ственно говоря, возвращался не в банк, - ответил Дон. - Я вспомнил,
что где-то в той стороне видел ресторан.

Человек взглянул на вещи в руках у Дона.

- Только что прибыли?

- Да, на "Наутилусе".

- Думаю,  что вам не следует идти в тот  ресторан, если не хотите выбросить
деньги на ветер. Этот ресторан - для богатых туристов.

Дон  вспомнил,  что  в  его кармане  лежит  один-единственный  кредит, и  с
беспокойством спросил:

-  Где же  здесь можно  перекусить? Где  я могу  найти хороший,  но дешевый
ресторан? Человек взял его за руку.

-  Я  вам покажу.  Тут  есть  одно место  на  берегу. Хозяин  - мой  кузен.

- Вы знаете, мне не хотелось бы утруждать вас.

-  Мне это ничего  не стоит. Я  и сам  как раз собирался  перекусить. Между
прочим, меня зовут Джонни Линг.

- Рад познакомиться, мистер Линг. Меня зовут Дон Харви.

Ресторан стоял  в одном из узких  переулков в начале Боконон-стрит. Вывеска
гласила: "Ресторан  "Двух миров". Имеются столики  и для леди. Приглашаются
космические  путешественники".  Три   неуклюжика  стояли  у  входа,  вдыхая
аппетитные запахи и прижимая носы к стеклянной двери. Джонни Линг отстранил
их и пригласил Дона войти.

За стойкой стоял толстый кантонезец.

- Привет, Чарли! - воскликнул Линг.

-  Здравствуй, Джонни,  - ответил  толстяк и  начал быстро  говорить, мешая
всевозможные слова,  в том  числе и неприличные,  на китайском, английском,
португальском и на языке свиста.

Одному  из неуклюжиков  удалось  протиснуться в  дверь, и  он  устремился к
закускам,  его копытца  отчетливо  застучали по  полу. Удивительно  быстро,
несмотря на  полноту, Чарли ринулся наперерез,  схватил неуклюжика за ухо и
вывел  за дверь.  Чертыхаясь, он  подошел к  витрине, взял не  самый свежий
кусок пирога  и вернулся  к двери. Он  бросил пирог маленьким  фавнам, и те
дружно набросились на него.

- Если ты  не перестанешь кормить их, Чарли, - сказал Линг,  - то они так и
будут тереться около твоего заведения.

- Занимайся лучше своими делами.

Несколько  клиентов ели за  стойкой. Они  не обратили никакого  внимания на
инцидент. Линг нагнулся к хозяину и спросил:

- А задняя комната у тебя свободна?

Чарли  кивнул   и  повернулся   к  ним  спиной.  Линг   провел  Дона  через
дверь-вертушку, и  они оказались  в небольшом узеньком кабинете.  Дон сел и
взял   меню,  прикидывая,   что  подешевле.   Линг  забрал  у   него  меню.

- Позвольте мне угостить вас. Чарли - исключительно хороший повар.

- Но...

- Считайте себя моим гостем. Не спорьте. Я настаиваю.

В  этот  момент  появился  Чарли,  причем  вошел  он  совершенно  бесшумно,
приоткрыв полог  занавески. Он  обменялся с Лингом  замечаниями на каком-то
непонятном  наречии, вышел  и очень  быстро вернулся с  горячими хрустящими
яичными трубочками.  Аромат их  был превосходен, и желудок  Дона сам сделал
выбор.

Яичные трубочки были великолепны,  а за ними последовало блюдо, которое Дон
не смог  даже определить. Это, конечно, была  китайская кухня, но не совсем
традиционная.  Дону показалось,  что  он чувствует  в этом  блюде  вкус тех
овощей, которые он ел  на Венере еще ребенком, но он не был уверен. Словом,
это было  как раз  то, что нужно:  он ощутил приятную сытость  и перестал о
чем-либо беспокоиться.

За  едой он  незаметно  начал рассказывать  Лингу о  себе,  причем наиболее
подробно остановился  на событиях последнего времени,  в результате которых
он очутился на Венере. С этим человеком было легко разговаривать. К тому же
сидеть в  качестве гостя и молчать казалось  Дону неприличным, поэтому он и
разговорился.  Наконец  Линг  откинулся   на  спинку  стула  и  вытер  рот.

- Да, вам крепко досталось, Дон. А что вы теперь намерены делать?

Дон невесело усмехнулся.

- Хотел бы я  знать. Хорошо бы найти какую-нибудь работу и жилье. Мне нужно
будет  сэкономить   достаточную  сумму   или  занять  ее,   чтобы  оплатить
радиограмму своим родителям. Они, должно быть, очень беспокоятся обо мне.

