. Вогэн закрыл дверь, подошел  к  дивану  и  тяжело
опустился  на  него.  Он  уперся  локтями  и  принялся  растирать  виски
кончиками пальцев.
   - Мы были друзьями, Мартин, - сказал он, - Надеюсь, мы останемся ими.
   - Медоуз говорил правду?
   - Я ничего не скажу. Не могу. Просто один  человек  когда-то  выручил
меня и теперь хочет, чтобы я отплатил ему тем же.
   - Иначе говоря, Медоуз прав.
   Вогэн посмотрел на Броди, глаза у мэра были красные и влажные.
   - Клянусь тебе, Мартин, если бы я только знал, как далеко все зайдет,
я бы никогда не пошел на это.
   - Сколько ты ему должен?
   - Сначала я занял десять тысяч. Пытался вернуть их дважды еще  давно,
но Тони и его друзья ни в какую не хотели брать. Повторяли, что  сделали
мне подарок и не стоит беспокоиться о таком пустяке. Но они до  сих  пор
не вернули мою долговую расписку. Несколько месяцев назад они пришли  ко
мне, и я предложил им сто тысяч наличными. Они заявили, что этого  мало.
Деньги им не нужны. Они попросили, чтобы я вложил их в одно дело. Мы все
выиграем, сказали они.
   - И сколько ты отвалил?
   - Одному богу известно. Все  до  единого  цента.  Даже  больше  того.
По-видимому, около миллиона долларов. - Вогэн  глубоко  вздохнул.  -  Ты
выручишь меня, Мартин?
   -  Я  лишь  могу  связать  тебя  с  окружным  прокурором.  Если  дашь
показания, то, возможно, сумеешь упрятать  своих  дружков  в  тюрьму  за
ростовщичество. - Меня убьют, прежде чем  я  успею  вернуться  домой  от
прокурора, а Элеонора останется нищей. Не такой помощи я  жду  от  тебя,
Мартин.
   - Знаю. - Броди посмотрел сверху вниз на Вогэна -  загнанный  раненый
зверь - и почувствовал жалость к мэру. Броди уже  сомневался,  правильно
ли он поступил, упорствуя в своем нежелании открыть пляжи. Что  на  него
влияет? Ощущение своей вины или  страх  перед  новым  нападением  акулы?
Действительно  ли  он  заботится  о  жителях  города  или  просто  хочет
облегчить себе жизнь, отказываясь рискнуть?
   - Вот что я скажу тебе, Ларри. Я открою пляжи. Но не для того,  чтобы
помочь тебе, ведь если я буду артачиться, ты  все  равно  избавишься  от
меня и поступишь по-своему. Пусть люди купаются, может  быть,  прежде  я
ошибался.
   - Спасибо, Мартин. Ценю твою искренность.
   - Это еще не все. Я сказал, что открою пляжи. Но я расставлю  на  них
своих людей. Хупер будет патрулировать в лодке. И каждый, кто придет  на
море, будет знать об опасности.
   - Ты не посмеешь! -воскликнул  Вогэн.  -  Лучше  уж  никого  туда  не
пускать.
   - Посмею, Ларри, именно так я и сделаю.
   - Хорошо, Мартин. - Вогэн поднялся. - Ты не  оставляешь  мне  особого
выбора. Если я избавлюсь от тебя, ты,  вероятно,  пойдешь  на  пляж  как
местный житель, будешь бегать по нему и кричать: "Акула!" Поэтому ладно.
Однако будь покладистым, Мартин, если не ради меня, то ради города.
   Броди вышел из кабинета. Спускаясь по лестнице, он посмотрел на часы.
Был уже второй час, и ему хотелось есть.  Он  прошел  по  Уотер-стрит  к
единственной  в  Эмити  закусочной.  Она  принадлежала  Полу   Леффлеру,
однокашнику Броди по средней школе.
