ные эпоксидной смолой.
   Судя по всему, туннель опоясывал астероид - он  круто,  как  и  горизонт,
изгибался. За поворотом, едва видимый, тускло  блеснул  коричневый  пластик.
Подпрыгивая и отталкиваясь от стен, Линдсей устремился вперед.
   В пластиковую пленку был вмонтирован матерчатый шлюз. Расстегнув  молнию,
Линдсей вошел в шлюз, застегнул за собой  клапан,  затем  расстегнул  молнию
внутренней двери и пролез внутрь.
   Он оказался внутри пузыря, окрашенного черным  и  охрой.  Баллон,  должно
быть, надули внутри туннеля - он  плотно,  не  оставив  ни  щелки,  закрывал
проход.
   Под потолком вверх ногами парил человек в защитном пластиковом скафандре.
Зеленый силуэт ярко выделялся на фоне черных узоров, от руки  нанесенных  на
охряной фон.
   Скафандр Линдсея осел - давление воздуха уравнялось. Он  снял  шлем  и  с
опаской вдохнул. Воздух оказался стандартной кислородно-азотной смесью.
   С намеренной неуклюжестью Линдсей прижал правую руку к сердцу:
   - Я.., э-э.., желаю огласить заявление. Если вы не возражаете.
   - Прошу вас.
   Тонкий голос женщины звучал несколько глуховато. Линдсей  мельком  увидел
лицо, скрытое за  стеклом  визора:  холодные  глаза,  смуглая  кожа,  темные
волосы, забранные зеленой сеткой.
   Медленно, без всякого выражения, Линдсей принялся читать:
   - Вас приветствует Горняцкая Демократия Фортуны.  Наш  независимый  народ
действует в рамках закона, твердо  базирующегося  на  платформе  гражданских
прав  человека.   Новые   члены   нашего   политического   сообщества,   как
эмигрировавшие на территорию государства, подвергаются до получения  полного
гражданства  краткому   натурализационному   процессу.   Мы   стараемся   по
возможности смягчить  неудобства  перехода  к  новому  политическому  строю.
Согласно нашей политической  линии  идеологические  различия  устраняются  в
процессе  переговоров.  С  данной  целью  мы   делегируем   к   вам   нашего
государственного  секретаря,  уполномоченного   выработать   предварительные
условия,  подлежащие  последующей  ратификации  Сенатом.   Желательным   для
Горняцкой Демократии Фортуны, как  определено  совместной  резолюцией  номер
шестнадцать шестьдесят седьмой сессии парламента, является  незамедлительное
начало переговоров под эгидой государственного  секретаря,  дабы  обеспечить
краткость и безопасность переходного периода. Шлем нашим  будущим  гражданам
горячие поздравления и предлагаем  руку  дружбы.  Подписано  президентом.  -
Линдсей поднял взгляд. - Вам понадобится копия.
   Он протянул ей бумагу. Шейпер приблизилась к нему, и Линдсей увидел,  что
она сказочно красива.  Впрочем,  это  ничего  не  значило  -  красота  среди
шейперов ценилась дешево.
   Она приняла документ. Линдсей вынул из набедренной сумки еще несколько:
   - Мои верительные грамоты.
   Он подал ей стопку переработанных  из  вторсырья  разноцветных  листов  с
печатями Фортуны, оттиснутыми на фольге.
   - Меня зовут Нора Мавридес, - сказала женщина. - Моя Семья  поручила  мне
довести до вас нашу  точку  зрения  относительно  сложившейся  ситуации.  Мы
полагаем, что сможем убедить вас в том, что  предпринимаемые  вами  действия
являются безрассудными и  что  вам  выгоднее  заняться  каким-нибудь  другим
объектом. Все, что нам необходимо, это  время,  потребное  для  того,  чтобы
убедить вас. В знак доброй воли мы даже заблокировали наше главное орудие.
