Наконец, воспользовавшись  засасывающим  движением  грязи,  он  сумел
открыть  дверь  и  влетел  внутрь,  сопровождаемый  волной  желтой  смеси,
доходившей ему до шеи.
     Вцепившись в консоль, он начал нажимать клавиши.
     - Стоп драга.
     - Стоп двигатель драги.
     - Главный двигатель - на ручное управление.
     - Навигационная система - на ручное управление.
     - Конец всех программ.
     Немедленно стих рев перерезанной трубы, который  сопровождал  все  их
попытки спастись. Наступила тишина.  Конечно,  относительная,  потому  что
корпус продолжал скрипеть и стонать от тяжести, которую нес, и  от  ударов
воды и грязи о переборки.
     Испытывая слабость и головокружение, Джонни цеплялся за  консоль.  Он
дрожал от холода, каждая мышца в его теле болела.
     Неожиданно характер движения корабля  изменился,  он  вздыбился,  как
загарпуненный кит, и повернул по ветру. Джонни с тревогой встал.
     Путь к мостику через полузатопленные коридоры  принес  новую  боль  в
мозгу и теле: "Кингфишер" вел себя теперь странно и неестественно.
     Сцена, которую Джонни увидел на мостике, вызвала  такой  же  холодный
ужас, как волна ледяной грязи.
     Менее  чем  в  ферлонге  впереди  и  чуть  справа  лежали  Молния   и
Самоубийство. Оба острова были затянуты сплошным потоком брызг и  пены  от
прибоя, который с пушечным громом бился об их подножия.
     Рев ветра смешивался с громом прибоя и производил симфонию, достойную
залов  ада,  но  поверх  этого  дьявольского  шума  слышался  крик  Сержио
Капоретти:
     - Не действует левый главный двигатель!
     Джонни повернулся к нему. Сержио склонился над рулем,  Трейси  лежала
на столе с картами, как брошенная кукла.
     - Вода убила левый  двигатель,  -  Сержио  пытался  включить  судовой
телеграф. Оставив эти попытки, он посмотрел вправо.
     Белые утесы теперь были ближе, гораздо ближе, казалось, до них  можно
дотянуться рукой. Корабль быстро дрейфовал к ним по ветру.
     Сержио повернул руль влево, пытаясь развернуть "Кингфишер", чтобы  он
встречал волны и ветер носом. Корабль  раскачивался  так,  как  не  должен
качаться ни один корабль: задерживался  на  каждой  волне,  наклонялся,  и
рубка в этот момент находилась лишь в нескольких футах от зеленых гребней.
И зависала, как будто не собираясь  подняться.  Потом  медленно,  неохотно
начинала двигаться назад, постепенно ускоряясь, становясь  вертикально,  а
огромная масса воды и грязи в корпусе удерживала корабль, так что он  лишь
спустя секунды снова начинал медлительно заваливаться.
     Сержио изо всех сил держался за руль, но "Кингфишер" продолжало нести
в сторону Молнии и Самоубийства. Ветер тащил корабль, как собака  несет  в
зубах кость. С одним двигателем, затопленный  водой,  "Кингфишер"  не  мог
вырваться.
     Джонни оставался беспомощным зрителем; оцепеневший от  ужаса,  он  не
мог  даже  подойти,  чтобы  оказать  помощь  Трейси.  Он  видел   все   со
сверхъестественной ясностью: от  кровоточащих  ранок  в  спине  Сержио  до
мощного  непреодолимого  натиска  воды  на  белые  утесы,  которые  теперь
виднелись совсем рядом.
     - Не отзывается на руль. Он слишком болен, -  Сержио  говорил  теперь
обычным тоном, но голос его, как ни удивительно, легко  пробивался  сквозь
бурю. - Ладно. Попробуем по-другому. Пройдем в щель.
     Мгновение Джонни не  понимал,  потом  увидел,  что  нос  "Кингфишера"
находится почти посередине между двумя островами.
     Это был пролив всего в сто ярдов в самом узком месте, где встречались
сильные встречные течения, и при их встрече вверх взметались фонтаны воды.
Вся поверхность воды была покрыта пеной, пена вздымалась горами, как будто
под этим толстым одеялом океан боролся за глоток воздуха.
     - Нет, - Джонни покачал головой, глядя на этот страшный проход. -  Мы
не сможем, Сержио. Не пройдем.
     Но Сержио уже  поворачивал  руль,  и,  как  ни  странно,  "Кингфишер"
отвечал. Теперь ему  помогал  ветер,  и  корабль  медленно  поворачивался,
казалось, задевая бортами за утесы. Корабль нацелился в щель. И тут Джонни
увидел:
     - Боже, прямо впереди корабль!
