равлен, ознобил Москву не сразу. Но к вечеру уж
все точно знали: отравлен. Кинулись к дому Дмитрия Ивановича Шуйского кто
с чем, но хватая что потяжелее, поострей, а там уж стрельцы стояли, целый
полк.
 
   Вотчина рода Шуйских и место их упокоения в Суздале. Но в Суздале сидел
пан Лисовский. Хоронить Скопина решили временно, в Кремлевском Чудове
Архангело-Михайловском монастыре, а как Суздаль очистится от врагов, то
туда и перенести прах покойного.
 
   Пришли сказать царю о месте погребения.
 
   Шуйский сидел в Грановитой палате, один, за столом дьяка.
 
   - Так, так, - говорил он, соглашаясь со всем, что сказано было.
 
   И заплакал, уронив голову на стол. И про что были те горькие слезы,
знали двое: царь да Бог.
 
   И поплакав, Шуйский вытер глаза и лицо и позвал постельничего с ключом,
и тот привел человека в чинах малых и совсем почти безымянного, но царю
нужного.
 
   - Они боялись, что он будет царь, - сказал Шуйский тайному слуге. - И
они - нет, никогда, а он уже нынче будет среди царского сонма. Ступай и
сделай, чтоб было по-нашему.
 
   И запрудили толпы народа площади Красную и Кремлевскую. И звал народ
царя, и кричал боярам:
 
   -Такого мужа, воина и воеводу, одолителя многих чужеземных орд,
подобает похоронить в соборной церкви Архангела Михаила! Да будет он
гробом своим причтен к царям, ради великой храбрости и по делам великим.
 
   Царь Василий Иванович, услышав народный глас, повелел тотчас:
 
   - Что просят, то и сотворите. Был он наш, а теперь он их, всея России
возлюбленное чадо.
 
   Похоронили князя Михаила Васильевича СкопинаШуйского в каменном
саркофаге в Архангельском соборе в приделе Обретение честные главы пророка
Иоанна Крестителя.
 
   Сыскался и прорицатель. Сказывал, что на Пасху был ему сон. Будто стоит
он, приказной писарь, на площади между Успенским и Архангельским соборами
и смотрит на царские палаты. И один столп в этих палатах вдруг распался, и
хлынула из него вода, черная, как деготь.
 
   Народ, слушая, вздыхал:
 
   - Где ты ране был со своим сном? Пал столп русского царства. Нету у
нас, горемык, князя Михаилы Васильевича. И как мы без него будем -
подумать страшно.