   -  Прекрасно,  -  кивнул  Линдсей.  -  Очень   хорошо.   Это   произведет
неизгладимое впечатление на наше правительство. Я лишь хотел бы взглянуть на
это орудие.
   - Вот оно, - отвечала Нора Мавридес. - Мы в его стволе.

Космический корабль "Красный Консенсус"
22.12.16

   - Я прикинулся дураком, - рассказывал Линдсей. - Но не думаю, что они  на
это купились.
   Он   обращался   к   совместной   сессии   парламента   и   сената    под
председательством спикера парламента. Президент находился среди  публики,  а
члены Верховного Суда, несшие вахту у орудия в рубке управления, следили  за
происходящим по интеркому.
   - Она поверила, не сомневайся, - покачал головой президент. - Шейперы  же
всех считают придурками.  Да  какого  хрена,  рядом  с  ними  мы  и  вправду
придурки.
   - Мы пришвартовались, - продолжал Линдсей, - рядом с выходом их пускового
кольца. Длинный круговой туннель, кольцо с осевой точкой  в  центре  тяжести
этого булыжника, пролегающее под самой поверхностью. Оборудовано продольными
магнитными ускорителями и, в некотором роде, магнитной пусковой бадьей.
   - Я слышал о таких, - сказал по интеркому судья-три. Когда-то шахтер,  на
корабле он был штатным артиллеристом, и  лет  ему  было  уже  под  сотню.  -
Начинает на малом ускорении, подхватывает бадью, подмагничивает,  гоняет  по
кругу на магнитной подушке, разгоняет до нужного,  а  затем  тормозит  перед
жерлом. Бадья останавливается, а груз выстреливается со скоростью нескольких
кликов в секунду.
   - Кликов в секунду? - протянула спикер парламента. - Да они нас разнесут!
   - Нет, - вмешался президент. - На запуск нужна уйма энергии. А мы близко,
и сразу заметим магнитное поле.
   - Внутрь нас не пустят, - сообщил Линдсей. - Семья их  живет  в  чистоте.
Микробов у них нет - или же только искусственно выведенные. А у нас в каждой
поре зараза из Дзайбацу.  Они  собираются  от  нас  откупиться  и  отправить
восвояси.
   - Но нас не для этого наняли, - напомнила спикер.
   - И как узнать, сколько с них взять, не видя поселения? -  поддержала  ее
деп-один.
   Юная ренегатка-шейпер поправила лакированными ноготками волосы. Последнее
время она очень заботилась о своем внешнем виде.
   - Можно прокопаться внутрь экскаватором, - сказал президент. - У нас есть
данные сонарной съемки. Мы Хорошо представляем себе расположение ближайших к
поверхности  туннелей.  За  пять-десять  минут,  пока   наш   госсек   ведет
переговоры, успеем прокопаться. - Он сделал паузу. - Но за это они нас могут
убить - Мы и так  покойники,  -  с  холодной  уверенностью  объявила  спикер
парламента, - если они нас не подпустят поближе. Пушка наша -  для  ближнего
боя, а их кольцо расшибет нас и через несколько часов после отлета.
   - Но пока что они этого не сделали, - заметила деп-один.
   - Раньше они не знали, кто мы такие.
   -  Остается  одно,  -  подвел  итог  президент.  -  Поставить  вопрос  на
голосование.

ESAIRS XII
23.12.16

   - Мы же, в конце концов, горняцкая демократия, - втолковывал Линдсей Hope
Мавридес. - Согласно  идеологии  Фортуны,  мы  имеем  неоспоримое  право  на
разведочное бурение. Если бы  вы  предоставили  нам  карты  ваших  туннелей,
ничего бы такого не было.
   - Вы сильно рисковали, - заметила Нора Мавридес.
