Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
Айра ЛЕВИН
РЕБЕНОК РОЗМАРИ
СЫН РОЗМАРИ
Айра ЛЕВИН
РЕБЕНОК РОЗМАРИ
Закончено в августе 1966 года в Уилтоне, штат Коннектикут, и посвящается
Габриэлле
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава 1
Розмари и Ги Вудхаус уже подписали договор об аренде пятикомнатной
квартиры в белом блочном доме на Первой авеню, когда им позвонила миссис
Кортез и сообщила, что освободилась четырехкомнатная квартира в Брэмфорде. В
старом огромном черном доме Брэмфорд квартиры были с высокими потолками и
славились своими каминами и викторианскими украшениями. Розмари и Ги стояли
в списке ожидающих со дня свадьбы и в конце концов почти потеряли надежду.
Ги сообщил новость Розмари, прижав телефонную трубку к груди.
- Не может быть! - простонала Розмари. Она чуть не расплакалась.
- Слишком поздно, - сказал Ги в телефон. - Мы вчера подписали договор.
Розмари схватила его за руку.
- А нельзя от него отказаться? - спросила она. - Придумать что-нибудь?
- Подождите, пожалуйста, минуточку, миссис Кортез. - Ги снова закрыл
телефонную трубку. - Что им сказать?
Розмари запуталась в словах и беспомощно развела руками.
- Не знаю... Может быть, правду - что у нас появилась возможность
поселиться в Брэмфорде.
- Дорогая, им это не важно.
- Ну придумай что-нибудь, Ги. Давай просто посмотрим, ладно? Скажи ей,
что мы приедем посмотреть. Пожалуйста. Пока она не повесила трубку.
- Но ведь мы подписали договор, Ро. Теперь у нас руки связаны...
- Пожалуйста! Она повесит трубку!
С мученическим выражением на лице Розмари оторвала трубку от его груди и
прижала ему к уху. Ги засмеялся и не стал противиться.
- Миссис Кортез? По-моему, у нас появилась возможность въехать в другой
дом, однако то, что мы там подписали, был не договор. У них кончились
бланки, и мы подписали одно только соглашение... Можно нам посмотреть
квартиру?
Миссис Кортез дала инструкции. Нужно было подойти в Брэмфорд в
одиннадцать или в полдвенадцатого, отыскать там мистера Микласа или Джерома
и сказать, что их прислали посмотреть квартиру 7Е. После этого следовало
позвонить ей, номер она оставила.
- Видишь, как у тебя хорошо получается, - сказала Розмари, надевая желтые
туфли. - Ты прирожденный обманщик.
Стоя у зеркала, Ги воскликнул:
- Боже мой, прыщ!
- Не дави его.
- Но там же только четыре комнаты, ты знаешь? Без детской.
- Лучше жить в четырех комнатах в Брэмфорде. - ответила Розмари, - чем
иметь целый этаж в этом.., в этом белом скопище клетушек.
- А вчера ты была влюблена в этот дом.
- Да, он мне нравился, но я не любила его по-настоящему. По-моему, даже
сам архитектор его не любил. Мы будем обедать в гостиной и сделаем из
столовой прекрасную детскую комнату, когда это станет необходимо.
- Наверное, это произойдет очень скоро, - сказал Ги.
Он водил взад-вперед электрической бритвой над верхней губой и
рассматривал свои глаза. Глаза у Ги были огромные и карие. Розмари надела
желтое платье и ловко застегнула молнию на спине.
До сих пор они ютились в одной комнате, которая представляла собой
холостяцкое жилище Ги. На стенах висели плакаты с видами Парижа и Вероны, а
из вещей здесь были лишь большая кровать да крохотная кухня в нище стены.
Было третье августа, вторник.
***
Мистер Миклас оказался маленьким и энергичным человеком. На обеих руках у
него недоставало пальцев, и от этого вид его трясущихся рук приводил в
замешательство всех, но только не его самого.
- О, так вы актер! - воскликнул мистер Миклас, вызывая лифт средним
пальцем. - У нас здесь очень много актеров. Он назвал четверых, живущих в
Брэмфорде, и все они оказались известными.
- Я вас мог где-нибудь видеть?
- Давайте подумаем, - начал Ги. - Недавно я играл Гамлета, правда, Лиз?
