нергии. - Рассуждения о священности слова "монополия" слишком банальны, чтобы прислушиваться к ним. Но ты говоришь так, будто гипархат Узора реально существует. Это забавно.
     - Забавно? Как бы, к примеру, отреагировали инженеры какого-нибудь разграбленного тварями гипархата Пустоты, если бы соседние гипархаты запустили собственные Веретена в бывшие их родовые Тоннели?
     - Все в порядке, Пузырь очищен, - стремительно вступает в разговор гип Связи. Он подходит к краю ячейки, величаво поднимает руки, как бы отталкивая от себя собравшихся. - Давайте успокоимся, друзья. Пора успокоиться. Потому что перед нами, судя по всему, истинный гип Узора.
     - Неуловимый - гип Узора? - хохочет кто-то. - Что за нелепость!
     - Один самозванец за другим! - кто-то срывает голос. - А может, это сын последнего Координатора?
     - А ведь похож! Посмотрите на него, как похож, сожри меня червяк...
     Неуловимый встает. Он говорит по-прежнему тихо, и по-прежнему все его слышат. Наверное, оттого, что слушать здесь имеет смысл только этого человека.
     - Возможно, моя Печать некоторым из вас плохо видна и большинству наверняка незнакома. Даю рисунок крупно. Подготовлены к запуску мои документы - завещание отца и другие любопытные записи. Я готов пройти надлежащую проверку любой степени недоверия, и даже настаиваю, чтобы она была сделана как можно скорее, после чего титул будем считать подтвержденным. Мне исполнилось двадцать Единиц, так что теперь я действительно гип Узора. Новый гип Узора.
     Кто-то громко сомневается:
     - Странный рисунок Печати. В гипархате Узора, кажется, употреблялся знак "Бесконечность В Кристалле".
     - Все просто, - отвечает Неуловимый, вежливо улыбаясь. - Мой знак, как видите - это "Плюс, Разрезающий Спираль". Очень давно им владела семья главного архитектора службы Топологического Планирования. Если вы помните, Управление включало в себя и архитектурные отделы - тогда еще, когда в Галактике было из чего строить. Впоследствии все Топологические службы подчинили гипархату Узора, затем профессия архитектора отмерла за ненадобностью, затем и само Управление рассыпалось. Моя мать как раз принадлежала к упомянутому роду, растворившемуся, подобно многим другим, в более могущественной семье. Чтобы сохранить наперекор времени хотя бы частичку древних атрибутов власти, она и поставила мне свой родовой знак. Разрешение на это было получено, поскольку "Бесконечность В Кристалле" уже носил старший из наследников - мой брат. Ничего странного, высокородные.
     Гип Энергии номер пять вкрадчиво напоминает о себе:
     - Молодой человек намекал, что у него есть некая карта...
     - Полная Карта, - бесстрастно подтверждает Неуловимый. - Не намекал, а сообщил вполне отчетливо.
     - Как она могла сохраниться? Ведь сам же ты настаивал, что у гипархата Узора была монополия...
     - Ох, ну что за идиоты, - взрывается гип Связи. - Монополия была и осталась, потому что хранитель её перед нами. Прошу прощения.
     - Документы! - шумят, прорываются в разговор растревоженные ячейки Пузыря.
     - Пусть запустит свои записи!
     - С удовольствием, - соглашается Неуловимый.
     Информационные каналы перегружены нетерпением. Одной команды достаточно, чтобы зафиксированная на кристаллоносителях трагедия была опрокинута в фокус всеобщего внимания - в строгом соответствии с протоколом...

21.

     ...здесь полумрак и тишина - в строгом соответствии с традициями. Дворцовый пантеон уютен и мал по объему, поскольку рассчитан всего на одного посетителя. Объем пантеона имеет форму параллелепипеда - с прямыми стенами и прямыми углами. Нелепая конструкция, крайне редко используемая в архитектуре, ведь не каждый может позволить себе такую расточительность. Однако традиция сильнее скупости, тем более, в самом могущественном из нынешних гипархатов, каким является гипархат Связи. Между голыми прямоугольными стенами выстроились в два ряда столы странной формы. Столы носят древнее название "стойки", а само помещение называется "класс" - ещё одно мертвое, малопонятное слово. И считать бы подобную любовь к древности прихотью заскучавшего властителя, если бы не предметы, расставленные на стойках.