- Разве у вас не было с собой денег?

-   Конечно,  были.   Но  это   деньги  Федерации.   Здесь  их   не  берут.

- А дядюшка Том не захотел обменять их? Он довольно жестокосердный человек,
несмотря  на все  свои  очаровательные улыбки.  В глубине  души  он остался
ростовщиком.

- Дядюшка Том? Так этот банкир - ваш дядя?

- Нет,  я бы  не сказал. Просто  все его так называют.  Когда-то он основал
здесь  нечто   вроде  ломбарда.  Первые  изыскатели   приходили  к  нему  и
закладывали свои  счетчики Гейгера. Он буквально  грабил их. Очень скоро он
завладел половиной  приисков и  заделался банкиром. Но мы  по старой памяти
все еще называем его дядюшкой Томом.

Дону показалось  странным, что  Линг слишком настойчиво  отрицал какое-либо
свое отношение к банкиру,  но он не обратил на это особого внимания. А Линг
продолжал:

-  Вы знаете,  Дон,  ведь банк  - не  единственное место,  где вы  могли бы
обменять свои деньги.

- Что вы имеете в виду?

Линг   водил  пальцем   по  столу,   рисуя  универсальный   денежный  знак.

- Конечно,  в банке это можно  сделать законно, но разве  вас беспокоит это
обстоятельство?

- Ну как сказать...

-  Я  не хочу  утверждать,  что  место, которое  я  имею в  виду, такое  уж
подозрительное. И  вообще, на закон можно  смотреть по-разному. Они ведь не
спрашивали вас, когда утверждали  этот закон? В конце концов, это ведь ваши
деньги? Не так ли?

- Полагаю, что так.

- Это  ваши деньги, и вы  можете делать с ними все,  что захотите. Но это -
строго между нами. Надеюсь, вы понимаете?

Дон ничего не ответил, и Линг продолжал:

- Сейчас, рассуждая чисто теоретически, какая при вас сумма?

- Около пяти сотен кредитов.

- Покажите.

Дон замешкался. Тогда Линг резко сказал:

- Давайте,  давайте. Неужели вы не доверяете мне?  В конце концов, это ведь
просто бумага.

Дон достал деньги. Линг взглянул на них, затем достал свой бумажник и начал
отсчитывать банкноты.

- Некоторые из ваших крупных банкнот будет трудно реализовать, - сказал он.
- Если я дам вам, скажем, пятнадцать процентов?

Деньги, которые  он вынул, выглядели так же, как  деньги Дона, с одной лишь
разницей: на них была надпечатка "Республика Венера".

Дон быстро  сосчитал в уме. Пятнадцать процентов от  того, что у него было,
составят семьдесят пять кредитов.  Это не даст ему и половины нужной суммы.
Он забрал свои деньги и стал засовывать их в бумажник.

- В чем дело?

- Меня это не  устраивает. Я сказал вам, что мне нужно сто восемьдесят семь
кредитов   и   пятьдесят    центов,   чтобы   заплатить   за   радиограмму.

- Тогда я дам  вам двадцать процентов. Я иду вам навстречу, потому что вижу
перед собой молодого человека, попавшего в затруднительное положение.

- Двадцать процентов... Около ста кредитов? Нет.

-  Будьте же  разумны. Я  не смогу  реализовать их  с выгодой; я  даже могу
потерпеть убыток. Деньги, вложенные в дело, приносят сейчас примерно восемь
процентов, в  зависимости от того, как пойдут  дела. А ваши деньги придется
пока припрятать;  значит, я  буду терять на них  восемь процентов ежегодно.
Если  война продлится долго,  получится чистый  убыток. Чего же  вы хотите?

Эта финансовая  теория была выше понимания Дона;  он просто знал, что любая
сумма, которая  будет ниже стоимости радиограммы на  Марс, ему не нужна. Он
помотал головой. Линг пожал плечами и собрал деньги.

-   Как   угодно.   Послушайте,  а   у   вас   довольно  красивое   кольцо.

- Рад, что оно вам понравилось.

- Так сколько, вы сказали, вам нужно?

Дон снова назвал сумму.

-  Вы понимаете,  я  просто обязан  сообщить родителям,  где я.  Самому мне
вообще не нужны деньги. Я могу работать.

- Вы не возражаете, если я взгляну на кольцо поближе?

Дону  не   очень  хотелось  давать  кольцо  ему   в  руки,  но  при  данных
обстоятельствах отказ  был бы неприличен. Линг  надел кольцо себе на палец,
но оно было великовато для него.