     Крутые волны скрывали его до этого момента, но теперь он поднялся  на
вершину. Это крошечный траулер бился в челюстях Молнии и Самоубийства.
     - "Дикий гусь"! - закричал Сержио  и  потянулся  к  туманному  горну,
висевшему у него над головой.
     - Теперь позабавимся! - И Сержио поднес к губам  горн.  Хриплый  звук
горна отразился от утесов, сближавшихся по обе стороны.
     - Убил моих парней, да? Стрелял  в  меня,  да?  Обманывал  меня,  да?
Теперь  я  тебя  обману,  хорошо  обману!  -   Сержио   подчеркивал   свои
торжествующие крики звуками горна.
     - Боже, нет! Не нужно! - Джонни схватил итальянца за плечо, но Сержио
отбросил его руку и направил корабль прямо на траулер, застрявший в  узком
проходе.
     - Я его предупредил, - и Сержио еще раз затрубил в рог. - А  он  меня
не предупреждал, когда стрелял, ублюдок!
     На палубе траулера видна была группа людей.  Джонни  видел,  как  они
тащили надувной спасательный плот, толстый  матрац  из  черной  резины,  к
ближайшему борту траулера. Услышав туманный рог "Кингфишера", они застыли.
Стояли, глядя на надвигающийся на  них  высокий  стальной  утес.  Их  лица
казались в полутьме бледными пятнами.
     - Сержио. Это убийство. Отверните, черт возьми, мы можем миновать их.
Отворачивайте! - Джонни устремился через рубку и схватился за руль. Сержио
нанес боковой удар, который пришелся Джонни по  виску  и  отбросил  его  к
штормовой двери.
     - Кто капитан этого проклятого корабля? - На губах  Сержио  выступила
кровь, крик разорвал что-то у него внутри.
     Нос "Кингфишера" нависал над траулером, как топор палача. Они  теперь
были настолько близко, что Джонни мог узнать людей на палубе -  но  только
один из них привлек его внимание.
     Бенедикт Ван дер Бил укрывался у поручня,  цепляясь  за  него  обеими
руками. Волосы  его,  темные  и  мягкие,  распластались  на  ветру.  Глаза
напоминали темные дыры на мертвенно-бледном лице, а  губы  -  ярко-красный
круг ужаса.
     Неожиданно траулер исчез под массивным носом  "Кингфишера",  и  сразу
донесся  оглушительный  треск  раскалывающейся  обшивки.  "Кингфишер",  не
замедляя скорости, прошел в щель между утесами.
     Джонни нащупал запор штормовой двери и  распахнул  ее.  Он,  шатаясь,
прошел на крыло мостика и вцепился в поручень.
     Ветер рвал его одежду, а он  стоял  и  смотрел  на  обломки,  которые
появились за корпусом "Кингфишера".
     Среди обломков  виднелись  человеческие  головы,  и  волна,  поднятая
"Кингфишером", несла их к утесам.
     Волна подхватила одного из людей  и  бросила  его  на  утес,  бросила
высоко, отступив и оставив тело вытянутым на гладком белом граните.
     Человек был жив, Джонни видел, как он  цепляется  за  гладкий  камень
пальцами, стараясь уползти подальше от моря.
     Это был Хьюго Крамер; даже в облаке пены ни с чем нельзя было спутать
эту светловолосую голову и стройное изогнутое тело.
     Налетела следующая волна и еще выше подняла его на утес,  он  пытался
уцепиться, но волна легко оторвала его руки.
     Его смыло в воду, он погрузился, а очередная волна снова подняла  его
и бросила на гранит. Одна из его ног была сломана у колена силой удара,  и
нижняя часть ноги повисла, как крыло ветряной мельницы.
     Снова волна оставила распростертое тело на граните, но  на  этот  раз
Хьюго  не  двигался.  Руки  его   были   раскинуты,   нога   торчала   под
неестественным углом.
     И тут среди волн поднялась гигантская зеленая масса, по  сравнению  с
которой предыдущие волны казались карликами.
     Она медленно и величаво надвигалась и повисла над утесом, прежде  чем
обрушиться на изломанное тело Хьюго с  громом,  который  потряс  основание
скалы.
     Когда гигантская волна отступила, Хьюго не было.
     Та же самая волна, которая уничтожила его, прошла  по  проходу  между
утесами, нежно, как мать, подняла "Кингфишер" и унесла в открытое море, за
пределы бушующей, покрытой пеной воды.
