жет быть поэтому КГБ так усиленно рыщет по
раскопам, пытаясь скрыть оставшиеся следы.
     - Может   быть.   Кстати,   меня   фамилия   Николаев  смущает,  так  и
напрашивается связь между нашим Николаевым и тем.
     - А как инициалы того Николаева. Наш - С.Н., а тот?
     - Постой,  постой.  Ага,  вот  нашел.   Николаев   Н.А.   Действительно
интересно, но мало ли совпадений.
     - Черт возьми! У меня даже мурашки по коже идут от всего этого. Неужели
это так?  Ну  ладно, давай вернемся к таинственным складам, о которых Алберт
доносил Кистнеру. Давай  еще  раз  исследуем  карты.  Просмотрим  окружающую
местность.

     Май. 1989г.

     Нас накрыли.
     Мы  с  Горбатым,  действительно, нашли на месте прошлогодних раскопок с
Ольгой и Николаем два разваленных блиндажа, с раздавленными внутри  немцами,
но мы еще нашли и большой бункер, где была легковая машина и старый немецкий
бронетранспортер  с  гусеницами  на  задних  колесах.  И, как раз, только мы
пробили лаз через сгнившие ворота с наваленной землей, как появились они.
     - Спасибо, ребята,  что  помогли,  -  в  спину  нам  раздался  знакомый
насмешливый голос, - Все уже раскопали?
     Перед нами стоял Николаев с двумя помощниками.
     - С  трудом до вас добрался. Ого, сколько добра! Ну, теперь вы посидите
здесь, а я посмотрю, что там.
     Рядом с нами остался один из спутников Николаева, другой вместе  с  ним
исчез  в  темной  дыре  на  склоне  холма.  Вскоре  они появились и Николаев
прошелся вдоль склона, рассматривая наши раскопки. Он подошел к нам.
     - Здорово. Ну что, ребятки, теперь с вами делать?
     Мы молчали.
     - Может быть опять договоримся? Вы что-нибудь мне, только  посерьезней,
а я вас не видел. Так как?
     - Пойдет,  - сказал Горбатый. - Мы только соберем шмотки и скажем после
этого вам.
     Под  внимательным  взглядом  Николаева  и  его  спутников,  мы  собрали
палатку, рюкзаки и Горбатый подошел к офицеру.
     - Вот,  возьмите,  -  он  вытащил  из кармана рубахи карту разведчика и
протянул ее Николаеву, - По ней копали.
     Николаев рванул карту, развернул и впился в нее глазами.
     - Ах, сволочи, ну как они ловко. Ты посмотри, точно эта точка  отмечена
и эта. Да. Не жаль отдавать?
     - Жаль.
     - Еще бы. Теперь дуйте отсюда. Мы еще с вами в городе поговорим.
     Где-то  назойливо  шумел трактор. Шум его становился все ближе и ближе.
Он  пробивался  по  старой  заброшенной   дороге,   ломая   молодняк   почти
пятидесятилетней давности.

     Мы шли по лесу и ругали этого недоноска Николаева.
     - Надо перепрятать документы и карты, - сказал я.
     - Сейчас  не  лезь.  Если  мы их приведем к дому Миры - это конец. Надо
предупредить Миру, чтоб спрятала. Я может потом,  когда  будет  поспокойней,
возьму все у нее и перепрячу.
     - Договорились.

     Июнь. 1989 г.

     Меня и Горбатого вызвали в Большой дом.
     Николаев  был  не  один.  Знакомый  строгий полковник сидел на диване и
презрительно разглядывал нас.
     - Мы карту изучили, -  начал  Николаев,  -  Прошлись  по  всем  местам.
Хорошая карта. Так где вы ее нашли?
     - В нашей землянке, под Мгой.
     - Так, так. Тут вот какая к вам просьба, ребята. Верните все документы,
что вы нашли и у наших, и у немцев.
     - У нас их нет.
     - А это что, как вы думаете?
     Николаев бросил на стол фотографии бункера с пустыми столами и сейфом.
     - Рядом  с  вашими  раскопами  мы  нашли уже ограбленный пустой бункер.
Только ковры, скелеты и мебель остались нам. Я не  сомневаюсь,  что  вы  уже
побывали  в нем. Наши эксперты уверены, что это был крупный штаб.... корпуса
и кто-то недавно залез туда.
     - Мы там не были, - угрюмо ответил Горбатый.
     - А вас, Самсонов, в прошлом году ловила милиция, кажется здесь.
     Ко мне, оторвавшись от дивана, подошел  полковник.  Он  взял  карту  со
стола Николаева и ткнул пальцем в отметку разведчика.
     - Что  вы, меня никто не ловил. Сергей Николаевич может подтвердить, он
меня видел на платформе, мы поговорили и я уехал в город.
     - Где ж вы там были, тогда?
     - На берегу Мги, костерок разжег, проспал всю  ночь  и  сюда,  в  город
выехал.
     - Эх,  Самсонов,  Самсонов.  Вы же влипли. По карте разведчика мы нашли
вашу базу и в  ней  ящики  с  оружием.  В  одном  ящике  не  хватает  десять
"вальтеров". Да, да, тех самых "вальтеров", что по своим каналам мы заказали
у вас. Вот акты экспертиз, которые подтверждают идентичность пистолетов всей
партии в этом ящике.
     - А причем здесь я?
     - Притом,  что  ваши  пальчики были в той и другой партии. Вот и здесь,
акты экспертиз.
     - Что вы от нас хотите? - поняв, что я попался, спросил Горбатый.
     - Документы, что вы стащили в этом бункере.
     - Они будут послезавтра.
     - А почему не сегодня?
     - Надо ездить по городу и в разных местах собирать документы у друзей и
других людей.
     - Ну, что ж. Мы ждем вас послезавтра.

