ешил последовать за Сэмом. Они вышли в большой светлый коридор,
напоминающий улицу в Эртпорте, где они сидели в  ресторане  Перси.  Только
здесь над головой  располагался  купол.  Здесь  были  те  же  самые  бары,
пошловатые зазывалы, даже портновское ателье с вечной  вывеской  "закрыто"
на дверях. Однако, другие магазины были  открыты,  и  вокруг  них  бурлила
толпа. Сэм огляделся.
     - Теперь поищем место, где можно спокойно выпить и поболтать.
     - Как насчет этого? -  спросил  Макс,  указывая  на  вывеску  "Лучшая
нора". - Довольно мило и чисто.
     Сэм оттащил его от дверей.
     - Может и так, - согласился он, - но не для нас.
     - Почему?
     - Ты заметил кто там сидит? Это Имперские военно-космические силы.
     - И что из того? Против военных я ничего не имею.
     - Но эти ребята крепко держатся  друг  за  друга  и  имеют  несносную
привычку выражать неудовольствие гражданским посетившим оккупированный ими
кабак.. Хочешь чтобы тебе пересчитали ребра?
     - Но этого не случится, если я не буду приставать к ним...
     - Возможно. Предположим, посетительница решит, что ты "милашка", а ее
горячий кавалер пожелает разобраться с  тобой.  Так  что,  чтобы  избежать
неприятностей, держись от них подальше.
     Пройдя еще около сотни ярдов, Сэм сказал:
     - Вот мы и пришли, если, конечно, Липпи все еще хозяйничает здесь.
     На вывеске было написано  "Мягкая  посадка";  заведение  было  больше
"Лучшей норы", но менее привлекательно.
     - Кто это Липпи?
     - Вероятно ты не увидишь его. - Войдя в помещение, Сэм занял один  из
столиков.
     Макс оглянулся. Заведение напоминало третьеразрядный бар.
     - Смогу я заказать здесь содовую с земляничным сиропом? Я не  пил  ее
уже   целое   столетие;   раньше   по   субботам,   когда   я   выезжал  в
Клайдс-Корнерз...
     - Попробуй, попытка - не пытка.
     - Сэм, помнишь ты рассказывал историю о своем друге из Имперских сил?
Сержант Робертс?
     - Кто?
     - Или Ричардс, не помню точно.
     - Никогда не слышал об этом парне.
     - Но...
     - Вот и официант.
     Однако официант, гуманоид с Сириуса, никогда не слышал о  земляничном
сиропе. Не имея  лицевых  мускулов,  все  свое  пренебрежение  он  выражал
складками кожи на спине. Макс остановился на "Старом Гейдельберге", хотя в
радиусе пятидесяти световых лет никакой Германии не было и в  помине.  Его
вкус напомнил Максу холодную мыльную пену, но поскольку  Сэм  заплатил  за
него, собравшись с силами, Макс осилил напиток.
     Сэм почти тут же поднялся.
     - Сиди, малыш. Я скоро вернусь.
     Он переговорил с барменом и удалился через служебный проход. К  столу
Макса подошла молодая женщина.
     - Ты один, герой космоса?
     - Не совсем.
     - А я одна. Не возражаешь, если я присяду?
     Она юркнула в кресло, только что оставленное Сэмом.
     - Устраивайся. Но мой друг скоро вернется.
     Она не ответила, но сделала знак официанту.
     - Коричневый специальный, Джигглс.
     Макс отчаянно затряс головой:
     - Нет!
     - Что случилось, дорогой?
     - Послушай, - ответил он, заливаясь краской.  -  Может  я  и  выгляжу
зеленым юнцом, но я не покупаю водичку по ценам этого заведения.
     Она встревожилась.
     - Но ты должен заказать что-нибудь, иначе я не могу посидеть с тобой.
     - Что ж... - он бросил взгляд на меню. - Полагаю, сэндвич  будет  мне
по карману.
     Она снова повернулась к официанту.
     - Отставить специальный, Джигглс. Сыр  и  ржаной  хлеб,  да  побольше
горчицы. - Она повернулась к Максу. - Как тебя зовут, милый?
     - Макс.
     - А меня Долорес. Откуда ты?
     - Озаркс, это на Земле.
     - Вот это совпадение! Я из Виннипега, мы соседи!
     На таком расстоянии от Земли это можно назвать соседством, решил  про
себя Макс. Однако, из дальнейшего разговора он понял, что Долорес не имеет
ни малейшего понятия о местоположении ни Озаркса,  ни  Виннипега,  и  что,
скорее всего, никогда не была на Земле.