   - Но вы должны признать,  что  здесь  есть  и  положительные  стороны,  -
продолжал  Линдсей.  -  Теперь,  когда  ваша  сеть  туннелей  уже,  как   вы
выражаетесь, "подверглась заражению", мы можем хотя бы встретиться  лицом  к
лицу, без скафандров.
   - Это безумие, господин госсекретарь. Линдсей поднял левую руку к груди:
   - Но, доктор Мавридес, взгляните на ситуацию с нашей точки зрения! ГДФ не
может  бесконечно  откладывать  вступление  в   обладание   своей   законной
собственностью! Я не усматриваю в наших  действиях  ничего  нелогичного.  Вы
продолжаете  придерживаться  мнения,  что  мы  должны  улететь.  Но  мы   не
разбойники, а поселенцы.  Нас  не  свернуть  с  пути  туманными  посулами  и
антимеханистской пропагандой. Мы - горняки.
   - Вы - пираты. Механистские наемники. Линдсей  пожал  плечами  -  точнее,
плечом.
   - У вас действительно травма руки? Или же вы притворяетесь, чтобы убедить
меня в вашей безвредности?
   Линдсей молчал.
   - Понимаю вашу точку зрения, - сказала  она.  -  Переговоры  без  доверия
невозможны. И где-то обязательно есть почва для взаимопонимания. Так давайте
поищем.
   Линдсей выпрямил руку.
   - Хорошо, Нора. Давайте - между нами двоими -  оставим  пока  наши  роли.
Слушаю вас. Я согласен на любой уровень откровенности, какой вы предложите.
   - Тогда скажите, как вас зовут.
   - Мое имя вам ничего не скажет. - Последовала пауза. - Хорошо.  Называйте
меня Абеляром.
   - Из какой генетической линии?
   - Я не шейпер.
   - Вы лжете, Абеляр. Вы движетесь как  один  из  нас.  Рука  помогает  это
скрывать, но ваша неуклюжесть слишком уж хорошо разыграна. Сколько вам  лет?
Сто? Меньше? Давно вы в бродягах?
   - Это так важно? - спросил Линдсей.
   - Вы можете вернуться! Поверьте, положение изменилось! Совет нуждается  в
вас! Я вас поддержу. Присоединяйтесь к нам, Абеляр. Вы ведь - один  из  нас.
Что общего у вас с этими грязными ренегатами?
   Линдсей  потянулся  к  ней.  Нора  резко   отпрянула;   длинные   шнурки,
стягивавшие ее рукава, взвились вверх.
   - Вот видите, - сказал Линдсей, - я такой же грязный, как и они.
   Он взглянул ей в глаза.
   Нора была прекрасна. Клан Мавридесов был генетической линией, прежде  ему
незнакомой.  Большие  светло-карие  глаза,  слегка  монголоидные  и   скорее
индейские, чем азиатские. Высокие скулы, прямой римский нос,  густые  черные
брови и пышные, черные, глянцевито блестящие волосы, вьющиеся в  невесомости
и  заправленные  в  изумрудно-зеленый  пластиковый  тюрбан,  стянутый  сзади
красной  ленточкой...   Кожа   ее   отливала   медью   и   была   чистой   и
сверхъестественно гладкой.
   Их было шестеро. Семейное сходство их было удивительным,  однако  они  не
являлись идентичными клонами.  Шестерка  их  составляла  ту  ничтожную  долю
Мавридесов, которая прошла отбор: Клео, Паоло, Фазиль, Ион, Агнесса и  Нора.
Лидером была сорокалетняя Клео, Hope шел  двадцать  девятый  год,  остальным
было по семнадцать.
   Увидев их,  Линдсей  проникся  к  ним  жалостью.  Совет  Колец  не  любил
швыряться  средствами  направо  и  налево.  Семнадцатилетние  гении   вполне
подходили для подобных заданий и обходились дешево... Они разглядывали  его,
Линдсея, и карие их глаза полны были  опасливой  брезгливости  -  точно  так
обычные люди смотрят на вредных насекомых. Они убили бы его, не задумываясь,
- мешало лишь отвращение.
