советы.  Все
дело - во времени. Что-то не в порядке с  ним.  Потому  нас  и  стали  так
спешно забирать. Мы и Земля  -  в  разных  хронологических  плоскостях,  и
потому с самого начала дистасвязь стала давать перебои. Сначала валили все
на ионосферу и только потом сообразили... И  сразу  же  протрубили  отбой.
Кто-то  произвел  необходимые  измерения,  и  обнаружилось,  что   чертовы
плоскости расходятся - все больше и больше, понимаешь?
     - Нет, - признался Дуг. - Я  знаю,  что  с  диставолнами  происходила
какая-то накладка, но при чем тут время?
     - Правильно, - Габриэль насмешливо кивнул. - Так оно и  должно  быть.
Если двое, живущих в разных временных плоскостях, попытаются общаться друг
с дружкой,  ничего  хорошего  из  этого  не  выйдет.  Потому  и  барахлила
дистасвязь. С самых первых дней.
     - Подожди! Он же не знает главного! - Терентий снова перегнулся через
стол. - Ты представляешь себе, сколько продлилось изучение Земли?
     - Не понимаю... - Дуг ощутил нарастающее раздражение. - Что ты хочешь
сказать?
     - А то, дружок, что со  времени  первого  перелета  на  нашей  старой
доброй  Саквенте  прошло  чуть  больше  года!  Всего-навсего!  -  Терентий
торжествующе поднял указательный палец. - На  Земле  же,  как  ты  знаешь,
экспедиции работали - без малого десятилетие! Вот так,  красавчик!  Десять
лет!.. Это и называется разновременьем. Теперь ты понял?
     - Этого не может быть, - пролепетал Дуг.
     Терентий расхохотался.
     - Скоро от Саквенты будет... - он старательно - в  несколько  приемов
сложил кукиш.
     - Такие как Томас  сотрут  ее  в  порошок,  -  словоохотливо  добавил
Габриэль.
     Эрих снова двинул кулаком по  столу  и  зашелся  в  смешливой  икоте.
Смеяться он тоже,  видимо,  разучился.  Сунув  в  рот  толстенную  сигару,
Габриэль трясущимися руками попытался ее зажечь. Дуг  тоскливо  следил  за
его попытками, отгоняя  закрадывающуюся  в  сердце  неуверенность.  Что-то
подобное он слышал уже от сокамерников в стационаре, но  тогда  не  придал
новости особого значения. Он попросту ей  не  поверил.  Слишком  уж  много
всего нашептывали по разным углам, а это и вовсе походило на  злую  шутку,
нелепицу, выдуманную каким-нибудь идиотом воде Эриха.
     - Вот поэтому Виктор с Клэнгом и вынуждены торопиться, -  резюмировал
Габриэль. - Что-то там с этими плоскостями продолжает происходить, так что
если мы хотим подгадать в свое время...
     - Я подозреваю, - скрипуче перебил его Терентий, что именно  по  этой
причине Томас боится возвращаться.  Одному  черту  известно,  что  мы  там
застанем, когда прилетим.
     - Увы, время - есть то,  что  нам  пока  не  подвластно,  -  Габриэль
окутался едким дымом и закашлялся.
     - Да! Но у нас есть хронопуски!
     - Ты имеешь в виду так называемые "прыгалки"? Действительно есть.  Но
не забывай, это перемещение лишь  в  одном-единственном  направлении  -  в
будущее без возврата. А это отнюдь не то же  самое,  что  машина  времени.
Какого черта на спешить в неведомое "завтра", если мы  желаем  попасть  во
"вчера"?
     - Значит, мы можем попасть не в свой день?
     - А это смотря, какой день ты пожелаешь считать своим или  не  своим.
По мне так без разницы, в какое  десятилетие  мы  угадаем.  Будет  ли  это
по-прежнему эпоха паровозов или уже начнут летать на глайдерах -  лишь  бы
Земля оставалась на своей орбите, а воздух годился бы для дыхания...
     Сказано было достаточно. Дуг махом опорожнил стакан, и огненный вихрь
взбешенной акулой заметался из желудка  в  грудь,  а  оттуда  в  голову  и
обратно. Джин, вырвавшийся из бутылки не терял  времени  понапрасну.  Чудо
свершилось, и, отдышавшись, Дуг с удивлением  обнаружил,  что  мир  вокруг
него прояснился и подобрел. Все встало на свои места, а к  нему  вернулась
его прежняя уверенность.
     - Этого не может быть!  -  безапелляционно  заявил  он.  -  Физически
невозможно! Уяснили?
