вы  должны  иметь  с  собою  парадный  мундир и смену чистого
белья, чтобы, будучи приглашенными в светское общество, могли
выказать себя как подобает человеку военного звания. Не дура-
ками писано!
     По Зарядину  можно  было часы проверять.  Человек-хроно-
метр. Как рассказал ответственный Шарову, время на Марсе было
разное. В Алозорьевске - столичное,  так столице было удобно,
и какая разница,  все равно неба нет,  а в поселениях времени
вообще не было, жили по гудкам: побудка, работа, поверка.
     Шаров уже не удивлялся безлюдью  переходов:  не  принято
было в городе гулять.  Отслужил четырнадцать часов,  поел где
кому положено - и отдыхай,  зря кислород не жги.  Общаться  -
перед  службой,  на политчасе.  Ничего,  на Земле тоже к тому
шло.
     Квартал вожаков - просторный,  раза в три  шире  других,
охранялся. Тамбуров не было, но воздух всегда оставался свеж.
Отсюда он и растекался по всему Алозорьевску по сложной  вен-
тиляционной системе,  двести верст ходов и труб, а бежит сам,
без моторов, естественным током.
     Шаров слушал пояснения Зарядина,  недоумевая, зачем было
посылать на Марс его, Шарова. Спросили бы санитарного ответс-
твенного, кто шпион, и дело с концом.  Очень даже просто.
     Резиденция первого вожака узнавалась безошибочно: будоч-
ка с охранником, яркие панели люцифериновых светильников, да-
же что-то вроде площадки.
     - Девятнадцать  ноль-ноль.  Я буду вас ждать.  У входа в
квартал.
     Охранник доложил о нем в переговорную трубу  и,  получив
разрешение, пропустил Шарова.
     - Первый вожак ждет вас, - двери распахнул не то денщик,
не то вестовой - в армейской форме,  но без погон. - Следуйте
за мной.
     Следовать было куда: анафилада комнат, переходы, перехо-
ды...
     - Капитан Шаров! - возвестил  вестовой.
     Гостиная была - впору и земной:  большая,  высокая, лишь
отсутствие окон выдавала Марс.  За роялем сидела барышня, на-
игрывая упаднического Шопена,  с десяток человек делали  вид,
что слушали.
     - Иван Иванович!  - встретил его третий. - Хозяин сейчас
будет,  а пока я познакомлю вас с нашим,  так сказать, бомон-
дом.
     Так сказать бомондом оказались местные вожаки - расселе-
ния,  снабжения,  добычи (опять с ударением на первый слог) и
перемещения вместе с женами.  Шарова они встретили настороже-
но,  хотя и улыбались, как улыбаются новой собаке начальника:
вдруг  укусит,  гад.  Было  сказано несколько приличествующих
слов о Матушке-Земле,  выражены надежды на дальнейшее продви-
жение по пути народного благоденствия и все прочее,  произно-
симое в присутствии офицера департамента.  Скучно и  неловко.
Наконец,  процедура знакомства окончилась, и Шарову удалось с
видом озабоченного и занятого человека сесть в уголке рядом с
симпатичной акварелью - весна, лужи и проталины, опушка голо-
го леса.
     - Нравится?  - Барышня покинула рояль и присела рядом  с
ним на диванчик. Тот и не скрипнул.
     - Нравится.
     - Это моя работа.
     - Очень нравится, - Шаров не лукавил. - Крепко написано.
Школа Лазаревича?
     - Угадали,-  барышня  смотрела  на Шарова с неподдельным
интересом.- Или вы знали?
     - Что знал?
     - Лазаревич - мой учитель.
     - Вам нравятся его работы?
     - Я  говорю не в переносном,  а в буквальном смысле.  Он
дает мне уроки живописи.
     - Вот как? - непохоже, чтобы она шутила.
     - Я - Надежда Ушакова, дочь Александра Алексеевича.
     Дочь первого вожака Марса?  Тогда понятно.  И раньше по-
нятно было, а сейчас еще понятнее.
     - А музыке кто вас учит?
     - Рахманинов.  Только  я неважная ученица.
     Девушке было лет семнадцать, и милая непосредственность,
с которой она говорила о своих учителях,  не раздражала, нап-
ротив,  казалось, так и должно Лазаревичу и Рахманинову учить
это диво.
     - А  про вас мнеї1 рараї0 рассказывал,  он на вас материал с
Земли получил. Вы - капитан Шаров, лучший в своем роде, прав-
да?
     - Каждый из нас в своем роде многого стоит, - Шаров и не
пытался разгадывать планы первого.  Разве не может он заинте-
ресовать юную барышню сам по себе? Все же офицер, новое лицо.
