Теллон,  осмотревшись,  последовал  за  ней  и  закрыл  за  собой  люк.  В
удушливой, пропахшей маслом тьме они проползли вокруг огромных  поворотных
двигателей к тому боку крана. Что был ближе всего  к  "Лайл-стар".  Сквозь
вентиляционные жалюзи открывался превосходный вид на  корабль  и  бетонную
площадку перед ним.
     - Прости. Тебе это может показаться чепухой, - сказал  Теллон.  -  Ты
ведь сейчас чувствуешь себя как девчонка,  которая  спряталась  в  кустах,
верно?
     - Что-то вроде этого, -  прошептала  она  и  придвинулась  в  темноте
поближе к нему. - А для тебя это, наверное, обычное дело?
     - Ну, не совсем. Но подчас наша работа превращается в самое форменное
ребячество.  Насколько  я  понимаю,  почти   все   так   называемые   дела
государственной важности требуют, чтобы  по  меньшей  мере  один  горемыка
ползал  по  канализационным  трубам  на  брюхе  или  занимался  чем-нибудь
похлеще.
     - Почему ты не уволился?
     - Я собираюсь. Вот почему на данном  этапе  я  не  хочу  очутиться  в
объятиях господина Черкасского.
     - Ты в самом деле уверен, что он на корабле?
     Теллон поднес Сеймура к ближайшей щели, чтобы тот выглянул наружу.
     - Нет, не уверен. Но предположить можно. Там что-то уж слишком тихо.
     - А ты не можешь настроить свой электроглаз на кого-нибудь  внутри  и
посмотреть, что там творится?
     - Идея хорошая, но ничего не  выходит  -  я  только  что  пробовал...
Обшивка не пропускает направленные сигналы  -  наверно,  слишком  толстая.
Сигнал пройдет только через панели прямого обзора, но они - в самом  верху
носового отсека.
     - И сколько же нам придется тут ждать? - голос Хелен погрустнел.
     - Пока не станет чуть  темнее:  тогда  мы  попробуем  запустить  туда
Сеймура. Если он пролезет  в  шлюз,  я  смогу  поддерживать  с  ним  связь
достаточно долго. И узнаю, нет ли там засады.
     Когда солнце село и по периметру  поля  засияли  синие  огни,  Теллон
посадил Сеймура на бетон и указал рукой на "Лайл-стар". Сеймур  неуверенно
повилял  хвостом  и  зашлепал  к   темному   корпусу   корабля.   На   миг
"подключившись" к Хелен, Теллон  проследил  за  тем,  как  пес  пересекает
площадку и взбегает по  короткому  пандусу.  Лучи  лимонно-желтого  света,
пробивающиеся  изнутри  корабля,  очертили  его   силуэт.   Теллон   снова
переключил электроглаз на Сеймура, и как раз вовремя -  он  успел  увидеть
занесенную ногу, обутую в сапог.
     Теллон, который сидел в двигательном отсеке крана, в сотне  ярдов  от
корабля, услышал визг Сеймура. Несколько минут спустя пес вернулся. Теллон
держал его, дрожащего, на руках и успокаивал, как мог. А сам ломал голову:
что же теперь делать?
     То, что он видел, мелькнуло перед ним лишь на долю секунды, но больше
и не требовалось. Он узнал светловолосого коренастого сержанта, который  в
ту ночь помогал Черкасскому скоблить его сознание мозгомойкой.



                                    18

     Незадолго до рассвета у  Теллона  начались  беспрерывные  судороги  в
ногах. Он стал неистово растирать опухшие мышцы, гадая, в чем дело - то ли
это от холода, то ли выдыхаются препараты?
     - Что с тобой, милый? - голос у Хелен был сонный.
     - С ногами  какая-то  чертовщина...  Все-таки  сорок  лет  -  не  тот
возраст, чтобы всю ночь торчать в холодном отсеке. Который час?
     - Я оставила часы в отеле. Должно быть, скоро утро - птицы поют.
     - Ничего не имею против птиц. Но если услышишь, что над нами в кабине
кто-нибудь ходит, - значит, пора сматываться. - Он обнял Хелен  за  плечи.
Она казалось маленькой и замерзшей, и внезапно ему стало жалко ее. - Да  и
в любом случае - надо отсюда выбираться. Из корабля никто не выйдет.
     - Но если ты вернешься в город, рано или поздно  тебя  схватят.  Твой
единственный шанс вернуться на Землю - здесь, в космопорте.
     - Такой большой-большой шанс.