     Терентий открыл было рот, но, передумав,  махнул  рукой.  Поднявшись,
потянул за собой размякшего Эриха.
     - Этот осел нам верит. Он считает нас за ослов, Эрих...
     Из щербатой пасти, окаймленной  рыжей  щетиной,  исторгся  угрожающий
рык. Эрих искренне сочувствовал своему опекуну.
     Повернувшись к Дугу, Габриэль задышал ему в лицо вонючим дымом  своей
сигары.
     - Ты ошибаешься, Дуг! Это скверная, но правда. Черт  его  знает,  как
это  происходит,  но  факт,  как  говорится,  налицо.   Один   из   многих
галактических фокусов. Черные дыры, пульсары и  так  далее...  Разумеется,
если бы я создавал вселенную, мой чертежик был бы куда проще. А  когда  за
геометрией первого и второго порядка вылазят искривленные  пространства  с
чудовищными нелинейностями, я начинаю чего-то отчаянно не  понимать  -  то
бишь, кому и зачем это было нужно. Я не за  то,  чтобы  все  было  слишком
просто, но когда все шиворот-навыворот... - Габриэль  закачал  головой.  -
Словом, никогда не был силен в таких вещах. Да и  не  хочу  быть  сильным.
Знаю лишь, что в процессумах первыми забили тревогу и  бьют  до  сих  пор.
Поэтому заткнут им рот - тоже первым. И, по всей видимости, очень скоро.
     Дуг кивнул, но скорее из вежливости. Чудесный хмель набирал  силу.  В
ужасное не верилось, мир был прекрасен без всяких оговорок.
     - Нарастающую разницу во  времени  обнаружили  уже  первые  челночные
рейсы, - продолжал бубнить Габриэль. - Только  поначалу  никто  ничего  не
понял и неполадки с аппаратурой свалили на нерадивых техников. Другое дело
- ученая братия. Уже тогда в процессумах стали проводить опыты  с  первыми
земными штаммами. Но увидеть и осознать - вероятно, не одно и то же. Между
первым и вторым прошла довольно жирная жизненная полоса. Это  походило  на
пожар, Дуг! Дом, который одновременно подожгли с разных концов. Катастрофа
разразилась на Земле,  что-то  ужасное  дошло  и  до  местных  высоколобых
мыслителей. В общем - то, что  служащие  процессумов  преподнесли  в  один
прекрасный день Совету Старейшин, перепугало правителей настолько, что  на
Земле тут же было решено поставить крест. А заодно оптом засекретили и всю
информацию.
     Габриэль зашелся в кашле - он курил слишком крепкие сигары. От натуги
лицо его побагровело, руками он схватился за стол, видимо, боясь  потерять
опору и упасть. Дуг похлопал его по спине и с оптимизмом уверил:
     - Это, наверное, все интересно, но, сказать  по  правде,  ни  ты,  ни
Терентий ни черта в этом не смыслите. Миры  -  не  два  резиновых  мячика,
чтобы с легкостью сбегаться или разбегаться. Так что все это чепуха.
     - Нет, Дуг... - ты не прав. Ты... Ты должен верить  нам,  -  Габриэль
перемежал слова кашлем, отчего речь его выглядела еще более неубедительно.
По по-кроличьи красные его глазки часто моргали.
     - Ведь ты штурман! И если ты не будешь нам верить...
     Дуг, смеясь, продолжал мотать головой.  Мир  был  ясен  и  чист,  как
искусственно выращенный кристалл. Не было никаких  хроноплоскостей,  и  не
было никакого разновременья. Все во вселенной казалось  Дугу  до  смешного
простым. И он откровенно  не  понимал,  отчего  они  еще  пытались  с  ним
спорить. Бедные недоучки...
     Приблизившись к Габриэлю вплотную, он по складам повторил:
     - Че-пу-ха! Понял? Потому что физически невозможно!..
     Тем временем засевшие в  туалете  Эрих  с  Терентием  орали  друг  на
дружку, набирая обороты. Вернее  орал  только  Терентий,  Эрих  же  злобно
огрызался. По всей видимости, там происходил не менее содержательный спор.
     - Дуг! Кому ты это говоришь?.. Вот этими  самыми  руками  я  не  одну
сотню раз пытался связываться с Землей. Ты... Ты  знаешь  хоть  что  такое
дистасвязь? Ты, может быть, и штурман, Дуг, но ты  не  связист.  Так  вот,
милый мой, если человеческую речь замедлить в десятки раз, получится пшик!
Она расползется на составные элементы, и ты никоим образом не отличишь  ее
от помех!
     - Че-пу-ха!
