Михаил Ромм.
    Штурм Пика Сталина


      М.Д.Ромм
      Изд. "Молодая Гвардия", 1937. Тираж 15000
      OCR: Антон Чхетиани






I.

     Таджикско-Памирская экспедиция  и ее  руководитель.  -  Цели  и  задачи
восхождения на пик Сталина. - Дорога из Москвы в Ош.

     Большой кабинет уставлен книжными шкафами, завален образцами минералов.
На  стене висит  фотография: широкий глетчер,  словно  недвижная река, течет
между двумя  грядами обрывистых снежных пиков. Лед, снег и  камень.  Суровый
пейзаж своей обнаженной рельефностью напоминает макет.
     Из-за  письменного  стола встает  высокий,  слегка сутулый  человек.  Я
всматриваюсь,   стараюсь  разглядеть  его  лицо.  Лицо  не  расплывается   в
официально-любезную  улыбку,  не становится  подчеркнуто серьезным.  Николай
Петрович Горбунов смотрит спокойно, чуть-чуть благожелательно.
     Первая  встреча, обычно определяющая отношения,  складывается просто  и
легко.
     На столе  лежит  карта Таджикистана:  на  востоке  -  Памир, величайший
горный узел Азии, квадратом врезавшийся в рубежи Китая, Индии и Афганистана.
К западу от Памира - территория бывшей Восточной Бухары, страна, рассеченная
снеговыми хребтами на ряд широтных речных  долин,  отделенная от Афганистана
извилистой лентой  Пянджа.  Между этими двумя  частями  - область  огромного
оледенения, страна гигантских глетчеров и снежных  вершин, заброшенный на юг
кусок  Арктики, таинственный западный край  Памирского нагорья, еще  недавно
лежавший на картах сплошным белым пятном.
     Наклонившись  над  картой  с  карандашом   в  руках,  Николай  Петрович
рассказывает, раскрывает передо мной перспективы экспедиции.
     Таджикистан,  юго-восточная  окраина  нашего Союза,  последний вошел  в
семью советских республик. В стране, освобожденной от двойного гнета царизма
и местных  феодалов, разоренной войсками эмира Бухарского, бандами Энвера  и
шайками  басмачей,  только в 1926  году  собрался первый учредительный съезд
советов.
     Новый  порядок  жизни  пробивал  себе  дорогу в  тьме почти  поголовной
неграмотности, в сложном переплете родового уклада и магометанской религии.
     На   месте   разрушенного    Энвером-пашой   кишлака   Дюшамбе   возник
социалистический  город  Сталинабад.  Распланированные квадраты  новых  улиц
заменили глиняный хаос кривых переулков.
     Шоссейные  дороги разбежались от Сталинабада радиусом во все стороны, и
там, где в  серой пыли проселков издавна медленно громыхали  огромные колеса
арб, зашуршали по гудрону шины сошедших с конвейеров автомобилей.
     Над библейскими силуэтами верблюдов  на горных тропах Дарваза и  Памира
возникли стремительные тени самолетов.
     Сотни  школ и  больниц были построены в далеких  кишлаках,  где  раньше
мулла и знахарь заменяли учителя и врача.
     Ликвидировалась неграмотность,  создавалась национальная интеллигенция,
женщина  завоевывала  себе равноправие, становясь в  ряды  строителей  новой
страны. Край разительных географических контрастов,  край пустынных  нагорий
Памира  и  буйного плодородия  Ферганского  оазиса, субтропических  джунглей
речных  долин  и вечных  снегов на вершинах  гор  -  стал  краем самолетов и
верблюжьих   караванов,  гудронированных  шоссе  и   головоломных  оврингов,
комвузов и кое-где еще просачивающейся за  афганский рубеж золотой дани Ага-
хану, живому богу исмаилитов.
     Лицо страны менялось. Стирались постепенно белые пятна с географической
карты Таджикистана. Но геологически Таджикистан до 1932 года оставался почти
сплошным белым пятном.
     Богатейшие недра страны были не разведаны, не изучены.
     Пятилетний план поставил перед Таджикистаном проблему индустриализации.
Промышленность требовала сырьевой базы.
     Нельзя было разведывать  недра  Таджикистана обычным  порядком,  мерной
поступью  Союзгеоразведки. СССР  догонял  передовые страны Европы и Америки,
Таджикистан догонял СССР.
     Разведка  недр  должна  была  вестись масштабом  широких  теоретических
прогнозов. Таджикистану требовалась помощь лучших научных сил Союза.