     К моменту возвращения  Сэма  она  уже  успела  доесть  свой  сэндвич,
попутно сообщив Максу,  как  она  обожает  астронавтов  и  какие  они  все
романтичные.
     - Насколько ты его растрясла? - осведомился Сэм.
     - Здесь не о чем говорить! - возмутилась Долорес. - Мистер Липски  не
позволяет...
     - Успокойся, крошка, - мягко прервал ее Сэм. - Ты не знала,  что  мой
приятель гость Липпи. Поняла? Никаких "специальных", никаких  "заплати  за
меня" - ты просто тратишь время. Итак, насколько?
     - Все в порядке, Сэм, -  вмешался  Макс.  -  Я  купил  ей  лишь  один
сэндвич.
     - Ну ладно, прости сестричка. Может быть, позднее...
     Она пожала плечами и поднялась из кресла.
     - Спасибо Макс.
     - Пустяки, Долорес. Я передам привет твоим родным в Виннипеге.
     - Сделай это.
     - Сынок, - обратился к нему Сэм. - Я должен отлучиться.
     - Идет, - произнес Макс, поднимаясь, но Сэм остановил его. -  Нет,  я
пойду один. Подожди меня здесь. А если будут  приставать,  то  обратись  к
Липпи.
     - Все будет в порядке.
     - Надеюсь, - Сэм выглядел озадаченным. - Не знаю в  чем  причина,  но
что-то вызывает у меня материнские чувства по отношению к  твоей  персоне.
Может быть все дело в твоих голубых глазах?
     - Не говори глупостей! К тому же они у меня карие.
     - Я говорил о глазах твоей нежной розовой души, - мягко произнес Сэм.
- И не разговаривай с незнакомыми людьми.
     Макс скорчил страшную рожу,  чем-то  напоминающую  мистера  Джи;  Сэм
усмехнулся и вышел.
     Однако сходных чувств явно не испытывал  мистер  Саймс,  входивший  в
этот  момент  в  заведение.  Его  лицо  было  краснее  обычного,  глаза  -
затуманены. Он медленно обвел взглядом зал, и, заметив Макса, неприязненно
ухмыльнулся.
     - Отлично, - произнес он, подходя к Максу. - А вот  и  наш  Умненький
мальчик.
     - Добрый вечер, мистер Саймс, - поднялся на ноги Макс.
     - Ты говоришь "добрый вечер", а что при этом думаешь про себя?
     - Ничего, сэр.
     - Я знаю! Но я думаю точно так же про тебя, только намного хуже. - Не
получив ответа, он продолжал. - Ты не хочешь предложить мне сесть?
     - Садитесь, сэр, - без энтузиазма произнес Макс.
     - Вы только подумайте! Умненький мальчик хочет, чтобы я посидел рядом
с ним. - Он сел и, сделав заказ, повернулся к Максу. - Умненький  мальчик,
ты знаешь почему я сижу с тобой?
     - Нет, сэр.
     - Чтобы промыть тебе мозги. С тех пор как ты устроил всю эту заваруху
с компьютером, ты стал любимчиком у Келли,  -  произнес  он  заплетающимся
языком. - Но только не у  меня.  Заруби  себе  на  носу:  если  ты  только
попробуешь  подмазаться  таким  же  образом  к  астрогатору,  вылетишь  из
контрольного отсека в два счета. Понял меня?
     Макс почувствовал, что начинает терять терпение.
     - Что вы подразумеваете под "заварухой", мистер Саймс?
     - Ты знаешь. Зазубрил, наверное, полдюжины последних прыжков, а Келли
и профессор думают, что ты выучил всю книгу. Гений среди нас! Все это...
     К счастью для Макса он почувствовал, как тяжелая рука  легла  на  его
плечо, и голос Сэма произнес:
     - Добрый вечер, мистер Саймс.
     Саймс было смешался, но, узнав Сэма просветлел.
     - О, наш полицейский. Садитесь, констебль, выпейте с нами.
     - Не возражаю, - Сэм придвинул кресло.
     - Вы знаете Умненького мальчика?
     - Встречал как-то.
     - Не спускайте с него глаз, это приказ. Он очень, очень  умный.  Даже
слишком. Назовите любое число от одного до десяти.
     - Семь.
     Мистер Саймс застучал по столу.
     - Что я вам говорил? Он запомнил его еще до того, как  вы  произнесли
его вслух. Знаете что, констебль? Я не  доверяю  умным  мальчикам.  У  них
полно идей.
     К столу подошел Джигглс. Сэм что-то написал на оборотной стороне меню
и вместе с деньгами протянул гуманоиду.  Саймс  был  слишком  занят  своим
монологом, чтобы заметить это.