Потом...
- Он шутит, - перебила его Розмари. - Он играл в "Лютере" и "Никто не
любит альбатроса", и еще во многих телеспектаклях и рекламных роликах.
- Вот где можно хорошо заработать, да? - сказал мистер Миклас. - В
телерекламе.
- Да, - ответила Розмари, а Ги добавил:
- Только там чувствуешь себя настоящим актером. Розмари умоляюще
посмотрела на него, но Ги ответил ей самым невинным взглядом, а затем
изобразил вампира прямо за спиной мистера Микласа.
Лифт был обит дубовыми панелями, весь в медных заклепках, со множеством
ручек и поручней. Управлял им негритенок с застывшей улыбкой и в униформе.
- Седьмой, - сказал ему мистер Миклас и обратился к Розмари и Ги: - В
этой квартире четыре комнаты, две ванные и пять встроенных шкафов. Раньше в
доме были очень большие квартиры - в самой маленькой было девять комнат, - а
теперь почти все они разбиты на четырех-, пяти- и шестикомнатные. Квартира
7Е раньше составляла заднюю часть десятикомнатной. Там осталась бывшая кухня
и главная ванная комната - они громадны, вы скоро увидите. Бывшая спальня
сейчас служит гостиной, еще одна спальня так и осталась спальней, а две
комнаты для прислуги спарены в одну столовую или вторую спальню. У вас есть
дети?
- Скоро будут, - сказала Розмари.
- Это идеальная комната для ребенка, рядом большая ванная и встроенный
шкаф. Вся квартира предназначена как раз для молодой пары с ребенком.
Лифт остановился, и негритенок, улыбаясь, прогнал его немного вниз, затем
вверх и снова вниз, чтобы поточней выровнять кабину с наружным полом. Потом,
все так же улыбаясь, открыл внутреннюю медную дверь и внешнюю, которая
распахивалась вбок. Мистер Миклас посторонился, и Розмари и Ги вышли в
тускло освещенный коридор, где и стены, и ковры были темно-зеленого цвета,
возле зеленой двери, украшенной скульптурами и имевшей табличку 7Б, стоял
рабочий. Он быстро взглянул на них и снова занялся глазком, который пытался
вставить в вырезанное отверстие.
Мистер Миклас повел их направо, потом налево по коротким переходам
темного зеленого коридора. Следуя за ним, Розмари и Ги заметили вытертые
места на обоях, перегоревшую лампочку под стеклянным колпаком и даже
бледно-зеленую заплатку на темном ковре.
Ги удивленно посмотрел на Розмари.
- Залатанный ковер?
Она отвернулась и улыбнулась.
- Мне здесь нравится абсолютно все!
- Предыдущая хозяйка, миссис Гардиния, - сказал мистер Миклас, не
оборачиваясь, - умерла всего несколько дней назад, и вещи из квартиры еще не
увезли. Ее сын просил передать всем, кто будет смотреть квартиру, что ковры,
кондиционеры и кое-что из мебели продается.
Мистер Миклас завернул в следующий проход, где стены только недавно были
оклеены зелеными обоями с золотыми полосами.
- Она умерла в квартире? - спросила Розмари. - Конечно, это не...
- Нет-нет, в больнице. Она находилась несколько дней в состоянии комы.
Это была очень старая женщина. Она умерла, так и не придя в себя. Я бы и сам
хотел так умереть, когда настанет мое время. Но миссис Гардиния до конца
держалась молодцом: сама готовила себе еду, ходила по магазинам... Она была
одной из первых женщин-адвокатов в штате Нью-Йорк.
Коридор заканчивался лестницей. Рядом с ней, по левую сторону,
располагалась дверь квартиры 7Е. Дверь была без скульптур и меньше тех, мимо
которых они проходили. Мистер Миклас нажал на перламутровую кнопку звонка -
над ней белыми буквами по черному пластику было выбито "Л. Гардиния" - и
повернул ключ в замке. Несмотря на недостающие пальцы, он очень ловко
справился с ручкой и распахнул дверь.
- Только после вас. - Стоя на цыпочках, он весь подался вперед и открыл
для них дверь пошире, на всю длину вытянутой руки.
