юки  и
начищенные до блеска черные штиблеты. Когда Хэрольд подошел к  стойке,  на
приятном загорелом лице Наводчика расцвела улыбка.
     - Хэрольд! Рад тебя видеть! Надеюсь, тебе не  приходится  скучать  на
нашем маленьком острове?
     - У вас тут очень хорошо. Мне ужасно нравится.
     - А наша Охота тебе нравится?
     - Интересно бы самому принять участие, лишь бы только никто не убил.
     -  Опытный  Наводчик  поможет  тебе  остаться  в  живых.  Чего-нибудь
выпьешь?
     - Спасибо. Того же, что и у вас.
     - Еще один стаканчик белого, Чарли! - крикнул Альбани бармену в белом
кителе.
     Хэрольд устроился на соседнем табурете.
     - Вы сегодня не встречаете самолеты?
     - Нет. Сейчас  у  нас  предпраздничная  горячка  перед  Сатурналиями.
Большинство людей в эту пору теряют интерес к прекрасному искусству Охоты.
Они лишь заняты тем, чтобы напиться,  найти  себе  женщину,  наделать  как
можно больше шума,  чтобы  было  потом  о  чем  рассказать  соседям  дома.
Разумеется, ничего плохого тут нет, и я их ничуть не осуждаю. Но все равно
мне жаль старого доброго времени.
     - А как было раньше?
     Альбани  задумчиво  улыбнулся.  Достав  из   серебряного   портсигара
сигарету с золотым ободком, он прикурил, а потом предложил и Хэрольду.
     - Возьми, попробуй. Смесь виргинского и турецкого табака с  небольшой
добавкой препарата для поднятия настроения "Кайф-32". Не вызывает  никаких
галлюцинаций, а лишь придает ощущение бодрости.
     Хэрольд взял сигарету, прикурил, затянулся и тут же закашлялся. Потом
затянулся еще раз, не очень глубоко. У дыма был странный  пряный  привкус,
сначала не особенно приятный, но Хэрольд быстро к нему привык.
     - Можно и не пускать дым в легкие, - сказал Альбани. - Можешь даже  и
не  вдыхать  его.  Активные  частички  попадают  в  кровяной  поток  через
слизистую  оболочку  рта.  Продукт  абсолютно  безвредный,   не   вызывает
привыкания и, разумеется, официально разрешен  для  продажи.  Впрочем,  ты
интересовался, как обстояли дела в старые добрые времена. Еще двадцать лет
тому назад Охота считалась почти что религиозным  ритуалом.  Каждый  глава
семейства хоть раз в году должен был принять в ней участие. Люди  нанимали
целые семьи Наводчиков в те времена, когда деньги  можно  было  заработать
немного легче, чем сейчас. Те Наводчики были собственной командой  каждого
Охотника, становясь для него нечто большим, чем просто толпа служащих. Они
были почти что членами его семьи, хотя ему и приходилось им  платить.  Это
немного  напоминает  обычай,  имевший  место  среди  знатных  семей  эпохи
Возрождения, когда каждый  состоятельный  человек  имел  свой  собственный
почетный караул.
     - Здорово, - отметил Хэрольд.
     Альбани кивнул, а в его блестящих карих глазах засветилась грусть.
     -  Тогда  у  опытного  Наводчика  было  больше  работы,  чем  он  мог
справиться. Иногда он так много получал  от  своих  клиентов,  что  и  сам
становился Охотником.
     - Разве это так дорого? - удивился Хэрольд. - Я думал, для этого надо
лишь иметь оружие.
     - Дорого обходится не  сама  Охота.  Главное,  не  относиться  к  ней
настолько серьезно, чтобы  забыть  обо  всем  остальном.  Для  большинства
Охотников выступать лишь в этой  роли  добровольно  трудно.  Необходимость
работать где-то еще уменьшает время, отведенное  на  Убийство,  заставляет
жить по жесткому графику, человек срывается, попадает в ловушки и  засады.
И все из-за того, что надо работать! Мы в Охотничьем Мире  не  очень-то  и
любим работать.
     - А как же вы живете?
     - Каждый год  налоговое  управление  производит  расчет,  сколько  бы
получал каждый зарегистрированный Убийца, если  бы  не  уделял  все  время
Охоте, и правительство выплачивает ему определенную сумму. Так  называемый
отрицательный налог на доход. Почти все его получают. Также  выплачивается
премия за каждое зарегистрированное Убийство.