     - В таком случае я скажу тебе правду. Прямо в глаза... Ты осел,  Дуг!
Ты ничего не понимаешь в жизни...
     Габриэль не договорил.  Из  туалета  вывалились  Терентий  с  Эрихом.
Скрюченный  палец  недавнего  спутника   Дуга   закачался,   указывая   на
толстенького Габриэля.
     - Вот он подонок плешивый!  -  на  губах  Терентия  показалась  пена.
Вложив в этот  полный  ненависти  вопль  последние  силы,  далее  Терентий
заговорил уже через всхлипы, часто глотая катящиеся по худому лицу слезы.
     - Эрих! Ты только послушай... Этот гад служил у карателей.  Он  ловил
таких, как ты, как Дуг, как я. А этот... - он уже  показывал  на  Дуга,  и
было ясно, что он никого и ничего уже не узнает. -  Этот  тоже...  Помогал
ему выжигать нас, топтать сапогами...
     Он так и не довершил фразы. С ревом разъяренного быка Эрих ринулся на
сидящих за столом. Сделав попытку вскочить, Дуг горько пожалел о том,  что
столько выпил. Стены шатались, руки сами собой шарили в  поисках  опоры  -
его с непреодолимой силой тянуло к земле.
     Только через секунду-другую он осознал, что на  нем  висит  Терентий,
пытаясь свалить вниз, подлым коленом  нанести  удар  в  пах.  Дуг  с  маху
подцепил его под ребра, и нападающий отлетел к дверям  туалета.  Эрих  уже
выбирался из груды  досок  -  того,  что  осталось  от  обеденного  стола.
Габриэль держался за рассеченную щеку  и  с  решимостью  перепуганного  до
смерти человека размахивал пустой бутылкой перед лицом  Эриха.  Он  что-то
визгливо кричал, но Дуг не мог разобрать ни слова. Сам он пытался  шагнуть
вперед, но почему-то оказался на четвереньках, снова поднялся и  ухватился
за скамейку. Скрипнула входная дверь, Дуг повернул голову  и  в  изумлении
раскрыл рот. На него глядели голубые глаза необыкновенно красивой девушки.
Черные вьющиеся волосы падали на обтянутую комбинезоном тугую грудь.  Лицо
ее было  смуглым,  волнующим.  В  голове  Дуга  запрыгали  забытые  слова:
итальянка, полинезийка, цыганская кровь... Господи! Он стоял и не понимал,
отчего телом овладел паралич. Он был растерян, он был  оглушен.  Наверное,
следовало что-то сказать, но у него  не  находилось  на  это  ни  сил,  ни
мужества. С  нежданным  ангелом  сложно  заговорить...  Больше  ни  о  чем
подумать он не успел. Раздался нечеловеческий рев.
     -  Конда!  Пристрели  этого  психа!  -  визжащий  Габриэль  попытался
проскользнуть вдоль  стены,  но  огромная,  покрытая  рыжим  волосом  лапа
ухватила его за ногу, с  силой  рванула  назад.  Габриэль  заверещал,  как
подбитый  заяц.  Словно  в  тумане  Дуг  увидел,  как  девушка  вскидывает
пистолет. Грохот ударил в уши, но он запоздал.  Обмякшей  куклой  Габриэль
уже лежал возле стены. С  рыком  разбрасывая  обломки  стола,  на  девушку
двигался Эрих. Рот его сочился слюной,  редкие  рыжие  волосы  топорщились
уродливыми пучками. Животное,  а  не  человек...  Скамейка  в  руках  Дуга
взлетела вверх и  резко  опустилась  на  загривок  Эриха.  Детина  рухнул,
поверженно рыча, заелозил ногами. В остервенении Дуг  прыгнул  к  нему  и,
отбросив скамейку, пнул раз-другой. Эрих замолк.
     - Дуг!
     Голос принадлежал девушке, и  он  тут  же  обернулся.  С  готовностью
дрессированной собачонки. Губы его  сами  собой  расползлись  в  глупейшей
улыбке.  Возможно,  он  воображал  себя  победителем.  Ведь  рядом   лежал
поверженный враг, и все это было проделано ради нее  -  удивительной  феи,
чудом оказавшейся рядом.
     Из-за  спины  девушки  возник  незнакомый  человек  -  костистый,   с
пугающе-пустыми глазами. Повернув голову,  девушка  что-то  торопливо  ему
сказала, но  он  лишь  пренебрежительно  скривил  губы.  Мнение  спутницы,
вероятно, его не слишком интересовало. Дуг задохнулся от бешенства. И  это
продолжало твориться в его присутствии!..  Сжав  кулаки,  он  стремительно
шагнул к незнакомцу, но чужая,  взвившаяся  клинком  рука  опередила  его.