Имеет он право потешить себя иллюзией обычной жизни?
     Конечно. Конечно, нет.
     - Вы действительно видели цесаревича?  Я  имею  ввиду  -
близко? Разговаривали с ним?
     - Как с вами,  - вот теперь понятно.  Девушка мечтает  о
прекрасном принце. Дочь вожака - монархистка. Парадокс? Среди
молодежи приверженцев монархии становится  больше  и  больше.
Скоро департамент сочтет это проблемой и начнет решать.  Лад-
но, что это он все о плохом да о плохом.
     - Он действительно красив,  цесаревич?  Я спрашиваю, как
художница, - поспешила добавить девушка, краснея.
     - Вероятно. Я не ценитель мужской красы. Нормальный, хо-
роший мальчик. Ему всего четырнадцать лет.
     - И у него нет страшной болезни его отца?
     - Нет,  цесаревич Николай совершенно здоров, - бедняжка,
наверное,  искренне считает,  что император Алексей скончался
от гемофилии. Почему нет? Она же не служит в Департаменте.
     - Там,  в бумагах с Земли написано,  что цесаревич хотел
сделать вас бароном.
     Ну вот, и до Марса дошли слухи.
     - Баронами рождаются, Надежда Александровна.
     - Просто Надя.
     - Хорошо, Надя.
     - Я знаю, цесаревичу этого не позволил регентский совет.
Но потом, когда он коронуется?
     - Подождем и посмотрим, Надя. Вы давно на Марсе?
     - Четыре года.  Какї1 рараї0 сюда направили,  так мы с мамой
здесь и живем. Четыре года - это много?
     - Ну...
     - Говорят,  что если пробыть на Марсе пять лет, то потом
невозможно вернуться на Землю. Тяжесть придавит.
     - Какая в вас тяжесть,  Надя.  И потом,  разрабатываются
новые методы приспособления.  Да,  какое-то время тяжело,  но
потом все входит в норму.
     - Я тренируюсь. Знаете, кольчугу ношу, нет, не сейчас, -
она поймала взгляд Шарова,- гимнастикой занимаюсь, на охоту с
ї1рараї0 хожу. Это ведь поможет?
     - Безусловно.
     - Это вы так говорите. Успокаиваете.
     - Я не врач, но думаю - движение никому не вредит. Физи-
ческая культура. Mens sana in corpore sana.
     - Надеюсь,-  вздохнула Надя.
     Шаров осмотрелся. На них не то, чтобы глазели, но искоса
поглядывали. Замкнутое общество. Запасаются темой для пересу-
дов.  Офицер, беседуя с дамами и, особенно, с девицами, вести
себя должен сообразно правил общества,  не допуская  громкого
смеха, излишне вольных жестов, двусмысленных выражений и про-
чих действий,  кои можно было бы злым языкам толковать  прев-
ратно.
     - Конечно,  вам скучно, - Надя понимающе вздохнула. - Вы
привыкли к великосветскому обществу,  а мы здесь все - кухар-
кины дети.  Кроме меня, я - кухаркина внучка, - она с вызовом
посмотрела на Шарова. Продукт великих перемен, здорового дви-
жения нации, обновление аристократии.
     - Скажу вам по секрету - я сам сын кухаря.
     - Ну,  вы...- и,  спохватясь, добавила: - то есть я хочу
сказать,  что вам не приходится корчить из себя важную персо-
ну. Вожаки! Но ведь на Марсе.
     - В  древности  говорили  - лучше быть первым в деревне,
чем вторым в Риме.
     - Быть в Риме и значит - быть первым, - возразила Надя.-
Но чтобы это понять,  надо навсегда поселиться в деревне.  Вы
пойдете с нами завтра на охоту?
     - Боюсь, меня ждут другие дела.
     - Но вы ведь быстро справитесь с вашим заданием, правда?
     - Я постараюсь,  - ну, вот, началось. Всем нужен скорох-
ват. Чтобы  поймал поскорее,  кого нужно,  мы сами подскажем,
кого, и убрался бы отсюда подальше, людей не нервировал. А за
нами не пропадет, отблагодарим, не сумлевайся.
     - Какая у вас интересная работа, я читала в книгах - про
майора Пронина, капитана Иванова. Даже жуть захватывает.
     О, капитан Иванов!  Герой списка разрешенных книг,  дитя
отдела пропаганды, былинный богатырь, пачками отправляющий на
тот свет тайных и явных врагов нации!  Голубоглазый  русак  с
соломенными волосами!  Тебя любит, о тебе мечтает марсианская
дева!