   Броди открыл застекленную дверь и услышал слова Леффлера:
   "... Вроде проклятого диктатора, если хотите знать. Не понимаю,  чего
ему надо". Заметив Броди,  Леффлер  покраснел.  Когда-то  он  был  тощим
подростком, но,  возглавив  дело  отца,  не  смог  устоять  перед  бесом
чревоугодия - ведь перед ним без конца  маячили  разные  лакомства  -  и
теперь походил на грушу.
   Броди улыбнулся.
   - Это ты обо мне, а, Поли?
   - С чего ты взял? - сказал Леффлер и покраснел еще больше.
   - Ничего. Просто так. Если ты сделаешь мне сандвич -  ржаной  хлеб  с
ветчиной и швейцарским сыром, да еще с горчицей, - я сообщу  тебе  нечто
приятное.
   - Интересно, что бы это могло быть? - Леффлер начал готовить сандвич.
   - Я собираюсь открыть на праздник пляжи.
   - Это меня радует.
   - Плохие дела?
   - Плохие.
   - У тебя всегда плохие.
   - Не такие же, как  сейчас.  Если  положение  скоро  не  изменится  к
лучшему, из-за меня вспыхнут расовые беспорядки.
   - Что-то не понимаю.
   - Я должен взять на лето двух ребят - рассыльных.
   Просто обязан. Но мне не по карману нанять обоих.  Не  говоря  уже  о
том, что сейчас двоим просто нечего  делать.  Поэтому  я  могу  временно
принять только одного. Один претендент - белый, другой - негр.
   - Кого же ты наймешь?
   - Черного. Он нуждается больше. Молю бога, чтобы второй  не  оказался
евреем.
   Броди вернулся домой вначале шестого. Когда он въехал на свою улочку,
дверь открылась и Эллен выбежала ему навстречу. Она была вся в слезах  и
чем-то взволнована.
   - В чем дело? - спросил Броди.
   - Слава богу, что ты приехал. Я звонила тебе на  работу,  но  ты  уже
ушел. Иди сюда. Скорее.
   Она взяла мужа за руку и потащила мимо двери  к  навесу,  где  стояли
бачки для мусора.
   - Он там, - произнесла она, указывая на один из них. - Посмотри.
   Броди снял крышку с бачка. На пакете с отбросами бесформенной  кучкой
лежал кот Шона - здоровый, упитанный самец по кличке Игрун. Голова  кота
была свернута, и желтые глаза смотрели назад.
   - Черт возьми, как это случилось? - спросил Броди. - Машина?
   - Нет, человек. - Эллен зарыдала. - Какой-то негодяй убил  кота.  Шон
был здесь, когда все произошло. Вдруг из автомобиля около обочины  вылез
мужчина. Он поймал кота и  принялся  сворачивать  ему  голову,  пока  не
сломал шею. Шон сказал, что она ужасно  хрустнула.  Потом  этот  человек
бросил кота на лужайку, сел в машину и уехал.
   - Он сказал что-нибудь?
   - Не знаю. Шон дома. У него истерика, и я его  понимаю.  Мартин,  что
происходит?
   Броди с шумом захлопнул крышку бачка.
   - Сукин сын! - выругался он. Горло у него сдавило, и он стиснул  зубы
так, что на скулах заходили желваки. - Пошли домой.
   Через пять минут из  двери,  выходившей  во  двор,  решительно  вышел
Броди. Он сорвал крышку с мусорного бачка и отбросил ее в сторону. Потом
нагнулся и вытащил труп кота. Отнес его к  машине,  швырнул  в  открытое
окошко и сел за руль. Он  выехал  на  дорогу,  и  автомобиль,  взвизгнув
тормозами, рванулся вперед. Промчавшись  сотню  ярдов,  Броди  в  порыве
ярости включил сирену.
   Спустя  несколько  минут  он  подъехал  к  дому  Вогэна  -  огромному
каменному  особняку  в  стиле  Тюдоров  на  Спрейн-драйв  неподалеку  от
Скотч-роуд. Он вылез из машины и, держа мертвого кота  за  заднюю  лапу,
поднялся по ступенькам лестницы  и  позвонил.  Броди  надеялся,  что  не
встретит Элеонору.