     В пантеоне собраны вычислительные устройства, которыми пользовались ещё пралюди. Терминалы, вставшие между людьми и вселенским разумом. Мерцающие плоские экраны, гудящие источники питания, неудобные клавиатуры для работы пальцами. Голова кружится, когда осознаешь, насколько человечество постарело. Однако настоящий трепет охватывает, лишь когда понимаешь, что перед тобой - не просто вышедшие из употребления приборы. Ведь они живые! Они функционируют, что само по себе уже чудо. Предметы на столах есть не что иное, как нервные окончания Систем, узелки тех нитей, которые дают возможность связаться со всемогущими духами Метро. Здесь пантеон. Здесь граница, отделяющая прошлое от будущего. "Терминальный класс", пылающая черта между придуманным и действительным...
     Так говорят системные жрецы.
     Терминалов десять - как раз столько, сколько Систем участвовало в создании Метро и в заполнении его людьми. Это неслучайно, что невидимых хозяев мира именно десять, и что Координат десять, как неслучайно и все происходящее в Пространстве и на Плоскости. Ибо цифр в этом мире также всего лишь десять, не больше и не меньше. От нуля до семерки - ровно десять. Тому повелела быть Система Счисления, подарившая Галактике единый язык общения. Она по праву обозначена Нулевым приоритетом - вот её терминал, крайний слева. Рядом стоит терминал, обозначенный Первым приоритетом - для Системы Координат, подарившей людям пространство. Далее следует Система Команд (Вторая), давшая Галактике смысл всякого движения, а людям - смысл жизни. Далее - Система Реального Времени (Третья), ограничившая мир законами и константами; затем - Система Интерполяции (Четвертая) и Система Экстраполяции (Пятая), обеспечившие Галактике прошлое и будущее, связавшие все частички мира жесткой взаимозависимостью. Наконец, Система Информации (Шестая), наполнившая пустоту мельчайшими подробностями: звуком, цветом, запахом, мыслями и чувствами, - и Система Имён (Седьмая), создавшая, собственно, людей. Все остальное было построено и синтезировано уже людьми.
     "Сосчитай от Нуля до Семи - получишь Священную Восьмерку".
     Почему "Восьмерку"? Что это за слово такое, доставшееся Галактике в наследство от давно исчезнувших создателей Метро? Изначальный смысл его никто уже не помнит - никто, кроме системных жрецов...
     Итак, в пантеоне темно и тихо. Освещены только стойки с терминалами, слышен только монотонный голос жреца, призывающего духов: "...Время придет, Дыхание Истины коснется Вас, и грянет Большой Резонанс. Время придет, накатит огненная волна, и Метро не станет. Лишь Вы останетесь, чтобы повелевать светом и тенью. Грянет очистка массивов, отмена смысла и цели, обнуление истинных имен, выключение и сброс модулей, но лишь Вам, вечным, будет дано оживить новые Программы..." Молитва заканчивается. Гип Узора ждет, вяло позевывая - то ли от скуки, то ли от усталости. "Именно гип Узора, отныне и навсегда", - усмехается он. Никаких вам "Неуловимых" или "Мастеров Узлов". Неуловимый герой Космоса перестал существовать - это очень непривычное, новое ощущение. Все, что произошло и произойдет, все утраты и приобретения - ради ослепительной мечты, которую пока никто не отменял. Иначе зачем бы Единой Системе понадобился такой герой? "Время придет..." - безмолвно откликается он на струящуюся между столами молитву. Да, придет время, и освобожденная Галактика узнает его истинное имя. Никаких вам "Неуловимых", "Мастеров Узлов" или "гипов Узора"...
     В молельне появляется системный жрец, усаживается за Нулевой терминал. Фигура человека, покрытая светопоглотителем, теряется в полумраке. Хорошо видны руки, спокойно лежащие на клавиатуре.
     - Они здесь, гип, - шепчет жрец. - Они вокруг. Говори.
     Юный гип Узора озирается:
     - Где?
     - Говори смело, Они слышат. Не хотел бы ты открыть Им свои мысли, прежде чем звездный свет поглотит твои записи?