     Воцарилась  долгая  пауза.  Потом  Хелен  заговорила   -   заговорила
решительным и холодным голосом  -  совсем  как  тогда,  когда  он  впервые
услышал ее в Павильоне:
     - Они выйдут, если я им скажу, где ты,  Сэм.  Я  могла  бы  пойти  на
корабль и сказать, что ты прячешься в другом секторе поля.
     - Выкинь это из головы.
     - Да послушай же, Сэм. Я им скажу, что удрала от тебя, пока ты  спал.
А ты собираешься улететь на каком-нибудь другом корабле.
     - Я сказал: выбрось это из головы. Черкасский - или  кто  там  еще  -
сразу во всем разберется, и твоя байка затрещит по всем швам. Такие  штуки
никогда  не  срабатывают,  во  всяком   случае,   если   имеешь   дело   с
профессионалами. Если уж врешь - врать надо нагло, чтобы все поверили.  По
принципу: "такого вслух не говорят, а если уж говорят, то по крайней  мере
не врут". Еще лучше, если ты говоришь правду, но в такой форме,  что...  -
Теллон вдруг умолк - когда ледяное дуновение интуиции  открыло  ему  смысл
его собственных слов.
     - Хелен, тебе в Павильоне говорили, за что именно меня арестовали?
     - Да. Ты узнал, как попасть на Эйч-Мюленбург.
     - А если я все еще владею этой информацией? Что ты на это скажешь?
     - Скажу, что это ложь. Тебя проверяли и перепроверяли: все стерто.
     - Ты недооцениваешь Землю, Хелен.  Похоже,  в  колониях  забыли,  как
здорово мы продвинулись в некоторых вещах. Наверное, это закон - когда  ты
начинаешь на новой планете с нуля, непременно происходит смена приоритетов
- одни границы отодвигаются дальше, другие переносятся ближе.
     - Что ты хочешь сказать, Сэм? Ты все ходишь вокруг да  около.  Теллон
рассказал ей о капсуле, которая поглотила частичку его мозга,  защитив  ее
от всех психических  и  физических  воздействий.  Там,  в  субмолекулярных
структурах, хранилась информация, которую хотел получить Блок. Говоря это,
он почувствовал, как Хелен вся напряглась.
     - Так вот почему ваши так  стараются  вернуть  тебя,  -  сказала  она
наконец. - Я не понимала, что помогаю тебе отдать Земле целую планету. Это
меняет дело.
     - Еще бы, - сказал он. - Разве ты не знаешь, что из-за  этой  планеты
затевается война? Если я благополучно выберусь отсюда, войны не будет.
     - Конечно, не будет - Земля получит то, что хочет.
     - Я на это смотрю не с точки зрения правительства,  -  сказал  Теллон
настойчиво. - Важно только одно - народ, простые мирные люди. Ребятишки на
красных трехколесных велосипедах. Им не придется умирать, если я вернусь в
Блок.
     - Мы все чувствуем то же самое. Но факт остается фактом...
     - Я мог бы удрать, - спокойно прервал ее Теллон. - Я был возле самого
корабля и тем не менее повернул обратно.
     - Не говори таким  трагическим  голосом  -  на  меня  эти  штучки  не
действуют. Мы ведь уже знаем, что служба безопасности хотела, чтобы ты сам
привел  их  к  кораблю.  Даже  если  бы  он  взлетел,  его  бы  все  равно
перехватили.
     - Отлично. И я бы, вероятно, погиб. И на  моей  совести  не  было  бы
миллионов смертей.
     - В свое время я тоже маялась всякими благородными идеями. Но ты меня
переплюнул.
     - Извини, -  холодно  сказал  Теллон.  -  По-видимому,  за  последние
несколько месяцев у меня атрофировалось чувство юмора.
     Хелен восхищенно расхохоталась:
     - А вот теперь ты и в самом  деле  ударился  в  напыщенность,  -  она
прижалась к нему и порывисто поцеловала в щеку. Лицо у нее было холодное.
     - Прости меня, Сэм. Ты, конечно же, прав. Что я должна делать? Теллон
растолковал ей свою идею. Спустя час, в оловянных лучах  рассвета,  Теллон
проверил, заряжен ли пистолет, и размял ноги, готовясь совершить пробежку.
План его был прост, но было девяносто шансов против десяти, что закончится
он их разлукой. И на сей раз  дороги  назад  нет.  Сидя  в  холодной  тьме
двигательного отсека, они оценили вероятность такого исхода и смирились  с
ней. Они полностью отдавали  себе  отчет,  что  даже  если  он  и  взлетит
(впрочем, для этого требовался корабль с отличными, даже по земным меркам,
летными качествами), то, весьма вероятно, не доберется до ворот. А если  и
доберется, то их судьбы разойдутся так же круто, как судьбы их планет. Они
попрощались.