     - А как же  правительство  может  себе  такое  позволить?  Ведь  оно,
наверное, поддерживает таки образом половину населения!
     - Все рассчитано до мельчайших деталей. Охота - главная приманка  для
туристов и основная статья доходов. Благодаря ей на  Эсмеральду  стекаются
деньги, поэтому правительство делает все возможное для  сохранения  фондов
поддержки Охотников и Наводчиков. К сожалению,  это  всего  лишь  капля  в
море, я по себе знаю.
     - Правда? - удивился Хэрольд. - А вид у вас -  как  у  преуспевающего
человека.
     - Надо же марку держать. А сейчас я сижу на мели.  Почти  все  деньги
потратил на развлечения. К ним  привыкаешь  быстрее,  чем  к  Убийству.  Я
поклоняюсь самому сильному из пороков - карточной игре.
     - А разве вы не можете бросить играть?
     -  Наверное  нет.  Во  всем  мире  нет  таких  правил  игры,  как  на
Эсмеральде. Азартные игры на нашем острое не только разрешены, но иногда и
обязательны.
     - Правительство заставляет вас играть?
     - Большинство из нас заставлять не приходится. Тяга к риску  в  крови
каждого эсмеральдца.
     - А что происходит с теми, кто проигрывает?
     - Если они проигрывают слишком много, их ждет банкротство.
     - А потом?
     - Те, кто оказались  полными  банкротами,  занимают  места  на  самой
нижней ступеньке социальной лестницы. У них нет денег, им никто не дает  в
долг, все их имущество переходит в собственность государства, а  сами  они
становятся рабами правительства.
     - Рабами? Не может быть! В наше время рабства не существует!
     - Разве? - иронично  спросил  Альбани,  поворачиваясь  к  бармену.  -
Чарлз, расскажи мистеру Эрдману про рабство.
     - С удовольствием, - радостно откликнулся тот.
     Это был лысый мужчина с огромным животом и плоским как тарелка лицом.
Бармен вытер свои здоровенные красные руки об замызганный фартук в синюю и
белую клеточку.
     - Я расскажу вам все, как оно есть на самом деле. Видите кольцо? - Он
протянул Хэрольду ладонь. - Это знак государственно раба.
     На вид это  было  обычное  кольцо  из  какого-то  черного  блестящего
материала - возможно, эбонита - с блестящим камешком.
     - Весной исполнится три года, как я стал рабом, - продолжал Чарлз.  -
Пять карточных долгов - вот как я сюда попал. Во время туристского  сезона
должен работать в этой гостинице. В  остальное  время  проверяю  грузы  на
государственной таможне.
     Хэрольд не знал, что и сказать. Как он мог  расспрашивать  раба,  как
тот относится к рабству. Было бы понятно, если бы он испытывал стыд. Но  у
Чарлза и мысли об этом не было. У Альбани тоже.
     - В таком месте без рабства  не  обойтись,  -  сказал  Майк.  -  Наши
граждане только и делают, что развлекаются  или  ищут  новые  развлечения.
Поэтому для настоящей работы просто не хватит людей,  некому  поддерживать
существующий строй. Тяжело даже найти желающих на  некоторые  должности  в
местном правительстве. Большинство его членов - тоже рабы. Рабство  -  это
единственный способ заставить людей заниматься серьезными  вещами,  такими
как охрана здоровья или строительство.
     - Вот это да! - только и сказал Хэрольд.
     - Рабовладельческая система всем по душе, - добавил Чарлз.  -  Можешь
сколько  угодно  рисковать  и  развлекаться,   не   опасаясь,   что   тебя
подстерегает какое-то горе, разве что убить  могут.  Самое  страшное,  что
может произойти - прокутишь все деньги и будешь вынужден сам  зарабатывать
себе на жизнь.
     - Но даже в этом случае,  -  добавил  Альбани,  -  это  не  навсегда.
Естественно, рабы начинают с самой грязной работы или добывают в  карьерах
соль. Но если повезет, можешь подняться по административной  линии.  Рабы,
которые являются членами администрации, зарабатывают кучу  денег.  Ты  сам
можешь   представить,   какие   они   себе   оклады   назначают.   Поэтому
государственный раб очень быстро может себя выкупить.
     - Все это мне кажется довольно странным, - признался Хэрольд. -  Хотя
в этом и присутствует здравый смысл. Единственное, чего я  никак  не  могу
понять - зачем богатым людям рисковать, принимая участие в Охоте?