     - Я спрашиваю, где Системы? - гость все крутит головой, пряча усмешку. - Кроме нас с тобой здесь никого нет. Ты не ошибаешься, посвященный?
     Служитель пантеона медленно встает, исчезнув целиком. Некоторое время он молчит.
     - Я тебя не понимаю, гип. Ты веселишься в столь торжественный момент? Если сомневаешься в моей профессиональной пригодности... ну, что ж, тогда...
     - Я должен кое в чем признаться.
     - Конечно. Они ждут правду, гип.
     - Я должен признаться, что не верю в эти глупости, - виновато вздыхает Свободный Охотник. - Я подозреваю, что власть твоей Восьмерки не распространяется на меня. А также на кого-либо еще, кроме вас, несчастных пленников построенного вами же Пантеона.
     - Что? - отшатывается жрец.
     - Прости, друг. Ведь Им нужны мои подлинные мысли? Я не хочу оскорблять притворством ни тебя, ни твоих богов, так что положенная по ритуалу очищающая беседа у нас вряд ли получится.
     - Зачем же ты здесь?
     - Храмовый пузырь - самое защищенное от посторонних ушей место во дворце. По ту сторону мембраны меня ждет гип Связи. У людей нашего с ним уровня иногда бывает необходимость оказаться друг с другом наедине, не правда ли?
     - В молельне отсутствует какая-либо аппаратура, - с горечью говорит жрец.
     - Теперь понимаю...
     В самом деле, зачем я здесь, мысленно изумляется Свободный Охотник.
     Впрочем, что может быть естественнее, чем желание гостя отправить свои семейные записи в Хроники! Пришло время становиться гипом Узора. Пришло время совершать глупости, спасения от которых теперь не будет. Пришло время.
     - Прости, друг, - говорит он вслух, - я неудачно пошутил. Разумеется, я здесь не только для того, чтобы тайно встретиться с вашим руководителем.
     Зачем попусту оскорблять людей, если формальный повод для прихода сюда совпадает с действительной причиной!
     - Значит ли это, что ты все-таки покоряешься Их Силе?
     А куда я денусь, улыбается гость. Документы, показанные Сферосовету, должны обрести священный блеск. И чтобы все об этом знали. Хочешь быть великим - не позволяй врагам сомневаться в своей Истинности; хочешь, чтобы слепцы признали тебя равным - закрой глаза и смирись с тьмой.
     - Вот, я принес твоим богам подарок, - отвечает он, вытаскивая из-под накидки кристаллоноситель.
     Зал словно вспыхивает. Вещица роскошная, ослепительная - довоенной работы.
     - Тут записана вся моя жизнь, - продолжает Свободный Охотник. - Надеюсь, никто из Восьмерки не разочаруется.
     Жрец долго размышляет, прежде чем принять решение.
     - Ну что ж, для того очищающая беседа и существует. Лучше такая, чем никакая. - Его плоская тень вновь оказывается перед мерцающим экраном, руки ложатся на клавиатуру. - Не будем нарушать ритуал. Итак, во что же ты веришь, гип Узора, если отрицаешь очевидное?
     - Отрицать очевидное как раз не в моих правилах, - возражает гость. - Культ записей, увы, это одна из опор, на которых стоит Галактика.
     - Но Системы, если я правильно понял, не вызывают в тебе священного трепета. Мало того, ты не признаешь Их в качестве создателей нашего мира?
     - Когда я слышу подобные вопросы, мне самому хочется спросить: а кто создал Системы? Перед кем Они должны трепетать?
     - Ответ знает любой ребенок, овладевший двоичной грамотой. Странно слышать это от столь уважаемого человека.
     Свободный Охотник подсаживается рядом. Ритуал позволяет ему такую вольность.
     - Разумеется, я читал Хроники и, тем более, изучил священное Введение. Нет, жрец, не убедительно. Еще ребенком я понял, насколько ваши суеверия далеки от здравого смысла.
     - Ты не видишь логики в том, что наши восемь... вернее, десять Систем были созданы другими Системами? Не можешь охватить разумом истину, что эта цепочка бесконечна?
     - Послушай, друг, ты затеваешь долгий и скучный спор.
     - Говори, гип, - скорбно просит жрец. - Говори, Они слышат.