     Эта помощь  была подана в 1932 году в форме большой научной экспедиции,
направившей десятки  своих  отрядов и  сотни научных работников  в  ущелья и
речные  долины  Таджикистана.  Экспедиция  включала  отряды  географические,
геологические, энергетические, ирригационные. Она  изучала недра и  сельское
хозяйство, экономику и эволюцию социальных отношений.  Ока должна была  дать
первый  черновой набросок края во  всех разрезах,  основу  для  дальнейшего,
более специального и углубленного изучения.
     В экспедиции, названной Таджикской комплексной экспедицией - сокращенно
ТКЭ,  -  принимали  участие  акад.  Ферсман, профессора  Наливкин, Наследов,
Преображенский. Под  их руководством  пошла  в  пустыни Памира,  на  ледники
Дарваза,  в  зной  и  джунгли  южного  Таджикистана  младшими  сотрудниками,
прорабами, коллекторами кипучая и бодрая молодежь московских и ленинградских
вузов.
     Свыше  200  научных  работников   приняли  участие   в  экспедиции.  Ее
исследования  покрыли площадь около  100  квадратных  километров. Такова же,
примерно, была протяженность маршрутов всех ее отрядов.
     Экспедиция  делала свое  дело  в  трудных  и  опасных  условиях,  несла
человеческие  жертвы.  На  Памире  в горном  обвале  погиб прораб одного  из
отрядов - Масловский. В Центральном Таджикистане среди участников экспедиции
свирепствовала малярия.
     Но все это не останавливало исследователей, продолжавших работу.
     Недра  страны  выдавали  свои  тайны.  Карта  Таджикистана  покрывалась
кружками  и значками,  отмечавшими  золото, свинец,  олово, медь,  моноциты,
цирконы, флюорит, берилл, вольфрам, радий.
     Открытия   экспедиции  становились  объектами   промышленной  разведки.
Начиналось строительство рудников, перекраивалась наново экономика страны.
     На  севере  Таджикистана,  возле  Ходжента,   славившегося  фруктами  и
хлопком, наметился большой горнорудный район Кара-Мазара,  с залежами цинка,
свинца, серебра, радия, урана, висмута, вольфрама.
     В  Пенджикентском  районе выявлены  Кштутские месторождения коксующихся
углей.
     В  окрестностях Сталинабада обнаружены  миллионные  запасы  фосфоритов,
могущие полностью обеспечить удобрениями сельское хозяйство Средней Азии.
     Южный Таджикистан оказался богатым залежами соли.
     Вчерне  подсчитаны неисчерпаемые  ресурсы  водной энергии Таджикистана,
достигающие 15 миллионов киловатт.
     Опыт  1932  года был удачен.  Большая  научная экспедиция,  покрывающая
огромную территорию,  ведущая  работу  под  единым  руководством,  оказалась
целесообразной формой изучения малоисследованных областей Таджикистана.
     Экспедицию  решено было превратить  в  постоянно действующее учреждение
при  Совнаркоме  СССР. Она  была переименована в Таджикско-Памирскую  (ТПЭ).
Слово  "комплексная"  было вычеркнуто  из  ее  названия,  так  как  сельское
хозяйство, проблемы  ирригации,  экономика остались  за пределами ее  работ.
Сорок отрядов ТПЭ должны были  вести  на  Памире и в  Северном  Таджикистане
геологические,  геохимические,  поисковые,  энергетические, гидрологические,
метеорологические исследования, углубляя и уточняя результаты прошлого года.
     Трудные  задачи  стояли  перед экспедицией  в  неисследованной  области
Западного Памира, в этом  сплетении грандиозных горных цепей,  где на  стыке
хребтов Петра I и Академии наук, господствуя над десятками высочайших пиков,
поднимается на 7 495  метров  над уровнем моря снежный массив пика  Сталина,
самой высокой вершины СССР.
     Район пика  Сталина интересен  не  только для географа. Хребты Академии
наук и Петра I образуют своеобразный метеорологический рубеж.  На их склонах
и  вершинах  осаждается  влага  Средиземья,  Каспийского  и  Черного  морей,
принесенная западными ветрами. Она питает мощные  фирновые поля,  из которых
образуется целая  система огромных ледников.  В них  берут начало  почти все
реки  Среднего  и  Южного  Таджикистана.  Стремительно  низвергаются  они  с
западных  склонов  Памирского  нагорья и растекаются по  долинам. Иссушенная
почва  впитывает в себя их мутные воды,  и  выжженная солнцем лессовая степь
превращается в край богатейшего плодородия.
