тва.
   - Кто знает? - ответил Броди. - Какая разница?
   - На мой взгляд, ничего особенного, один плавник. Мои  мальчики  даже
разочарованы.
   - Послушайте, вы, тупица. Парень чуть не погиб. Вы сожалеете, что  не
видели, как его сожрала акула?
   - Нечего морочить мне голову, - огрызнулся мужчина.  -  Эта  тварь  к
нему даже близко не подошла. Держу пари, все  было  подстроено  для  тех
ребят с телевидения.
   - А ну-ка, мистер,  мотайте  отсюда  со  своим  выводком.  Убирайтесь
прочь. Немедленно!
   Броди подождал, пока семья из Куинса не погрузилась в фургон.  Отходя
от машины, он слышал, как мистер Крэслоу сказал жене: "Так и думал,  что
все здесь - слюнтяи. И оказался прав. Даже полицейские".
   В шесть часов вечера Броди сидел  в  рабочем  кабинете  с  Хупером  и
Медоузом. Он уже поговорил по телефону с Ларри Вогэном - тот был пьян, в
слезах и что-то бормотал о своей загубленной жизни.  На  столе  у  Броди
зазвонил телефон, и он снял трубку.
   - Какой-то малый назвался Биллом Уитменом, хочет вас видеть,  шеф,  -
сказал Бикдби. - Говорит, что он из "Нью-Йорк тайме".
   - О, ради... Ладно, черт с ним. Пропусти.
   Дверь распахнулась, и Уитмен появился в дверях.
   - Я не помешал? - спросил он.
   - Ничуть, - ответил Броди. - Входите. Вы помните Гарри Медоуза?
   А это - Мэт Хупер из Вудс-Хода.
   - Гарри Медоуза? Еще бы не помнить, - сказал Уитмен. - Благодаря  ему
босс поедом ел меня всю дорогу с начала до конца Сорок третьей улицы.
   - За что же? - поинтересовался Броди.
   - Мистер Медоуз случайно  забыл  рассказать  мне  о  гибели  Кристины
Уоткинс. Но не забыл сообщить об этом своим читателям.
   - Просто вылетело из головы, - сказал Медоуз.
   - Чем могу быть полезен? - спросил Бродя.
   - Я хочу знать, - сказал Уитмен, - вы уверены, что все пострадали  от
одной и той же акулы?
   Броди вопросительно посмотрел на Хупера.
   - Трудно сказать, - ответил ихтиолог. - Я  не  видел  акулу,  убившую
трех человек,  и  не  разглядел  как  следует  рыбину,  которая  всплыла
сегодня. Я заметит только отблеск серебристо-серого цвета. Его ни с  чем
нельзя сравнить. Я лишь догадываюсь, что это была та самая акула. Как-то
не верится, во всяком случае мне, будто  у  южных  берегов  Лонг-Айленда
одновременно две акулы-убийцы.
   - Что вы собираетесь делать, шеф? - спросил корреспонденту Броди. - Я
говорю не о пляжах, которые, наверное, уже закрыты.
   - Не знаю. А что мы можем предпринять? Господи, лучше уж ураган. "Или
даже  землетрясение.  По  крайней  мере,  они  быстро  кончаются.  Можно
осмотреться, оценить ущерб, а там браться за дело. Здесь  же  ничего  не
поймешь. Словно какой-то маньяк на свободе и убивает  людей,  когда  ему
вздумается. Известно,  что  он  есть,  но  его  нельзя  ни  поймать,  ни
остановить. И что еще хуже - никто не ведает, кто будет новой жертвой.
   - Вспомни Минни Элдридж, - заметил Медоуз.
   - Да, - сказал Броди. - Я начинаю думать, что в ее словах  есть  доля
правды.
   - Кто это? - спросил Уитмен.
   - Да так. Одна чокнутая.
   С минуту длилось молчание. Мертвое, тягостное молчание,  словно  все,
что можно было сказать, уже сказано.
   - Итак? - начал снова Уитмен.
   - Что итак? - спросил Броди.
   - Надо найти выход. Можно же что-то сделать.
