щую собой затопленную комнату
в Сан-Томасе. Чтобы выявить пути выполнения этого нового проекта,
построенного на совершенно иных предпосылках, текущие работы должны быть
прикрыты. В день, когда это ясное решение пришло ко мне и до того, как я
передал его моим коллегам, один из дельфинов, бывших в Майами, перестал
есть. В течении последующих 3 недель, несмотря на применение мощных
медицинских средств с целью вернуть ему его аппетит, он был совершенно
истощен и умер. Во время следующих 3 недель четыре других дельфина
покончили жизнь самоубийством, отказываясь есть или дышать. Прежде чем
оставшиеся три дельфина смогли бы также покончить жизнь самоубийством, я
решил отпустить их в море. Они были выпущены в приливно-отливной бассейн,
связанный узким каналом с морем. Старшему из них было по нашим подсчетам
около 40 лет, а остальные два были совсем юными - от 3 до 5 лет. Прежде чем
старый дельфин позволил молодым уйти в море, он обвел их вокруг бассейна и
погрузил в воду. Они пытались выпрыгнуть, чтобы посмотреть на лодки и
ответить людям, машущим им. Он знал, что это может привести к смерти в
море. Многие люди держат в лодках ружья и стреляют в выпрыгивающих из воды
дельфинов. Это продолжалось в течении трех часов. Когда он наконец,
заставил их держаться погруженными в воду, они все проплыли через тоннель к
морю и это было последнее, что мы видели. Мы спрятались за стеной так,
чтобы они не видели нас и не вернулись назад. За тем, что происходит, мы
наблюдали через отверстие в стене.

  Первоначальный план работы был основан на той предпосылке, что пока мы не
продемонстрируем подробно научно отличные качества и размеры мозга
дельфинов научной общественности, мы не имеем никаких надежд на то, что к
нашему мнению о дельфинах, как о высоко развитых существах, присоединятся
другие.
  Они заслуживают сравнения с людьми, если не выше их. В самом начале
проекта я согласился с нейроанатомами пожертвовать 3 дельфинами, так что
они имели достаточно анатомического материала первоклассного качества для
демонстрации анатомии мозга. Даже в то время я колебался относительно
правильности такого вида опытов. Однако я санкционировал их с целью
получения научных данных чтобы представить дельфинов как первоклассные
биологические организмы. Я предполагал, что это нужно для будущего, для
того чтобы наладить потом с ними самые наилучшие отношения. Однако мне до
сих пор не по себе от такого оправдания. В самый разгар исследований на
дельфинах мы наняли людей для работы в этой области. Мой нравственный долг
состоял теперь в завершении исследования таким образом, чтобы эти люди не
остались без работы. В течении последующего года этим людям были найдены
места. Группа, исследующая мозг дельфина, целиком переместилась в другую
научную лабораторию в Вустере, Массачусетс. Свой компьютер мы отослали
назад в Национальный институт умственного здоровья в Бетесде, штат
Мэриленд. Накопление научной аппаратуры было причиной разлада группы,
работающей над мозгом дельфинов в их новом месте размещения, и
Психиатрического исследовательского центра в Мэриленде, куда я переместил
продолжение работ с ЛСД под легальным покровительством.

  В течении 1964-1965 г.г., когда я проводил эксперименты с ЛСД, отношения
между моей женой и мной стали невыносимо напряженными. При последующем
прекращении всех работ с дельфинами, она и я совершенно разошлись.
Накопившееся между нами напряжение стало настолько мучительным, что
появилась необходимость положить нашим отношениям конец.

  Летом 1968 года появился последний доклад о дельфинах, озаглавленный
"Репрограммирование производства звука дельфинов вида афалина". Он был
опубликован в июле в журнале "Акустическая наука Америки".

  Этот доклад изложил мою окончательную позицию в отношении существующего
положения в области установления контакта с дельфинами - афалина. Были
добавлены еще значительные технические подробности, о которых я писал в
книге "Ум дельфинов", опубликованной раньше. Новые идеи, извлеченные из
экспериментов с ЛСД, программирование человеческих биокомпьютеров и
метапрограммирование мозга - все это использовалось в применении к
дельфинам. Вместо использования ограниченной психологической структуры
условных рефлексов, негативного и позитивного усиления и стимулов реакции,
я нашел систему теорий и методик, основанной на концепции, названной
"репрограммированием".