     Западные  ветры,  лишенные  влаги,  несут дальше  на восток  свое сухое
дыхание. И поэтому к западу от хребтов Академии наук и Петра I - - утопающие
в  зелени  кишлаки, рощи  грецких орехов  и фисташек, белая пена египетского
хлопка,  багрянец  персиков и прозрачный  янтарь  виноградных гроздьев, а  к
востоку - область мирового минимума осадков, безводная и бесплодная пустыня,
лед, скалы и галька памирских нагорий.
     Горные реки  Таджикистана  дики и капризны и  причиняют  нередко  много
вреда.  Уровень воды  в  них неожиданно и резко меняется,  меняется подчас и
самое русло.
     Некоторые из них никуда не впадают. Оросив сотни тысяч га, они теряются
в песках. Пустыня в конце концов побеждает реку.
     Чтобы овладеть этими реками, чтобы заставить их орошать  хлопковые поля
и  плодовые  сады  таджикских колхозов по точному расписанию  агрономической
науки  и  послушно  вращать турбины гэсов,  надо прежде всего изучить  режим
несущих влагу западных ветров и питающих реки ледников.
     Цепь метеорологических станций, расположенных в широтном направлении, -
Красноводск, Ашхабад, Сталинабад, Гарм, Рохарв, Кара-Куль,  Мургаб - изучает
этот  сложный  метеорологический  комплекс.  Но  на  наиболее  ответственном
участке,  на самом метеорологическом рубеже, в  хребте Академии наук, звенья
этой цепи отсутствовали. И после того, как экспедиции Крыленко и Горбунова в
1928, 1929 и 1931 годах создали необходимые географические предпосылки, было
решено  восполнить  эти  недостающие  звенья.   Для  этого  37-й  отряд  ТПЭ
заканчивал в этом году постройку на леднике Федченко, на высоте 4300 метров,
высочайшей  в мире постоянной гляциометеорологической  обсерватории, и  29-й
отряд ТПЭ, сформированный  совместно с ЦС ОПТЭ из наших лучших  альпинистов,
должен был совершить  восхождение на вершину пика Сталина  и  установить там
метеорологический прибор, отмечающий силу и направление ветра  и  передающий
результаты своих записей автоматическими радиосигналами на радиостанцию этой
обсерватории.
     Кроме того альпинисты 29-го отряда, поднявшись на вершину пика Сталина,
почти на километр вознесшуюся над соседними снежными гигантами, должны будут
нанести  на  карту  расположение  горных хребтов  и  ледников,  проникнуть в
последние тайны памирского белого пятна.
     Я  слушаю  рассказ Горбунова,  бессменного начальника  ТПЭ, и под  этот
рассказ карта Таджикистана оживает: могучие  потоки, низвергающиеся с крутых
склонов гор, таящие в себе десятки Днепростроев  электроэнергии, растекаются
по буйному
     плодородию  лессовых  долин   и  исчезают  в  песках  пустыни,  Грядами
неприступных вершин  высятся цепи  памирских гор, и  там, в  хребте Академии
наук, отделяющем Памир от Дарваза, мне чудится огромный массив пика Сталина,
высочайшей вершины СССР, которую нам предстоит покорить.
     Через  несколько  дней мы  уже ехали с Горбуновым  на  юго-восток.  Все
вагоны обращены коридором  к  солнечной стороне,  В  купе  - тень. И все  же
невыносима жарке.
     Давно  проплыли  мимо нас в  окнах вагона  приволжские  леса и  поля  и
зеленые степи Поволжья.  Остались позади предгорья Урала  и песчаные барханы
пустыни.
     Поезд  идет  цветущим оазисом  Ферганской  долины,  останавливается  на
маленьких, тонущих в зелени  станциях, расцвеченных гармонической  пестротой
халатов и тюбетеек, поясных платков и узорных рукояток ножей.
     Воздух по-азиатски  легок и  прозрачен  - сухой, лишенный  влаги воздух
величайшего континента выжженных зноем степей и безбрежных пустынь.
     На горизонте встают снежные  зигзаги  Алайского хребта. В  Андижане  мы
покидаем вагон.  Автомобиль должен доставить нас в Ош, маленький  киргизский
городок, первый этап нашего путешествия. В Оше находится база всех памирских
отрядов ТПЭ.