     Завидки берут, кухарев сын.
     Шаров откашлялся.
     - Видите ли, Надя, книги, беллетристика не всегда совпа-
дают с реальностью.
     - Правда?  Я,  конечно, понимаю, что пишут о самом инте-
ресном, опуская детали, но ведь и интересного - много?
     - Бывает, - пришлось соврать Шарову.
     - Вот вы скажите, что главное для контрразведчика - сме-
лость, проницательность, умение драться и стрелять?
     - Умение выполнять приказы, наверное. Не знаю. Я ведь не
контрразведчик.
     - Ну, все так говорят.
     Да уж,  говорят.  Жандармская ищейка - если литературно,
при дамах.
     - А на кого вы собираетесь охотиться?
     - Сейчас, летом, много шакалов. Жируют, кроликов травят.
А мы - их.
     - Кроликов,  значит,  спасаете,  - Шарову стало неуютно.
Шакалы охотятся на кроликов,  люди - на шакалов, Департамент
- на людей.  Причем здесь Департамент?  Охотится  персонально
он, капитан Шаров, спасая... Знать бы, кого он спасает. Себя,
любимого. Свою собственную побитую молью шкурку. Дрянцо шкур-
ка, так ведь другой нету.  И рад бы поменять,  а нету. Издер-
жался, протратился. Бедный, бедный капитан Шаров...
     - А  вот  иї1  рараї0  - спасла от слез Шарова Надя.  Очень,
очень своевременно. Что может быть банальнее рыдающего офице-
ра Департамента? Разве нильский крокодил.
     Присутствующие не то,  чтобы замолкли совсем,  но - при-
тихли. Присмирели. Вожак пришел.
     - Не заговорила она вас, капитан? - Ушаков подошел прямо
к ним, минуя иных. - Надя у нас известная болтушка.
     - Но,ї1 рараї0, - запротестовала дочь.
     - Ладно, ладно, лучше сыграй нам что-нибудь веселенькое,
приятное.
     Надя обиженно  села  за  рояль  и  забарабанила  собачий
вальс.
     - Скоро взрослеть начнет, - немного озабочено проговорил
первый вожак.  Допустил до семейных дел.  За своего,  значит,
считает. Цени, капитан.
     Надя перескочила на Штрауса.
     - Пам,  пара-пам,  пам-пам, пам-пам, - вторил ей отец. -
Превосходно, не так ли? - было неясно, относится ли это к ме-
лодии,  исполнению или самой исполнительнице, но Шаров согла-
сился со всем.
     - Итак,  капитан, можем ли мы надеяться на скорейшее за-
вершение вашей сложной и ответственейшей миссии?
     - Наверняка сказать пока трудно...
     - Помните,  что  мы готовы оказать вам любое содействие.
Любое, понимаете?
     - Я очень ценю ваше содействие, - Шаров смиренно склонил
голову. Понимаю, как не понять.
     - Обычно...  В вашей практике...  Сколько времени уходит
на обнаружение врага?
     - По разному.  Бывает, дня хватает, бывает, месяца мало.
Конкретные обстоятельства, знаете ли...
     - Разумеется,  наш  случай не рядовой,  но и успех будет
весомее, - гнул свое первый вожак.
     - Я надеюсь, - не стал больше мучить его Шаров, - повто-
ряю,  только надеюсь, что дело мы закроем быстро, дня за два,
за три.
     - Отлично, - повеселел Ушаков. - Ваша репутация известна
и здесь,  потому-то я и рад, что именно вам поручено заняться
нашими делами.
     - Я польщен.
     Два-три дня. Фокус-покус. Кунштюк. Айн, цвай, драй! Шпи-
он,  вылезай! Ну, а кто даст ему времени больше? Не справится
Шаров за три дня, справится за день Лукин.
     Веселье хозяина передалось всем: люди задвигались, заго-
ворили громче, некоторые даже смеялись. Пора неопределенности
миновала,  можно и разрядиться.  Хороший человек этот  Шаров.
Понимает свое место.  Именно такие люди при нашем благосклон-
ном участии должны преуспевать на избранных поприщах.
     Надю за роялем сменил какой-то старичок,  и задорная му-
зычка лубочных оперетт оказалась кстати,  некоторые даже при-
нялись подпевать. Большая, дружная семья простых здоровых лю-
дей.
     Шаров еще говорил и с Надей,  и с другими ценителями ис-
кусства, пил крымские вина,  весьма недурные, ел бутерброды с
обязательной икрой, его слушали не без внимания, вежливо воз-
ражали и горячо соглашались.  В общем,  вечер прошел,  как  в
книгах про майора Пронина - шампанское и блондинки.  А кто-то
сомневался в правдивости беллетристики.