  С этими теориями мы будем иметь дело на протяжении всей этой книги.
Основной постулат состоит в том, что дельфин имеет очень большой
биокомпьютер благодаря естественному подводу энергии и ее выводу в
продолжительном блокированном состоянии обратной связи с человеком.
Естественный подвод и отвод энергии его биокомпьютера усилены
инструментами.

  В переходной период, когда я передавал другим работы с дельфинами, я
преследовал цель получить эффект, который мы уловили во время работы по
установлению связи с дельфинами. С целью изучить вокализацию с дельфинами
человеческого голоса, мы записали сказанное дельфином на ленту. Затем
группы людей пытались понять, что сказал дельфин. В результате мы получили
список из десяти слов, которые, как мы предполагали, были сказаны
дельфинами. Для полноты изучения мы провели также вокализацию человеческого
голоса, что предшествовало опытам с дельфинами, и записали голоса на ленте.
Мы обнаружили, что прослушивание повторяющегося слова на чистом и
правильном английском языке вызывает больше замен слов, чем это делает
эмиссия дельфинов. Если кто-то прослушивает повторяющееся слово на
вращающейся бесконечно, в виде петли, ленте, в течении 15 минут, он может
услышать до 30 слов, отличающихся от тех, которые записаны на ленте. Мы
провели обширное изучение слова "размышлять" (cogitate). Было проверено
примерно 300 человек, которые слушали это слово от 15 минут до 6 часов. Эти
люди должны были записать слова, которые они слышали, или сообщить их нам в
микрофон по другому каналу того же самого регистрирующего прибора с лентой.
От этих 300 лиц мы получили 2300 различных слов. 300 из них указаны в
словаре, остальные же мы обычно не используем. В этой работе я получил
самую горячую поддержку со стороны Маргарет Нейссер, студентки, изучавшей
лингвистику в университете штата Висконсин. Маргарет обладала неиссякаемой
энергией и инициативой, и для изучения наших результатов использовала
компьютерную систему IBM 360 в университете штата Иллинойс.

  Доктор Хайнц фон Форстер в лаборатории биокомпьютеров был заинтригован
нашими результатами и дал нам возможность использовать компьютер.

  Анализ на компьютере показал, что для каждого отдельного звука слова
"размышлять" человеческий биокомпьютер при повторении выбирает другие
звуки, которые он затем слышит приходящими извне. Каждый такой звук
называется фоном. Мы открыли, что в среднем люди имеют тенденцию делать 12
отдельных фонов в первоначальном слове "размышлять". Минимальное число
перерывов в слове составляло 3, а максимальное 26. Число замен звуков в
каждой из 12 частей было различным. Для первой части было 15 замен, для
второй 4 различных звука, и т.д.

  Оказалось, что этот эффект повторения слов сделал возможным
продемонстрировать аудитории их собственные операции биокомпьютера. Ото
явилось причиной продолжения этой работы, которая передвинулась от
дельфинов к людям. Этот способ оказался чрезвычайно подходящим для
демонстрации людям их собственного метапрограммирования себя и различных
концепций биокомпьютера.

  В дополнение к услышанным заменам слов я обнаружил, что некоторые люди
совершают различного рода ошибки. В аудитории из 200 человек около 10-12
процентов людей ошибаются и не подают сообщения об услышанных словах. Когда
я пошутил над двумя из тех людей, которые не подали сообщения, и спросил,
что случилось, они описали причины очень похожие на переживания тех, кто
находился в изолированном бассейне. В добавление мы обнаружили, что смогли
программировать замены слов лицами, слышащими различным образом.

  Для программирования замен субьект должен был слушать повторяющееся слово
в течении часа, записать все замены, которые он услышал, и затем отпечатать
их на карточках. Кроме того, субьект должен был вернуться к повтроряющемуся
слову и слушать его, одновременно глядя на карточку. Напряжение субьекта
ослабевало и затем, когда он обращался к новой карточке, он слышал то
замененное слово, которое было напечатано на этой карточке. Этот
эксперимент показал, как визуальный ввод может программировать слышимое. Мы
также выявили, что периферийное зрение, то, которое не задевает основную
ось зрения, также может программировать услышанное. Мы печатали очень
большими буквами замены слов на карточках и расположили их в районе
периферийного зрения субьекта, в то время, как он слушал повторяющееся
слово. Затем он громко сообщал, что он слышит. Это было слово, находившееся
на периферии его видения. Несмотря на то, что он не мог прочитать его
сознательно, это слово программировалось в то слово, которое он слышал. Это
было запрограммированное отклонение от самых отдаленных пределов
периферийного зрения на 90 градусов к оптической оси в направлении
фокусного центра на оптической оси. Прежде, чем субьект смог сознательно
прочитать слово на карточке, расположенной довольно далеко от центральной
оси, ( так что он никак не мог прочитать его сознательно ), это слово на 90
процентов уже было запрограммировано для слышания.