     Дорога  из  Андижана в  Ош  идет  безлесными  холмами,  чертящими  свои
закругленные   контуры  на  легком  небе  юга.  Скупой  и   манящий   пейзаж
среднеазиатских предгорий. Оазис Оша  ложится зеленым пятном на рыжую степь.
Мы  проезжаем улицами  старого  города - глухие глиняные стены с  маленькими
резными дверями -  и  попадаем в новый город  - Киргизторг, Госбанк, почта и
телеграф.
     Густая,  тяжелая  пыль  азиатских  дорог  плотными клубами  поднимается
из-под колес автомобиля и встает за нами сплошным, непроницаемым облаком.
     Мы минуем почти весь город и въезжаем во двор дома, где помещается база
ТПЭ.
     На дворе базы  навалены мешки с ячменем, ящики со снаряжением, одеждой,
продуктами,  вьючные сумы. Несколько в стороне раскинуты палатки,  в которых
живут, в ожидании выхода в поле, научные работники экспедиции.
     Одна из таких палаток предназначена для меня. Я устанавливаю в ней сумы
и вьючные ящики,  в  которых  хранится мое походное  снаряжение, раскладываю
спальный мешок и с наслаждением растягиваюсь на нем. Я - дома.

II.

     Ошская база ТПЭ. - Геологи и альпинисты. - Тренировка на Сулейман-баши.
- Формирование каравана.  - Памирская .  караванная тропа. -  Памирстрой.  -
Высочайшее  горное шоссе в мире. -  Политическое и культурное значение новой
автотрассы.

     С раннего  утра на  базе  пронзительно  ревут  ишаки  и  верблюды, ржут
лошади,  басисто гудят полуторатонки. Отряды формируют  караваны и уходят на
Памир.
     Склад  базы  выдает продовольствие  и  снаряжение.  Прорабы  и  научные
работники укладывают в  штабеля мешки и ящики и терпеливо метят их  краской,
ставя номер отряда.
     Под навесами, среди палаток, идут производственные совещания.
     Внизу  -  па берегу  Ак-Буры - раскинул  свой лагерь геолог Марковский.
Спасаясь от жары под большим  тентом, он лежит на  брезенте между  пиалами с
чаем и чашками с урюком.
     Марковский  объединяет группу  памирских отрядов  ТПЭ.  Каждый день  он
собирает начальников отрядов и обсуждает с  ними подробности будущей работы.
Почтенные геологи  лежат  на  брезенте  на животах,  головами вместе, ногами
врозь, образуя своеобразную восьмиконечную звезду.
     Шесть  отрядов будут делать геологическую площадную съемку Восточной  и
Юго-восточной  части Памира. Эта  работа была начата в прошлом году отрядами
ТКЭ.  Площадной съемкой  было покрыто около  четверти  территории Восточного
Памира между  озером  Кара-Куль  и Мургабом. Остальная  часть  была пройдена
только маршрутной съемкой.
     Два отряда  будут вести поиски золота. Экспедицией 1932 года на  Памире
обнаружены два золотоносных пояса,, две дуги -  северная и южная.  В прошлом
году  была исследована  только  западная половина северной дуги и обнаружены
россыпи промышленного значения  в  районе озера Ранг-Куля,  в  области южной
золотоносной  дуги.  Теоретический   прогноз  проф.  Наливкина  предсказывал
наличие  россыпных  и  коренных  месторождений промышленного  значения  и  в
северном золотоносном поясе. Предстояло поэтому обследовать  восточную часть
северной дуги и южную дугу на всем ее протяжении.
     Отряд   Клунникова   будет  продолжать   на   Южном   Памире   разведку
месторождений редких элементов - моноцита и циркона.
     Три палатки на базе занимают участники 29-го отряда экспедиции, который
получил задание  совершить восхождение на  пик  Сталина. В  списках  личного
состава  экспедиции,  в   графе  "профессия",  против  их  фамилий  значится
"альпинист". Трудная и опасная профессия, когда речь идет о том, чтобы взять
одну из высочайших вершин земного шара.
     Центральный совет  ОПТЭ, формировавший  совместно  с  ТПЭ  29-й  отряд,
выделил для него своих лучших и опытнейших альпинистов. Большая часть из них
находится уже на Памире, на подступах к  пику Сталина. В Оше остались  трое:
начальник оперативной группы отряда инженер Гетье, председатель мос- ковской
горной секции  ОПТЭ Николаев и врач отряда  Маслов. Они резко отличаются  от
остальных своей "прозодеждой":
     короткие штаны вместо верховых рейтуз  и  тяжелые, окованные  триконями
башмаки вместо сапог.