     Оглянувшись в пролив, Джонни увидел последний остаток "Дикого гуся" -
черный резиновый плот, который прыгал на волнах в самом бурном месте.
     - Им от него никакой пользы, - сказал он вслух. Поискал выживших,  но
никого не увидел. Их захватили челюсти Молнии и  Самоубийства  и  затянули
вниз, в холодную зеленую утробу моря.
     Джонни отвернулся и пошел в рубку. Он поднял Трейси со стола и  отнес
ее в каюту Сержио.
     Кладя ее на койку, он прошептал:
     - Я рад, что ты этого не видела, дорогая.


     В полночь ветер по-прежнему ревел,  швыряя  на  мостик  струи  дождя.
Сорок минут спустя ветер повернул  на  сто  восемьдесят  градусов  и  стал
легким юго-восточным ветерком. Черное  небо  раскрылось,  как  театральный
занавес, полная луна показалась среди бледных звезд.  Хотя  высокие  волны
по-прежнему  воинскими  рядами  маршировали  на  север,   мягкий   ветерок
успокаивал и сглаживал их.
     - Сержио, отдохните. Я  возьму  руль.  Пусть  Трейси  займется  вашей
спиной.
     - Вы возьмете руль! - презрительно фыркнул Сержио. - Я спас корабль -
а вы его потопите. Нет.
     - Послушайте, Сержио. Мы не знаем, как тяжело вы ранены. Вы  убиваете
себя.
     Спор этот вспыхивал и затихал  на  протяжении  долгих  ночных  часов,
Сержио упрямо держался за руль, терпеливо направляя с  трудом  двигавшийся
корабль к Картридж Бей. Он настоял на том, чтобы сделать  большой  круг  в
открытом море, избегая островов, так  что  когда  начался  рассвет,  земля
казалась отдаленной линией на горизонте, над  которой  возышались  далекие
голубые горы.
     Час спустя Джонни связался  по  радио  с  взволнованным  дежурным  на
Картридж Бей.
     - Мистер Ленс, мы пытаемся связаться с вами со вчерашнего вечера.
     - Я был занят. -  Несмотря  на  усталость,  Джонни  улыбнулся  такому
утверждению. - Теперь послушайте. Мы возвращаемся в  Картридж  Бей.  Будем
часа через два. Я хочу, чтобы из Кейптауна прилетел врач  -  доктор  Робин
Сазерленд. Вызовите также полицию. Пусть  пришлют  кого-нибудь  из  отдела
алмазов, а также из отдела по расследованию убийств и грабежей. Вы поняли?
     - Полиция уже здесь, мистер Ленс.  Ищут  мистера  Бенедикта  Ван  дер
Била. Здесь нашли его машину, у них ордер на арест...  -  Голос  дежурного
прервался и Джонни услышал чьи-то отдаленные  голса.  -  Мистер  Ленс,  вы
слушаете?  С  вами  хочет  говорить  инспектор  Стендер   из   отдела   по
расследованию убийств.
     - Нет! - Джонни прервал разговор. - Я ни с кем не буду разговаривать.
Он может подождать, пока мы вернемся в Картридж Бей.  Немедленно  вызовите
доктора Сазерленда. На борту тяжелораненый.
     Джонни выключил радио и медленно вернулся на мостик. Каждая  мышца  в
его тела была напряжена и болела, от усталости  кружилась  голова,  но  он
снова начал спорить с Сержио.
     - Послушайте, Сержио. Вы должны  лечь.  Вы  нас  вывели  из  трудного
положения; теперь вам нужно отдохнуть.
     Сержио не оставил руль, но согласился раздеться по пояс, чтобы Трейси
осмотрела его спину.
     По  всей  спине  виднелись  черные  дырочки,  каждая  была   окружена
кровоподтеком. Некоторые закрылись засохшей  кровью,  из  других  все  еще
сочилась  жидкость  -  прозрачная  или  розовая,  и  от  ран  шел   слабый
сладковатый запах.
     Джонни и Трейси  обменялись  тревожными  взглядами,  Трейси  раскрыла
медицинскую сумку и принялась за работу.
     -  Как  оно  выглядит,  Джонни?   -   жизнерадостному   тону   Сержио
противоречило лицо, похожее на зеленовато-синее тесто.
     - Зависит от того, как вы относитесь к сырому мясу, - таким же  тоном
ответил Джонни, и Сержио засмеялся, но тут же сморщился от боли.
     Джонни вставил Сержио в рот сигару и поднес спичку. Сержио запыхтел в
полумраке, а Джонни как бы невзначай спросил:
     - Что вас заставило изменить намерения?