     Когда мы вышли, Горбатый сказал.
     - Хорошо они тебя раскрутили. Вот сволочи. Но мы с тобой, то что  нужно
не отдадим.
     - А насчет переписки Жданова, Геринга, Альберта и прочих бумаг?
     - Ни  в коем случае не отдавать. Сейчас мы торгуемся и нас не сажают, а
за эти документы нас не пощадят. Просто уничтожат.
     - Как ты думаешь, за нами следят?
     - Не знаю, но мой совет - ни  кого  из  наших  знакомых  постарайся  не
навещать. В случае необходимости, постарайся пройти из своего дома, чердаком
и крышами. Так же возвратись.

     Мы с Горбатым опять в знакомом кабинете у Николаева. Полковника нет, но
в кабинете сидит молодой, незнакомый нам парень.
     - Вот принесли, Сергей Николаевич.
     Горбатый вытряхнул мешок, документы и папки разлетелись по всему столу.
Молодой  парень  поднялся со своего места и подошел к нам. Он начал смотреть
документы и сортировать их по пачкам.
     - Ну как, Виктор Афанасьевич?
     - Подлинные, Сергей Николаевич, но того что мы ожидали, нет. Зато  есть
воинские книжки и фамилии в них, именно тех, о ком вы не раз упоминали.
     - Вот как? Так это все ребята? Вы не обманываете?
     - Нет, Сергей Николаевич.
     - Хорошо.  Вот  что  напоследок  я  вам  скажу.  Чтоб  больше мы вас на
раскопах не видели. Это наше последнее предупреждение. Поняли?
     - Сразу дошло до нутра, - вырвалось у Горбатого.
     - Раз поняли, валяйте отсюда.



        СКЛАД

     Август. 1989 г.

     - Горбатый, я кажется нашел. Смотри, эти накладные указывают, что грузы
со станции Волосово направлялись на Бегуницы и здесь они уходили в  лес.  На
этой  немецкой  карте,  между  Волосово  и Бегуницам в левой стороне дороги,
стоит крестик у просеки. Здесь сплошные горки и холмы. По  нашей  фотокарте,
снятой  с  самолета,  просеки  уже нет, сплошные массивы обработанной земли,
среди лесов. И это, я думаю, вот здесь, у холма.
     - Я тоже пришел к такому выводу. Так как, рискнем?
     - Рискнем. Выезжаем без палатки. Лопаты  берем  только  железом.  Палки
срубим там. Встреча в Волосово, на краю поселка.
     - Я пошел готовиться. До завтра.