   - Предлагайте, я буду рад. Но,  по-моему,  мы  прилично  влипли.  Нам
здорово повезет, если город не захиреет совсем после этого лета.
   - А вы не сгущаете краски?
   - Не думаю. Как по-твоему, Гарри?
   -  Пожалуй,  нет,  -  сказал  Медоуз.  -  Город  существует  за  счет
отдыхающих, мистер Уитмен. Можете назвать его паразитом, если хотите, но
именно так оно и есть. Наши дойные  коровки  приезжают  каждое  лето,  и
Эмити живет за их счет, подбирая каждую каплю молока.  Потом  курортники
уезжают после  Дня  труда.  Уберите  этих  коровок,  и  мы  окажемся  на
положении собачьих клещей, от которых сбежала собака. Мы умрем с голоду.
При всех условиях грядущая зима станет самой тяжелой в истории Эмити.  У
нас будет  так  много  безработных,  что  город  превратится  в  подобие
Гарлема. - Он усмехнулся. - Гарлем на берегу океана.
   - Я бы много отдал, чтобы  узнать,  -  сказал  Броди,  -  почему  это
случилось  именно  снами?  Почему  Эмити?  Почему  не   Истгемптон   или
Саутгемптон?
   - Этого, - заметил Хупер, - мы никогда не узнаем.
   - Почему? - спросил Уитмен.
   - Мне не хочется, чтобы вы думали, будто я оправдываюсь,  потому  что
не сумел точно предсказать, как поведет себя акула, - сказал Хупер. - Но
грань между естественным и сверхъестественным очень зыбкая. Естественные
явления, как правило, имеют логическое обоснование. Однако многое просто
невозможно научно объяснить. Скажем, плывут друг за другом двое  юношей,
акула появляется сзади, минует  отставшего  и  набрасывается  на  парня,
который вырвался вперед. Почему? Может, они  пахнут  по-разному.  Может,
первый шумно бьет по воде руками. Предположим, второй  парень,  тот,  на
которого не напала акула, бросается на помощь товарищу.  Рыба  может  не
тронуть его, даже отплыть в сторону,  не  переставая  при  этом  терзать
жертву. Считается, что белые акулы предпочитают более  прохладную  воду.
Тогда почему одну такую тварь, подавившуюся человеческим трупом, нашли у
берегов Мексики?  В  некотором  смысле  акулы  подобны  смерчу,  который
обрушивается на определенное место. Он  сносит  один  дом,  но  внезапно
меняет направление и не трогает  соседний.  Владелец  разрушенного  дома
удивляется: "Почему досталось именно  мне?"  Хозяин,  которому  повезло,
благодарит судьбу: "Слава богу".
   - Хорошо, - сказал Уитмен. - Однако я все же не могу  понять,  почему
эту акулу нельзя поймать.
   - Наверное, можно, - задумчиво ответил Хупер, - но вряд  ли  удастся.
Во всяком случае, при нашем снаряжении. Мы  могли  бы  снова  попытаться
привадить ее.
   - Вот-вот, - сказал Броди. - Бен Гарднер может рассказать нам  все  о
приманке.
   - Вы слышали что-нибудь о Куинте? - спросил Уитмен.
   - Слышал, - ответил Броди. - А ты, Гарри?
   - Читал о нем, кое-что появлялось в газетах. Насколько мне  известно,
он не совершал ничего противозаконного.
   - Хорошо, - сказал Броди, - может, стоит ему позвонить?
   - Вы шутите, - заметил Хупер. - Вы действительно хотите  связаться  с
этим человеком?
   - Вот что я вам скажу, молодой человек. Сейчас  я  готов  иметь  дело
хоть с самим дьяволом, лишь бы он заставил акулу уйти отсюда.
   - Да, но...
   - Послушай, Гарри, - прервал ихтиолога Броди, - как  ты  думаешь,  он
числится в телефонной книге?
   - Вы это серьезно? - спросил Хупер.
   - Может быть, вы предложите что-нибудь получше?