   Однако было поздно. Им бы убить его с самого начала, пока еще можно  было
сохранить свою стерильную чистоту... Теперь же  он  был  слишком  близко,  и
дыхание его, кожа, зубы и даже кровь - все источало заразу...
   - У нас нет антисептиков, - объяснила Нора. - Мы даже не думали, что  они
могут понадобиться. Для нас, Абеляр, все это будет крайне неприятно. Нарывы,
опухоли, сыпи... Понос... И никуда  от  этого  не  денешься.  Даже  если  вы
улетите завтра же; воздух с вашего корабля.., в нем кишели микробы.
   Она развела руками. Алые шнуры стягивали на  запястьях  пуфы  рукавов  ее
блузы; сквозь разрезы слабо мерцала гладкая кожа предплечий. Блуза  походила
на шаль, стянутую шнурками на боках, а в талии - поясом. Нора сшила ее сама.
Лацканы украшали розово-белые кружева. Были на ней также собранные у коленей
шорты и пурпурные сандалии на тесемках...
   - Мне очень жаль, -  заговорил  Линдсей,  -  но  так  -  все  лучше,  чем
умирать... Шейперы долго не протянут, Нора. Им конец. Я вовсе не питаю любви
к механистам, поверь... - Здесь он в первый раз  отважился  на  жест  правой
рукой. - Я сейчас скажу тебе одну вещь, но если ты перескажешь ее  кому-либо
- отопрусь напрочь. Механисты существуют только благодаря вам. Союз картелей
-  липа.  Объединяет  их  единственно  страх  и  ненависть  к  перекроенным.
Уничтожив Совет Колец -  а  за  ними,  кстати,  не  заржавеет,  -  они  сами
рассыплются в пыль. Прошу тебя, Нора: ну, чисто полемики ради, прими хоть на
время мою точку зрения. Я понимаю, что вы обречены,  что  вы  преданы  своей
генетической линии и  своему  народу...  Но  ваша  смерть  никому  ничем  не
поможет. Шейперам суждено пасть. Сейчас есть только вы да  мы.  Восемнадцать
человек. Я жил с фортунианами.  Оба  мы  понимаем,  чего  они  стоят.  Шайка
пиратствующих мародеров. Неудачники. Жертвы, Нора! Живущие  на  грани  между
правильным и доступным. Но если уж вы пойдете с ними, они не убьют вас ни за
что. И это - ваш шанс. Для всех шестерых. Покончив с вами, они отправятся  в
картели. Если вы сдадитесь, возьмут с собой. Вы молоды. Скройте ваше прошлое
- и  лет  через  сто  будете  править  этими  самыми  картелями!  Механисты,
шейперы... Это всего лишь ярлыки. А суть - в том, что мы живы. Живы!
   - Вы - просто орудия, - ответила женщина. - Да, верно,  жертвы.  И  мы  -
жертвы. Но наш случай - как-то пристойнее. Голыми  мы  пришли  в  этот  мир,
Абеляр. Нас доставили сюда катером, неспособным на обратный полет, и в  пути
мы уцелели лишь потому, что на каждую  реальную  миссию  Совет  запускал  по
полсотни пустышек. Мы просто не стоим того, во что обошлось бы картелям наше
уничтожение. Потому-то вас и наняли... Богатые, власть предержащие механисты
обратили  вас  против  нас.  Мы  сами  обеспечили  себе  жизнь.  Из  ничего,
собственными умом и руками, при помощи собственного ветвэра {* В отличие  от
"софта" (software) "ветвэр" (wetware)  -  термин  фантастический,  причем  у
каждого  из  авторов-киберпанков  он  имеет  разное   значение.   В   романе
"Схизматрица"    этот    термин     обозначает     продукт     генетического
программирования.} возвели эту базу. А вы пришли  нас  убить.  И  продолжить
жить за наш счет.