   Дверь открылась, и Вогэн сказал:
   - Привет, Мартин. Я...
   Броди поднял кота и сунул его мэру в лицо.
   - Что ты скажешь на это, подонок?
   Глаза Вогэна расширились.
   - В чем дело? Не понимаю, о чем ты говоришь?
   - Это сделал один из твоих друзей. Прямо возле моего дома, на  глазах
у сына. Они убили моего кота! Это ты велел им?
   - Опомнись, Мартин. - Вогэн, казалось, был  искренне  потрясен.  -  Я
никогда бы так не поступил. Никогда.
   Броди опустил кота и спросил:
   - Ты звонил своим дружкам после того, как я ушел?
   - Ну.., да. Но только сообщить, что пляжи будут открыты завтра.
   - И это все?
   - Да. А что?
   - Ты бессовестно врешь! - Броди швырнул кота Вогэну в  грудь,  и  кот
упал на пол. - Знаешь, что заявил негодяй,  который  свернул  шею  коту?
Знаешь, что он прокричал моему восьмилетнему мальчику?
   - Нет. Конечно, не знаю. Откуда мне знать?
   - Он сказал то же самое, что и ты. Он сказал: "Передай  своему  отцу.
Пусть будет покладистым".
   Броди повернулся и спустился с лестницы, а Вогэн остался стоять возле
бесформенной кучки костей и шерсти.
 
Глава 10 
 
   В пятницу было пасмурно, моросил дождь, и купалась всего одна молодая
пара. Они быстро окунулись рано утром - как раз в  то  время,  когда  на
пляже появился один из полицейских Броди. Хупер шесть  часов  провел  на
воде и ничего на обнаружил. В пятницу вечером Броди позвонил в береговую
охрану, чтобы справиться о прогнозе погоды. Броди сам  толком  не  знал,
чего хочет. Он понимал, что в  три  праздничных  дня  ему  следовало  бы
желать яркого солнца и ясного неба. Но в глубине души он мечтал о шторме
и пустующих пляжах. Как  бы  то  ни  было,  Он  умолял  всех  святых  не
допустить беды.
   Броди мечтал, чтобы Хупер вернулся в Вудс-Ход. Не только потому,  что
тот незримо  присутствовал  всюду  и  как  специалист-ихтиолог  отвергал
опасения шефа полиции. Броди догадывался,  что  Хупер  каким-то  образом
нарушил покой его семьи. Броди было известно, что Эл-лен разговаривала с
молодым человеком после той вечеринки: Мартин-младший  упомянул  как-то,
что Хупер обещал устроить пикник на берегу океана и  поискать  с  детьми
раковины. Затем это недомогание в среду.  Эллен  сказала,  что  ей  было
плохо, и действительно выглядела измученной, когда Броди приехал  домой.
Но где был Хупер в среду? Почему мялся, когда Броди спросил его об этом?
Впервые за много лет супружеской жизни у Броди появились сомнения, и они
оставляли неприятное двойственное чувство - угрызения совести за допрос,
учиненный Эллен, и боязнь, что его подозрения оправданны.
   По прогнозу погоды ожидался ясный, солнечный день, ветер юго-западный
со скоростью пять-десять узлов. Что ж, подумал Броди,  может,  это  и  к
лучшему. Если праздники пройдут хорошо и  никто  не  пострадает,  то  я,
пожалуй, поверю, что акула ушла. И Хупер наверняка уедет.
   Броди обещал, что позвонит Хуперу сразу после разговора  с  береговой
охраной. Он стоял у телефона на кухне. Эллен мыла  посуду  после  ужина.
Броди знал, что Хупер остановился в гостинице "Герб Абеляра". Он  увидел
телефонную книгу на кухонной полке под грудой счетов и  комиксов.  Хотел
было вытащить ее, но передумал.
   - Мне надо позвонить Хуперу, - сказал он Эллен. - Ты не помнишь,  где
телефонная книга?
   - Шесть-пять-четыре-три, - сказала Эллен.
