и раненых, а также Алексея и Валентина.
Столяров курил. Кажется, впервые за последние месяцы нервы у него сдали.
Неужели всего только несколько часов отделяют его от того момента, когда
он окажется в Москве? Невероятно. Просто невероятно. За эти несколько
месяцев родные не получали от него известий и, должно быть, уже не раз его
хоронили. ...И вот он жив, жив, жив...
   Наконец долгожданный самолет прилетел.
   Столяров и Готвальд расцеловались со Скобцевым и Карповичем, Колосом и
комиссаром отряда, которые пришли проводить отъезжающих, и забрались в
темный салон транспортного самолета, осторожно обходя носилки со стонущими
ранеными. Хлопнула дверца люка.
   Летчики торопились до рассвета пересечь линию фронта.
   Взревели моторы, самолет, прыгая по кочкам, отделился от земли.
   Алексеи припал к иллюминатору. Внизу - кромешная тьма, впереди -
темно-вишневая полоса рассвета.
   Алексей жадно искал глазами костер, но никак не мог найти, и лишь,
когда самолет развернулся, далекой звездочкой вспыхнул в темноте огонек.
Он светился на том кусочке земли, к которому за эти трудные месяцы
приросло сердце Алексея, где остались его боевые друзья, а среди них -
Лещевский, Софья Львовна, Шерстнев.
   В который раз Алексей мысленно пожелал им удачи.
   - Ну вот и все, - сказал Готвальд, и Алексей скорее. догадался, чем
увидел, что тот улыбается, - все позади, Алексей Петрович...
   - Думается, немало и впереди еще, Валентин.
   Готвальд хотел что-то сказать, но промолчал: он понял, о чем говорит
Столяров. Впереди будут новые задания, новые опасности, новый риск и,
возможно, новые удачи. Собственно, что происходит сейчас? Он, Алексей,
солдат невидимого фронта, возвращается домой на побывку. Валентин будет
гостем, но не просто гостем... Работа, трудная работа чекиста, разведчика
требует навыков, тренировки, глубокого изучения того, что освоили и
достигли другие.
   Вот этим они и займутся до нового задания.