     Они очень разные, эти три "покорителя  вершин". Гетье я знаю давно. Лет
пятнадцать  тому назад мы впервые  встретились  с ним  на боксерском ринге в
жестокой схватке на первенство тяжелого веса.  Вскоре после этого он перешел
на работу  тренера. Он дал советскому  боксу таких мастеров и чемпионов, как
Михайлов и Иванов, Тимошин и Репнин.
     Затем Гетье увлекся альпинизмом. Упорно и методично, как и все,  что он
делает, он стал изучать нелегкую технику горовосхождения. Зимой и весной его
можно  было  встретить на  Ленинских  горах  с тяжелым  рюкзаком за  спиной.
Высокий, широкоплечий и широколицый, с приплюснутым носом боксера, спокойный
и медлительный,  он  тренировался в работе с ледорубом и веревкой. Летом  он
уезжал  на  Кавказ.  Обе  вершины Эльбруса, Тетнульд, Гестола,  Безенгийская
стена - таков его альпинистский актив.
     В  альпинизме  Гетье  привлекает  его спортивная сторона  -  трудная  и
напряженная борьба с опасностями гор, борьба, в которой неверный шаг нередко
означает гибель. Он  любит широкий и  свободный уклад  экспедиционной жизни,
так непохожий на размеренное городское существование. Он любит и знает в нем
каждую деталь, каждую  мелочь. И  теперь  в  Оше  он  проверяет  снаряжение,
исправляя  его  недостатки. В  кузнице Памирстроя  он наладил  выковку новых
станков для рюкзаков. Узбеки- сапожники, сидя на дворе базы, заменяют по его
указанию негодные ремни. сыромятью.
     Николаев,    доцент   одного   из   московских    втузов,    -   прямая
противоположность Гетье.  Небольшого  роста,  легкий и  стройный,  с  четким
орлиным профилем  и  застенчивой мечтательной улыбкой, он  влюблен  в  горы.
Восхождение  на-  пик  Сталина  представляется ему  романтическим  подвигом,
который призваны совершить советские  альпинисты.  Он  думает  о  нем днем и
ночью. Его  мучит опасение,  что  он  может не  попасть в штурмовую  группу,
которая будет брать вершину. Эта  группа  должна формироваться, перед  самым
восхождением, когда выяснится, кто из альпинистов хорошо переносит высоту.
     Доктор Маслов, невысокий, коренастый блондин, совмещает в своей персоне
врача отряда, художника и альпиниста.
     Доктор  Маслов  - хлопотун.  Он  постоянно разбирает и перебирает  свои
вещи, "наводит порядок". И все же в аптечке у него  обычно можно  обнаружить
тюбики  с краской, а легко  бьющиеся  склянки  с лекарствами лежат в опасном
соседстве  с  кошками.  Очевидно, многообразие  функций сбивает  его. Доктор
обладает  удивительной способностью  внезапно  исчезать.  Вот  мы  собрались
куда-нибудь:  на  утренний завтрак, на купанье, на  прогулку.  И  когда  все
готовы  уже выступить в  путь  -  доктор бесследно исчезает.  После  долгого
ожидания он  появляется как  ни в  чем не  бывало с безмятежной  улыбкой  на
устах.   Однако   рассердиться  на  него  всерьез  никому  не  удается:  его
беспредельная доброта и товарищеская услужливость обезоруживают.
     На краю города воздушно-легким серым контуром  высятся скалы  Сулейман-
баши. Альпинисты ежедневно тренируются на них в скалолазании.
     Я иду с ними. Узкими улицами старого города мы выходим к подножью горы.
По травянистому склону поднимаемся к скалам.
     Мы  выбираем  самые  трудные  места,  где скалы кажутся  неприступными.
Непонятно, как можно взобраться по их гладким отвесам. Гетье ощупывает скалу
руками. Вот  найден маленький, незаметный  для  глаза  уступ -  есть за  что
ухватиться рукой. Еще одна неровность -  сюда  можно  поставить ногу, вернее
пальцы  ноги.  Мягким движением подтягивается Гетье на полметра  вверх.  Две
ноги и  одна  рука  прочно прилепились к  скале. Вторая рука  шарит выше  по
камню, ища, за что ухватиться. И так