     Внезапно Сэм перебил его.
     - Кажется, у вас здесь есть друг, сэр.
     - Где?
     Сэм показал на стоящую  у  бара  Долорес.  Она  улыбалась  и  знаками
подзывала к себе помощника астрогатора.
     Усмехнувшись, Саймс произнес:
     - Конечно, это моя тетушка Сэдди.
     Он резко поднялся на ноги и отошел.
     Сэм потер руки.
     - Все устроено. Наверное, он доставил тебе  массу  неприятных  минут,
малыш?
     - Вроде того. Но мне  не  нравится,  что  он  полез  к  Долорес,  она
приятная девочка.
     - Не беспокойся за нее. Она выпотрошит его  до  последней  монеты,  и
правильно сделает. - Его глаза посуровели. - Мне нравятся офицеры, которые
ведут себя, как офицеры. Хватит о нем. В твоей жизни немало  переменилось,
малыш, с тех пор как мы загрузились в корабль на Земле.
     - Еще как.
     - Тебе нравится в "беспокойной" команде?
     - Лучшее, что у меня было в жизни. Я быстро учусь, так говорит мистер
Келли. Они все отличные ребята, за исключением Саймса.
     - Не позволяй ему приставать к тебе. Обычно в лучшем супе обязательно
будет плавать муха.
     - А я и не собираюсь.
     Сэм оглядел его и мягко спросил:
     - Готов слинять?
     - Что?
     - Все устроено.
     Макс растерялся с  ответом.  Он  знал,  что  изменение  в  его  жизни
временные, он по-прежнему находился в опасности. Но  радость  от  тяжелой,
интересной работы целиком поглощала его, не оставляя  места  для  грустных
мыслей.
     - Мне хотелось бы, - медленно произнес он, - чтобы  был  какой-нибудь
выход из этого.
     - И он есть. Сделать так, чтобы твоя запись исчезла.
     - А что толку? Это  дает  мне  возможность  устроиться  на  еще  один
корабль. Но я не хочу этого, я хочу остаться на "Асгарде". Поэтому я пойду
с тобой. На Земле меня ждет тюрьма.
     - Чепуха.
     - Что?
     - Пойми, малыш, я бы хотел, чтоб ты был  со  мной.  В  такие  времена
очень важно иметь надежного партнера, такого как ты. Но ты можешь остаться
в космосе с записью чистой, как душа младенца.
     - Каким образом?
     - Ты перешел из одного союза в другой. Теперь  необходимо  уничтожить
лишь одну запись; ту, где ты числишься стюардом,  коком  и  клерком.  А  в
компьютере союза ты никогда и не числился. Ты начинаешь  все  с  начала  в
качестве картографа и оператора, все чисто и законно.
     - А как насчет рапорта в Департамент союзов и труда?
     - То же самое. Разные бумаги в разные конторы. Я все  проверил.  Одна
бумага теряется, другая уходит - и  помощник  стюарда  Джонс  исчезает,  а
появляется ученик картографа Джонс.
     - Сэм, а почему  бы  и  тебе  не  поступить  так  же?  Твое  нынешнее
положение позволяет...
     - Позволяет что? - Сэм  грустно  покачал  головой.  -  Нет,  старина,
ничего не выйдет.  Кроме  того,  есть  причины,  побуждающие  меня  осесть
поглубже. Вот что: перед тем как смыться, я сообщу тебе свое новое имя.  А
через два года, десять лет, двадцать, ты встретишь меня на Нова-Терра.  Мы
разопьем бутылочку и вспомним времена, когда мы были молодыми и  веселыми.
Ну как?
     Макс улыбнулся, хотя на душе у него скребли кошки.
     - Так и будет, Сэм. Несомненно, мы встретимся. - Он нахмурился. -  Но
я не знаю как мне все провернуть, ведь ты уйдешь и я останусь совсем один.
     - Я все устрою до ухода.  Нельсон  ест  из  моих  рук.  Сделаем  так:
половина суммы сразу - половина после прибытия. К тому же  он  будет  тебе
кое-чем обязан. Не важно чем, по крайней мере пока. По прибытии в  Эртпорт
он просит тебя отослать рапорты  по  почте,  потому  что  ты  в  эти  часы
свободен, а ему нужно закончить работу. Ты  убеждаешься,  что  два  нужных
тебе рапорта на месте и отдаешь ему деньги. Дело сделано.
     - Мне кажется, что это лучший выход, - медленно произнес Макс.
     - Не волнуйся. У каждого спрятан скелет на  чердаке;  важно  лишь  не
выставлять его на всеобщее обозрение. -  Он  отодвинул  пустой  стакан.  -
Малыш, ты не против вернуться на корабль? Или  хочешь  остаться  здесь  на
ночь?