     После приема  первого  вожака номер 2-а показался совсем
уже клетушкой.  Провинция,  как же. В провинции, даже в самой
дремучей,  номера все же имеют окна. Можно открыть, послушать
вечерний шум, подышать просто, в конце концов. А тут - просто
крысюк в лабиринте.  Марс!  Сколько он здесь пробыл,  двенад-
цать,  нет,  пятнадцать часов - наверное, из-за разреженности
воздуха  вино пьянит втрое против земного,- да-с,  пятнадцать
часов тридцать три минуты, милостивый государь, а он и камеш-
ка марсианского не видел.  Ничего,  дело поправимое.  Зато он
познакомился с чудесной девушкой Надей, которая так интересо-
валась судьбой цесаревича, словно от того зависела и ее судь-
ба.  А разве нет?  Она и на будущего барона  Шарова  глядела,
словно на принца, приехавшего за ней из неведомого прекрасно-
го далека. Из рая. С Земли, где много-много молодых, красивых
и разных людей, где много воды, воздуха, много всего. А здесь
- отец,  не желающий смотреть правде в глаза,  не понимающий,
что год-другой, - и дочери придется остаться на Марсе навсег-
да.
     Впрочем, Ушаков не производит впечатление непонимающего.
Все он понимает. Просто сделать ничего не может. Вот и кидает
дочь взоры отчаяния и надежды на жандармского капитана  Шаро-
ва.
     Неужто так скверно?
     Марс. Марс,  Иван Иванович.  Ты сам сначала отсюда выбе-
рись, а уж потом о принцессах грезь.  Ищи,  ищи, капитан, это
твой шанс делом доказать преданность Отчизне. А то больно ум-
ным хочешь быть.
     Шпион. Найти шпиона легко.  Стоит лишь понять,  как тому
удалось сообщить о  гибели  экспериментального  поселения  на
землю. Вот и вопрос: как?
     За ответом тебя,  капитан,  и послали на Марс. Ты, брат,
давай,  того...  Думай, что ли... Если ничего другого не уме-
ешь.  Иначе не то что вина - воды первичной не увидишь. Расс-
тарайся, браток. Есть чего ради.


                           ГЛАВА 5

     - Это не так и сложно.  Берем два списка: первый - лица,
знакомые с проектом "Легкие", и второй - лица, имеющие доступ
к передатчику.  Общие,  входящие в оба списка, фамилии и есть
искомые подозреваемые,  - делился премудростями курсов Депар-
тамента Лукин.
     - Да?  - голова после вчерашнего болела совсем по-земно-
му. А рассола нет. Ближайшая бочка за сто миллионов верст.
     - Списки у нас имеются.  Совпадают всего четыре имени  -
подпоручик  положил перед Шаровым лист.  Жирные красные линии
подчеркивали намеченных  шпионов.  Плоды  просвещения.  Radi-
cis....
     - Губа не дура...- в списке  оказались  Ушаков,  Спицин,
Зарядин и некто Салов К.Т. Ах, да, вожак перемещения, толстя-
чок,  у него еще жена так забавно пела -  "из-за  острова  на
стержень..." Вольно же ему было про "Легкие" знать. - Да, за-
мах у вас богатырский.
     - Высокое положение не освобождает от подозрений,  - Лу-
кину явно хотелось поскорее получить маршальский жезл. Если в
Столице раскрыт  заговор генералов,  то почему в Алозорьевске
не быть заговору вожаков?
     - Не  освобождает,  - согласился Шаров.  - Подозревайте,
сколько угодно. Но - про себя. У вас есть допуск "П-1"?
     - Н.. Нет.
     - Тогда вы нарушаете параграф четыре уложения о проведе-
нии следственных  действий  в  отношении лиц высших категорий
значимости. А это можно расценить как преднамеренную  дискре-
дитацию представителей народной власти,  со всеми вытекающими
последствиями.
     - Но я... я только высказал предположение...  В порядке
подчиненности. И потом,  в списке есть Зарядин, - нашелся Лу-
кин.
     - Значит, подпоручик, вы считаете, что сведения были пе-
реданы на Землю кем-то из вашего списка?
     - Санитарным ответственным Зарядиным.
     - Как же удалось ему это сделать?
     - Надо допросить, он и расскажет.
     - Ну, а все-таки? Без допроса?
     - Вероятно, ему удалось поместить сообщение в камеру пе-
ремещения.