- О, как  раз мой размер! И на нем выгравирована буква  "аш", а это как раз
один из моих инициалов.

- Да?

- Мое  второе имя  - Генри. Честное  слово, Дон, я просто  хочу помочь вам.
Итак, я  даю двадцать процентов и  добавляю до нужной суммы  за это кольцо.
Идет?

Дону трудно  было объяснить  даже себе, почему он  отказался. Линг перестал
ему  нравиться.  Он  уже   жалел,  что  согласился  пойти  с  ним  обедать.

-   Это   фамильная  реликвия,   -   сказал   он.  -   Оно  не   продается.

- Вот как? В  вашем положении нельзя быть сентиментальным. Это кольцо стоит
здесь дороже, чем на  Земле, но я предлагаю за него еще больше. Не глупите.

- Я  знаю, что  вы предлагаете мне больше,  - ответил Дон. -  Но не понимаю
почему. В любом случае это кольцо не продается. Верните мне его.

- Ну, а если не отдам?

Дон глубоко вздохнул.

-  В таком случае,  - медленно сказал  он, -  мне придется драться  с вами,
чтобы вернуть его.

Линг с  минуту разглядывал его, потом  снял кольцо, бросил на  стол и молча
вышел  из кабинета.  Дон  смотрел ему  вслед, пытаясь  понять, что  все это
значит. Он  все еще недоумевал, когда  занавески раздвинулись, вошел хозяин
ресторана и бросил на стол счет.

- Один кредит и шесть центов, - сказал он.

-  А  разве  мистер  Линг  не  заплатил?  Это он  пригласил  меня  обедать.

- Один кредит и шесть центов, - повторил хозяин. - Вы ели, вы и платите.

Дон поднялся.

- Где здесь моют посуду? Я могу начать прямо сейчас.



Глава 9

"ТРУДОВЫЕ" ДЕНЬГИ

Прежде чем настала поздняя  ночь, работа, которой Дон занимался весь вечер,
чтобы оплатить  обед, стала,  по договоренности с  хозяином, его постоянной
работой. Жалованье  было невелико: Дон подсчитал,  что экономить из него на
радиограмму он может целую  вечность. Но договор включал в себя трехразовое
питание,  а  еда у  Чарли  была  превосходной. Казалось,  и  сам Чарли  был
довольно приличным  человеком, несмотря на внешнюю  грубость. Он пространно
высказал свое  отрицательное мнение о Джонни  Линге, причем пользовался при
этом  тем  же языком,  которым  выражался, когда  прогонял неуклюжиков.  Он
отрицал  какие-либо родственные  связи  с Лингом  и одновременно  сообщал о
родственниках  Линга такое,  во что  трудно было  поверить. После  того как
последний  посетитель ресторана ушел  и вся  посуда была вымыта  и вытерта,
Чарли  постелил Дону  на  полу все  той же  задней  комнаты. Когда  Дон уже
разделся и залез под одеяло, он вспомнил. что ему велели позвонить в службу
безопасности космопорта и сообщить свой адрес.

"Отложим это  до завтра", - подумал  он, засыпая. К тому  же в ресторане не
было телефона.

Он  проснулся  в темноте  с  тяжелым  гнетущим чувством.  В течение  одного
страшного мгновения  ему казалось, что кто-то  навалился на него и пытается
обыскать.  Окончательно  проснувшись и  приобретя способность  воспринимать
окружающее, он понял причину  этого ощущения. Неуклюжики. В постели их было
двое.  Один  расположился  на  его  спине,  ухватившись  за  плечи;  другой
свернулся  калачиком на ногах.  Оба мягко  дышали во сне.  Наверное, кто-то
случайно приоткрыл дверь, и они забрались внутрь.

Дон засмеялся.  Было просто  невозможно сердиться на  эти создания, которые
таким образом  выражали свою любовь. Он почесал  того, что был ближе, между
рожками и сказал:

-  Послушайте, ребятишки,  ведь это  моя постель. Ну-ка  убирайтесь отсюда,
пока я не рассердился.

Оба они  издали какие-то блеющие звуки и еще  ближе приткнулись к нему. Дон
встал, взял обоих за уши и выбросил за занавеску.

- Не вздумайте возвращаться.

Но  они очутились в  его постели скорее,  чем он  сам. Дон подумал  и решил
больше не  выгонять их. В комнате не было двери,  чтобы закрыться от них, а
выгнать  их  из  дома   для  него  было  затруднительно:  было  темно,  дом
незнакомый, он не знал,  где включается свет, а будить Чарли не хотелось. В
конце концов,  спать в одной постели  с неуклюжиками было не  так уж плохо.
Они  были  очень  чистоплотными  существами,  во  всяком  случае  не  менее
чистоплотными,  чем  собаки,  даже  более  -  ведь у  собак  бывают  блохи.