Переносицу и лоб обожгло резкой болью,  в  голове  разорвалась  осколочная
граната.
     Уже падая, Дуг успел  подивиться,  что  та  же  ударившая  его  рука,
ухватив  за  ворот,  старается  удержать  его  от  падения.  Но   сознание
задержалось лишь на мгновение и тут же поспешило оставить  Дуга.  Стены  и
потолок промелькнули перед гаснущим взором, гулко отозвался в черепе  удар
об пол. Дуг погрузился в беспамятство.


     ...Месяцы, годы, десятилетия... Теперь он уже  не  знал  в  точности,
сколько же миновало с тех пор, когда  спешно,  без  всякой  системы  стали
сворачивать экспедиции - одну за другой,  бросая  оборудование  и  архивы,
наскоро взрывая подземные бункеры и засыпая их землей.
     Дуг работал тогда во второй экспедиции Кунха  на  северо-американском
континенте, контролируя состояние помещенного в подземный ангар  крейсера.
Обычные  профилактические  работы  плюс  участие  в   нехитрых   операциях
разведгрупп. Они не делали ничего сложного - просто наблюдали чужую жизнь,
загружая компьютеры  всевозможной  информацией  и  регулярно  подкармливая
Совет Старейшин пестрыми дистасводками. Сюрпризов в  общем-то  хватало,  и
интерес к открытой  планете  нарастал  с  каждым  днем.  Все  было  вполне
объяснимо. Совершенно внезапно за внешним  сходством  главных  форм  жизни
стала приоткрываться пропасть, делящая  людей  Земли  и  Саквенты  на  два
абсолютно различных мира. И в увлечении никто не замечал, что, разрастаясь
вширь и вглубь, пропасть эта засасывает экспедиционные группы,  необратимо
меняя облик прилетевших первопроходцев.
     Первоначально  непредсказуемость   психики   землян,   господствующее
законодательство,  структура  проблем  -  удивляли,  не  пугая.  Удивление
рождало интерес, и взоры ученых с неослабевающим вниманием  погружались  в
пухлые  фолианты  результатов  продолжающихся  исследований.  До  поры  до
времени все шло своим чередом,  и  крейсерские  накопители  разогревались,
впитывая мегабайты земных парадоксов, граф-машины трудились над цветастыми
картами изученных территорий, таблицы с сотнями цифр трансформировались  в
загадочные кривые. Кроме человеческой им удалось обнаружить на планете еще
шесть пассивных цивилизаций.  Состав  экспедиций  расширили,  одновременно
увеличив число занимаемых на Земле точек. Впрочем, основное внимание,  как
и  прежде,  продолжали  уделять  гуманоидам  -   цивилизации,   безусловно
главенствующей на планете,  цивилизации  ярко  выраженного  экстремального
типа - именно так решили классифицировать землян. Однако, продолжалось это
недолго - всего-навсего какие-то месяцы, а  потом...  Потом  что-то  стало
ломаться.  В  экспедиционные  группы  проникло  немыслимое  для  Саквенты:
скандалы, грубые ссоры, драки. Именно таким образом  начинало  сказываться
влияние Земли. Как позже пытался объяснить себе  Дуг,  предметом  изучения
они избрали слишком опасную науку - науку свинства. Они  не  ведали  и  не
могли ведать того, что с первого  момента  прибытия  на  Землю  упомянутое
свинство уже вливается в их вены критическими дозами,  вытесняя  степенные
традиции Саквенты, заменяя их земной пылкостью, земными привычками, земной
непредсказуемостью. Пока они  наблюдали  и  анализировали,  чужая  планета
успела перейти в атаку.  Она  брала  незадачливых  исследователей  в  свои
мускулистые руки и мяла до синяков, до ссадин. Самое страшное  заключалось
в том, что грубость возымела обратное действие: медленно и неотвратимо они
превращались в землян, добровольно забывая о родной Саквенте.
     Иногда  Дуг  пробовал  объяснить  случившееся  томительной  жизнью  в
колониях, однако он явно лукавил. Скукой в центрах наблюдения не пахло.  И
объяснить повальное  дезертирство,  охватившее  все  шесть  экспедиционных
групп, был не в состоянии ни один из правителей Саквенты.