     Сержио быстро и виновато взглянул  на  него  через  облако  сигарного
дыма.
     - Вы ведь нас закрыли. И могли уйти, - спокойно продолжал  Джонни.  -
Почему же вы вернулись?
     - Послушайте, Джонни. Я... мне приходилось делать ужасные вещи, но  я
никогда не убивал... никогда. Он сказал,  убийств  не  будет.  Отлично,  я
согласился. Потом услышал взрыв пластика. Я знал,  что  вы  в  конвейерном
помещении. Подумал, к черту все это. Хотел выпрыгнуть из вагона, но он шел
слишком быстро. Получил полный заряд в спину.
     Они немного помолчали. Трейси заклеивала пластырем раны.
     Джонни нарушил молчание.
     - Был среди них большой алмаз, Сержио? Большой голубой алмаз?
     - Si, - вздохнул Сержио. - Такой больше никогда не увидишь.
     - Он у Бенедикта?
     - Si. У Бенедикта.
     - Где он его держал?
     - В кармане пиджака. Он его положил в карман.
     Трейси отступила.
     - Это все, что я могу сделать, - сказала она и, уловив взгляд Джонни,
тревожно отрицательно покачала головой. - Чем быстрее его  осмотрит  врач,
тем лучше.
     Вскоре после полудня Сержио провел "Кингфишер"  в  Картридж  Бей.  Он
держался с апломбом старого морского волка, но  когда  они  прошли  первый
поворот канала, он заметно сник и рулевое колесо вырвалось из его рук.
     Прежде чем Джонни успел перехватить руль, "Кингфишер" уперся в  стену
канала. Он прошел совсем  небольшое  расстояние  и  остановился  с  легким
толчком, наклонившись на несколько градусов.
     Джонни остановил двигатель.
     - Помоги мне, Трейси. - Он склонился к Сержио и взял его  под  мышки.
Трейси схватила за ноги. Полутаща, полунеся, они доставили его в  каюту  и
уложили на койку.
     - Эй, Джонни. Прости, Джонни, - бормотал Сержио. - Я впервые  посадил
корабль на берег. Дурак! Так близко - и вот. Прости, Джонни.
     Моторный  катер  отошел  от  причала  и  направился   по   каналу   к
"Кингфишеру" между песчаными берегами, на одном из которых лежал  корабль.
Катер был забит людьми, и шум его  двигателя  поднял  целые  стаи  водяных
птиц.
     Когда он подошел ближе, Джонни узнал кое-кого. Майк Шапиро,  рядом  с
ним Робин Сазерленд, но были еще  два  полицейских  в  форме  и  еще  один
человек в штатском, который крикнул в сведенные руки:
     - Я полицейский офицер. У меня ордер на арест Бенедикта...
     Майк Шапиро коснулся  его  руки  и  что-то  негромко  сказал.  Офицер
заколебался и снова посмотрел на Джонни, потом кивнул в  знак  согласия  и
сел.
     - Робин, поднимайтесь как можно быстрее, - крикнул Джонни на катер, и
когда Робин поднялся на палубу, Джонни торопливо повел его к  мостику,  но
следом устремился Майк Шапиро.
     - Джонни, я должен с тобой поговорить.
     - Это подождет.
     - Нет. - Майк Шапиро повернулся к Трейси.  -  Не  позаботитесь  ли  о
докторе? Я должен поговорить с Джонни до полиции.
     Майк отвел Джонни  в  строну  и  предложил  сигарету,  а  полицейские
остановились на приличном расстоянии.
     - Джонни, у меня ужасная новость. Я хочу рассказать тебе сам.
     Джонни заметно напрягся.
     - Да?
     - Руби...


     Джонни сделал заявление для полиции в  гостевой  каюте  "Кингфишера".
Потребовалось два часа для его рассказа, и в это время один из полицейских
обнаружил закрытый в кладовой экипаж. Матросы отравились  запахом  краски,
но смогли все же дать показания.
     Инспектор оставил  их  ждать  в  соседней  каюте,  пока  не  закончил
разговор с Джонни.
     - Еще два вопроса, мистер Ленс. Было ли столкновение между судами, по
вашему мнению, случайным или намеренным?
     Джонни взглянул в серо-стальные глаза и впервые соглал.
     - Оно было неизбежно.
     - Последний вопрос. Каковы шансы на то, что  кто-нибудь  на  траулере
выживет?
     - В такую бурю никаких. Мы не могли их спасти, так как "Кингфишер" не
слушался руля, к тому же там сильное течение и прибой.
     - Понимаю. - Инспектор кивнул. - Спасибо, мистер Ленс. Пока все.