   - Нет, просто... Не знаю. Вы уверены, что он не жулик, не  алкоголик,
не обыкновенный шарлатан?
   - Мы не можем судить о Куинте, пока не познакомимся с ним.
   Броди достал из верхнего ящика стола телефонную книгу и открыл ее  на
букве "К". Провел пальцем сверху вниз до конца страницы.
   - Нашел.
   Куинт. Только фамилия. Имени здесь нет. Но  других  Куинтов  тоже  не
видно. Наверное, это он.
   Броди набрал номер.
   - Куинт, - ответил голоса трубке.
   - Мистер Куинт, говорит Мартин Броди. Я - шеф полиции  Эмити.  У  нас
неприятности.
   - Слышал.
   - Акула сегодня появилась снова.
   - Опять кого-нибудь слопала?
   - Нет, чуть не хватанула.
   - Такая огромная рыбина вечно голодна, - заметил Куинт.
   - Вы видели ее?
   - Нет. Несколько раз пробовал обнаружить, но у меня было слишком мало
времени. Мои клиенты не выбрасывают деньги даром. Они  требуют  побольше
развлечений.
   - Откуда вы знаете, что акула огромная?
   - Из рассказов. Я прикинул в среднем ее размеры, а затем отнял  футов
восемь. Даже без них это та еще рыбка.
   - Знаю. Вы можете нам помочь?
   - Понятно. Я ждал вашего звонка.
   - Ну так как?
   - Надо подумать.
   - Думайте.
   - Сколько я заработаю?
   - Сколько вы обычно берете в сутки? Мы оплатим каждый день,  пока  вы
не убьете эту тварь.
   - Не пойдет, - сказал Куинт. - За такую работенку надо платить особо.
   - Что это значит?
   - Как правило, я получаю  двести  долларов  в  день.  Но  тут  редкий
случай. Я соглашусь заняться акулой только за двойную плату:
   - Ну нет.
   - Пока.
   - Подождите! Слушайте. Это просто грабеж.
   - У вас нет иного выхода.
   - Найдутся еще рыбаки.
   Броди услышал, как Куинт расхохотался коротким, лающим смехом.
   - Конечно, найдутся, - сказал Куинт. - Один уже  наловчился.  Пошлите
другого. Пошлите полдюжины. Потом, когда снова  вспомните  обо  мне,  я,
пожалуй, запрошу тройную цену. Время работает на меня.
   - Речь идет не о простом одолжении, - сказал Броди. - Я знаю, что вам
нужно зарабатывать на жизнь. Но акула убивает людей. Надо положить этому
конец, спасти человеческие жизни. И вы можете нам помочь. Возьмите  хотя
бы свою обычную плату.
   - Вы растрогали меня, - сказал Куинт. - Вам нужно убить  акулу,  и  я
попытаюсь убить ее ради вас. Никакой гарантии  не  даю,  но  сделаю  все
возможное. А "все возможное" стоит четыреста долларов в день.
   Броди вздохнул:
   - Неуверен, что муниципалитет даст такие деньги.
   - Добудьте где-нибудь.
   - Когда вы сумеете поймать акулу?
   - Через день, через неделю, через месяц... Кто знает? Может, никогда.
Может, она уже ушла.
   - Дай-то бог, - заметил Броди. Он помолчал. - Ладно, - сказал наконец
Броди. - У нас выхода не"т.
   - Это уж точно.
   - Вы сможете выйти завтра?
   - Нет. Не раньше понедельника. У меня завтра гости.
   - Гости? У вас что - званый обед?
   Куинт рассмеялся все тем же отрывистым, лающим смехом.
   - Гости - это те, кто нанимает судно, - ответил он. - Видно,  что  вы
не часто занимаетесь рыбной ловлей.
   Броди покраснел.
   - Что верно, то верно. А вы не можете отказать своим гостям? Ведь  мы
все-таки платим больше, у нас преимущество перед другими.
   - Нет. Это постоянные клиенты. Я не могу так поступить, иначе потеряю
их. А вы случайные клиенты.
   - Предположим, что вы уже завтра встретите акулу. Вы  попытаетесь  ее
поймать?