     План заключался в том, что Хелен, незаметно для  агентов,  сидящих  в
засаде, проберется назад к транспортеру, а потом обычным шагом подойдет  к
кораблю, не скрываясь. Она  должна  рассказать,  что  Теллон  заставил  ее
отвезти его в город, там он связался с членами нью-виттенбургской  ячейки,
а ее держал взаперти. Поняв, что на борту  "Лайл-стар"  его  ждет  засада,
Теллон вернулся в город. Дальше Хелен должна  была  сообщить,  что  Теллон
скрывается в районе городских складов, и дать  адрес.  Сама  она  по  этой
"легенде" сбежала, когда Теллон и его  сообщники  спали.  Боясь,  что  они
перехватят ее у полицейского участка или прямо на улице, она решила идти в
единственное место, от которого земляне  будут  держаться  подальше,  -  в
космопорт. И, наконец, она должна была рассказать о капсуле.
     Пока  Теллон  обдумывал  шитую  белыми  нитками  историю,  его   даже
затошнило. Весь расчет был на то, что Черкасский не станет  тратить  время
на размышления,  более  того  -  потеряет  способность  размышлять,  когда
узнает, что таится в мозгу Теллона. Тут уже не  вендетта  и  не  заурядная
политическая интрига. Тут - кризис, который может стоить власти  нынешнему
правительству.  Как  дальше  будут   развиваться   события,   зависит   от
Черкасского. Если он помчится, как оглашенный, в город, оставив Хелен  под
охраной  на  корабле,  Теллон  поднимется  на  борт  и,  доверившись  силе
маленького  пистолета,  расчистит  им  обоим  путь  с  планеты.  Возможно,
Черкасский  настоит  на  том,  чтобы  взять  с  собой  Хелен  в   качестве
проводника, - тогда Теллону придется бежать в одиночку.
     Сеймур заскулил и  отдернул  голову  от  вентиляционной  щели,  лишив
Теллона  возможности  видеть,  что  происходит  снаружи.  Теллон   ласково
погладил его покрытую жесткой шерсткой голову:
     - Не вешай носа, малыш. Скоро мы отсюда выберемся.
     Он крепко ухватил Сеймура и снова поднес его к узкой полоске света. В
конце отсека был зазор между  кожухом  двигателя  и  землей,  и  если  пес
выскочит наружу, то вряд ли захочет возвращаться. Теллон не  стал  бы  его
этим попрекать, но сейчас  глаза  Сеймура  были  нужны  ему  как  никогда.
Вот-вот могла появиться Хелен. Рабочие утренней смены уже  расходились  по
местам. Космопорт оживал после долгой ночи,  и  Теллон  еще  раз  подумал:
вдруг кому-нибудь придет в голову воспользоваться  краном,  в  котором  он
сидит?
     Вдруг  близорукие  глаза  Сеймура  поймали  расплывчатое  медно-рыжее
пятнышко - волосы Хелен - и  дрожащую  зеленую  кляксу  -  ее  форму.  Она
поднялась по пандусу и вошла в "Лайл-стар". Теллон  скорчился  в  темноте,
кусая пальцы и гадая, каким образом его взору  будет  явлено  известие  об
удаче или неудаче гамбита. Прошла минута, потом вторая... третья...  Время
тянулось мучительно, на корабле и вокруг него не было,  казалось,  никаких
признаков жизни. И тут, наконец, он получил ответ на свой вопрос.
     Небо потемнело. Сердце у него заледенело от ужаса,  когда  он  понял,
что  происходит.  Заслоняя  свет  солнца,  над  космодромом  плыли   шесть
самоходных орудий. Сейчас они находились менее чем в сотне ярдов от  него.
Под брюхом у каждого, невесомо кружась в вихревом антигравитационном поле,
колыхалось темное облако пыли  и  каменной  крошки.  Развернувшись  цепью,
самоходки заняли позиции рядом с северной границей космопорта, примерно  в
полумиле от Теллона, и тут же завыли сирены, донося до всех  оглушительный
сигнал тревоги. Крохотные фигурки техников,  суетившихся  среди  кораблей,
вдруг  замерли  -  вой  сирен  сменился  голосом,  многократно   усиленным
мегафоном:
     "Внимание, внимание! Чрезвычайная ситуация планетарного значения!  От
имени Гражданского Арбитра  к  вам  обращается  генерал  Лукас  Геллер.  С
настоящего момента на территории космопорта  вводится  военное  положение.