***
Узкий центральный коридор, начинавшийся от двери, делил квартиру пополам
- по две комнаты с каждой стороны. Первая комната направо - кухня, и при
виде ее Розмари хихикнула: она была такая же, если не больше, чем вся их
нынешняя квартира- В кухне стояла плита с шестью газовыми конфорками и двумя
духовками, огромный холодильник и раковина. Тут были десятки ящиков, окно,
выходящее на Седьмую авеню, и высокий, очень высокий потолок, и даже хватало
места для углового дивана - синего, со вставками из слоновой кости, -
фотографию, которого она вырезала из последнего номера журнала "Красивый
дом"; если мысленно убрать желтый стол со стульями, принадлежавший миссис
Гардинии, а также связанные пачки подписок "Фортуны" и "Музыкальной
Америки", то как раз освободится необходимая площадь.
Напротив кухни - столовая, бывшая вторая спальня, которую миссис
Гардиния, очевидно, использовала одновременно как кабинет и оранжерею. Сотни
различных растений, завядших и увядающих, стояли на полках, выстроенных на
скорую руку под незажженными лампами дневного света. В середине комнаты
находился письменный стол - старомодное бюро с крышкой на роликах, -
заваленный разными бумагами и книгами. Это был очень красивый стол, широкий
и, вероятно, очень дорогой. Розмари оставила Ги разговаривать с мистером
Микласом у двери, а сама подошла поближе, перешагнув через ящик с сухими
коричневыми листьями. Такие столы выставлялись обычно в витринах антикварных
магазинов. Потрогав его, Розмари подумала: хорошо, если этот стол есть в
списке вещей, предназначенных для продажи. На столе лежал лист розовой
бумаги, на котором синими чернилами очень красиво было выведено следующее:
"Я думала, что это не более, чем интересное времяпрепровождение. Теперь я не
могу больше считать себя..." - и тут она почувствовала, что сует нос не в
свое дело. В этот момент мистер Миклас поднял голову.
- А этот стол сын миссис Гардинии будет продавать? - деловито
осведомилась Розмари.
- Я не в курсе, - ответил мистер Миклас. - Но специально для вас могу
узнать.
- Он очень красивый, - сказал Ги.
- Тебе он тоже понравился? - Розмари, улыбнувшись, принялась
рассматривать стены и окна. Эту комнату она представляла себе идеальной
детской. Она была немного темновата, так как окна выходили в маленький
дворик, но бело-желтые обои, конечно же, сделают ее значительно светлее.
Ванная была маленькой, но рядом находился еще огромный стенной шкаф и ниша с
цветами, которые ей тоже очень понравились.
Наконец она повернулась к двери, и Ги спросил:
- А что это за растения?
- В основном - травы, - объяснила Розмари. - Вот это мята, это базилик, а
это.., сама не знаю что.
Дальше по коридору, по левую сторону, они увидели шкаф для одежды гостей,
а по правую руку - широкую арку, за которой была гостиная. Большие окна с
широкими подоконниками располагались друг против друга. Камин, с мраморными
резными украшениями, был у правой стены, а слева высились дубовые книжные
полки.
- О, Ги, - вздохнула Розмари, отыскала его руку и сжала ее.
- М-м-м, - неопределенно промычал Ги, но на ласку ответил.
Мистер Миклас стоял рядом с ними.
- Камин, разумеется, работает, - сообщил мистер Миклас.
Спальня находилась сзади и была такая же большая - примерно двенадцать на
восемнадцать футов - и окнами выходила на тот же дворик, что и столовая (или
вторая спальня, или детская). Рядом с гостиной - огромная ванная комната,
отделанная белой пластмассой и медными ручками.
- Какая чудесная квартира! - воскликнула Розмари, когда они вернулись в
гостиную. Она раскинула руки и закружилась, будто хотела обнять все комнаты
разом. - Мне здесь очень нравится!
- На самом деле она пытается заставить вас снизить плату, - шутливо
пояснил Ги. Мистер Миклас улыбнулся.
- Мы бы ее еще подняли, если бы нам разрешили. Ведь такие неповторимые и
очаровательные квартиры сейчас исключительная редкость. Новые... - Тут он
запнулся и уставился на секретер из красного дерева, стоящий в самом конце
коридора. - Странно... - удивленно начал он. - За этим секретером есть
стенной шкаф. Я просто уверен. Их всего пять: два в спальне, один во второй
спальне, и два в коридоре - здесь и вон там.
