ытства  к  незнакомому  предмету...  Это
какой-то проблеск, Алеша... Стойте! - воскликнул он.
   Новиков кинулся к существу и выхватил кинокамеру из-под его  занесенной
ноги.
   - Игрушку нашел? - грубо спросил он. - Давай-ка проваливай! Катайся  на
колесе, а сюда не лезь.
   Существо безропотно пошло прочь. Резницкий поспешил  за  ним,  встал  у
него на дороге и протянул карандаш. Существо скользнуло передними  глазами
по ладони Резницкого, а теменным глазом по его лицу.  Затем  оно  медленно
протянуло  четырехпалую  руку  и   взяло   неуклюжими   пальцами-обрубками
карандаш. На миг Резницкий испытал неприятное  прикосновение  холодного  и
шершавого. Он вынул из кармана другой карандаш и блокнот  и  показал,  как
надо писать. Но существо уже не смотрело на Резницкого. Зажав  карандаш  в
кулачке, оно повернулось и побрело в сторону. Резницкому показалось, будто
оно издало легкое, чуть слышное повизгиванье.
   - Пора придумать им имена, - сказал он. - Пусть будет хоть Севастьяном.
   Новиков вызвал командира.
   - Их пища годится для еды? - переспросил Прошин, выслушав доклад. Голос
командира звучал недоверчиво. - Вы уверены, Алексей?
   - Вполне, Павел Иванович. Вкусно даже. Утоляет не только  голод,  но  и
жажду.
   - Все-таки вы очень  неосторожны.  Удивляюсь,  как  Сергей  Сергеич  не
удержал вас от такого риска. Передайте, пожалуйста, ему трубку.
   Новиков, хитро прищурясь, протянул трубку Резницкому.
   - Да, Павел Иванович. Видите ли... -  Резницкий  смущенно  кашлянул.  -
Конечно, я помню ИПДП. Но... Он, конечно, горяч, но,  Павел  Иванович,  я,
как биолог, решил первым попробовать... Да, я... Это  синтетическая  пища,
она вполне пригодна, подтверждаю...
   - Умыться бы, - сказал Новиков после окончания радиосеанса.
   - Умоемся, когда будем переплывать ров.
   - Гениальная мысль, Сергей Сергеич!
   Между  тем  настал  час  утренней  пищи.  Медлительные   серые   фигуры
потянулись к кормушкам.
   - Они знают время кормежки, - сказал Новиков. - Чем нас угостит сегодня
Центр?
   Желтые диски оказались совсем другого вкуса,  чем  вчера.  В  них  была
приятная освежающая кислинка, а вчерашние  напоминали  скорее  сладковатую
сдобу. Диски легко таяли во рту.
   - Ну, Сергей Сергеич, - пойдемте работать.
   - Моя работа здесь, Алеша... Хотя, лучше я пойду с вами. В  кибернетике
я не очень силен, но за вами надо присматривать.
   Новиков ухмыльнулся:
   - Вчера вечером я убедился, что присматривать надо не столько за  мной,
сколько...
   Резницкий поджал губы и промолчал.
   Они пошли к Центру, выверяя  по  дороге  план  действий.  Прежде  всего
следовало  изучить  блок  программирования,  схему  которого  Новиков  уже
зарисовал. Принципиально в блоке, как утверждал Новиков,  не  было  ничего
резко  отличного  от  земных  счетно-решающих  устройств.   Но   некоторые
различия, разумеется, имелись, их-то и требовалось разгадать.  Затем  надо
было найти участок электронного мозга, управляющий силовой защитой зоны, -
службу безопасности, так сказать, - и  заставить  его  принять  команду  о
снятии силовой защиты. Или, по крайней мере, заставить  открыть  проход  в
гравитационной стене. Ведь был же сделан  проход  для  загона  животных  -
значит, в программе Центра имелась такая задача.