Всему персоналу немедленно собраться в приемном секторе  с  южной  стороны
поля.  Ворота  перекрыты;  всякого,  кто  попытается  покинуть   космопорт
каким-либо  иным  путем,   будем   расстреливать   на   месте.   Повторяю,
расстреливать на месте. Не поддавайтесь панике, немедленно  приступайте  к
исполнению приказа".
     И пока эхо этих слов, подобно затихающей волне, катилось  меж  рядами
кораблей, небо вновь почернело -  над  полем  беззвучно  повисли  лазерные
плоты. Теллон почувствовал,  что  его  губы  складываются  в  недоверчивую
улыбку. Его гамбит провалился - и как провалился! Должно быть.  Черкасский
поверил той части рассказа Хелен, где речь шла о капсуле,  но  понял,  что
остальное - ложь. Должно быть, он догадался, что Теллон где-то рядом, и по
корабельной рации объявил тревогу.
     Теллон в каком-то оцепенении  наблюдал,  как  сотрудники  космопорта,
побросав работу, покидают летное поле.  Одни  садились  в  машины,  другие
бежали  к  транспортерам.  Через  пять  минут   огромное   поле   казалось
безжизненным. Вокруг все замерло, и только под лазерными плотами крутились
пылевые смерчи.
     После того как Хелен поднялась на борт "Лайл-стар", оттуда  никто  не
выходил, и Теллон не знал, какая участь ее постигла. Ему оставалось только
тихо сидеть в темноте и ждать, хотя ждать было нечего. Он прижался лбом  к
холодному металлу двигателя и выругался.
     Прошло еще пять минут, прежде чем Теллон услышал шарканье  подошв  по
бетону. Он снова поднял Сеймура к вентиляционному отверстию и увидел,  как
несколько мужчин в серой форме ЭЛСБ спускаются с пандуса. Открытая военная
машина промчалась вдоль ряда  кораблей  и  остановилась  перед  ними.  Все
элэсбэшники, кроме двух, сели в нее и укатили в сторону города; оставшиеся
поднялись по пандусу и исчезли в недрах корабля.
     Теллон нахмурился. Похоже,  Черкасский  решил  побить  главную  карту
Теллона, проверив  вторую  часть  рассказа  Хелен.  Это  делало  положение
Теллона дважды безнадежным. А когда элэсбэшники отыщут тот склад и  никого
там не обнаружат, Хелен увязнет не хуже его. Черкасский свое  дело  знает,
подумал Теллон, тоскливо поглаживая пистолет. Если бы только он  вышел  из
корабля. Теллон смог бы подобраться к нему поближе и завершить  начатое  в
ту ночь, когда он толкнул Черкасского  из  окна  отеля.  Возможно,  именно
поэтому Черкасский и остается на  корабле,  хотя  и  не  сомневается,  что
Теллон попадет в его засаду.
     "Если он думает, что я где-то здесь и готов отдать все за возможность
его прикончить, то что он, по логике вещей, предпримет дальше?  Ясно  что:
прикажет своим людям прочесать все вокруг".
     Словно прочитав его мысли, вдалеке показались элэсбэшники.  Пока  они
были в нескольких сотнях ярдов, но краем собачьего  глаза  Теллон  заметил
еще несколько  серых  пятнышек:  это  означало,  что  он  окружен.  Теллон
прислонился к ребристому кожуху, прижимая Сеймура к груди. Его убежище  не
назовешь остроумным. Сюда они заглянут в первую очередь.
     Взвешивая на ладони пистолет, Теллон сидел в  темноте  и  думал,  как
поступить. Можно оставаться в двигательном отсеке, пока агенты не  обложат
кран со всех сторон. А можно выйти  наружу,  навстречу  смерти.  Тогда  по
крайней мере у него будет один шанс из миллиона прикончить Черкасского.
     - Пошли, Сеймур, - шепнул он. - Я же тебе обещал, что скоро мы отсюда
выберемся.
     Он прополз вокруг двигателя  к  смотровому  люку,  помешкал  немного,
потом приоткрыл его. В недра машины проникли полоски яркого света. Он  уже
просовывал ногу в люк, когда раздался барабанный рокот тяжелых покрышек  и
жалобный вой  приближающегося  автомобиля.  Это  возвращалась  та  военная
машина, на которой  уехали  элэсбэшники.  Она  промчалась  через  открытую
площадку и, резко затормозив, застыла между  Теллоном  и  "Лайл-стар".  Из
машины вышли те  самые  элэсбэшники,  которых  он  уже  видел.  Они  бегом
припустили к кораблю, а затем - вверх по пандусу.