     - А дальше?
     - А  на Земле его сообщник извлек сообщение и переправил
в Лондон.
     - Значит, есть сообщник?
     - Обязательно. Как же иначе?
     - Но  на  Земле поработали над всеми,  имевшими допуск к
Марсианскому каналу перемещения. И сообщника не нашли.
     - Я  не  знал...  Но такое бывает.  Особо подготовленные
агенты могут пройти самый искусный допрос.  В  любом  случае,
даже если виновен и не Зарядин,  то на Земле-то кто-то инфор-
мацию получил?  Не могли же сведения попасть в Лондон  святым
духом?
     - Ваши умозаключения,  Лукин,  страдают ограниченностью.
Вы  настаиваете на том,  что сообщение было передано на Землю
именно отсюда, через главные ворота.
     - Но ведь других передатчиков нет!
     - Вы уверены? И даже если нет здесь, в Алозорьевске, су-
ществует ещ„ станция Берда.
     - Англичане? Но ведь до них не добраться!
     - Это  почему  же?  Если нет станции перемещения то вс„?
Вовсе нет. Нас разделяет всего триста верст.
     - Вот видите...
     - Триста верст,  подпоручик,  экипаж может преодолеть за
двое  суток,  даже быстрее.  Особых препятствий в техническом
плане нет.
     - Но... без ведома руководства...
     - Вы непоследовательны,  подпоручик.  Если  вам  достало
смелости обвинять  первых вожаков Марса в передаче материалов
через канал перемещения,  - не оправдывайтесь, - то почему бы
им  -  или одному из них - не послать верных людей на станцию
Берда?
     - Значит и вы считаете...
     - Я только рассматриваю возможности. Или рабочие поселки
- у них тоже есть экипажи,  и переход мог состояться и тайно.
А почему именно экипаж? Пеший переход также не исключен.
     - Но...  Триста верст! Мороз, отсутствие воздуха - разве
может кто-нибудь одолеть такой путь?
     - Как  знать.  Морозы сейчас послабее сибирских,  а воз-
дух... Я справлялся - батарея на сутки весит полпуда.  Массы,
то есть здесь,  на Марсе, куда легче. На пять дней выходит не
так уж много,  можно унести на себе.  А за пять дней пересечь
триста верст трудно, но не невозможно.
     - Но, камрад, сроки... Как они успели?
     - Успевают,  впритык,  но успевают.  И потом,  они могли
выйти и заранее.
     - Тогда,  получается, замор на Свотре был подстроен? Са-
ботаж?
     - Именно,  подпоручик. А вы - тяп, ляп, и готово. Хватай
вожаков.
     - Но ведь это тоже - лишь предположения?
     - Конечно.  А мы приехали сюда за фактами.  Так что  го-
товьтесь, подпоручик, мы отправляемся на место события.
     - На Свотру?
     - В экспериментальный поселок "Освобожденный Труд".  Наш
добрый ангел Зарядин готовит экипаж.  Он обещал управиться  к
десяти часам. Пейте сбитень, и мне передайте кружку.
     Хорошо бы послать одного Лукина,  а самому -  отлежаться
где-нибудь на травке,  пока голова не перестанет страдать. Но
здесь и травки-то нету никакой.  К тому же  вдруг  и  вправду
удасться хоть  что-то  отыскать.  Пеший переход к англичанам,
надо же. В отдел пропаганды надо проситься, капитан, про Про-
нина романы сочинять.
      Зарядин явно был педантом. Казалось, он специально ждал
за дверью, чтобы войти минута в минуту.
     - Экипаж готов.  Стоит в третьем шлюзе. Вожатый опытный,
на Свотру ходит постоянно.
    Очередная декомпрессия прошла почти незаметно - едва  ус-
пели надеть наружные костюмы.  Шаров огляделся в зеркале. Ну,
настоящий покоритель Марса. Или боярин времен Ивана Великого.
     - Коробочка,  что на поясе - неприкосновенный запас.  На
полчаса воздуха хватит, если что.
     - Что это за "если что"? - Наверное, коробочка Лукину не
глянулась. Маловато будет.
     - Вдруг нужда какая,  например, выйти из экипажа приспи-
чит.  В экипаже-то свой запас воздуха, вы к нему подключитесь
и дышите вволю.
     - И долго дышать можно? - может, у Лукина фобия?
     - Неделю.  Так что не бойтесь,  - Зарядин повел их к не-
большому шестиколесному паровичку. - Вам будет удобно.
     Тут он  приврал.  Или у него были свои понятия об удобс-
твах.  Особенно мешала трубочка