   - Хотел бы я знать, - сказал Новиков, - кто создал этот  автоматический
рай...
   - Могу сказать одно: создатели были живыми и мыслящими.
   - А если так, - подхватил Новиков, - то  и  они  подходят  под  древнюю
земную поговорку - человеку свойственно ошибаться. Иными словами на всякую
старуху бывает проруха. Верно, Сергей Сергеич? При всей своей мудрости они
уже допустили один просчет: не учли, что мы с вами умеем  плавать,  и  ров
для нас не преграда...
   Резницкий предостерегающе приложил палец к губам.
   Они переплыли ров.
   Как и вчера, на черных  панелях  аппаратов  менялись  цвета  рисованных
схем. В башне блок программирования вел нескончаемую игру  с  палочками  и
кружками.  Разведчики  несколько  часов  подряд   наблюдали   за   работой
электронного  мозга.  Новиков  исписывал  тетрадь  рядами   математических
значков.
   В черном куполе, возвышавшемся над  блоком  программирования,  светился
зеленоватый кружок. Куда бы ни переходили  разведчики,  зеленый  глаз  все
время был устремлен на них. Умная машина явно вела  наблюдения,  от  этого
было как-то не по себе.
   - Петух схватил мокрую тряпку  и  повесил  ее  на  балконе,  -  говорил
Новиков.
   - Слон бэ-семь, шах! - отвечал Резницкий.
   Они нарочно несли чепуху, чтобы сбить машину с толку.
   - Инспектор укусил муху за левую ногу...
   Обмениваясь подобными  замечаниями,  они  внимательно  изучали  систему
перестановок и систему включений, а зеленый глаз испытующе смотрел на них,
и они вдруг ощутили непреодолимое желание поскорее уйти из башни.
   Разведчики постояли возле скважин, над одной из них курился  желтоватый
дымок. Осмотрели высокие мачты, похожие на весла, - это были,  несомненно,
локаторы-приемники  информации.  Потом  зарисовали  схемы  аппаратов   под
решетчатым куполом. Усталые, они покинули Центр и возвратились на  лужайку
с кормушками.
   Вдали они ясно видели гнулись деревья  под  порывами  ветра,  клубились
тучи, быстро растекаясь по зеленому небу. А в роще по-прежнему было  тихо,
не колыхался ни один лист на деревьях, и серые существа бродили тут и там,
валялись на траве, и, когда настал час ужина, потянулись к кормушкам.
   Разведчики тоже подкрепились, а потом принялись за вычисления.
   - Ничего себе, схемочка, - проговорил Новиков. - Аж затылок трещит...
   - Вот что, Алеша. Мы вручную не справимся. Вызывайте корабль и сообщите
наши данные, пусть их дадут вычислительной станции.
   - И то верно. - Новиков озабоченно осмотрел передатчик.  -  Питание  на
исходе, Сергей Сергеич.
   - Надо экономить.
   "А то я не знаю", - неодобрительно подумал Новиков и вызвал корабль.
   - Как там у вас? - услышал он далекий голос Прошина. - У нас сильнейшая
буря. Тепловая буря! Пришлось прекратить работы.
   - У нас все тихо, -  ответил  Новиков.  -  Живем  под  колпаком...  Под
колпаком,  говорю!  Павел  Иванович,  примите  данные  для  вычислительной
станции, нам тут самим не справиться, очень сложная комбинаторика. - И  он
продиктовал командиру данные и договорился об утреннем сеансе связи.
   В роще зажглось вечернее освещение. Новиков лег на траву, закинув  руки
за  голову,  и  задремал.  А  Резницкий  подсел  к  трехглазому  существу,
валявшемуся  поблизости,  и  осторожно  коснулся  пальцами  его  запястья,
отыскивая пульс. "Подопытный" даже не взглянул на Резницкого  видно,  лень
было шевельнуть веками. Он медленно перевалился на  другой  бок,  и  тогда
неугомонный Реэницкий занялся его хвостом.