Он подошел к секретеру.
Ги встал на цыпочки.
- А вы правы. Я вижу дверь.
- Его передвинули, - сказала Розмари. - Он раньше стоял вон там.
Она указала на призрачный силуэт, оставшийся на обоях после секретера. На
красном ковре просматривались четыре глубоких следа от ножек. Тоненькие
полоски, извиваясь, пролегли от этих вмятин к ножкам секретера через всю
комнату туда, где он находился сейчас.
- Помогите мне, пожалуйста, - попросил мистер Миклас, обращаясь к Ги.
Понемногу они водворили секретер на прежнее место.
- Теперь понятно, отчего у нее наступила кома, - произнес Ги, толкая
секретер.
- Она не смогла бы передвинуть его сама, - сказал мистер Миклас. - Ей
было восемьдесят девять лет.
Розмари подозрительно взглянула на представшую перед ними дверь.
- Посмотрим, что там внутри? - спросила она. - Или лучше пусть откроет ее
сын?
Секретер легко встал на прежнее место. Мистер Миклас начал массировать
свои покалеченные руки.
- Я уполномочен показать квартиру целиком, - произнес он, а потом подошел
к двери и распахнул ее.
Шкаф оказался почти пустым, там стоял только пылесос и лежали три или
четыре деревянные доски. Верхняя полка была забита синими и зелеными
полотенцами.
- Если она запирала здесь призрака, то он вышел на свободу, - сострил Ги.
Мистер Миклас заметил:
- Наверное, ей не нужны были пять шкафов. - Но зачем ей понадобилось
запирать пылесос и полотенца? - удивилась Розмари. Мистер Миклас пожал
плечами.
- Мы этого уже никогда не узнаем. Может быть, она начала терять рассудок
от старости. - Он улыбнулся. - Чем могу еще быть полезен?
- А как у вас тут насчет стирки? - поинтересовалась Розмари. - Стиральные
машины в подвале есть?
***
Поблагодарив мистера Микласа, который проводил их до подъезда, они
медленно побрели по Седьмой авеню.
- Эта квартира немного дешевле, - сказала Розмари, будто она только и
думала, что о практической стороне дела.
- Но, милая, здесь на одну комнату меньше, - ответил Ги.
Розмари некоторое время шла молча, а потом добавила!
- Зато она расположена в хорошем районе.
- Это точно, - согласился Ги. - Отсюда можно пешком дойти до любого
театра.
Расчувствовавшись, Розмари забыла про свою практичность.
- Ги, давай согласимся! Пожалуйста! Ну пожалуйста! Такая чудеснейшая
квартира! Миссис Гардиния ею просто не занималась! Эту гостиную можно
сделать.., можно сделать такой красивой и уютной, и еще.., ну, Ги, давай
согласимся, ладно?
- Ну, разумеется, - ответил Ги, - если сумеем отвертеться от первой.
Розмари быстро схватила его за локоть.
- Сумеем! Ты что-нибудь придумаешь, я знаю, у тебя выйдет.
Ги позвонил из телефонной будки миссис Кортез, а Розмари стояла рядом и
пыталась по губам догадаться, о чем он говорит. Миссис Кортез дала им срок
до трех часов. Если до этого времени они не подтвердят свое решение, то она
предложит квартиру следующим из списка очередников. Они зашли в русскую
чайную и заказали кровавую Мэри и жареного цыпленка с зеленью и черным
хлебом.
- Скажи, что я заболела и должна лечь в больницу, - предложила Розмари.
Но это звучало неубедительно и казалось не слишком серьезным поводом для
отказа от квартиры. Вместо этого Ги придумал целую историю о том, что его
пригласили играть в пьесе "Хвастун" и он должен отправиться вместе со всей
труппой во Вьетнам и Корею. Актер, занятый в роли Плана, сломал бедро, и
если Ги не сможет его заменить (а Ги случайно знает эту роль наизусть), то
турне придется отложить по крайней мере на две недели. А это будет позором:
в то время, как наши славные ребята сражаются с погаными коммунистами и
умирают... Жена же его в это время переедет к своим родственникам в Омаху...