     Джонни вышел из каюты и быстро пошел  на  верхнюю  палубу.  Трейси  и
Робин все еще работали у койки Сержио, но  Робин  поднял  голову  и  сразу
подошел к остановившемуся в двери Джонни.
     - Как он, Робин?
     Робин покачал головой.
     - Он умирает. Не понимаю, как он продержался так долго.
     Джонни  подошел  к  койке  и  положил  руку  на  плечо  Трейси.   Она
придвинулась к нему, и они стояли, глядя на Сержио.
     Глаза его были закрыты, и темная щетина покрывала нижнюю часть  лица.
Громкое дыхание слышалось в каюте, и щеки его лихорадочно горели.
     - Ты, великолепный старый мошенник, - негромко сказал Джонни.
     Сержио открыл глаза.
     Джонни быстро склонился к нему.
     - Сержио. Экипаж - ваши парни живы.
     Сержио улыбнулся. Он закрыл темные газельи глаза, потом снова  открыл
их и болезненно прошептал:
     - Джонни, дашь мне работу, когда я выйду из тюрьмы?
     - Тебя не возьмут в тюрьму - тюрьма этого не выдержит.
     Сержио попытался рассмеяться.  Он  умудрился  напряженно  улыбнуться,
приподнялся на локтях, выпучив глаза, рот его с трудом  ловил  воздух.  Он
закашлялся ужасным лающим кашлем, кровь густым потоком хлынула с его губ.
     Он упал на подушку и умер, прежде чем Робин смог подойти к нему.


     Трейси спала в соседней комнате. Робин дал ей  сильного  снотворного,
так что она должна была проспать не менее двенадцати часов.
     Джонни нагой лежал на узкой койке второй  гостевой  комнаты  главного
сооружения Картридж Бей; он включил лампу у кровати: на  часах  было  2-46
утра.
     Он посмотрел на свое тело. Вдоль ребер и по бокам виднелось множество
синяков: грязь сильно колотила его о стальные  переборки.  Он  жалел,  что
отказался от предложенного Робином снотворного: боль в теле и вихрь мыслей
всю ночь не давали ему уснуть.
     Мозг его крутился в кошмарной карусели. Джонни  все  время  вспоминал
две смерти, за которые отвечает Бенедикт  Ван  дер  Бил,  и  думал  о  тех
мрачных местах, куда он теперь отправился.
     Руби и Сержио. Руби и Сержио. Он видел, как умер Сержио, смерть  Руби
мог представить во всех ужасных подробностях.
     Джонни сел и зажег сигарету, стараясь отвлечься  от  ужасных  картин,
которые создавал его перенапряженный мозг.
     Он  старался  сосредоточиться  на  необходимых  практических   шагах,
которые   нужно   предпринять,    чтобы    смягчить    последствия    этих
катастрофических дней.
     Вечером он говорил по радио с Ларсеном и  получил  от  него  обещание
полной финансовой поддержки, пока из корпуса "Кингфишера" не будет  убрана
грязь, он не будет отремонтирован и не сможет  снова  приступить  к  жатве
богатых полей Молнии и Самоубийства.
     Ремонтная команда прилетает завтра и немедленно начнет работу. Джонни
вызвал  также  специалиста  из  IBM,  чтобы   ликвидировать   повреждения,
нанесенные водой компьютеру.
     По оценке Джонни, через шесть недель "Кингфишер" снова сможет выйти в
море.
     И тут его возбужденное воображение представило картины похорон  Руби.
Они были назначены на четверг следующей недели. Джонни беспокойно  метался
по койке, стараясь ни о чем не думать, но мысли толпились, как  призрачное
войско.
     Руби, Бенедикт, Сержио, большой голубой алмаз.
     Он снова сел, погасил сигарету и потянулся, чтобы выключить лампу.
     И застыл: новая мысль пришла ему в голову.
     Он услышал голос Сержио:
     - Такой больше никогда не увидишь.
     У Джонни зашевелились волосы от возбуждения.
     - Красные Боги! - воскликнул он. И снова вспомнил голос Сержио:
     - В кармане пиджака. Он его положил в карман.
     Джонни спустил ноги  с  кровати  и  потянулся  к  одежде.  Застегивая
рубашку, он чувствовал под пальцами биение своего сердца.  Надел  брюки  и
свитер, завязал шнурки ботинок и, выбегая  из  комнаты,  схватил  овчинную
куртку.
     Надевая куртку, он вошел в пустынную радиорубку и зажег свет. Подошел
к карте и всмотрелся в нее.
     Отыскал на карте название и произн