   - Это сберегло бы вам кучу денег, правда?  Но  мы  не  встретим  вашу
рыбку. Мы пойдем  прямо  на  восток.  Там  прекрасно  клюет.  Вам  стоит
попробовать как-нибудь.
   - Кроме денег, вам ничего не нужно?
   - Да, вот еще что, - сказал Куинт. - Мне понадобится человек.  Теперь
у меня нет помощника, а без него трудно вытащить такую здоровую рыбину.
   - Куда же он подевался? Утонул?
   - Нет, ушел. Сдали  нервы.  На  нашей  работе  рано  или  поздно  это
случается почти с каждым. Просто ум за разум заходит.
   - Но вы-то пока держитесь.
   - Конечно. Я знаю, что умнее рыбы.
   - И этого достаточно: просто-напросто быть умнее?
   - До сих пор выручало. Я ведь  все  еще  жив.  Ну  что?  Найдете  мне
человека?
   - А вы сами не можете отыскать помощника?
   - Не так быстро и не для такой работы.
   - А с кем вы едете завтра?
   - С одним парнишкой. Но я не возьму его на большую акулу.
   - Понятно, - сказал Броди, он уже сомневался, нужно ли  было  звонить
Куинту. - Я буду вашим помощником, - неожиданно вырвалось  у  Броди.  Он
сам удивился своей смелости и пришел в  ужас  оттого,  что  связал  себя
таким обещанием.
   -Вы? Ха-ха-ха!
   Броди задела насмешка Куинта.
   - На меня можно положиться, - сказал он.
   - Вероятно. Я вас не знаю. Но вы не справитесь с акулой, если  ничего
не смыслите в рыбной ловле. Вы умеете плавать?
   - Конечно. А что?
   - Просто, если кто-то падает за борт, нужно время,.
   Чтобы развернуться и подобрать беднягу. - За меня не беспокойтесь.
   - Дело  ваше.  Но  все  равно  мне  нужен  человек,  который  смыслит
что-нибудь в рыбной ловле. Или хотя бы умеет управлять катером.
   Броди взглянул через  стол  на  Хупера.  Меньше  всего  ему  хотелось
мотаться за акулой с молодым ихтиологом - ведь  на  катере  Хупер  будет
превосходить его в знаниях. Броди мог  отправить  Хупера  на  схватку  с
акулой одного, а сам остаться на берегу. Но  он  чувствовал,  что  такое
решение  означало  бы  капитуляцию:  он  словно  признавал,  что  боится
встретиться лицом к лицу  со  злобной  тварью  и  не  способен  победить
необычного врага, который воюете его городом.
   К тому же не исключено, что  за  целый  день  охоты  на  лодке  Хупер
проговорится, и Броди узнает,  где  провел  ихтиолог  прошлую  дождливую
среду. Броди прямо-таки с ума сходил  от  желания  выяснить,  что  делал
Хупер в тот день, и, всякий раз думая об этом, терзался от одной  и  той
же тревожной мысли.
   Броди хотелось верить, что Хупер был в кино или играл  в  триктрак  в
клубе "Филд", или курил марихуану  с  каким-нибудь  хиппи,  или  спал  с
девчонкой. Ему было все равно, чем занимался ихтиолог,  лишь  бы  знать,
что Хупер не встречался с Эллен. Или, наоборот, был с ней  тогда?  Мысль
об этом была невыносима.
   Броди прикрыл телефонную трубку ладонью и обратился к Хуперу:
   - Может быть, вы поедете с нами? Куинту нужен помощник.
   - У него даже нет помощника? Ну и лавочка!
   - Неважно. Вы согласны или нет?
   - Да, - ответил Хупер. - Наверное, я всю жизнь буду жалеть  об  этом,
но ладно, пойду с вами. Хочу увидеть эту акулу своими глазами, и другого
пути у меня нет.
   Т- Хорошо, я нашел вам помощника, - сказал Броди Куинту.
   - Он справится с катером?
   - Справится.