   Тут над рощей пронесся долгий печальный звук, он  забирался  все  выше,
выше и сделался нестерпимым для слуха. У Резницкого заныли  зубы.  Новиков
сел и, скривившись, зажал уши ладонями.  По  всей  роще  подымались  серые
существа, а те, что бродили, останавливались, задирая морды кверху.
   Высокий звук оборвался, возникла странная музыка:  медленное  трезвучие
повторялось в разных тонах.  Серые  существа  принялись  раскачиваться  из
стороны в сторону. Нельзя сказать, чтобы  они  поспевали  за  ритмом,  но,
видимо, им нравилось раскачиваться.
   - Идиоты танцуют! - Новиков изумленно смотрел вокруг. - Их развлекают.
   - Посмотрите на Севастьяна, - сказал Резницкий.
   - Где он? Как вы его отличаете?
   - Вон тот, с карандашом в руке.
   - А! - Новиков засмеялся. - Танцует с научным видом. Ну, умора!
   Он застрекотал кинокамерой.
   Танцы продолжались около получаса,  затем  последовало  длинное  воющее
"вл-вл-вл-вл-вл-вл", и вдруг голос Резницкого отчетливо произнес:
   - Инспектор укусил муху за левую ногу.
   Разведчики ошалело переглянулись. А над рощей неслось:
   - Слон бэ-семь, шах!
   - Петух схватил мокрую тряпку...
   Машина в строгом порядке - от конца  к  началу  -  повторила  все,  что
разведчики говорили во время двух посещений  Центра.  Все,  включая  шепот
Резницкого: "Не надо  здесь  разговаривать,  оно  может  слушать..."  Все,
вплоть до первой фразы Новикова:  "Ишь,  разрисовали..."  Затем  машина  в
быстром темпе прогнала запись в обратном порядке и занялась вариантами.
   -  Петух  укусил...  слон  на  балконе...  Визжать  от  восторга  будут
инспектор...
   Центр  громоздил  фразы,  усложнял  их,  отбирал  слова  с  одинаковыми
окончаниями: "визжать слушать анализировать..."
   - Ловко работает, собака, - прошептал Новиков, ему было и интересно,  и
страшновато. - Изучает язык...
   - Ногу - муху - тряпку, - деловито группировала машина.
   - Хорошо еще, что мы не выболтали там своих намерений,  -  тихо  сказал
Резницкий. Лицо у него было бледное, в крупных каплях пота.
   Кррак! Все стихло. И после короткой паузы  -  смена  пластинки.  Теперь
роща  наполнилась  неприятными  звуками  будто  пустые  консервные   банки
перекатывали на деревянном полу.
   - Посмотрите на Севастьяна, - шепнул Резницкий.
   Серые существа после окончания танцев почти все  улеглись  спать,  лишь
несколько  фигур  бродили  среди  деревьев.  А   Севастьян   стоял   возле
разведчиков в напряженной позе, вытянув длинную шею, будто прислушивался к
перезвону банок, и безгубый рот его слегка шевелился. Реэницкий не  сводил
с него глаз.
   Но вот неприятные звуки  смолки.  "Вл-вл-вл",  -  провыла  машина  -  и
воцарилась глубокая тишина.
   - Концерт окончен, - проговорил Новиков и утомленно опустился на траву.
- Такие-то дела, брат Севастьян.



        ЦЕНТР НЕ ПРИНИМАЕТ ЗАДАЧУ

   В семь утра по местному  времени  разведчики  связались  с  кораблем  и
получили свои данные, обработанные вычислительной станцией.
   - Вы уверены, что сможете спрограммировать задачу  о  снятии  защитного
поля? - спросил Прошин.
   - Уверен, Павел Иванович, - без колебаний ответил Новиков, но  голос  у
него  был   тусклый.   -   Если,   конечно,   Центр   не   будет   активно
противодействовать...