     - Для того, чтобы это понять, надо обладать определенным складом ума,
- сказал Альбани. - Думаю, со временем ты сам все поймешь. Многие  из  нас
считают, что куда лучше быть хорошим Охотником, чем кем либо иным.
     - А что нужно, чтобы стать хорошим Охотником?
     - Крепкие нервы  и  везение.  Тут  ничего  не  стоят  всякие  военные
глупости, такие как умение обращаться с оружием, быстрая  реакция,  умение
незаметно куда-то проползать и тому подобное. Главное в Охоте - жить среди
опасностей своей обычной жизнью.
     - Тут у вас, наверное, полно всяких злодеев.
     Альбани это не понравилось.
     -  Ничего   подобного.   Большинство   Охотников   составляют   люди,
стремящиеся досконально изучить человеческую психологию.
     - Убедили вы меня или нет, но мне  это  все  необходимо  как  следует
обдумать, - сказал Хэрольд.
     Зазвонил стоящий на дальнем конце стойки телефон. Чарлз взял  трубку.
Сказав  несколько  слов,  он  позвал  Альбани.  Тот  подошел  к  телефону,
поговорил несколько минут и вернулся на место.
     - Я бы с удовольствием продолжил нашу дискуссию, но меня ждут дела. -
Он посмотрел на часы. - Ровно через двадцать минут я должен быть в засаде.
Но если вам по дороге, могу и подкинуть.
     - А где эта засада? - поинтересовался Хэрольд. - Он закурил еще  одну
сигарету с наркотиком, в голове его просветлело, и на все было наплевать.
     -  А,  это  за  городом,  на  Кватранангских  высотах,  недалеко   от
Тюльпанового дворца и зоопарка. Очень живописная местность,  если  ты  еще
там не бывал.
     - Поехали! - согласился Хэрольд.



                                    19

     Пурпурное солнце, выглядывающее сквозь облака,  окрасило  белоснежные
дома Эсмеральды в розовый цвет. Усевшись в машину рядом с Альбани, Хэрольд
услышал шорох пальмовых крон, колыхающихся от вечернего бриза на Океанском
бульваре. В такой чудесный вечер, проезжая по бульвару с пальмами, вряд ли
думаешь, что будешь делать, когда приедешь в место назначения.  Главное  -
ехать. Какая разница, куда приведет  тебя  дорога  -  на  свадьбу  или  на
похороны.
     Свежий ветер с моря пах солью и йодом. С берега несло затхлым запахом
водорослей, которых прилив выбросил на пляжи. Альбани вел машину уверенно,
и мимо пролетали бело-розовые предместья Мальдорадо и Инчбурга.
     Выехав за город, они свернули с шоссе на дорогу, которая  поднималась
к Ланширским высотам. Мелькнул указатель "К  зоопарку",  и  скоро  начался
небольшой лесок. Они  продолжали  подниматься,  и  воздух  становился  все
холоднее, внезапно их глазам открылась  панорама  равнинной  Эсмеральды  -
разбросанные по зеленому полю фермы, тянущиеся  до  блестящей  поверхности
моря.
     Альбани затормозил возле входа в зоопарк.
     - Можете выходить. Зоопарк у нас действительно хороший.  Единственный
на весь Карибский бассейн, где еще остались дикие звери.  Отсюда  в  город
ходит автобус.
     - Мне, конечно, хочется посмотреть, но как-нибудь в другой раз. Вы не
против, если я пойду с вами? Я никогда еще не был в засаде.
     - С удовольствием возьму вас с собой.
     Альбани проехал  еще  немного  и  свернул  на  грунтовую  дорогу.  Не
рассчитанная на такое покрытие, машина подпрыгивала на кочках и  скреблась
днищем об острые камни. Кое-как дотянув до поворота, Альбани  остановился,
выключил мотор и включил сигнализацию охраны.
     - Дальше придется идти пешком, - сказал он.
     Они  направились  к  лесу  по  узенькой  тропинке.  Там  им  пришлось
продираться через густые заросли, чтобы выйти на вершину горы,  с  которой
открывался вид на дорогу, петляющую ста футами ниже. Перед  ними  на  краю
ущелья находилась  похожая  на  деревянный  ковш  V-образная  конструкция,
доверху заполненная валунами. Под ковшом виднелась платформа  с  зубчатыми
шестеренками какого-то странного механизма.
     - Стоит только крутнуть ручку, и вся эта  груда  камней  свалится  на
дорогу, - объяснил Альбани. - Тонкий расчет, не правда ли?  Мои  помощники
соорудили эту засаду еще несколько месяцев тому назад.  Люди  подстерегают
друг друга  на  маршрутах,  которыми  они  обычно  пользуются.  А  опытный
Наводчик должен предчувствовать развитие событий.