   - Что это?
   - "Герб Абеляра". Номер телефона: шесть-пять-четыре-три.
   - Откуда ты знаешь?
   - У меня хорошая память на телефоны. Ты же знаешь.
   Он действительно знал и выругал себя за глупую уловку.  Броди  набрал
номер.
   - "Герб Абеляра". - В трубке раздался молодой мужской голос.  Отвечал
ночной портье.
   - Комнату Мэта Хупера, пожалуйста.
   - Простите, вы не знаете, какой у него номер комнаты, сэр?
   - Нет. - Броди прикрыл трубку ладонью и спросил Эллен: - Ты  случайно
не знаешь номер его комнаты, а?
   Она только взглянула на мужа и отрицательно покачала головой.
   - Нашел, - сказал портье. - Четыре-ноль-пять.
   Телефон прозвонил дважды, прежде чем Хупер снял трубку.
   - Это Броди.
   - Да. Добрый вечер.
   Броди смотрел на стену  -  пытался  вообразить,  как  выглядит  номер
Хупера. Он увидел маленькую темную мансарду,  смятую  постель  и  сбитые
простыни. Вдруг Броди показалось, что он сходит с ума.
   - Я думаю, нам завтра придется поработать, -  сказал  он.  -  Прогноз
хороший.
   - Да, знаю.
   - Что ж, встретимся в порту.
   - Во сколько? - Я полагаю, в полдесятого. Вряд ли кто-нибудь  залезет
в воду раньше.
   - Хорошо. В полдесятого.
   - Прекрасно. Да, кстати, - сказал Броди, - как у  вас  дела  с  Дейзи
Уикер?
   -Что?
   Броди пожалел, что задал этот вопрос.
   - Ничего. Просто мне любопытно. Я о том, вы с ней поладили или нет?
   - Гм... Почему это  вас  интересует?  Разве  вы  обязаны  следить  за
интимной жизнью своих знакомых?
   - Извините. Забудьте о моей невольной  бестактности.  -Броди  повесил
трубку.  Обманщик,  подумал  он.  Что,  черт  возьми,   происходит?   Он
повернулся к Эллен. - Я хотел спросить тебя-  Мартин  что-то  говорил  о
пикнике на берегу. Когда это будет?
   - Мы еще не решили, - ответила она. - Просто мечтали немного.
   - Вот как? - Он посмотрел на нее, но она отвела взгляд в  сторону.  -
Тебе пора спать.
   - Почему?
   - Ты плохо себя чувствовала. И вот уже второй раз моешь один и тот же
стакан. - Он достал банку  пива  из  холодильника.  С  силой  дернул  за
металлическое ушко, и оно сломалось. - Что за черт! -  выругался  Броди;
он швырнул банку в мусорный бачок и быстро вышел из кухни.
   В субботу в полдень Броди стоял на гребне дюны, наблюдая  за  пляжем,
протянувшимся вдоль Скотч-роуд; он  чувствовал  себя  наполовину  тайным
агентом, наполовину идиотом. На нем была рубашка с короткими рукавами  и
плавки - он их купил специально для дежурства на берегу. Броди раздражал
вид собственных ног - бледных, почти без волос. Ему хотелось  прийти  на
пляж вместе с Эллен, тогда он не казался бы себе белой вороной, но  жена
не захотела, заявив, что раз уж его в выходные не будет дома, она  лучше
займется домашними делами. В пляжной сумке, лежавшей на  песке  рядом  с
Броди, находился бинокль, портативная рация, две банки пива и бутерброды
в  целлофановой  обертке.  "Флика"  медленно   двигалась   в   восточном
направлении приблизительно в четверти мили или  в  полумиле  от  берега.
Броди наблюдал за катером и думал: "По крайней мере я знаю, где  сегодня
Хупер".
   Береговая  охрана  оказалась   права:   день   выдался   отличный   -
безоблачный, теплый, с моря дул легкий ветерок. На пляже было  пустынно.
Около дюжины ребят  расположились,  как  обычно,  отдельными  группками.