     Половина  горки  была засеяна клевером, на другой рос березовый лес. Мы
начали шурф в лесу между берез. Два метра сплошной нетронутой глины.
     - Пошли отсюда, - предложил я.
     Мы пошли вниз к лесистой подошве холма. Не доходя метров десять до нее,
я начинаю снимать дерн. Первые полметра  прошли  с  трудом  и  я  хотел  уже
бросить,  как  вдруг  пошел  песок.  Дергаю Горбатого за рукав и мы начинаем
остервенело  выкидываем  грунт.  Лопаты  одновременно  ударились  в  дерево.
Большие бревна показались наружу.
     - Нашли, - почему-то шепотом сказал Горбатый.
     - Нашли, - как эхо повторил я.
     Мы  сориентировались  относительно  направления  бревен  и  помчались к
подошве холма. Лопаты мелькали с выброшенной землей. Мы пробивали траншею  в
холм и вдруг... Лопаты ударились в дерево.
     - Бери топор, я оголю два ствола, - скомандовал Горбатый.
     Бегу  за  топором  на вершину и обратно. Две лесины оголены уже на метр
длинны. Лесины сохранились из-за глины неплохо, несмотря на то,  что  прошло
больше  сорока лет, и я потрудился на славу, превратив в щепу древесину. Лаз
готов, и первый с фонарем, в него влезает Горбатый.
     Большая площадь  склада  забита  ящиками,  между  ними  ровными  рядами
дорожки.  Некоторые  из  ящиков  разбиты, торчат ковры, гобелены, фарфоровая
посуда. Вход с другой  стороны.  Возле  него  знакомые  ящики  с  оружием  и
патронами.
     Подхожу  к  большим  потемневшим  ящикам  и  пытаюсь лопатой сковырнуть
крышку с одного из них.
     - Стой, - говорит Горбатый.
     Он подходит ко мне с фомкой.
     - Нашел в канцелярском столе, у входа. Дай попробую.
     Крышка легко отваливается. Скидываю слой стружки  и  под  лучом  фонаря
зажелтел бугорками янтарь.
     - Юрка, это плиты, наверно, из янтарной комнаты.
     - Не может быть, они утоплены в Калининграде!
     - Ты что, не видишь?
     Горбатый приподнимает одну плиту, длинной где-то полтора метра и кладет
ее на  край  ящика.  Под  следующим  слоем стружки появилась другая янтарная
плита.
     Мы забрасываем плиты в ящик и накидываем  крышку.  Начинаем  взламывать
все ящики подряд. Там картины, здесь серебряные сосуды, в другом иконы. Боже
мой,  теперь  мы знаем - это награбленные полковником Альбертом произведения
искусств.
     Меня трясет за плечо Горбатый.
     - Уже много времени, пора уходить.
     Мы выползаем на воздух. Солнце висит с боку  и  до  боли  режет  глаза,
несмотря на то, что мы смотрим на свои тени.
     - Сходи за завтраком, - просит Горбатый.
     Я  неторопливо  забираюсь  на  холм,  где  у первого шурфа брошены наши
шмотки и начинаю из рюкзаков  вытаскивать  завтраки.  Мой  взгляд  скользнул
между  берез на ближайшие холмы и я замираю...Вдали мелкими точками движется
живая цепь.
     - Горбатый, - кричу я, скатываясь с холма, - Там менты.
     Горбатый бросился наверх. Он вернулся с нашими шмотками и бросил  их  в
темную  дырку  лаза.  Затем  сам  скрылся там. Через 2 минуты он вернулся, в
руках у него был "шмайсер" и рожков 5 за поясом.
     - Юрка, зарывай склад. Я попытаюсь  их  отвлечь.  Пробегу  леском,  вон
туда. Как закопаешь - иди на станцию, я потом приду.
     - Ты с ума сошел Горбатый. Они будут стрелять.
     - Я буду осторожен. Давай, Юрка, время нет.
     Горбатый понесся, как лось через лес. Я схватил лопату и с яростью стал
закапывать траншею. Через минут пятнадцать в стороне раздалась стрельба. Шум
ее усиливался.  Еще  минут  двадцать стреляют, а я уже закончил и выравниваю
дерн. Бегу к соседнему шурфу и заваливаю его тоже.  Стрельба  реже,  но  она
продолжается. Первый шурф тоже замаскирован.
     Бегу по лесу к Горбатому. Стрельбы не слышно. Куда-то далеко зашвыриваю
мешавшую лопату, бегу и бегу...
     Горбатый  лежит  на  животе, на вершине холма. Кругом стреляные гильзы.
Поднимаю голову Горбатого.
     - Юрка, - тихо говорит он, - Меня убили.
     Я сажусь на корточки и кладу голову на колени.
     - Что ж ты наделал, Горбатый?
     Я глажу его волосы.
     - Юрка, - он уже хрипит, - Бросай копать, мы уже давно взрос...
     Горбатый затих, а я все глажу и глажу его волосы.

     - Руки вверх!
     Меня окружает толпа в милицейской форме. Я их не слышу.  Я  все  шепчу:
"Горбатый, что ты сделал?"

     Николаев монотонно постукивал карандашом по столу.
     - Так что теперь будем с вами делать, Самсонов?
     - Мне все равно.
     - Что вы там делали?
     - Зачем вы убили Горбачева?
     - Он оказал вооруженное сопротивление.
     - Он муху не убьет.
     Николае  молчит, только стук карандаша отдается в ушах звуком молота по
наковальне. После длительной паузы он продолжил.
     - Я понял только через пять минут, что Горбачев отвлекал нас  от  тебя.
Но остановить людей было невозможно. И вообще, я считал, что ты с грузом уже
на станции и был ужасно поражен, увидев на холме.
     - Я пойду домой, Сергей Николаевич.
     - Иди, - вдруг согласился он.