     Если сейчас рвануть к кораблю - машина  может  послужить  прикрытием.
Правда, особого толку от нее не будет. Зато нет и предлога медлить.
     - Пошли, Сеймур. Пора.
     На  той   стороне   бетонной   площадки   раздался   чей-то   тонкий,
пронзительный смешок. Со сладким, ледяным содроганием Теллон  узнал  голос
Лорина Черкасского. ПОЧЕМУ  ОН  ВЫШЕЛ  ИЗ  КОРАБЛЯ?  Теллон  прижал  морду
Сеймура к щели, но глаза собаки все время бегали  из  стороны  в  сторону.
Теллон, видевший лишь обрывки сцены, испытывал  поистине  танталовы  муки.
Наконец он разглядел Черкасского в черном  мундире  с  белым  воротничком.
Вместе  с  Хелен  и  несколькими  элэсбэшниками  он  спускался  к  машине.
Казалось, Черкасский улыбался ей, но близоруким  глазам  Сеймура  доверять
было нельзя. Что же все-таки произошло, черт побери?
     Запоздало вспомнив про электроглаз, Теллон нажал на копку номер  два,
еще настроенную на Хелен, и теперь видел ее глазами. Перед  ним  появилось
узкое лицо Черкасского и его нелепо-пышные  волнистые  волосы.  Глаза  его
возбужденно блестели, он  что-то  говорил.  Внимательно  наблюдая  за  его
губами, Теллон начал "читать":
     "...войдите в мое  положение,  мисс  Жюст.  В  данном  контексте  ваш
рассказ показался нам несколько фантастичным: но теперь,  когда  мои  люди
отыскали Теллона по тому адресу, что вы  нам  дали,  мне  остается  только
извиниться.  Сперва  Теллон  оказал  сопротивление,  но  поняв,  что   это
бессмысленно, он сдался и признался, кто он такой, поэтому..." Изображение
его лица исчезло - Хелен повернулась к желтому крану, где прятался Теллон.
     Ее все это, наверное,  озадачило  не  меньше  меня,  подумал  Теллон.
Адрес, который Хелен продиктовала Черкасскому, был взят, что называется, с
потолка. Они знали только, что  это  где-то  в  районе  складов.  Но  люди
Черкасского действительно отправились по указанному  адресу  и  нашли  там
человека, которого сочли Сэмом Теллоном. И - венец всего  -  этот  человек
действительно признал себя Сэмом Теллоном!



                                    19

     Теллон опять подключился к  глазам  Сеймура  и  стал  наблюдать,  как
Хелен, Черкасский и остальные приближаются к транспортеру. Через несколько
минут благодаря появившемуся  столь  загадочно  и  чудесно  тому,  другому
Теллону путь к кораблю будет свободен.
     Как бы то ни было. Черкасский рано или поздно докопается до правды, и
когда это случится, Хелен уже ничто не спасет. Она спокойно  шла  рядом  с
остальными, стараясь выглядеть беззаботной, но Теллон заметил,  что  то  и
дело она поглядывает в сторону  его  убежища.  Вот  он  -  последний  миг,
подумал он, в последний раз я вижу ее и ничего не могу  сделать  -  только
смотреть, как она уезжает вместе  с  этим  чудовищем.  Черкасским.  Теллон
почувствовал, что за эти несколько секунд постарел на годы.
     - Хелен, - прошептал он.
     Услышав ее имя, Сеймур бешено выгнулся в руках Теллона,  спрыгнул  на
землю и стремглав понесся через площадку к людям. Теллон, еще  настроенный
на собачьи глаза, увидел, как  фигуры  в  поле  его  зрения  разрастаются.
Вытянутое лицо Черкасского обернулось к собаке и к Теллону.
     Подбежав к людям, Сеймур развернулся - очевидно, заметив Хелен,  -  и
вся картина у него в глазах заплясала.  Теллон  переключился  на  Хелен  и
увидел, как маленький пес бросается вперед, а один из  элэсбэшников  машет
руками, пытаясь отогнать его. Уголком глаза - ее  глаза  -  он  Заметил  и
Черкасского: тот указывал на  кран  и  что-то  быстро  говорил.  Писклявые
команды Черкасского донеслись и до убежища Теллона.
     Яростно выругавшись, Теллон ринулся вперед. Двигался  он  неуверенно,
ибо мог видеть лишь то, что видит Хелен. Вылезая  через  смотровой  люк  и
глядя на себя ее глазами, он разглядел сперва вдалеке,  под  краном,  свои
ноги. А потом и всего себя целиком - бегущая  серая  фигурка  накренилась,