   - Но, так или иначе, мы здесь. Что прошло, того  не  поправишь.  Я  прошу
тебя оставить меня в живых, а ты мне  идеологией  тычешь...  Не  будь  такой
непреклонной, Нора! Не губи всех!
   -  Я  тоже  хочу  жить,  -  сказала  она.  -  Но  это  вы  должны  к  нам
присоединиться. Толку от этого будет немного,  однако  мы  согласны  терпеть
вас. Вы никогда не станете настоящими шейперами, но здесь, под нашей эгидой,
найдется место и дикорастущим. А картели... Пусть делают что хотят -  мы  их
переиграем. Не мытьем, так катаньем.
   - Вы - в осаде, - напомнил Линдсей.
   - Прорвемся. Ты разве не слышал? Цепь переходит  на  нашу  сторону.  Одна
орбитальная станция уже наша. Корпоративная республика Моря Ясности.
   Даже здесь не кинула его тень Константина.
   - И ты  считаешь  это  победой?  -  с  сарказмом  спросил  он.  -  Эти-то
упадочнические мирки? Древние развалины?
   - Отстроим заново, - с холодной уверенностью сказала она. - Их молодежь -
за нас!

Космический корабль "Красный Консенсус"
01.01.17

   - Добро пожаловать на борт, доктор Мавридес.
   Президент протянул руку. Нора пожала руку без колебаний - ее кожу надежно
защищал тонкий пластик скафандра.
   - Прекрасно начинается новый год, - заметил Линдсей.
   Они находились в рубке управления. Только сейчас Линдсей осознал, как  не
хватало ему знакомой,  уютной  музыки  приборов.  Звук  пропитывал  все  его
существо, снимая напряжение, о котором сам он и не догадывался.
   Переговоры длились  уже  двенадцать  дней.  Он  уже  и  забыл,  насколько
непрезентабельно, неопрятно выглядят пираты.  Закупоренные  поры,  слипшиеся
волосы, грязные зубы... Да шейперскому глазу они должны казаться животными!
   - Это - наше третье  соглашение,  -  официально  продолжал  президент.  -
Первое - Акт об  установлении  отношений,  затем  -  Акт  о  технологическом
налогообложении и Торговое соглашение, а вот теперь  -  одно  из  величайших
достижений нашей общественной политики  -  Решение  о  воссоединении.  Добро
пожаловать на "Красный Консенсус", доктор. Мы надеемся, что каждый  ангстрем
этого корабля вы  примете  как  наше  национальное  наследие  и  оцените  по
достоинству.
   Прилепив отпечатанное соглашение к  переборке,  президент  изобразил  под
текстом развесистый, сложный росчерк. Линдсей же - левой  рукою  -  приложил
государственную печать. Тоненькая, рыхлая бумага немного смялась.
   - Теперь все мы здесь - единый народ, - подвел итог  президент.  -  Можно
малость расслабиться и это.., познакомиться поближе.
   Вытащив тускло-серый ингалятор, он основательно затянулся.
   - Вы сами сшили этот скафандр? - спросила спикер парламента.
   - Да, госпожа спикер. Швы сшиты проволокой и склеены эпоксидной смолой из
наших ветвэр-резервуаров.
   - Понятно.
   - Тараканы у вас красивые, - сказала  деп-два.  -  Розовые  с  золотым  и
зеленым. Даже и на тараканов-то не похожи. Мне бы таких!
   - Я полагаю, это можно устроить.
   - А я вам за них дам релаксанта. У меня много.
   - Спасибо, - сказала Нора.
   Она держалась прекрасно. Линдсей втайне гордился ею.
   Расстегнув скафандр, Нора выплыла из него. Она была одета  в  треугольное
пончо с геометрическим орнаментом в  белых  и  холодно-голубых  тонах.  Углы
пончо были стянуты на бедрах шнуровкой,  на  ногах  не  было  ничего,  кроме
сандалий на липучках.