     - Нет, пожалуй, пойдем.
     Первый восторг от посещения незнакомой планеты уже оставил Макса.  Он
был вынужден признать, что Дыра Гарсона - не лучший образчик галактики.
     - Тогда пошли. Мне нужна твоя помощь.
     Это были четыре больших узла, спрятанных Сэмом в переходном шлюзе.
     - Что там? - полюбопытствовал Макс.
     - Чайный  лист,  старина.  Тысячи  листов.  Я  продам  их  обитателям
Проциона на шляпы.
     Чем-то встревоженный, Макс прекратил  расспросы.  Все  проносимое  на
корабль обязано подвергаться досмотру, но стоявший на вахте полицейский не
стал настаивать на досмотре багажа своего шефа, как впрочем и  у  офицеров
корабля. Макс помог Сэму отнести узлы в его каюту.



                         11. "ЧЕРЕЗ ГРУЗОВОЙ ЛЮК"

     Перелет с Планеты Гарсона на Халкион мимо  Ню  Пегаса  заключается  в
трех последовательных прыжках протяженностью 105, 487 и 19 световых лет. И
все это для того, чтобы покрыть расстояние "по  прямой"  чуть  меньше  250
световых лет. Но ни "прямое "расстояние,  ни  псевдорасстояние  прыжка  не
имеют значения: фактически между начальным и конечным пунктом, "воротами",
"Асгард" пройдет расстояние менее одного светового года.
     Первый прыжок был произведен спустя  месяц  после  отлета  с  Планеты
Гарсона. С момента старта Келли поставил Макса под свое начало, что давало
тому возможность выкроить побольше времени для дальнейшего обучения (вахты
с Саймсом в этом смысле были просто бесполезны) и, что особенно устраивало
Макса, избавляло его от необходимости нести вахту с  Саймсом.  Устроил  ли
это Келли специально, Макс не знал, а спросить не осмелился.
     Вахты Макса носили по-прежнему учебный  характер,  ни  он  никого  не
сменял, ни его не сменяли. У него вошло в  привычку  оставаться  в  отсеке
управления до самого ухода Келли. В результате этого он часто оказывался в
компании с доктором Хендриксом,  сменявшим  главного  оператора,  а  Келли
обычно оставался на вахте, чтобы поболтать или просто посидеть в отсеке.
     Иногда, во время вахт Хендрикса, отсек  управления  посещал  капитан.
Вскоре  после  старта   доктор   Хендрикс   воспользовался   этим,   чтобы
продемонстрировать перед капитаном  Блейном  и  первым  офицером  Уолтером
странный талант Макса. Макс выступил без ошибок, хотя присутствие капитана
несколько сковывало его. Капитан наблюдал  за  ним  с  выражением  легкого
удивления на лице. В конце он произнес:
     - Спасибо, парень. Это удивительно. Как тебя зовут?
     - Джонс, сэр.
     - Да, Джонс. - Старик задумчиво заморгал. - Это должно  быть  ужасно,
когда не можешь забыть, особенно в середине  ночи.  Сохрани  свою  совесть
чистой, сынок.
     Двенадцать часов спустя к нему обратился доктор Хендрикс.
     - Джонс, останься. Я хочу поговорить с тобой.
     - Слушаюсь, сэр.
     Несколько минут астрогатор был занят разговором с Келли, затем  вновь
заговорил с Максом.
     - Капитан был потрясен водевилем,  что  ты  разыграл  перед  ним.  Он
спрашивает, обладаешь ли  ты  еще  какими-нибудь  схожими  математическими
способностями.
     - Нет,  сэр.  Я  не  мгновенный  вычислитель.  Однажды  я  видел  его
выступление, это мне не под силу.
     - Не важно, - оборвал тему Хендрикс.  -  Ты  говорил  мне,  что  дядя
обучал тебя математике.
     - Только применимо к астрогации, сэр.
     - Как ты думаешь, о чем я говорю? Ты знаешь как  рассчитывать  данные
для прыжка?
     - Думаю, что знаю, сэр.
     -  Говоря  честно,  я  сомневаюсь,  вне  зависимости  от   подготовки
проведенной братом Джонсом. Однако, начнем.
     - Прямо сейчас, сэр?
     - Представь, что ты вахтенный офицер. Келли будет твоим помощником, а
я просто наблюдателем. Рассчитай  подход  к  прыжку.  Я  понимаю,  что  до
момента прыжка нам еще далеко, но ты должен представить, что  безопасность
корабля зависит от точности расчета.