Несколько пар дремали: они лежали неподвижно, словно мертвые;  казалось,
малейшее движение могло помешать загару.  Одна  семья  устроилась  возле
жаровни с древесным  углем,  установленной  прямо  на  песке,  до  Броди
доносился аромат жарившихся на решетке рубленых бифштексов.
   Никто еще не купался. Две матери вместе с отцами  подводили  детей  к
воде, разрешая побарахтаться у берега, но спустя несколько минут - то ли
устав ждать, то ли опасаясь акулы - приказывали малышам выйти на берег.
   Броди услышал позади шелест  травы  и  обернулся.  Тучные  мужчина  и
женщина, которым с виду перевалило за сорок,  с  трудом  карабкались  на
дюну, они тащили за собой двух  хныкающих  мальчишек.  На  мужчине  были
брюки защитного цвета,  легкая  белая  рубашка  и  кеды.  На  женщине  -
короткое платье из набивного ситца, открывавшее дряблые ляжки.  В  руках
она держала пару сандалий. За  ними  виднелся  автофургон,  стоявший  на
Скотч-роуд.
   - Чем могу быть полезен? - спросил Броди, когда  пара  взобралась  на
вершину дюны.
   - Это тот самый пляж? - поинтересовалась женщина.
   - Какой пляж вам нужен? Городской пляж находится...
   - Тот самый, -  сказал  мужчина,  вытаскивая  карту  из  кармана.  Он
говорил с акцентом, выдававшим в нем жителя Куинса.  -  Мы  повернули  с
автострады двадцать семь и ехали прямо по дороге. Это тот самый пляж.
   - Тогда где же акула? - спросил один из  сыновей,  толстый  мальчишка
лет тринадцати. - Ты говорил, мы поедем смотреть акулу.
   - Помолчи, - одернул его отец. Он обратился  к  Броди:  -  А  где  же
знаменитая акула?
   - Какая акула?
   - Та, которая сожрала трех человек. Я видел ее по телеку  -  по  трем
разным каналам. Есть акула, которая убивает людей. Именно здесь.
   - Тут была акула, - ответил Броди. - Но ее больше  нет.  И  если  нам
повезет, она сюда не вернется.
   Мужчина с минуту в упор смотрел на Броди, а затем прорычал:
   - Мы проделали весь этот путь лишь для того, чтобы увидеть  акулу,  а
вы хотите сказать, что она ушла? По телеку говорили совсем другое.
   - Ничем не могу помочь, - ответил Броди. - Не знаю, кто  вас  уверил,
что вы увидите эту тварь. Акулы не выходят на берег  просто  так,  чтобы
пожать вам руку, понимаете?
   - Хватит дурачить меня, приятель.
   Броди выпрямился.
   - Послушайте, мистер, - сказал он и вытащил  бумажник,  засунутый  за
пояс плавок: он раскрыл его так, чтобы мужчина  мог  видеть  полицейскую
бляху. - Я шеф полиции города. Не знаю, кто вы или кем себя считаете, но
вы не имеете права приходить на частный пляж Эмити и хулиганить.  Теперь
говорите, что вам надо, или убирайтесь прочь.
   С мужчины сразу слетела спесь.
   - Извините, - сказал он. - Это все из-за проклятых заторов на  дороге
и визга ребят над ухом. И думал, что нам хотя бы  удастся  взглянуть  на
акулу. Ради нее мы и притащились сюда.
   - И вы ехали два с половиной  часа,  чтоб  взглянуть  на  акулу?  Для
чего?
   - Чем-то надо заняться. В прошлые  выходные  мы  были  в  заповеднике
"Джангл хабитат". А в эти хотели отправиться  на  побережье  Джерси.  Но
потом услышали про акулу. Ребята ее никогда не видели.
   - Ну, надеюсь, что сегодня они опять ее не увидят.
   - Вот неудача-то, - сказал мужчина. -  -  А  ты  говорил,  мы  увидим
акулу, - захныкал один из мальчиков.