   -  Встретимся  в  понедельник  в  шесть  утра.  Прихватите  с   собой
чего-нибудь поесть. Вы знаете, как сюда проехать?
   - Автострада номер двадцать семь,  потом  повернуть  на  Промистлэнд,
так?
   - Да. По шоссе Крэнберри-Хол. Доедете  до  города.  Приблизительно  в
сотне ярдов от последних домов свернете налево, на проселочную дорогу.
   - Есть какой-нибудь указатель?
   - Нет, но это единственная дорога ко мне. Упирается прямо в причал.
   - Там только ваш катер?
   - Да. Он называется "Орка".
   - Хорошо. До понедельника.
   - Да, вот еще что, - сказал Куинт, - будете платить наличными  каждый
день и вперед.
   - Ладно, но почему вперед?
   - Я всегда беру заранее. Не хочу, чтобы  вы  пошли  ко  дну  с  моими
деньгами, если свалитесь за борт.
   - Идет, - согласился Броди. - Вы их получите. - Он повесил  трубку  и
сказал Хуперу: - Понедельник, шесть утра, устраивает?
   - Устраивает.
   - Я правильно понял, ты тоже едешь, Мартин? - спросил Медоуз.
   Броди кивнул:
   - Это моя работа.
   - Мне кажется, что ты вовсе не обязан болтаться на катере.
   - Ну, это уже решено.
   - Как называется его катер? - спросил Хупер.
   - По-моему, "Орка", - ответил Броди.
   Медоуз, Хупер и Уитмен собрались уходить.
   - Желаю удачи, - сказал Уитмен. - Я даже завидую вам. Наверное, будут
увлекательные поиски.
   - Лучше уж без этой увлекательности, - заметил Броди. - Просто я хочу
покончить с проклятой тварью.
   В дверях Хупер обернулся.
   - Я тут кое-что вспомнит, - сказал  он.  -  Знаете,  как  австралийцы
называют белых акул?
   - Нет, - ответил Броди без всякого интереса. - Как?
   - Белая смерть.
   - Вы нарочно сказали мне об этом, а? - спросил Броди, закрывая за ним
дверь.
   У выхода из здания управления ночной дежурный остановил Броди:
   - Вам звонили, шеф, когда вы были у себя. Я решил, что не  стоит  вас
беспокоить.
   - Кто звонил?
   - Миссис Вогэн.
   - Миссис Вогэн!
   Броди не помнил, чтобы  он  хоть  раз  разговаривал  с  Элеонорой  по
телефону.
   - Она просила передать вам, что это не к спеху.
   - Сейчас позвоню ей. Она очень стесняется, даже если бы ее дом горел,
она, вызывая пожарных, стала бы извиняться за  беспокойство  и  спросила
бы: не заедут ли они к ней, когда окажутся где-нибудь рядом.
   Возвращаясь в свой кабинет, Броди вспомнил, что Вогэн однажды  сказал
об Элеоноре: "Всякий раз, когда  жена  выписывает  чек  на  доллар,  она
оставляет чистой графу, где указывается сумма в центах, боясь  оскорбить
получателя  своим  недоверием:  вдруг  он  подумает,  что  его   считают
способным приписать несколько центов".
   Броди набрал номер телефона Вогэнов, и Элеонора тут же сняла  трубку.
"Сидела у аппарата", - подумал Броди.
   - Элеонора, это Мартин Броди. Вы звонили?
   -  О  да.  Ужасно  неудобно   беспокоить   вас,   Мартин.   Если   вы
предпочитаете...
   - Нет, у меня есть время. Так что вы хотели сказать?
   - Это.., ну, я звонила вам  потому,  что  Ларри,  как  мне  известно,
разговаривал сегодня с  вами.  Я  подумала,  может,  вы  знаете,  но  не
случилось ли чего.
   "Она не в курсе дела, - подумал Броди. -  Но  будь  я  проклят,  если
Элеонора Вогэн узнает что-нибудь".
   - А что произошло? О чем это вы?
   - Не знаю, как начать, но.., ну, Ларри, как вам известно, пьет  мало.