     Начало положила вернувшаяся из очередного рейса разведка. На этот раз
они посетили район Аляски,  впервые  вернувшись  неполным  составом.  День
своего возвращения - обросшие, со следами  обморожений  на  лицах,  -  они
превратили в день поминовения погибших. Разведчики пили из  принесенных  с
собой фляг, с пугающим азартом рассказывали  о  страшном:  о  золотоносных
карьерах, о цинге, о холоде, о массовых убийствах.
     Дуг  хорошо  запомнил  бледное  лицо  Кунха  -  начальника  тогдашней
экспедиции. Слушая разведчиков, он не проронил  тогда  ни  единого  слова.
Серые печальные глаза его смотрели в одну точку. Он словно предвидел  уже,
что ожидает их в ближайшем будущем.
     А через несколько дней люди стали уходить. Первой  пропала  разведка,
потом стали исчезать эксплуатационники и ученые. Кунх выслушивал  известия
об исчезновениях с унылым  спокойствием,  даже  не  пытаясь  предпринимать
какие-либо меры. По переменам в его  поведении  Дуг  да  и  многие  другие
всерьез заподозрили, что начальник  потихоньку  спивается.  Астро  Кеннет,
координатор группы, метался между Кунхом  и  людьми,  тщетно  доказывая  и
уговаривая, однако все уже было предрешено.
     К тому времени  дистасвязь  окончательно  вышла  из  строя,  и  Совет
пребывал в полном неведении относительно того, что же  в  действительности
творится   на   Земле.   Совершенно   незаметно   Саквента   оказалась   в
информационном вакууме. Отчасти  это  пытались  объяснить  тогда  наличием
плотного магнитного  панциря  вокруг  Земли,  препятствующего  прохождению
дистальных волн. На регулярные депеши в течении полутора лет лишь в первые
месяцы  Саквента  сумела  ответить  двумя-тремя  дистаграммами.  А  дальше
наступило молчание. Туман окутал головы,  и  когда  впервые  кто-то  робко
упомянул про разновременье, смутить людей это уже  не  могло.  Критический
момент наступил, участников экспедиций занимало совсем  иное.  Дистасводки
превратились в проформу, и никого в сущности уже не интересовало,  доходят
они до Саквенты или  нет.  Но  так  или  иначе  отправляли  их  с  прежней
регулярностью, заполняя эфир успокоительной  ложью,  обманывая  скорее  не
политиков Саквенты, а самих себя. И через месяц с небольшим, когда  обрела
жизнь программа возвращения, нервничающий Кунх, - тогда он уже практически
не выбирался из лагеря, - вызвал Дуга к себе и  ознакомил  с  приказом  об
эвакуации. Это был первый в истории исследования космоса приказ. До  этого
времени никто и никогда на Саквенте не приказывал. Так или иначе,  но  Дуг
все понял. Ему вменялось  в  обязанность  подготовить  крейсер  к  отлету.
Кеннет стоял тогда возле начальника, и по виду координатора Дуг догадался,
что  инициатива  исходит  от  него.  Сам  Кунх  был  уже  не  способен  на
решительные  шаги.  Дугу  ничего   не   оставалось   делать,   кроме   как
сосредоточенно кивать. Он не пробовал ни спорить с ними, ни  переубеждать.
А прямо от начальства он двинулся к своим  ближайшим  приятелям.  Этих  во
всяком случае уговаривать не пришлось, - оба - и Джаммака, и Слоппер давно
были за. В ту же ночь они ушли на лошадях, прихватив из разведоборудования
оружие  и  прыгалки.  Джаммака,  наиболее  прозорливый  из  троих,   сразу
предсказал зарождающуюся "охоту", и единодушно вся троица проголосовала за
то, чтобы исчезнуть, не дожидаясь ее.
     С помощью прыгалок они переместились вперед на десяток лет. Обратного
хода уже не было: прыгалки срабатывали только на переход в  будущее.  И  в
новом  времени,  на  новом  месте  с  прилежанием  истинных  пионеров  они
принялись обустраиваться, мечтая прожить на Земле если не  всю  жизнь,  то
достаточно солидную ее часть. И эту часть судьба  милостиво  им  подарила.
Каратели из поисковых отрядов добрались до них  далеко  не  сразу  -  лишь
через роковые десять лет. И взять им удалось одного Дуга. Джаммаку даже не
дотащили до лагеря - он истек кровью, Слоппер, по  всей  видимости,  сумел
улизнуть...
     Дуг пошевелился, и упрятанные  под  боком  пружины  отозвались  тугим
звоном. Этот топчан был чересчур мягок для него.
     И снова глаза уткнулись в низкий потолок,  в  мутные  от  пыли,  чуть
оплавленные по краям плафоны. Не выползающий  из  своего  угла  богомол  -
длинный, как