     Макс перевел дыхание.
     - Слушаюсь, сэр.
     Он принялся готовить чистые пластинки для  камер,  но  его  остановил
Хендрикс.
     - Нет.
     - Простите, сэр?
     - Если ты вахтенный, то где твоя команда? Ногуччи, помоги ему.
     - Слушаюсь, сэр, - усмехнувшись, Ногуччи принялся за дело. Когда  они
наклонились над первой камерой, Ногуччи прошептал:
     - Не позволяй ему сбить себя с толку, парень. Мы устроим  хорошенькое
представление, а Келли нам поможет.
     Напрасные надежды: Келли лишь передавал цифры, ничем  не  дав  понять
прав ли Макс в своих действиях. Закончив с  предварительными  расчетами  и
сравнив данные полученные на пластинках с картами, Макс не стал  самолично
засылать их в компьютер, а усадил за него Ногуччи. Спустя некоторое  время
огни на пульте высветили ответ. По крайней мере, он надеялся, что это  был
ответ.
     Не произнеся ни слова, доктор Хендрикс вставил те же самые  пластинки
в "бак" и провел всю работу заново. Вскоре вновь вспыхнули огоньки. Забрав
у Келли таблицы, астрогатор принялся переводить их в числа.
     - Отличие только в девятом знаке. Довольно неплохо.
     - Я ошибся лишь в девятом знаке, сэр?
     - Я не говорил этого. Возможно это моя ошибка.
     Макс радостно улыбнулся,  но  тут  он  заметил  как  доктор  Хендрикс
внезапно нахмурился.
     - А почему ты не учел допплеровское излучение?
     Макса словно холодом окатило.
     - Похоже, я забыл, сэр.
     - Я думал, что ты никогда не забываешь.
     Макс  интуитивно,  но  вполне  справедливо,  подумал,  что  это   два
совершенно разных механизма  памяти,  хотя  и  не  мог  объяснить  научным
языком. Одно дело, когда забываешь в ресторане шляпу, что может  случиться
с каждым, с другой стороны  невозможно  забыть  то,  что  когда-то  выучил
наизусть.
     - Команда отсека управления не  должна  забывать  ничего,  что  может
отразиться на безопасности корабля, - продолжал Хендрикс. -  Однако,  если
рассматривать это как учебу, то задачу ты решил прекрасно, за  исключением
того, что делал это слишком медленно. Будь наша скорость близка к скорости
света, корабль бы уже рухнул в Стикс в царстве Аида. Однако  повторю,  для
первой попытки это было совсем неплохо.
     Хендрикс отвернулся. Келли показал головой в сторону входного люка.
     Засыпая, Макс представил себе, что подумает о  нем  доктор  Хендрикс,
узнай он... О, нет! Он отогнал мысль прочь.
     По мере приближения к первой аномалии спокойные вахты, расписанные на
троих  офицеров  и  четырех  матросов,  сменились  на  более   напряженные
(посменное дежурство через вахту). Теперь на вахту  заступали  астрогатор,
его помощник, картограф и оператор. К этому времени  Макс  был  принят  на
регулярное вахтенное дежурство.  В  состав  первой  вахты  входили  доктор
Хендрикс, в качестве его помощника картограф 1-го класса Ковак,  Макс  как
вахтенный картограф, и Ногуччи как оператор компьютера. Их сменяли  Смайс,
Келли, Смайт и Ланди. Макс отметил про себя, что  Хендрикс  отдал  "первый
состав" Саймсу, а себе забрал менее опытный персонал. И хотя он  не  понял
причин этого, но был доволен возможностью работать отдельно от Саймса.
     Теперь он понял почему отсек управления называли "беспокойной норой".
Доктор Хендрикс превратился в бесстрастный автомат,  проводящий  коррекцию
за  коррекцией;  его  единственным  требованием  была  быстрая,  точная  и
молчаливая работа.  В  течении  последних  двадцати  часов  перед  прыжком
астрогатор не только ни разу не покинул отсек управления, но и не позволял
это делать никому, за исключением подвахтенных.  Саймс  по-прежнему  стоял
собственную вахту, однако доктор Хендрикс проверял  каждое  его  действие.
Дважды он потребовал от младшего астрогатора переделать  часть  работы,  а
однажды даже проделал это  сам.  Поначалу  Макс  с  удивлением  взирал  на
необычное зрелище, но  затем  обнаружил,  что  во  время  конфиденциальных
разговоров доктора с Саймсом присутствующие старались  с  головой  уйти  в
свою работу.
     Напряжение росло по мере приближения критического момента.  Подход  к
межпространственному п