-  Подвиньтесь,  вы,  неуклюжие,   -  сказал  он.  -  Дайте  и  мне  место.

Он заснул  не сразу;  кошмар, от которого  он проснулся, все  еще беспокоил
его. Он  встал и  нащупал деньги, которые  положил перед сном  под подушку.
Затем он вспомнил о  кольце. Чувствуя себя дураком, он взял носок и засунул
в   него   кольцо  как   можно   глубже.   Вскоре  все   трое  уже   спали.

Его  разбудило  испуганное  блеяние над  ухом.  В  следующее мгновение  все
перепуталось. Он приподнялся и прошептал:

- Заткнись, ты, - и хотел шлепнуть неуклюжика, но тут кто-то схватил его за
запястье.

Это была не мягкая лапка неуклюжика, а человеческая рука. Дон наугад ударил
кулаком  и  угодил  во что-то  мягкое.  Послышался  стон, снова  испуганное
блеяние, потом  стук маленьких копыт по полу. Дон  нанес удар ногой с такой
силой,  что ушиб большой  палец. Только  после этого рука,  схватившая его,
разжалась. Он откатился в  сторону и вскочил на ноги. Рядом с ним слышались
звуки борьбы и громкое блеяние, но вскоре наступила тишина. Дон вглядывался
в темноту, пытаясь понять, что это было. Тут вспыхнул ослепительный свет, и
он увидел в дверях Чарли с мясницким топором в руках.

- Что за шум? - требовательно спросил он.

Дон попытался объяснить. Его ночной кошмар, рука, схватившая его в темноте,
неуклюжики в постели - это плохо увязывалось.

- Слишком много ешь  на ночь, - решил Чарли. Тем не менее он обследовал все
помещение. Дон ходил за ним по пятам.

Подойдя  к окну,  они увидели,  что задвижка  сломана. Чарли, не  говоря ни
слова, направился к кассе. Но деньги были на месте. Чарли прибил оторванную
задвижку, выгнал неуклюжиков на  улицу, сказал: "Спи, Дональд" и вернулся в
свою комнату.

Дон  попытался заснуть,  но прошло  довольно много  времени, прежде  чем он
успокоился. Деньги и кольцо были на месте. Он снова надел кольцо на палец и
заснул, сжав руку в кулак...

На следующее утро у Дона было достаточно времени обдумать случившееся, пока
он мыл  нескончаемые тарелки и миски. Он все  время думал о кольце. Сегодня
он не надел его, и не потому, что не хотел его пачкать. Скорее, он не хотел
никому его показывать.

Может,  вору нужны  были не  столько деньги,  сколько кольцо?  Это казалось
непонятным, ведь безделушка стоила  полкредита, не больше. Или, может быть,
пять кредитов:  ведь здесь, на  Венере, все дороже. Ну,  десять кредитов от
силы.

Есть над чем задуматься. Слишком многие проявили явный интерес к кольцу. Он
вспомнил  все  события, связанные  с  кольцом.  Доктор Джефферсон  рисковал
жизнью и,  вероятно, погиб ради того, чтобы это  кольцо попало на Марс. Это
казалось  нелепым, нелогичным.  Тогда Дону  представлялось, что все  дело в
бумаге,  в  которую  было  завернуто  кольцо,  и  именно  она  должна  быть
доставлена его  родителям на Марс. Это  предположение подтверждалось и тем,
что ИБР во время обыска конфисковало именно эту бумагу.

Ну, а  если предположить, хоть это и кажется  невероятным, что дело в самом
кольце? Но  как могло случиться,  что именно здесь, на  Венере, оно кому-то
понадобилось? Ведь он только что прибыл на Венеру, даже не предполагая, что
окажется здесь.

Он  прикинул  возможность, что  сведения  о  нем попали  на  Венеру до  его
прибытия.  Но  как это  могло  произойти и  какой  в этом  смысл, ему  было
непонятно. Более того, трудно  было поверить, чтобы к нему проявляли особый
интерес.

Но он  был упрям,  причем очень. Обращаясь  к умывальнику, он  дал страшную
клятву,  что  кольцо во  что  бы  то ни  стало  попадет  на Марс  и там  он
обязательно  вручит  его  своему  отцу,  как и  просил  доктор  Джефферсон.

Наплыв  клиентов уменьшился  где-то после  полудня, и Дон  наконец закончил
работу. Он вытер руки и сказал Чарли:

- Я хотел бы ненадолго прогуляться в город.