   На  сегодня  пираты  тактично  отказались  от  красных   комбинезонов   с
серебряными  скелетами.  Традиционную  их  одежду   заменяли   мышасто-бурые
комбинезоны Дзайбацу, в которых они выглядели сущими дикарями.
   - Мне бы такой сгодился... - Деп-три сравнивал гофрированный рукав своего
скафандра с тоненьким пластиковым рукавом Нориного. - А как вы в них дышите?
   - Они - не для пространства. Мы просто закачиваем в них чистый кислород и
дышим, пока можно. Минут на десять хватает.
   - Ну, баллоны я подмонтирую. Космичней будет. Солнцу понравится.
   - Мы научим вас шить такие. Очень полезное искусство.
   Она улыбнулась. Линдсей внутренне передернулся. Он  понимал,  как  должно
воротить ее от густейшего  запаха  прокислого  пота  из  скафандра  третьего
депутата.
   Он вклинился между ними, ненавязчиво оттерев  в  сторону  депа-три,  и  -
впервые - коснулся Норы Мавридес. Опустил руку на мягкое, бело-голубое плечо
ее пончо. Мускулы под тканью были судорожно напряжены.
   По губам ее скользнула стремительная улыбка.
   - Не сомневаюсь, и остальные найдут  ваш  корабль  восхитительным.  Мы-то
прибыли  сюда  в  катере,  на   девять   десятых   загруженном   льдом   для
ветвэр-резервуаров. Сами мы, практически мертвые, были залиты пастой...  Был
у нас робот, крохотный токамак, и прочего понемножку  -  проволока,  горстка
микрочипов, соли, микроэлементы... И -  гены.  Зародыши,  семена,  бактерии.
Одежды у нас не было - для  экономии  полетного  веса...  Все  остальное  мы
сделали собственными руками. Камню  не  устоять  против  плоти,  если  плоть
мыслит.
   Линдсей кивнул. Об электромагнитном орудии она даже не заикнулась.  Пушки
сегодня не обсуждались.
   Она изо всех сил старалась обаять и очаровать пиратов, но все  равно  они
чувствовали себя уязвленными. Да, Семье было  чем  гордиться.  Они  начинали
путь к процветанию  с  бактериального  ветвэра  в  желатиновых  капсулах  не
крупнее булавочной  головки.  Они  создали  пластики,  выжав  их  из  камня.
Творения их обходились дешево. Как сама жизнь.
   Они вросли в камень. Стальная настойчивость мягкой плоти  вынудила  скалу
отступить. ESAIRS XII был пронизан туннелями  -  ободья  с  острыми  зубьями
грызли породу круглые сутки. Имелись у них и воздуходувки,  состряпанные  из
виниловых мешков и ребер из пластика  с  памятью.  Ребра  дышали:  они  были
подключены  к  токамаковой  энергостанции;  небольшие  изменения  напряжения
заставляли их сокращаться  и  расширяться,  и  пластиковые  "легкие"  громко
хлопали, втягивая воздух, а затем выдыхали его с животным визгом. Сам камень
казался живым - столь разнообразны были наполнявшие его звуки жизни. Скрежет
проходческих инструментов, дыхание воздуходувок, бульканье ферментаторов...
   Была у Мавридесов и растительность. Не  только  водоросли  и  протеиновая
слизь,  но  и  -  цветы!  Розы,  флоксы,  маргаритки  -  вернее,   растения,
называвшиеся так до того, как скальпель коснулся их ДНК.  Сельдерей,  латук,
карликовая кукуруза, шпинат, люцерна... Бамбук! При помощи тонкой  проволоки
и бесконечного терпения бамбук превращался в трубы и  сосуды.  Яйца!  У  них
были и куры - вернее, то,  что  называлось  курами,  прежде  чем  шейперские
генные технологии не превратили их в нев