   - Поторопитесь.
   - У нас на исходе  питание  передатчика.  Придется  ограничиться  двумя
сеансами утренним и вечерним. В девять вечера мы сообщим следующие данные.
   - Хорошо. - Прошин говорил очень спокойно. - Но вы поторопитесь.
   Позавтракав, Новиков отправился в Центр  продолжать  работу.  Резницкий
напутствовал его подробными предостережениями и остался в  роще:  он  тоже
торопился закончить свои исследования.
   Когда Новиков около трех часов дня возвратился в рощу -  "к  обеденному
прянику", как они говорили, - он застал Резницкого в сильном возбуждении.
   - Они катались на колесе... Да, они катались,  и  колесо  очень  сильно
раскрутилось. Двое вылетели из кресел, понимаете, двое, один за другим,  и
расшиблись насмерть...
   - Да вы успокойтесь, Сергей Сергеич, это у них...
   - Понимаете, что-то щелкнуло - раз, раз!  -  и  двое  вылетели.  Потом,
когда колесо остановилось, я посмотрел -  в  двух  креслах  были  раскрыты
шарниры. Там есть устройство для раскрывания шарниров на ходу. С  довольно
сложным приводом. Но ведь они не могли сами включить его, вы понимаете?..
   - Сергей Сергеич...
   - И  эта  рабская  покорность  судьбе  ужасно,  Алеша!  Какое  страшное
вырождение!  Поразительно:  совершенная  техника,   выверенное   на   века
управление - как могут при всем при том происходить несчастные случаи?..
   - Да послушайте,  прикрикнул  Новиков.  -  Чего  вы  разволновались?  Я
разобрался в пищевом блоке и в устройстве, которое ведает развлечениями. И
вот что я вам скажу: несчастные случаи запрограммированы.
   - То есть как? - Резницкий  уставился  на  кибернетиста.  -  Вы  хотите
сказать...
   - Они запрограммированы так же строго, как выдача пищи. Для того  чтобы
точно  регулировать  количество  населения.  Учет  ведется  по   счетчикам
кормушек, и если появляются лишние рты...
   - Но, Алеша, если так, то мы...
   -  Да,  Сергей  Сергеич,  очень  возможно.  Очень  возможно,  что  наше
появление стоило жизни двум идиотам. Вы  сказали  -  вырождение.  Что  это
значит? Вы думаете, их предки были развитее?
   Резницкий не  ответил.  Он  был  подавлен  настолько,  что  не  захотел
обедать, и Новиков с трудом уговорил его подкрепиться "пряником".
   - У них великолепные  синтезаторы,  -  рассказывал  Новиков,  энергично
расправляясь с обеденным диском. - Они из воды, воздуха и подземного  газа
- видели, скважины  там?  -  ну  вот,  они  приготовляют  из  этого  добра
синтетическую пищу. Программирующее устройство  обеспечивает  колоссальное
количество практически  неповторяющихся  комбинаций,  поэтому  еда  всегда
разная. Здорово, правда? Ну, я пошел, Сергей Сергеич.
   Новиков работал в Центре  до  позднего  вечера  и  вернулся  усталый  и
мрачный, бросился на траву.
   - Она выживает меня из башни, - сказал он негромко. - Проклятая машина.
Работаю и все время чувствую: надо уйти. Так и тянет за душу: уйди,  уйди.
На психику давит...
   - Ну и? - Резницкий тревожно смотрел на него. - Пришлось уйти?
   - Нет... Выдержал кое-как... Уф-ф!.. Сергей Сергеич, что-то  я  здорово
устал, вызовите, пожалуйста, корабль и продиктуйте  эти  ряды.  -  Новиков
протянул сумку с  журналом.  -  Если  я  не  ошибся,  завтра  можно  будет
программировать.
   - Это самопрограммирующаяся машина, Алеша. Примет ли она задачу извне?