Он повторил легенду дважды и отправился искать телефон.
Медленно потягивая напиток, Розмари под столом скрестила пальцы левой
руки наудачу. Она думала о квартире на Первой авеню, которая ей не
нравилась, и мысленно перебирала все ее преимущества: новая светлая кухня,
машина для мытья посуды, окна на речку, центральное кондиционирование.
Официантка принесла цыпленка и хлеб.
Мимо прошла беременная женщина в ярко-синем платье. Розмари внимательно
посмотрела на нее. Женщина была уже на шестом или седьмом месяце. Она весело
переговаривалась через плечо с пожилой дамой, нагруженной свертками,
очевидно, со своей матерью.
Кто-то помахал Розмари из противоположного угла. Она увидела рыжую
девушку, которая пришла работать на радиостанцию незадолго до того, как
Розмари уволилась. Розмари ответила ей. Девушка что-то сказала, выразительно
вытягивая губы, но так как Розмари не поняла, та повторила еще раз. Мужчина,
стоявший рядом с девушкой, оглянулся на Розмари. У него было худое бледное
лицо.
И вот появился Ги, высокий и красивый. Он пытался скрыть улыбку, но удача
сквозила в каждом его движении.
- Да? - спросила Розмари, как только он сел.
- Да! - выдохнул он. - Соглашение ликвидировали, вступительный взнос нам
вернут. Миссис Кортез ждет нас в два часа.
- Ты ей позвонил?
- Да.
Рыжая девушка подошла к ним. Она раскраснелась, глаза ее сияли.
- Я всегда знала, что вы будете прекрасной парой, - сказала она. - Вы
выглядите просто замечательно. Розмари, пытаясь вспомнить ее имя,
засмеялась.
- Спасибо. У нас сейчас праздник. Мы только что получили квартиру в
Брэмфорде!
- В Брэме? - изумилась девушка. - Я схожу по нему с ума! Если
когда-нибудь вы будете оттуда съезжать, то я первая на очереди, и не
забудьте об этом! Я мечтаю об этих ужасных горгулиях и прочих кошмарах,
сползающих прямо с окон.
Глава 2
Как ни странно, Хатч попытался убедить их не переезжать в Брэмфорд,
который, по его словам, был "опасной зоной".
Когда Розмари впервые оказалась в Нью-Йорке в июне 1962 года, она
поселилась в квартире на Лексингтон авеню с подругой из Омахи и еще двумя
девушками из Атланты. Хатч был их соседом, и хотя он всячески отпирался от
роли названого отца всем четверым ("уже, слава Богу, вырастил своих двоих, и
хватит с меня"), тем не менее только он приходил на помощь в самые
ответственные моменты. Например, когда начался пожар и Дженни чуть не
задохнулась в дыму. Звали его Эдвард Хатчинс, был он англичанином пятидесяти
четырех лет и под тремя разными псевдонимами написал три приключенческих
романа для детей.
Для Розмари он стал не только другом, но и духовным наставником. В ее
семье было шестеро детей, из которых Розмари - самая младшая; остальные уже
женились или вышли замуж, и поселились рядом с родителями. В Омахе Розмари
оставила сердитого, вечно что-то подозревающего отца, молчаливую мать и
возмущенных ее поведением братьев и сестер. (Только второй по старшинству
брат, Брайан, который изрядно выпивал, сказал: "Валяй, Рози, делай все, что
взбредет тебе в голову", - и незаметно передал ей пакет, в который вложил
восемьдесят пять долларов.) В Нью-Йорке Розмари сразу почувствовала себя
виноватой и эгоистичной, и именно Хатч "встряхнул" ее при помощи крепкого
чая и разговоров о родителях, детях и чувстве долга перед самим собой. Она
задавала ему даже такие вопросы, которые никогда бы не осмелилась произнести
в церкви. Хатч направил ее в университет прослушать вечерний курс по
философии. "Я сделаю герцогиню из этой цветочницы", - сказал он тогда, и
Розмари довольно остроумно ответила ему:
"Валяйте!" Теперь раз в месяц Розмари и Ги обедали с Хатчем либо у них
дома, либо, когда наступала его очередь приглашать, в ре