     - Ну, хорошо. Бесконечная цепочка Систем, последовательно создающих друг друга, означает, что люди также являются Системами. В противном случае придется допустить, что создание людей являлось конечной целью творения, а это сразу разрушает вашу модель мироздания. Итак, люди - это Системы, но гораздо более низкого приоритета, чем все предыдущие. Ведь они, по-вашему, полностью управляемы и зависимы от Священной Восьмерки - точно так же, как Восьмерка была в свое время зависима от Кого-то, Кто неизмеримо выше. Правильно? Значит, от творения к творению приоритет хозяев мира понижается. Как это совместить с вашим утверждением о бесконечном усовершенствовании Вселенной?
     - Ты забываешь о Большом Резонансе, - мягко напоминает жрец. - Придет время. Что-то будет оставлено в неприкосновенности, что-то добавлено, что-то и вовсе сотрется. Мир обновится, очистится от лишних модулей, коими являются не только твари, но и многие люди. В Большой Резонанс ты, надеюсь, веришь?
     Свободный Охотник не считает нужным сдержать сарказм:
     - Разве можно забыть о том, из-за чего страстишка записывать собственную жизнь обрела силу культа! Как же, как же. Чтобы благополучно перепрыгнуть через Большой Резонанс, нужно тщательно сохранять традиции, то бишь исходные параметры всех модулей и блоков. Чтобы твои записи воссоздались во время великого усовершенствования, будь бесцветной трусливой пылинкой. Но ведь я говорил совсем о другом, жрец! Если люди являются Системами, то они, согласно придуманным вами законам, просто обязаны создать следующее поколение Систем. Оглянитесь, осмотритесь получше! Что мы создали, кроме мертвого Метро, перенаселенных баз и бескрайних информационных массивов, целиком состоящих из никчемных записей? Это тупик. Если же люди - не Системы, то ваши построения тем более ложны. Получается, что и в том, и в другом случае исходная посылка приводит к неразрешимому противоречию. Где же логика?
     - И все-таки ты не учитываешь Большой Резонанс, гип, - не сдается собеседник. - Да, мы пока ничего не создали, но путь к усовершенствованию лежит через очищение.
     - Большой Резонанс - это совсем не то, что вы все ждете, - отмахивается Свободный Охотник. - Метро перестанет существовать не в один жуткий микро-миг, как нам предсказывает священное Введение, а постепенно, медленно. Метро ветшает, дичает, рассыпается. Большой Резонанс уже наступил, мои многомудрые друзья. Высуньте головы из своих пантеонов.
     Жрец сердито сопит носом.
     - Твои построения ничуть не более убедительны, - с неохотой откликается он. Горечью наполнен его голос. Горечью и тревогой.
     Гость, наоборот, спокоен и весел.
     - Прости, друг, если я тебя обидел. Я ведь не готовился к нашей беседе, и тот крохотный пример, который мы с тобой разобрали, не может умерить галактического размаха вашей веры.
     - А в чем же состоит твоя вера, доблестный гип Узора? Может быть ты считаешь Началом нашего мира одну только планету Точку?
     Свободный Охотник презрительно усмехается:
     - Любопытно бы узнать, существовала ли планета-источник в действительности, и единственной ли она была. А то вдруг правы древние сказочники, и Начал было несколько? Однако мне кажется, что решение этой проблемы не имеет никакого практического значения. Пусть историки ломают головы, если им делать нечего.
     - Может быть ты остро чувствуешь Дыхание Истины и молишься, тайно сжигая в храмовых поглотителях, собранные по крупицам фрагменты блуждающего текста?
     - Нет, жрец. Ни Дыхание Истины, ни Носитель Гнева не вызывают во мне сочувствия. Хотя, честно говоря, редкие выбросы Абсолютного Отчаяния способны произвести впечатление, если внимательно вчитаться в эти странные тексты.
     - Неужели тебе нечего ответить на мой простой вопрос, высокородный гип? В чем твоя вера?
     - Ну почему же. Моя вера крепка и надежна. Трудно подобрать более логичную цепочку рассуждений, чем та, что я готов тебе открыть.