   - Она  может  принимать,  -  уклончиво  ответил  Новиков.  -  Там  есть
устройство для приема программ в виде перфокарт. Более того:  я  обнаружил
там бланки для перфокарт с намеченной сеткой. Похожи  на  наши...  Видимо,
кто-то когда-то... - Он замолчал, задумался.
   - Значит, все в порядке. - Резницкий удовлетворенно  кивнул  и  откинул
крышку передатчика.
   Рано утром Прошин передал результаты вычислений. Он  диктовал  долго  и
старательно  и  напоследок  сказал:  "Желаю  успеха.  До  скорой  встречи,
ребята".
   Резницкий хотел пойти в Центр вместе  с  Новиковым,  но  тот  резковато
отказался от помощи.
   - Не надо. Справлюсь сам.
   И ушел. Резницкий огорченно  посмотрел  вслед  его  прямой  удаляющейся
фигуре, потом призвал себя к самодисциплине и занялся обитателями рая.
   К "обеденному  прянику"  Новиков  не  пришел.  Резницкий  подождал  еще
немного, а потом решительно направился в Центр. Он переплыл ров и пошел  к
башне.
   Новиков лежал под решеткой, ограждавшей  башню  с  электронным  мозгом.
Лежал ничком, головой  наружу,  ногами  внутрь.  Рядом  валялась  сумка  с
журналом.
   Резницкий кинулся к нему, вытянул из-под решетки, затормошил.
   - Алеша, Алеша... Алеша!
   Новиков открыл глаза и посмотрел на биофизика тусклым взглядом.
   - Что с тобой? - крикнул Резницкий.
   - Ничего, - ровным голосом сказал Новиков. - Очень устал. Хочу спать.
   Сергей Сергеевич помог ему подняться и повел  к  рву.  В  воде  Новиков
немного отошел. Он освободился от поддерживающей  руки  Резницкого  и  сам
поплыл к противоположному берегу.
   Алексей сел на траву, обхватив руками голые коленки,  взгляд  его  стал
сосредоточенным. Резницкий, сидя против него, терпеливо ждал.
   - Значит так, - сказал Новиков. - Ошибки не было... Я  все  проверил  и
наколол перфокарту. Я правильно  запрограммировал  и  закодировал,  ошибки
быть не могло... - Он замолчал.
   - Дальше, Алеша.
   - Я спрограммировал  задачу:  снять  силовую  защиту  зоны.  Я  заложил
перфокарту. Что-то в машине крякнуло, и она выбросила перфокарту  обратно.
Она не приняла задачи. - Новиков опять помолчал немного. - Она затарахтела
банками, а потом сказала мне, чтобы я ничего не трогал руками...
   - Она сказала?!
   - Она это сказала  вашим  голосом.  Но  я  рассчитал  и  наколол  новую
перфокарту с другой задачей: сделать проход в защитном поле. Очень  трудно
было. Она выживала меня из башни... Очень хотелось спать... Я дал ей новую
перфокарту, но она и ее выплюнула... Дальше я  что-то  не  помню...  Помню
только, что дьявольски устал, и спать хотелось...
   - Алеша, надо попытаться снова.
   Новиков покачал головой:
   - Нет смысла. Она не примет.
   - Вы отдохнули? Пойдемте. - Резницкий встал. -  Это  наша  единственная
возможность. Вы же сильный программист, Алеша.
   Новиков понуро молчал.
   - Давайте, давайте, - понукал его Резницкий. - Спрограммируйте так:  не
просто проход в защитном поле, а  проход  для  загона  зверей.  Так  будет
естественней, такую задачу она должна принять.
   Новиков пожал плечами:
   - Попробуем.
   Он вытащил из сумки свои таблицы и пачку бланков из  плотной  бумаги  с
нанесенной сеткой. Сверяясь с  таблицами,  тщательно  проколол  на  бланке
группы отверстий.