   - Замолчи, Бенни! - Мужчина снова повернулся к  Броди.  -  Можно,  мы
здесь перекусим?
   Броди  знал,  что  надо  бы  отослать  их  на  городской   пляж,   но
автостоянкой возле него разрешалось пользоваться только жителям Эмити. И
этим туристам пришлось бы оставить свой фургон слишком далеко от берега.
Поэтому Броди сказал:
   - Пожалуй, можно. Если кто-нибудь будет возражать, вы  сразу  уедете,
но, по-моему, сегодня к вам никто  не  привяжется.  Перекусывайте  себе.
Только ничего не бросайте на берегу: ни оберток от жевательной  резинки,
ни обгорелых спичек, иначе я оштрафую вас.
   - Хорошо,  -  согласился  глава  семейства.  -  Ты  взяла  термос?  -
обратился он к жене.
   - Забыла в фургоне, - сказала она. -  Не  думала,  что  мы  останемся
здесь.
   - Черт, знает что. - Мужчина устало поплелся вниз к дороге. Женщина и
двое ребятишек отошли в сторону на двадцать - тридцать ярдов и  сели  на
песок.
   Броди взглянул на часы: четверть первого. Он засунул руку  в  пляжную
сумку и вынул портативную рацию. Потом нажал на кнопку и сказал:
   - Ты слышишь, Леонард?
   Затем отпустил кнопку.
   Почти тут же послышался резкий, искаженный голос Хендрикса:
   - Я слушаю, шеф. Прием.
   Хендрикс добровольно согласятся  торчать  на  городском  пляже.  ("Ты
скоро поселишься на берегу", - сказал Броди, когда  Хендрикс  напросился
дежурить. Молодой полицейский рассмеялся в ответ:  "Конечно,  шеф.  Если
живешь в таком городе, как наш, просто  грех  не  позаботиться  о  своем
теле").
   - Что у тебя? - спросил Броди. - Все в порядке?
   - Ничего особенного, вот только одно  непонятно.  Ко  мне  все  время
приходят люди и предъявляют билеты. Прием.
   - Какие билеты?
   - Входные, на пляж. Они говорят, что купили их в городе. Вы бы видели
эти идиотские билеты. Один сейчас у  меня  в  руках.  На  нем  написано:
"Акулий пляж. На одного человека. Два пятьдесят". Я думаю, что  какой-то
жулик зашибает  неплохую  деньгу,  продавая  простаках  липовые  билеты.
Прием.
   - Что они делают, когда ты возвращаешь билеты?
   - Вначале приходят в бешенство, когда я сообщаю, что их надули и  что
вход на пляж бесплатный. Затем прямо-таки сатанеют, когда  предупреждаю,
что без специального разрешения нельзя пользоваться автостоянкой. Прием.
   - Ты узнал, кто продает билеты?
   - Мне сказали - какой-то тип. Он встречает приезжих на  Мейн-стрит  и
говорит, что пройти на пляж можно только по билетам. Прием.
   - Я хочу знать, кто, черт возьми, торгует билетами. Леонард, надо его
забрать. Сбегай к телефонной будке на стоянке, позвони в участок и скажи
любому из наших, что я приказываю пойти  на  Мейн-стрит  и  взять  этого
жулика.
   Если он приезжий, пусть выкинут паршивца из города. Если живет здесь,
пусть посадят.
   - По обвинению в чем? Прием.
   - Неважно. Придумайте что-нибудь. За  мошенничество.  Только  уберите
его с улицы.
   - Будет сделано, шеф.
   - Что-нибудь еще?
   - Ничего. Приехали парни с телевидения,  но  они  ничего  не  делают,
только расспрашивают отдыхающих. Прием.
   - О чем?
   - Так, обычные вопросы. Например: вы  не  боитесь  купаться?  Что  вы
думаете об акуле? Всякая ерунда. Прием.
   - Давно они приехали?
   - Рано утром. Не знаю, сколько они.
   Здесь проторчат.
   Все равно никто не купается. Прием.
   - Пусть торчат, лишь бы не пакостили.
   -