     - И что же должно случиться? - спросил Хэрольд.
     - Скоро по этой дороге должна проехать машина.  В  ней  будет  сидеть
Жертва - мистер Драза из Техаса.
     - Эй, - сказал Хэрольд. - Да я же вместе с ним прилетел сюда на одном
самолете!
     - Он приезжает на Эсмеральду каждый год. По-моему,  это  у  него  уже
шестая Охота. И последняя. Когда я крутну за ручку, камни высыпятся  перед
его автомобилем, перекрыв дорогу. Дразе придется выйти. Пока он сообразит,
что к чему, Охотник - некто мистер Скотт Джеффрис, на которого в настоящее
время я работаю, - заранее выбрав на дороге  выгодную  позицию,  изрешетит
его пулями.
     - Не слишком ли это сложно? Неужели его нельзя  убить  более  простым
способом? - удивился Хэрольд.
     - Можно, - презрительно скривил  губы  Альбани.  -  Но  такие  засады
являются  частью  традиции  Охоты.   Также,   благодаря   им   сохраняется
потребность в Наводчиках. А  теперь  нам  осталось  проверить,  все  ли  в
порядке.
     Альбани  вынул  из  кармана  пиджака  миниатюрный  радиопередатчик  и
вытащил длинную гибкую антенну.
     - Мистер Джеффрис, вы на месте?
     В динамике послышались статические разряды.
     - Да, я готов, - высоким возбужденным голосом отозвался Охотник.
     Альбани взглянул на дорогу.
     - Отлично, он появился именно тогда, когда я и рассчитывал.
     С такой высоты серебристая машина,  в  которой  приближалась  Жертва,
казалась  игрушкой.  Альбани  наклонился  вперед,  держа  руку  на  рычаге
механизма.  Хэрольд  стоял  в  нескольких  футах  от  него,  наблюдая   за
разыгрывающейся сценой. Внезапно краем глаза он заметил какое-то  движение
позади себя. Что-то блеснуло на поросшем лесом склоне горы чуть правее  от
них. Хэрольд обернулся. Снова что-то блеснуло.  А  потом  он  увидел,  как
что-то словно тень движется среди деревьев.
     Хэрольд не знал, кто это и что это все означает, но весь напрягся,  а
кровь застучала у него в висках.
     - Ложись! - закричал он и сбил Альбани  с  ног.  Через  долю  секунды
послышался звук выстрела мощной винтовки.  Пуля  попала  в  камень,  возле
которого только что стоял Альбани.
     Хэрольд стал подниматься. Альбани дернул его за руку.  С  одинаковыми
интервалами прозвучали еще четыре выстрела. Откуда-то  снизу  донесся  рев
мотора, потом этот звук стал понемногу стихать и пропал  совсем  -  машина
проехала засаду.
     - А что нам теперь делать? - растянувшись на земле, спросил Хэрольд.
     - Будем ждать. Все понятно, где-то тут в лесу прячется  Наводчик.  Он
не имел права в нас стрелять. Так никогда не поступают. С профессиональной
точки зрения это просто неэтично.
     - А разве ты не можешь выстрелить в ответ?
     - Я никогда не ношу с собой оружия. Наводчикам это не разрешается.  А
даже если бы у меня и был пистолет, я бы не стал  нарушать  правила  из-за
какого-то негодяя. Просто будем лежать. Скоро сюда поднимется Джеффрис,  и
Наводчик уйдет.
     - А он не станет убивать Джеффриса?
     - Нет конечно. Наводчикам запрещается убивать Охотников.
     Через несколько минут на  холм  взобрался  Джеффрис,  держа  в  руках
винтовку.  Он  был  невысокого  роста,  с  лицом  цвета  слоновой   кости,
напомаженными черными волосами, маленькими усиками и родинкой над  верхней
губой.
     - С вами все в порядке, Альбани? - поинтересовался он.
     - Да, вроде все в порядке. Но, судя по всему, меня выследили. И  хуже
того, предвидели все мои действия. Честно говоря, я чувствую себя морально
уничтоженным.
     - Не принимайте это близко к сердцу, друг  Альбани,  -  успокоил  его
Джеффрис. - Такое с каждым может случиться.
     - Но ведь я сорвал ваше Убийство, - в отчаяние ломая руки,  продолжал
Альбани.