     Пальцы жреца совершенно неподвижны, однако красочная картинка на экране Нулевого терминала (на которую, если честно, Свободный Охотник не обращал до сих пор никакого внимания) вдруг исчезает, сменившись новой - черно-белыми концентрическими окружностями. Следом меняется картинка и на прочих семи терминалах. Жрец сильно возбуждается:
     - Продолжай, гип! Не останавливайся! Тебе дают знак!
     Гость пожимает плечами.
     - Я бы и так сказал, без этих трюков, - он небрежно тыкает пальцем в экран. - Вот послушай. Ваши ортодоксы утверждают, что нашествие звероидов есть кара, результат развала Управления и потери принципов, на которых стоят Системы. Если предположить, что это правда, тогда, пользуясь вашей же терминологией, нужно признать, что звероиды являются новыми программными модулями, которые Кто-то создал и запустил к нам. Кто, спрашивается? Я отвечу. Кто бы это ни был, он мой главный враг! Я, жрец, живу лишь для того, чтобы тварей не стало. И я не боюсь продолжить свою мысль: может, хозяин тварей - вовсе не таинственный "Кто-то", а всем известные и всеми почитаемые "Они"? Те самые "Они", которые управляют нашим миром? - Свободный Охотник обводит ненавидящим взглядом ряды терминалов. - По-моему, очень логичное предположение. Как ты думаешь, посвященный?
     - Ужасные вещи ты говоришь, - шепчет служитель пантеона, угаснув безвозвратно. - Подобные слова и мысли, гип, мне глубоко противны.
     Свободный Охотник молча протягивает ему кристаллоноситель, решив, что пришло время заняться делом. Жрец принимает драгоценный предмет и некоторое время сидит неподвижно. Глаза его темны, губы плотно сжаты. Тогда гость наклоняется к терминалу, трогает губами пахнущий озоном экран, затем встает и, двигаясь вдоль стоек, касается рукой теплых пластиковых корпусов. На пальцах остается священная пыль. Он целует свои пальцы и уходит прочь, так и не сказав больше ни слова - в соответствии с ритуалом.
     Гип Узора знает ритуал, который ему глубоко противен. Он знает также, что ради дела приходится иногда совершать действия, несовместимые с собственными мыслями, и это труднее, чем терпеть чужие слова. Он уходит, а жрец остается - колдовать над записями высокородного гипа. Информация, бережно сохраненная в кристаллоносителе, будет перекодирована и развернута из объемных матриц в плоские. Информация будет подготовлена надлежащим образом, чтобы звездный свет принял её, не отверг. Никто не должен видеть, как записи меняют свою структуру, ведь операция эта является кастовым секретом системных жрецов, поэтому Свободный Охотник шагает сквозь открывшуюся мембрану. И только оказавшись вне молельни, позволяет себе презрительно пробормотать:
     - Трюкачи...
     Пузырь пантеона разделен на два отсека: молельню с терминалами и хронозал. Это второе из помещений имеет такую же забавную прямоугольную форму, что и первое. В углах висят пеналы храмовых поглотителей, под одним из которых, прямо на полу, сидит высокородный гип Связи.
     Легко объяснимо, почему властитель выбрал своим местом рабочую зону поглотителя: ведь этот предмет снабжен куполом Всеобщей. Гип Связи поворачивает голову и бросает рассеянный взгляд в сторону вошедшего. Да, он с нетерпением ожидал, когда его юный друг закончит ритуал, но пока есть время, можно заняться другими неотложными делами.
     - Ты что, всерьез допускаешь оживить это чудовище? - нервно булькает из информационного канала кто-то толстый, радужный, бесформенный. - Хочешь быть проглоченным вместе с предавшей тебя свитой?
     Ага, гип Связи ведет переговоры, готовя вторую фазу совещания. Аппаратура не скрывает подробностей: его собеседник колышется в коллоидной ванне, то ли омолаживаясь, то ли просто желая похудеть.
     - Я хочу назвать вещи своими именами и начать, наконец, обсуждать главное, - возражает гип Связи с обманчивой мягкостью. - Почему вы все так переполошились?
     - Твой Неуловимый - сумасшедший, - горестно объясняет человек из ванной, высунув голову наружу. - И мы с тобой, вероятно, тоже.
     Видно, что он Истинный. Что он искренне озабочен судьбой Галактики. В