мальчик не верит в смерть.
Для него она - страшная тайна,
запретная дверь, за которой наверное
неведомый мир:
новое солнце, новое небо и новая земля,
а папа и мама, конечно, вс„ те же.
И бабушка - тоже. Она ведь всегда
такою была и такою останется -
бабушкой маленького мальчика.

В летних ласковых лесах
мы с бабушкой искали землянику,
и зимним вечером с вареньем пили чай,
и сказку долгую с волшебным окончаньем
читали медленно.

Юноша смерти не замечает.
Он в самом начале
большого пути,
где все ветра попутны.
А конец его в следующем веке
за облаками мечты
не виден.

И я не заметил,
как умерла моя бабушка...

А ныне, как в старой шутке:
вдруг умирают люди,
которые раньше не умирали.
Вот и не стало
самого близкого друга.
И вот уже на себя
его примеряю судьбу.

Наверное, это зрелость -
себя не считать исключеньем.
Наверное, ветер сменил направленье -
вс„ чаще оглядываюсь назад.

И вижу бабушку
в ласковом летнем лесу!
Она и не знает, что я уже начал седеть.
Не замечает, что рядом меня уже нет.
И в эти минуты
уже не в пути я, а на перепутье,
и почему-то
мне кажется нужным понять:
Что же такое детство?
То, что в себе сохранил я навек?
Или то, что навек потерял?







   И приш„л Бог к человеку
   и спросил его: "Почто забыл ты Меня?"
 2 И удивился человек
   и ничего не ответил.
   И Бог уш„л.
 3 И снова приш„л Бог к человеку
   и спросил его: "Почто забыл ты Меня?"
 4 И ещ„ больше удивился человек
   и ничего не ответил.
   И Бог уш„л.
 5 И в третий раз приш„л Бог к человеку.
   Но человек запер двери дома своего
   и не пустил Бога.
 6 И раскаялся Бог в гордыне своей.
   И не стало Бога.
 7 И приш„л час
   и умер человек.
 8 И приш„л человек к Богу.
   И вот видит: нет Его.
 9 И не стало человека.
10 И только четыре времени года
   сменяли друг друга
   между Земл„й и Небом.
11 И был Камень. И был Ветер.
12 И было Озеро. И был Гром.
13 И был Огонь. И была Вода.