     Домой не пошел, а поехал к Ольге и выплакал ей всю горечь происшедшего.
     - Юра, тебе уже много лет. Зачем и для чего ты рискуешь?
     - Горбатый тоже высказал мне эту мысль перед смертью.
     - Так что же ты решил?
     - Пока ничего.
     - Отдай  ты  им  этот  склад.  Что  нам  делать  с  этим антиквариатом,
картинами, янтарем и прочей  мишурой.  Продать  никому  невозможно.  Это  не
Запад.
     - Может  ты  и  права, но Горбатый рисковал из-за этого склада и погиб.
Только это мне и не позволяет сдать его.
     - Подумай еще, Юра.  Все,  что  вы  нашли  -  это  все  государственные
ценности, за кражу которых, бьют.
     - Я подумаю, Ольга.

     Мы  похоронили  Горбатого  и на следующий день, утром, я взял переписку
Геринга и пошел в  Большой  дом.  К  Николаеву  меня  пропустили  быстро.  В
накуренном   кабинете   сидело   три   человека.  Уже  знакомый  мне  Виктор
Афанасьевич, Николаев и моложавый капитан.
     - Здравствуй, Самсонов, - приподнялся Николаев.
     - Я пришел сдать то, что мы нашли с Горбачевым. Вот, возьмите.
     Николаев  взял  документы,  просмотрел  и  отдал  молодому  -   Виктору
Афанасьевичу.
     - И  что  же  там  есть?  Вы  видели? - взволновано проговорил молодой,
пробежав документы глазами.
     - Там янтарная комната, картины, ковры, антиквариат.
     В комнате наступила тишина. Документы перешли к капитану.
     - Вы хотите передать нам склад? - спросил капитан.
     - Когда поедем? - ответил я.
     - Сейчас, - сказал Николаев, - Кузнецов, срочно вызовите солдат,  машин
пять  с  лопатами. Вы, - обратился он к молодому, - дозвонитесь до Эрмитажа,
пусть вышлют двух экспертов, но  примерно,  через  два  часа,  после  нашего
от®езда. Идите, подготовьтесь к от®езду.

     Николаев поднял трубку телефона.
     - Товарищ генерал, разрешите зайти по очень срочному делу. Да. Иду.
     Я остался в кабинете один. Прошло полчаса. Влетел Николаев.
     - Поехали Самсонов.

     Опять едем впереди колонны, на газике. Сзади караван машин. Доезжаем до
Бегуниц и сворачиваем налево, в сторону Волосова.
     Вот   и   проклятый   холм,  едем  к  нему  прямо  по  клеверу.  Машины
останавливаются. Мы выходим.
     - Вот этот холм. Мы взломали дыру сзади, поэтому вход здесь.
     - Кузнецов, - закричал Николаев, - оцепи это место.
     Часть солдат по выпрыгивала из машин и цепью окружили  холм.  Другие  с
лопатами подошли к подошве холма. Я разметил участок и они начали копать.
     Когда  показались  ворота,  все  сгрудились  вокруг них. Меня отозвал в
сторону Николаев.
     - О янтарной комнате никому ни слова. Сейчас пойдешь с нами и покажешь,
где эти ящики.
     С яркими фонариками, только пять  человек,  шли  проходами  к  заветным
ящикам.
     - Вот, - я показал на темные однообразные громадины.
     Один  из  сопровождавших  скинул  уже выломанную крышку ящика и вытащил
панель.
     В  свете  фонариков  янтарные  плиты  меняли  окраску,   становясь   то
оранжевыми, то красными.
     - Это они, - сказал один из присутствующих.
     - Кузнецов,  -  опять  приказал Николаев, - Эти ящики сейчас вынести, в
машины и срочно отвезти в управление. Как только освободишь место, приглашай
экспертов. Оружие здесь есть? - обратился он уже ко мне.
     - Да. Справа у входа.  Ящиков  пять,  а  слева  -  ящики  с  патронами,
по-моему двадцать два.
     - Хоть один ящик вскрыт?
     - Да. Горбачев брал автомат.
     - Ах  да. Кузнецов, выноси ящики вперемежку с оружием. Нечаянно уроните
ящик или крышку от него при выходе. Пусть все, кто у входа,  увидят  оружие.
Говорите всем солдатам и окружающим, что выносите оружие. О янтарной комнате
ни слова. Понятно?
     - Так точно.
     - Давай, действуй.
     Закипела  работа.  Приехало  еще  несколько  важных  шишек. Походили по
складу, по цокали языком.
     - А это что? - спросил один из них, ткнув пальцем  в  наши  с  Горбатым
шмотки, брошенные у пролома стены.
     - Грабители, - ответил Николаев.
     Они по возмущались и ушли.