  Эксперимент продемонстрировал, что люди постоянно, не осознавая этого,
являются запрограммированными с помощью периферийного зрения. Но вероятно
это не так уж плохо. Это позволяет нам водить автомобиль, ходить и
выполнять различные другие действия, включая спокойное чтение, не
задумываясь обо всем том, что происходит.

  Человеческий биокомпьютер постоянно запрограммирован окружающей его
средой, непрерывно, просто и естественно, ниже своего уровня сознания.

  Мы заметили, что некоторые люди были совершенно потрясены этими
эффектами, которые находились за пределами их непосредственного
сознательного контроля. Они не могли воспринять тот факт, что мозг читает и
регистрирует значение слова за порогом их сознания. Не имеет значения, как
они изо всех сил старались не читать это слово, до тех пор, пока они в этих
попытках не ставили свою визуальную ось прямо на слово и тем самым портили
весь эксперимент. С целью помешать таким эффектам наш наблюдатель смотрел
им в глаза, и все случаи, когда испытуемые переводили взгляд, не
принимались в расчет.
  Это потрясение было затем легко исправлено продолжительными
демонстрациями. Когда эти результаты использовались и принимались
человеком, он больше не терялся от потрясений из-за подсознательных реакций
своего компьютера. Позднее я использовал этот эффект, чтобы показать людям
некоторые исследовательские механизмы в их собственном биокомпьютере в
мастерской Исаленского института.

  С помощью описанного эффекта повторения слова я узнал кое-что о том, как
"идти с потоком", о расслаблении и об инструкциях по управлению моим
биокомпьютером. Если, слушая повторяющееся слово, полностью расслабиться,
можно быстро получить все феномены, которые я описал выше. Но, если быть
как "тугой узел" и не дать себе расслабиться, даже если бы этого и хотели,
эти феномены не появятся.

  Дальнейшие уроки "вхождения в поток" и следования инструкции были даны
мне в Топеке, штат Канзас, доктором Кеном Годфреем и его коллегой Элен
Бонни.

  Я хотел выяснить, смогу ли я в гипнозе достигнуть того же состояния,
которое я достиг при экспериментах с ЛСД в 1964-65 г.г. Я также проводил
некоторые очень мощные ментальные телепатические опыты при тех же
обстоятельствах. Они демонстрировали тот факт, что если кто-то вошел в
поток и следовал инструкциям двух гидов, могли случаться вещи, необьяснимые
обычными научными средствами.

  В Топеке мы втроем - Кен, Элен и я - впервые очень близко познакомились
друг с другом в течении 6-часового периода, преградив все влияния
относительно того, кем мы были и что мы хотели делать. Этот вид
предварительно глубокой связи очень важен для способности расслабления,
достаточного для достижения друг с другом программирующих эффектов,
"гипнотического транса". Чтобы расслабиться до степени, достаточной для
вхождения в эти специальные "трансовые" состояния, каждый должен быть очень
хорошо знаком с другим и иметь к ним доверие.

  На первом сеансе я решил попытаться погрузиться в более глубокое
состояние. Они же должны были остаться на более легких уровнях транса. Я
попытаюсь достигнуть снова плана двух гидов. Я знал, что могу достигнуть
этого плана при угрозе смерти или с помощью ЛСД в бассейне, что является
комбинацией изоляции с химическим средством. Я хотел проверить, смогу ли я
достигнуть этой сферы без помощи медицинских средств и без изоляции в
присутствии других людей.

  Кен был программирующим, а Элен оказала мне поддержку, когда я погрузился
в более глубокое состояние. В попытках достичь гидов, я натолкнулся на
различные препятствия. Когда я входил в более глубокое состояние, пытаясь
достигнуть сферы чистого золотого света, золотой свет появился слева, но
справа показалось очень темное, угрожающее облако. Я чувствовал угрозу,
зло, боязнь, несчастье, исходящее из участков правой стороны. Только правая
сторона была источником моего болезненного состояния. Элен Бонни находилась
справа, Кен слева. Мое существо разделилось на левую сторону с хорошим, и
на правую со злом. Этот раскол был в конце концов уничтожен, когда Элен
начала работы над существами и силами, находящимися справа.