- В чем дело? Ты уже начал лениться?

- У нас будет работа вечером?

-   Конечно.   А   ты   думал,   что  у   нас   какая-нибудь   забегаловка?

- 0'кэй. Значит, я  работаю и утром, и по вечерам. Значит, в середине дня у
меня должно  быть свободное  время. Я здесь  намыл много посуды,  хватит на
несколько  часов. Чарли  пожал плечами  и отвернулся.  Дон вышел.  Его путь
лежал  по грязным  переулкам, через  толпы людей,  на ту улицу,  где стояло
здание МТТК.  В вестибюле было несколько  посетителей. Они разговаривали по
телефонам-автоматам или  ожидали своей очереди у  кабинок. Изабель Костелло
была на своем месте  и беседовала с каким-то военным. Дон отошел к дальнему
концу стойки и стал ждать, когда она освободится.

Наконец она отделалась от солдата и подошла к Дону.

- Кажется,  пришел мой  внучек со своими затруднениями.  Как дела, паренек?
Обменял свои деньги?

-   Нет.   Банк  не   принимает.   Думаю,  придется   забрать  мой   заказ.

- В этом нет  никакой необходимости. Марс все еще вне пределов связи. Может
быть, к тому времени ты разбогатеешь.

Дон расхохотался.

- Маловероятно!

Он   рассказал   ей,  где   работает   и  чем   занимается.  Она   кивнула.

- Ничего,  могло быть и хуже.  Старый Чарли - хороший  человек, но та часть
города   не   очень-то   спокойна.   Будь  осторожен,   особенно   вечером.

- Постараюсь. Изабель, вы не сделаете мне одолжение?

- Конечно, если это возможно и законно.

Дон достал из кармана кольцо.

- Не сохраните ли вы это у себя? Пусть оно будет у вас, пока не понадобится
мне.

Она  взяла   кольцо  и  поднесла  к   глазам,  чтобы  получше  рассмотреть.

-  Будьте осторожны,  -  напомнил Дон.  - Не  нужно его  никому показывать.

- Да?

- Я не хочу, чтобы кто-то знал, что оно у вас. Спрячьте его.

- Ну, если ты так хочешь...

Она  быстро  вышла.  Когда  она  вернулась,  кольца  у  нее  уже  не  было.

- К чему такая таинственность, Дон?

- Я бы сам хотел понять это.

- Вот как?

- Больше я ничего не могу сказать. Я просто должен сохранить кольцо. Кто-то
хочет отобрать его у меня.

- Но послушай, это твоя вещь?

- Да. И это все, что я могу сказать.

Она внимательно посмотрела ему в глаза.

- Хорошо, Дон. Я сберегу его.

- Спасибо.

-  Я  думаю, это  будет  нетрудно.  Послушай, не  исчезай  надолго. Я  хочу
представить тебя управляющему.

- О'кэй. Зайду.

Она повернулась к новому клиенту. Дон подождал. пока освободится телефонная
будка,  затем  позвонил в  службу  безопасности космопорта  и сообщил  свой
адрес.   Сделав   все   это,   он   вернулся  к   своей   немытой   посуде.

После  полуночи,   когда  были  перемыты  сотни   тарелок,  Чарли  выставил
последнего посетителя и запер дверь. Они вместе съели свой запоздалый ужин.
Один ел  китайскими палочками, а другой -  вилкой. Дон слишком устал, чтобы
есть с аппетитом.

- Чарли,  - спросил он, - как вам  удается управляться с рестораном одному?

- У  меня было два помощника,  но оба вступили в  армию. В наши дни молодые
люди не хотят работать, они увлечены игрой в солдатики.

- Значит,  я работаю за двоих?  Вам бы нанять еще  одного парня. Ведь может
случиться, что и я вступлю в армию.

- Работать лучше.

- Может быть. Вы  во всяком случае следуете этому правилу; я никогда еще не
видел человека, работающего больше.

Чарли  откинулся на  спинку  стула, вертя  в пальцах  сигарету  из местного
дешевого крепкого табака.

- Когда я работаю, я думаю о том, что когда-нибудь отправлюсь домой. У меня
будет маленький садик, окруженный  узорной оградой, будет маленькая птичка,
которая будет петь только мне.

Он  махнул рукой, указывая  сквозь едкий  табачный дым на  стены ресторана.

- Когда я готовлю еду, я не вижу этих стен. Я вижу мой маленький сад.

- Понимаю.

- Я коплю деньги,  чтобы поехать домой. - Он глубоко затянулся. - И я поеду
домой, или же туда отвезут мои кости.

Дон понял  его. Он часто слышал  о так называемых деньгах