   Затем они переплыли ров и пролезли под решеткой в башню.  Зеленый  глаз
тотчас вспыхнул и уставился на них. Резницкий  ощутил  тяжесть  в  голове.
Сонно моргая, он смотрел, как Новиков подошел к  устройству,  похожему  на
челюсти  тисков,  и  вложил  в  него  перфокарту.  Раздался  звук,   будто
переломили кость, - и перфокарта вылетела обратно, она была смята и слегка
дымилась. Задребезжали перекатываемые банки, а потом...
   - Это хорошо защищенная машина, - отчетливо произнес голос Новикова,  и
голос Резницкого, усиленный микрофоном,  прошептал:  "Не  трогайте  ничего
руками".
   Новиков сел, безвольно раскинув руки и прислонившись спиной  к  решетке
ограждения. Резницкий, с невероятным трудом превозмогая желание повалиться
и заснуть, растормошил Новикова, и они вылезли из башни.
   Стало немного легче, сонливость прошла.
   - Вызывает торможение, - тихо  сказал  Резницкий  по-английски.  -  Да,
сильная защита...
   Они побрели к берегу.
   - Видите эти башенки? - сказал Новиков тоже по-английски. -  Двенадцать
штук. Это автоматы усиления гравитационного поля.  Не  пробить  нам  такую
защиту...
   - Может быть, испортить ее? Разбить блок...
   - Ну, если вам надоела жизнь...
   - Что же делать?
   - Не знаю.
   Отчаяние охватило разведчиков.



        КАК ПОГИБЛА ЦИВИЛИЗАЦИЯ?

   Они снова обошли всю зону вдоль невидимой стены. Их тренированные  тела
умели выносить большие перегрузки, и они попытались  прорваться  на  волю.
Десяток шагов, полметра на  четвереньках,  чуть-чуть  ползком...  Нет,  не
одолеть... Расплющит насмерть... Пришлось вернуться.
   Новиков в бешенстве кинул камень, и камень отскочил от невидимой стены.
   Вон, совсем рядом, колышутся на ветру деревья,  там  свобода,  корабль,
товарищи...
   Выхода не было.
   - Остается одно фотонная бомба, - сказал  Прошин  на  очередном  сеансе
связи. - Давайте обдумаем, ребята...
   Павел Иванович, подождем еще немного, - прервал его Резницкий. -  Бомба
вызовет страшные разрушения...
   - Но другого выхода нет!
   - Но гарантии,  что  бомба  пробьет  поле  сверхгравитации,  тоже  нет.
Подождем еще день, Павел Иванович. Завтра утром мы свяжемся с вами.
   Резницкий выключил рацию. Питание  в  передатчике  подходило  к  концу.
Сергей Сергеевич тоскливо оглядел райскую рощу.
   - Давайте пойдем к тому туннелю, куда  загнали  вездеход,  -  предложил
Резницкий.
   Новиков не ответил. Он лежал на траве, закинув руки за голову.
   - Алеша, что за апатия? Так  нельзя...  Почему  вы  молчите?  Алеша!  -
крикнул Резницкий.
   - Что вам надо?
   - Возьмите себя в руки! Пойдемте поищем вездеход.  Попробуем  разогнать
его и на большой скорости...
   - Чушь.
   Все же Резницкий заставил его подняться. Они отыскали  холм  с  зияющей
дырой туннеля, но вход в туннель  был  заперт  силовым  полем.  Разведчики
побрели обратно, в рощу.  Вдруг  Резницкий  присел:  в  шелковистой  траве
лежали два круглых серых булыжника. Биофизик осторожно поднял один из них,
потряс на ладони. Худое небритое лицо его оживилось.
   - Так-так, - сказал он, любовно разглядывая кругляш. - Они  откладывают
яйца. Так я и думал. Они такие же ящеры, как прочее местное зверье, только
повыше организованные.
   Новиков безучастно стоял рядом. Резницкий сунул