        ПОДСЛЕДСТВЕННЫЙ

     Меня  не  отпустили. После того, как распотрошили склад, меня повезли в
управление и посадили в камеру, где я просидел три дня. Наконец днем привели
в один из многочисленных кабинетов управления. В комнате сидел, уже  не  раз
встречавшийся  со  мной  полковник,  а  за  столом - гражданский с острыми и
спрятанными глубоко под дугами бровей, глазами.
     - Гражданин  Самсонов  Юрий  Александрович.  Здравствуйте.  Я   -   ваш
следователь Карманов Григорий Степанович.
     - Как, разве я под следствием?
     - Да, вот постановление прокуратуры.
     Григорий  Степанович  протянул  мне  бумажку.  Действительно,  это было
постановление о содержании меня под стражей.
     - Но за что?
     - За незаконное хранение оружия.
     - Но у меня нет оружия.
     - За незаконное хранение оружия в тайниках, базах, землянках и складах.
     - Ничего не понимаю. Я отдал вам, причем добровольно, самый  крупнейший
склад и в благодарность меня загоняют сюда. Что за чушь?
     - Хватит, гражданин Самсонов. Перейдем к делу.
     Началась   процедура  дознания.  После  длительного  установления  моей
личности, пошли главные вопросы.
     - Как вы нашли последний склад?
     - Откопали.
     Следователь невозмутимо листал документы.
     - А предыдущий склад?
     - Откопали.
     - Вот об®яснительная майора  Николаева  Сергей  Николаевича  в  которой
говориться,  что  вы  ему в присутствии двух сотрудников управления передали
карту с координатами раскопов и некоторых своих баз. Вы передали карту?
     - Передал.
     - Значит  ваш  последний  склад  вы  тоже  взяли  с  помощью   каких-то
документов?
     - Мы все копали, что бы что-то найти.
     - Естественно.  Я  в этом не сомневаюсь. Перейдем к следующему вопросу.
Вы находили на месте раскопов какие-нибудь документы?
     - Да.
     - И где они?
     - Переданы Николаеву.
     - Вот докладная Николаева, в который утверждается,  что  вы  передавали
ему  документы  по  частям,  когда  вас  ловили  на  месте  преступления. Вы
подтверждаете это?
     - Я еще не видел документа в  нашем  государстве,  запрещающего  копать
землю и поэтому не считаю преступлением вдруг неожиданно что-то раскопать. А
то, что я ему передавал, так это степень нашего сотрудничества, между мной и
КГБ.
     - Ваша степень сотрудничества документально подтверждена?
     - Нет, это негласное сотрудничество.
     - Майор Николаев это не подтверждает.
     - Это его дело.
     Поднялся полковник и подошел ко мне.
     - Самсонов,  лучше передайте нам документы. Помните, я вас просил давно
об этом и сейчас прошу. Отдайте.
     - Я не видел никаких документов.
     - Хорошо. Григорий Степанович, я настаиваю  на  проведении  дознания  с
использованием химически-активных средств.
     - Что ж, я не имею возражений. На сегодня допрос окончен.
     Следователь нажал кнопку.

     Через  день  меня  притащили  в  стерильно  бело-кафельную комнату, где
прикрутили к койке. Напротив стояли: полковник, следователь и врач.
     - Давайте приступим, - предложил полковник.
     Следователь кивнул головой и врач вкатил мне укол в  вену.  Моя  голова
поплыла по волнам. Жуткий страх охватил все клеточки тела.
     - Самсонов, вы находили документы при раскопах?
     Сквозь  облачность  дымки  страха  прорвался звук человеческого голоса.
Отвечай, отвечай, стучали пульсирующим молоточком толчки в голову.
     - Да, находил.
     - Где они?
     - Их Горбатый отдал Мире.
     - Адрес Миры.
     - Новокузнецовская, 10, пятый этаж.
     - Вы сами знаете содержание этих документов?
     - Да.
     - О чем они.
     - Это секретная переписка, между генералом  НКВД  Николаевым  Н.  А.  с
генералом  Альбертом, переписка фон Лееба со Ждановым и Ворошиловым, а также
попытки Берии связаться со ставкой Гитлера.