И очень редко. По крайней мере, дома.
   -И?
   - Сегодня вечером, вернувшись домой, он не произнес ни слова.  Просто
прошел в кабинет и, как мне кажется, выпил почти бутылку  виски.  Сейчас
он спит в кресле.
   - Я бы не стал тревожиться, Элеонора. Вероятно, что-то его беспокоит.
Все мы попадаем в тиски время от времени.
   - Я понимаю. Только.., с ним что-то стряслось. Я это чувствую. Он сам
не свой вот уже несколько дней. Я подумала, может быть.., вы  его  друг.
Вы не знаете, что с ним такое?
   "Друг", - подумал  Броди.  Почти  тоже  самое  сказал  Вогэн,  но  он
выразился точнее: "Мы когда-то были друзьями".
   - Нет, Элеонора, не знаю, - соврал Броди. -  Впрочем,  я  поговорю  с
ним, если хотите.
   -  В  самом  деле,  Мартин?  Я   буду   очень   признательна.   Но..,
пожалуйста.., не упоминайте, что я  вам  звонила.  Он  не  любит,  когда
вмешиваются в его дела.
   - Не беспокойтесь. Не скажу. Постарайтесь ненадолго уснуть.
   - Ничего, если он останется в кресле?
   - Конечно. Только снимите с него  ботинки  и  набросьте  одеяло.  Все
будет в порядке.
   Пол Леффлер стоял за прилавком своей закусочной, поглядывая на часы.
   - Без четверти девять,  -  сказал  он  своей  жене  Розе,  пухленькой
симпатичной женщине,  которая  клала  масло  в  холодильник.  -  Что  ты
скажешь, если мы закроемся на пятнадцать минут раньше?
   - После такого удачного дня, как  сегодня,  я  согласна,  -  ответила
Роза. - Восемнадцать фунтов колбасы!  Когда  это  было,  чтобы  за  день
продавали восемнадцать фунтов колбасы?
   - А швейцарского  сыра,  -  добавил  Леффлер.  -  Разве  когда-нибудь
случалось, чтобы нам  не  хватило  швейцарского  сыра?  Несколько  таких
деньков - и мы бы недурно заработали. Ростбиф, ливерная  колбаса  -  все
идет! Словно отдыхающие сговорились покупать бутерброды только у нас.
   -  Подумать  только:  приезжают  из   Бруклина,   Истгемптона.   Один
отдыхающий сказал, что приехал из Пенсильвании только ради  того,  чтобы
посмотреть на акулу.
   - Разве у них в Пенсильвании не водятся акулы?
   -  Кто  знает?  -  сказал  Леффлер.  -  У  нас  становится,  как   на
Кони-Айленде.
   - Городской пляж уже, наверное, похож на свалку. -  Ну  и  ладно.  Мы
заслужили один-два хороших дня. - Я  слышала,  пляжи  снова  закрыли,  -
заметила Роза. - Да. Я всегда говорил: пришла беда - отворяй ворота. - О
чем это ты? - Так, ни о чем. Давай сворачиваться.
 
Глава 11 
 
   Океан  застыл,  словно  студень.   Ни   малейшего   ветерка.   Солнце
пронизывало своими лучами струившиеся  волны  нагретого  воздуха.  Порой
одинокая крачка вдруг бросалась вниз за добычей и снова взмывала  вверх,
а на воде еще долго расходились круги.
   Катер, казалось, замер, едва заметно двигаясь по течению. На корме  в
кронштейнах  торчали   два   спиннинга,   проволочные   лесы   разрезали
маслянистую пленку, которая тянулась за судном, уходя  на  запад.  Хупер
сидел на корме рядом  с  бадьей  галлонов  на  двадцать  -  в  ней  была
приманка. Каждые несколько секунд  ихтиолог  окунал  черпак  в  бадью  и
опрокидывал его содержимое за борт.
   В носовой части катера двумя рядами  громоздилось  десять  деревянных
бочонков величиной  с  четверть  пивной  бочки.  Каждый  опутан  крепкой
пеньковой веревкой толщиной в три