     - Даже не думайте про это. Что-то  у  меня  нет  сегодня  интереса  к
Охоте. Мой врач утверждает, что я надышался кордита. Поэтому, не обращайте
внимания. А это кто?
     - Друг. Мистер Хэрольд Эрдман из Америки. Он спас мне жизнь.
     - Молодец, - похвалил Джеффрис. - Мне бы не  хотелось  вас  потерять,
Альбани. Не так уж много нас осталось, представителей старой гвардии. Пора
возвращаться. Пристрелим его в следующий раз, договорились, Альбани?
     - Можете в этом не сомневаться.
     - Позвоните, когда придумаете что-нибудь новенькое. И лучше  всего  в
городе. Мне не нравиться лазать по горам. Рад был  с  вами  познакомиться,
Эрдман. - Повернувшись, Джеффрис принялся спускаться по склону.
     По дороге в город Альбани не сказал ни слова. И только  остановившись
возле входа в "Эстрелью" произнес:
     - Хэрольд, ты мне очень помог. Как ты узнал, что там кто-то прячется?
     - Наверное, я увидел, как блеснуло стекло его оптического прицела.
     - На таком расстоянии? Ну ладно. У тебя прекрасная реакция.  В  нашей
игре ты станешь победителем. Слушай, не  хочешь  ли  ты  завтра  пойти  на
прием?
     - На прием? - спросил Хэрольд. - К кому?
     - На Юбилейный Охотничий бал. Его проводят раз в  год  перед  началом
Сатурналий.  Попасть  в  число  гостей  практически  невозможно.  На  него
приходят все Охотники и, как всегда, артисты, рок-звезды, сенаторы  и  так
далее. Будет про что рассказать друзьям...
     - Никаких планов на завтра у меня  нет,  -  признался  Хэрольд.  -  А
девушку я могу с собой взять?
     - Конечно. - Наводчик вынул бумажник и достал оттуда  приглашение  на
двоих. - Это в Охотничьей  Академии.  Приходите  к  десяти.  Именно  тогда
начинается самое интересное.



                                    20

     Рейс 461 из Атланты задерживался уже на целый  час,  и  Луэйн  Добрей
почти кипел от злости. Сейчас он с головой ушел в Охоту,  что,  как  он  и
предвидел, вытянет  из  него  все  соки,  а  кузина  Джекинс  -  студентка
последнего курса Беннингтонского университета - в последнюю секунду решила
приехать к нему на каникулы.
     Визиты Джекинс всегда приходились на самое неудобное время. В прошлом
году она также решила приехать в последнюю минуту, и Луэйн знал наверняка,
что она поступила  так,  чтобы  заставить  его  лишний  раз  понервничать,
поспешно договариваясь о комнате для нее. Тогда это выбило его из колеи, и
Убийство вышло такое неудачное, что его критиковали не только газеты, а  и
всегда относившееся к нему с симпатией "Охотничье  Шоу",  телепередача,  в
которой  ведущий  Гордон  Филакис  обозвала  его  случайной   вивисекцией,
добавил, что Луэйн действовал с изяществом кобылы, упавшей на крота.
     Впрочем, так оно и было, потому что Жертвой был  мужчина  в  очках  с
толстыми линзами, а Луэйн попытался срубить ему голову  на  скаку,  однако
тот погиб лишь потому, что кобыла Охотника испугалась и упала  на  Жертву.
Луэйн не любил вспоминать этот случай. С тех пор  его  стали  преследовать
неудачи.
     Сначала он было решил послать вместо себя в аэропорт  Сузера,  своего
Наводчика, но ему пришла в голову мысль, что  Джекинс  может  обидеться  и
пожаловаться его матери. Мать Луэйна, которая после смерти мужа жила  одна
в Шароне, штат Коннектикут, получила в наследство все семейное  состояние,
и сын полностью от нее зависел.
     Сара Добрей не принимала философии Охотничьего Мира. Она неоднократно
утверждала, что убивать друг друга должны лишь бедняки,  а  жизнь  богатых
людей - слишком большая ценность, чтобы  приносить  ее  в  жертву.  Однако
Луэйн  как  либерал  был  убежден,  что  кто-угодно  имеет  право  убивать
кого-угодно, все равно, богатого или бедного.
     Лучшей подругой Сары Добрей была Эллен Джоунз, мать Джеки.  Если  она
дома  расскажет,  что  он  был  так  занят  Охотой,  что  не  мог  сам  ее
встретить... Ну, может, ничего и не случится,  но  з